Право на счастье

Глава 52 Сердца мужчин

Наступило рождественское утро. Молодой любовник крепко спал, а Пич не смыкала глаз. Мрачные мысли одолевали ее. Никак не удавалось стереть из памяти то, что все это время Джейсон спал с другими женщинами. То слово, которое он употреблял для обозначения интимных отношений, никогда не входило в ее лексикон, и тем циничнее это казалось Пич. Секс всегда ассоциировался у нее только с любовью, а теперь получалось, что их чувства сводились к простому траханью. Больно и противно, черт возьми!

Что за жизнь была у нее с Дрейком: никаких тебе забот и тревог. Он так и не подготовил Пич к трезвому восприятию реальной жизни. При всей своей напористости и напряженной деловой жизни он оставался страстным и нежным любовником. Ни разу он не позволил себе чего-нибудь такого, что испугало бы или обидело ее. Пич всегда чувствовала себя королевой на пьедестале.

Только с Джейсоном она узнала, что такое оральный секс, впервые с ним она узнала и «народное» название сексологического термина, знакомого только по страницам книг. Теперь, когда она осознала, насколько могут быть мужчины изобретательны в этой области и насколько им нравится все необычное, Пич задавалась над вопросом, приносила ли она Дрейку то наслаждение, какое он хотел и заслуживал.

Были ли у Дрейка другие женщины? Может, Грэйс? Может, именно эта тайна спровоцировала суицид? Чепуха! Если что-нибудь и было, то только не с теми, с кем знакома Пич. Господи, о чем она думает! Дрейку был семьдесят один, когда он умер. О каких женщинах может идти речь? По крайней мере в последние годы жизни.

Закрыв глаза, Пич погрузилась в полудрему, но рука Джейсона скользнула к ее груди, и это прикосновение заставило сердце сжаться в истоме.

— Вот ты и проснулся, — шепнула она.

Не открывая глаз, Джейсон ответил:

— Нет, я сплю, и снится мне, что я в постели с одной из самых красивых женщин и что моя рука на ее груди. Не буди меня.

— С Рождеством, Джейсон. Пора вставать.

Он обнял ее и прижал к себе.

— Я уже готов. Ты знаешь, что эти часы наедине могут оказаться последними. Кто знает, когда нам еще доведется побыть вдвоем без свидетелей.

— Ты не останешься со мной этой ночью? — спросила Пич.

— Завтра утром я должен быть в Нью-Йорке. Сегодня мне предстоит бессонная ночь в самолете.

— И ты оставляешь меня совсем одну?

— Можешь поехать со мной.

— Не могу. У Стива вот-вот родится ребенок, кроме того, предстоит заняться организацией фонда. Для меня это очень важно.

— Важнее, чем быть со мной?

— А появиться в этой пьесе для тебя важнее, чем остаться со мной? — спросила она, откидывая одеяло.

Он рассмеялся:

— Один-ноль, моя обнаженная красавица. Но ты ведь приедешь в Нью-Йорк — хотя бы просто навестить меня, не так ли? Разве ты не хочешь посмотреть, как я буду срывать цветы славы?

Пич накинула халатик и села рядом с ним.

— Джейсон, я хочу задать тебе один вопрос, но… мне нужна правда, если, конечно, ты ее знаешь.

— И вопрос этот не слишком приятный, не так ли?

— Кто я в твоей жизни?

Он упал на постель и закинул руки за голову, уставившись в потолок.

— Хочешь честного ответа? Ну что же… Ты мне нравишься. Ты умница, образованна, с тобой приятно поговорить. У тебя отличное чувство юмора. Ты красива и сексуальна и… поразительно наивна. Жаль, мне не сорок пять. Тогда бы, ни на минуту не задумываясь, женился бы на тебе, и мы бы жили долго и счастливо. — Джейсон отвернулся к окну. — Но мне только двадцать восемь, Пич. Мне многого в жизни предстоит добиться, много узнать, многое почувствовать. Мне есть куда пойти и есть с кем встретиться. Разве я не могу иметь и все это, и тебя тоже?

Пич улыбнулась в ответ и легонько поцеловала его.

— Спасибо за правду, Джейсон. Я никогда не буду сожалеть о нашем знакомстве.

Итак, пришло время расстаться с иллюзиями. Стоит ли рвать с Джейсоном? Можно ли одновременно иметь два романа? Будет ли она сравнивать секс одного мужчины с другим? Мужчины любят разнообразие. Может быть, в этом действительно что-то есть? Не пригласить ли Пьера на обед? Нет, надо пригласить его на Рождество, и как можно скорее.

Пич и Джейсон завтракали, когда Майлз вошел в маленькую гостиную при спальне и сообщил, что приехал Дуглас Дулей и хочет переговорить о чем-то важном с глазу на глаз.

— Попроси его подождать в кабинете, я сейчас. Джейсон, пей кофе. Я ненадолго.

— Доброе утро, Дуг. С Рождеством! Майлз сказал, что ты хочешь со мной поговорить.

— Да, миссис Малони. Это важно. Мне удалось выяснить кое-что, о чем вы, вероятно, не догадывались. Мне не хотелось портить вам Рождество, но все же я решил не ждать окончания праздников.

— Что случилось, Дуг? Вы меня просто пугаете.

— Я выяснил, что нападение в Милане было не просто похищение с требованием выкупа. Вас собирались убить.

— Боже, ты уверен?

— Когда вы имеете дело с мафией, ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов. Мне удалось выяснить личность мужчины, который говорил тогда по-английски. Это наемный убийца. К похищениям он никакого отношения не имеет.

Пич бессильно опустилась на диван. Невозможной казалась сама мысль о том, что кому-то она стала поперек дороги настолько, что ее решили убрать. Кому? Кто мог быть заинтересован в ее смерти?

— Дуг, я просто не могу в это поверить. Зачем кому-то меня убивать?

— Я не знаю. Помогите мне выяснить мотивы. Кто наследует состояние?

— Только дети, но их же вы не будете подозревать?!

— Конечно, нет. Значит, надо рассмотреть другую версию.

— Вы основываетесь в своих предположениях только на личности того мужчины в аэропорту?

Пич начала чувствовать к Дугласу неприязнь. Видимо, работа заставляет его быть патологически подозрительным. Но ведь нельзя делать жертвами своей подозрительности других людей. Как ей теперь жить под гнетом постоянного страха?

— К сожалению, это не все. Вы, должно быть, ничего не заметили, но вот уже пару дней, как вами кто-то занимается, и очень плотно. При проверке «роллса» оказалось, что кто-то привел в негодность тормоза. Нам удалось выследить этого человека и установить его личность по полицейским архивам. В тот же день он исчез из города.

Пич опустила взгляд на руки. Они дрожали.

— Что я должна делать, Дуглас? Я сделаю все, что вы сочтете нужным.

— Для начала я хочу, чтобы вы оставались здесь. Дом надежно охраняется, и мы проверяем каждого входящего и выходящего.

— Я должна быть пленницей в собственном доме?

— Временно. Ненадолго. Похоже, они торопятся. Вы уверены, что ни с кем в последнее время не пересекались? Не обижали никого?

И вдруг Пич поняла.

— Я только что выяснила, что мой банкир и мой адвокат намеренно пытались ввести меня в заблуждение относительно траста Дрейка. Я сумела в итоге за себя постоять и заявила им, что сама намерена управлять своим состоянием. И еще я сказала… что собираюсь расстаться с ними, я имею в виду деньги.

Дуглас присвистнул.

— Вы говорите о Хорасе Беллере и Доминике Петрони?

— Да. Не могу поверить, что кто-то из них мог замыслить такое.

Дуглас горько усмехнулся:

— Только сатана знает, какие черти гнездятся в мужских сердцах. Помните, давным-давно по радио передавали постановки… Да нет, вы для этого слишком молоды. Одно могу сказать: когда замешаны деньги — а деньги здесь немалые, — некоторые не остановятся и перед убийством.

— Дуг, они были близкими друзьями моего мужа. Он им доверял, доверял безоглядно, а ты же знаешь, как Дрейк разбирался в людях.

— Вреда не будет, если мы их проверим. Других версий пока все равно нет.

— Ко мне должны приехать друзья на обед. Отменить я уже ничего не могу.

— И не надо. Пусть праздник остается праздником. Однако, если вы не возражаете, своего человека я у вас все же оставлю.

— А можно, чтобы он был не на виду? — попросила Пич.

— Конечно. Не волнуйтесь. Если случится что-нибудь неожиданное, дайте мне знать, хорошо?

— Непременно, Дуглас. Спасибо вам за заботу. Вы присматриваете за Стивом и Анной, как мы договорились?

— Конечно. Не волнуйтесь, и счастливого Рождества.

— Спасибо, Дуглас.

О каком счастливом празднике может идти речь? С каким настроением предстоит ей провести Рождество? Оставалось утешать себя тем, что визит Дугласа продиктован только желанием избавить ее от неприятностей и защитить от беды. У него есть для этого и профессиональное умение, и опыт. Однажды он даже удостоился чести быть личным телохранителем президента США.

Стараясь не думать о плохом, Пич пошла на кухню к Саре и Майлзу, чтобы сделать последние распоряжения относительно меню.

— Майлз, подайте, пожалуйста, к индейке «Шардони» Стива.

— Простите, мадам, но я не нашел ни одной бутылки, когда перевозил все из подвалов старого дома.

— Ты, наверное, ошибаешься. Ты же оставил для меня бутылку шампанского в ведерке со льдом на буфете в тот вечер, когда я вернулась из Италии.

— Я? Нет. Извините меня, но я был слишком занят весь день и даже не подумал о том, что это следовало сделать. Может быть, ее оставила для вас Мэгги Хаммонд?

— Нет. Эта бутылка шампанского Стива. Их совсем немного, и ни одна из них в продажу не поступала.

И вдруг Пич окаменела: она вспомнила, как Винни слизала золотистую лужицу с пола… А потом мертвое тельце на подушке… Господи, неужели?.. Значит, Дуг тревожился не зря? Значит, бедная собачка выпила то, что предназначалось ее хозяйке?

У Пич подкосились колени, и она опустилась на стул.

— Вы в порядке, мадам? — спросила Сара, увидев внезапную бледность хозяйки.

— Майлз, звоните Дугласу. Пусть приезжает поскорее. Мне есть о чем ему сказать прямо сейчас.

Зазвонил телефон. Это был Доминик. Интересно, что ему надо? Несмотря на тревожные мысли, Пич решила ответить на звонок.

— Пич, мне не хотелось беспокоить тебя в праздник, но я должен с тобой увидеться на пару минут.

— А до завтра твое сообщение не подождет? Ко мне скоро придут гости.

Пич совершенно не желала с ним встречаться. Может быть, он и есть тот негодяй, что убил собачку и чуть было не прикончил ее саму. В конце концов именно он урезал счет Мэгги и отказал Стиву в приобретении всего необходимого для винодельни.

— Пич, извини, но я действительно не могу ждать.

— Тогда приезжай.

Пич опустила трубку, и Майлз немедленно вызвал Дугласа. Оказалось, что он еще внизу.

— Что случилось? — спросил старый детектив.

— Банкир Петрони едет ко мне. И еще, я думаю, кто-то пытался меня отравить.

— Сейчас буду у тебя.

Пич пошла в спальню к Джейсону. Тот плескался в ванне. Магнитофон орал вовсю. Она решила не беспокоить его понапрасну. В конце концов у нее были более близкие люди, с кем и стоило поделиться в первую очередь.

Дуглас занял позицию у дверей кабинета. На столе был установлен тщательно замаскированный микрофон, чтобы Дуг мог вмешаться, если разговор примет крутой оборот. Пич ждала Доминика, чувствуя себя героиней скверной пьесы, к тому же не выучившей роль. Крепко сжав кулаки, она приказала им не дрожать. Нельзя выдать своего волнения Доминику, чтобы не вызвать его подозрений.

Пич сразу же поняла, что он настолько поглощен собственными переживаниями, что едва может заметить какие-то нюансы в ее настроении. Никогда Пич не видела его таким растерянным.

— Пич, случилось нечто ужасное. И я чувствую себя в ответе за это.

— О чем ты говоришь, Доминик?

— Я провел в банке всю ночь. Меня не было дома больше суток.

— Ночь перед Рождеством?

— Да, жена рвет и мечет. Вчера мне позвонил некто, назвавшийся Салимом Талхмани. Он заявил, что является новым владельцем твоего дома в Бел-Эйр, а охрана не пускает его в собственные владения. Сразу после этого звонка я позвонил Хорасу, но секретарша ответила, что он не появлялся в офисе со вчерашнего дня. Позвонил ему домой, но и там никого не застал. Я проверил ситуацию с собственностью и выяснил, что купчая была подписана днем раньше, и этот парень является действительным владельцем дома.

— Не понимаю, — ответила Пич, чувствуя, что страх уступил место недоумению.

— И я ничего не понял. Я сразу же приехал к Талхмани, и тут выяснилось, что он подписал чек, представляешь, чек лично на имя Хораса… на восемь миллионов долларов! Дом и земля стоят по меньшей мере двенадцать, а может, и четырнадцать. Конечно, Хорас, как ваш адвокат, имеет право подписывать документы и вправе продавать что-либо за любую цену…

— Ты считаешь, что он украл деньги? — спросила она в лоб.

— Это только вершина айсберга, Пич. Я просмотрел некоторые документы. Мне тоже стало любопытно, что за вложения сделал Дрейк во время болезни. Все сделки заключены с теневыми корпорациями. Похоже, Хорас стал воровать еще при жизни Дрейка. Бог знает, что еще мы откопаем!

Доминик опустил лицо в ладони. Выглядел он постаревшим и очень уставшим.

Пич встала и медленно подошла к тому месту, где был спрятан микрофон.

— Дуглас, идите сюда, — сказала она тихо.

Подойдя к Доминику, она взяла его под руку.

— Вы даже не представляете, как вовремя вы решили мне все рассказать. Прошу вас, не расстраивайтесь. В конце концов деньги — это еще не все в жизни.

В кабинет вошел Дуглас, и Доминик с удивлением уставился на бывшего охранника Дрейка. Дуг, рассказав банкиру о попытках покушения на жизнь Пич, добавил:

— Мне кажется, мистер Петрони, что за всеми этими событиями стоит Беллер. Он понял, что его раскусили, и решил прихватить сколько возможно и побыстрее скрыться. Вы не знаете, куда он мог уехать?

— Не знаю, — покачал головой Доминик. — С трудом могу поверить во все это. Хорас был ближайшим доверенным лицом Дрейка. Он обсуждал с ним все сделки. Дрейк всегда утверждал, что более честного и мудрого человека не встречал.

— Там, где замешаны деньги, врагами часто становятся ближайшие друзья, — заметил Дуглас. — Не думаю, что вам есть о чем беспокоиться. Мои люди займутся этим типом, и ему придется вовсю спасать свою голову, так что ваши деньги он едва ли успеет потратить. Тем не менее во избежание неприятностей мои люди будут настороже.

Дуглас ушел, а Доминик остался, чтобы убедить Пич в своей невиновности, а она, в свою очередь, успокаивала его в том, что вполне доверяет ему.

— Дело даже не в деньгах, — пояснила Пич. — Он предал нас всех, и прежде всего память Дрейка. Но зачем ему было пытаться меня убить? Наверное, дело не только в моем желании управлять имуществом? Первая попытка была задолго до нашего памятного разговора.

— Я уверен, что дело в условиях завещания. Именно Хорас настоял на том, чтобы в нем появилось условие, по которому право распоряжаться имуществом в случае твоей смерти наступило бы только, когда старшему из детей исполнится тридцать. Если бы тебя не стало, за несколько лет он мог бы перекачать в свой карман все деньги.

— И не собирался делиться с тобой?

— Послушай, Пич. Моя роль в этом спектакле оказалась не слишком хорошей. Моя вина в том, что я не обращал на многие детали должного внимания. Хорас делал что хотел.

— И сколько он на этом заработал?

— Не один миллион долларов. Состояние таяло на глазах. Именно поэтому я так жестко обошелся с тобой и Стивом. Но Хорас был куда ближе к деньгам, чем я. Он мог производить любые банковские операции.

— Дрейк ему полностью доверял.

— Как и я, — вздохнул Доминик.

После его ухода Пич вернулась в спальню, чтобы переодеться к приходу гостей, однако настроение у нее было совсем не праздничное. Мысли крутились вокруг недавнего разговора. Постепенно депрессия сменилась гневом. Нельзя позволить Хорасу уйти от наказания! Вспоминая банкира, его привычки, его вскользь произносимые слова, она вдруг пришла к мысли о том, что он может быть сейчас у любовницы. Ну конечно! Почему ей раньше не пришло это в голову? Пич кинулась к телефону.

— Дуглас, выясни кое-что. Есть женщина по имени Джорджия Мартин. Живет в Сан-Диего, но долгие годы она встречалась с Хорасом в отеле «Розарта-Бич» в Баие. Если еще не поздно, ты можешь застать Хораса там.

— Прекрасно. Выезжаем немедленно. Не беспокойтесь, связь с местной полицией у нас налажена.

Пич опустила трубку, поздравляя себя с тем, что умудрилась запомнить маленькую историю, когда-то рассказанную Дрейком о любовнице Хораса. Пич задумалась, почему он продолжает держать в тайне эту связь. Жена его умерла, и препятствий для открытых отношений не было. Существовало лишь одно объяснение: Джорджия его сообщница.

«И тем не менее надо уметь жить настоящим», — подумала Пич, просматривая свой гардероб. Сегодня Рождество, и она сумеет оставить в прошлом неприятности и будет веселиться от всей души. Надо радоваться уже тому, что она еще жива.