Принцесса ветра и мести

Глава 19. Скрытые желания

Сокровищница напоминала огромную пещеру, доверху набитую злотыми монетами, драгоценными камнями и неизвестными магическими предметами. Меня сразу привлекло аметистовое ожерелье. Я подошла к расписной шкатулке, в которой хранилось невероятно утонченное украшение, и с восхищением провела по нему пальцами.

– Могли бы только намекнуть о вашей любви к драгоценным камням, и я бы бросил к вашим ногам все сокровища Неблагого Двора.

Я отдернула руку от искрящихся в свете свечей аметистов. В сокровищнице не было окон, вместо этого скалистые стены украшали гобелены, флаги и картины.

– Я не нуждаюсь в дорогих побрякушках, – смущенно отозвалась я – В мужчинах я гораздо больше ценю искренность, чем бездонный карман.

– Агнес, мои чувства не были поддельными, как и все, что между нами происходило, – опустив голову, заверил Эллин.

В груди что-то дрогнуло, словно сокровищница вновь попыталась отнять у меня силу.

– Прошу, нам нужно сосредоточиться на деле, – взмолилась я. Пусть после разговора с Артуром и Эрни на разбитое сердце легли заплатки, но все же оно по-прежнему оставалось болезненно хрупким.

Он понимающе кивнул, и мы побрели в центр хранилища, ловко уклоняясь от рассыпанных тут и там драгоценностей. По крайней мере, Эллин. Я же все-таки умудрилась сбить несколько украшений. Кольца слетели вниз и со звоном покатились по половицам.

На нас никто не нападал. Внутри сокровищница выглядела совершенно безобидной. Ни намека на кровожадных монстров или хитроумные ловушки. Хотя кинжал друидов я все же держала наготове, как и Эллин, вооружившийся подарком Лили. Осторожность в магической сокровищнице точно не помешала бы.

Мы обогнули очередную насыпь из золота. Король двигался на пару шагов впереди, я вскинула голову, залюбовавшись причудливыми люстрами в форме ракушек и…

– Агнес! – предупреждающе крикнул король, но было уже поздно. Я налетела на что-то вроде паутины, только невидимое и не такое липкое.

«Граница чар», – догадалась я и тяжело сглотнула вставший поперек горла комок страха.

– Что это? – взвизгнула я, когда странное тепло потекло по моим венам.

Я осмотрелась вокруг, но ничего не изменилось. Из темных углов не появились стражники и не кинулись на нас с оружием. Жар усиливался, пульсируя возле пупка, а потом потек ниже.

Эллин бросился ко мне и, схватив меня за подбородок, приподнял лицо. Я попала в плен встревоженных ледяных глаз, вдохнула дурманящий аромат корицы и морозной свежести.

– Ты как? – Что-то изменилось в его голосе. Какая-то дикая и неуловимая нотка засквозила в привычно мягком баритоне.

Я собралась ответить, что со мной все в порядке, но от легкого поглаживания большого пальца на моем лице меня бросило в дрожь. Выпавший из руки кинжал смешался с усыпающими пол драгоценностями.

– Что происходит? – со стоном выдавила я.

Хватка на моем подбородке стала жестче, сдавив мою кожу до немоты.

– Чары скрытых желаний. – Я сжала кулаки, стараясь подавить сладкое томление в лоне и груди. Меня накрыло настолько сильным возбуждением, что резко стало нечем дышать. Казалось, последние капли кислорода жадно впитывал Эллин, нависая над моими губами. – Они пробуждают и усиливают любые эмоции грабителей. В основном это жадность и жажда наживы. – Его голос звучал до безумия эротично. Прикрыв глаза, я почувствовала, как ледяные выдохи ласкают мое лицо. Эллин подтолкнул меня к высокой куче золота, и я уперлась спиной в наваленные друг на друга драгоценности. – Очень умно использовать такие чары в сокровищнице. Воришки, поддавшись магии, станут набивать карманы, сумки и одежду монетами до тех пор, пока не смогут двигаться, и вскоре просто умрут от нехватки воды и пищи. Стражникам даже не придется их убивать, это сделают пагубные желания.

Когда рука Эллина опустилась к моему горлу, я затрепетала. Холодные пальцы нащупали бьющуюся на шее жилку и дразняще погладили ее. Я начала извиваться, а мой подельник по-звериному зарычал, сопротивляясь давящей на нас магии.

– Только вот мы оба жаждем вовсе не золота…

Неблагой Король был прав. Несмотря на пропасть боли между нами, мое растерзанное сердце все равно принадлежало ему. Чувства к Дориану были лишь жалким подобием страсти и любви к Эллину, мелкой искрой по сравнению с бушующим пламенем. Однако мне так и не удалось смириться с его мрачными деяниями, и, пока Эллин собирался держать меня в неведении о своем прошлом, у меня вряд ли получится.

– Нам нельзя, – простонала я в ледяные губы и, не сдержавшись, маняще облизнула свои. – Пророчество, мама, Дориан…

Мысли путались, разум туманила необузданная страсть, подстегнутая магией. Услышав имя Благого Принца, король несдержанно стукнул кулаком по золотой стене. Пронзительный звон монет заполнил хранилище.

– Знаю, – мучительно простонал он. – Не сейчас.

Чары желаний, словно учуяв наше сопротивление, усилились.

– Прародители! – воскликнула я, стоило Эллину поддаться искушению и вдавить свое рельефное тело в мое.

У меня едва искры из глаз не посыпались, когда в низ живота уперся его затвердевший пах. Если так пойдет и дальше, то завтра Лилиан найдет нас не обвешанными драгоценностями, а голыми и обессиленными, занимающимися любовью прямо на золотых насыпях.

– Нужно попытаться расслабиться и снять пик напряжения, – сквозь зубы процедил Эллин и попробовал отстраниться, но вместо этого лишь еще сильнее прижался ко мне.

– Что ты предлагаешь?

– Дотронься до себя. – От этих слов, произнесенных с властным нажимом, мне захотелось сжать ноги и наконец-то унять мучительную пульсацию. – Или это сделаю я.

Я так сильно мечтала о его дарящих наслаждение руках, дразнящих губах и каменном теле, что чуть не сдалась.

Мои пальцы поползли к краю одолженной рубашки. Эллин шумно задышал и выпустил мой подбородок, спрятав кинжал за пояс штанов. Уперев руки в груду золота по обе стороны от меня, он с прищуром следил за моими действиями.

Я нырнула под короткий подол, приподняла ткань и оголила внешнюю часть ноги. Путешествуя по нежной коже дрожащей рукой, я упивалась собственными ласками. От волнения у меня едва не подогнулись колени, благо Эллин подпирал меня своей массой. Грудь налилась и отяжелела. Я остро ощутила, как швы рубашки заерзали по чувствительным местам.

– Увереннее, Агнес, – приказал он, и я выгнулась навстречу.

Моя рука двинулась выше, переходя на бедро. Сдерживая стоны, я покусывала губы. Потемневший взгляд Эллина наравне с чарами сокровищницы придал смелости, и я прошлась указательным пальцем по своему намокшему белью.

– Черт! – громко выругался бывший возлюбленный, с вожделением наблюдая, как я вздрагиваю от собственных прикосновений.

Отодвинув край белья, я погладила чувствительную кожу под лобком. Нервный узел отозвался приливом сладкой боли, и, желая избавиться от пламенеющего в крови возбуждения, я протолкнула в себя один палец.

С моих губ сорвался громкий стон. Я прикрыла глаза, трепеща длинными ресницами. Я не видела, как изменилось выражение лица Эллина, но четко уловила его дрожь.

– Что ты ощущаешь, дорогая? – шепнул он, на мгновение мягкими губами коснувшись чувствительной точки у меня за ухом.

– Жар и влагу, – собравшись, ответила я, стремясь еще сильнее возбудить его.

Моя маленькая уловка сработала. Эллин застонал, и я начала двигаться внутри себя, погрузив в лоно второй палец. Он слегка отодвинулся, чтобы лучше видеть, как я выгибаюсь, растворяясь в собственной страсти.

Ослабить желание и тем самым сбросить оковы чар с наших тел – вот в чем заключался план Эллина, поэтому я не сопротивлялась подступающей все ближе волне удовольствия. Наоборот, я согнула пальцы внутри себя и чуть не вскрикнула от неописуемого наслаждения.

– Хочешь понаблюдать, как меня сотрясает экстаз, или присоединишься?

Я кокетливо посмотрела на Эллина, который, казалось, превратился в ледяное изваяние. Если мы хотели, чтобы хитрость сработала, то избавиться от искусственно усиленной страсти придется обоим.

– Как пожелает дама, – низко промурлыкал король, и меня пробила первая судорога.

– Ты думал обо мне хм… в этом плане?

Я задохнулась, когда жар ударил в темечко, а пальцы, желая поскорее принести мне разрядку, задвигались быстрее.

– Каждую ночь, – хрипло признался Эллин и сильнее вдавил руки в стену из золота.

Я всхлипнула, противясь надвигающему оргазму. А потом, не сдержавшись, прикусила подбородок короля и потребовала:

– Покажи!

Мускулы на лице Эллина дрогнули, словно он намеревался меня поцеловать, но в последний момент передумал. Потянувшись к поясу штанов, он щелкнул ременной бляшкой и протолкнул ладонь под синюю ткань.

Если бы я могла лопаться, как воздушный шарик, то утром горничные собирали бы мои кусочки по всей сокровищнице.

Обхватив рукой свой напряженный орган, Эллин издал гортанный звук. Через легкую ткань штанов я видела, как его кулак путешествовал вдоль внушительной длины, ускоряясь на верхней части.

Большим пальцем я умудрилась сдавить себе самое чувствительное место и… вовремя закусила ладошку, чтобы приглушить крик долгожданного удовольствия, накрывшего с такой силой, что, казалось, подо мной задрожала земля.

Король, страстно наблюдая за моей трясущейся разрядкой, ускорил свой темп. Вскоре наши стоны наслаждения перемешались. Он пару раз вздрогнул всем телом и уткнулся головой мне в изгиб плеча. Шелковистые волосы цвета снега приятно прошлись по моим ключицам.

Поправив белье, я одернула подол рубашки и тоже привалилась к нему. Знакомая бархатистость кожи вновь пробила электричеством нервные клетки, но это уже были мои, а не навеянные магией ощущения.

Когда мы совершили задуманное, чары отступили, наконец вернув нам возможность соображать.

– Лилиан ведь знала о заклинании? Да и сомневаюсь, что решение выделить нам общие покои было спонтанным.

Следовало срочно увести мысли подальше от случившегося, потому что мне оказалось мало. Эллин стоял слишком близко, а его потяжелевший запах до сих пор витал в воздухе.

Он неохотно оторвался от меня и отошел на несколько шагов, лихорадочно растирая лицо ладонями, словно все еще не мог вернуть самообладание.

– Лили всегда славилась своим умением подливать масло в огонь. Если она вознамерилась помирить нас, то упаси прародители встать у нее на пути. Странно, что она нас цепями к кровати не приковала, – хмыкнул Эллин.

Я не стала поправлять короля, заметив, что он решил больше не придерживаться придворных манер и опустить титулы. После случившегося в этих стенах глупо было отрицать факт, что мы так и не остыли друг к другу.

Я усмехнулась, отлипнув от золотой насыпи.

– А она способна?

– Не знаю, но проверять не хочу. Давай-ка осмотрим здесь все поскорее, пока на нашу голову не свалились новые ухищрения, – натянутым тоном предложил он, расправляя складки на своих помятых брюках.

На очертание напряженного паха я старалась не смотреть. Как и меня, Эллина не удовлетворил наш небольшой экспромт.

– С чего начнем? – Я качнула головой на груды драгоценностей и, нагнувшись, выудила свой кинжал из кучи монет.

Он внимательно огляделся и внезапно вздернул вверх одну бровь.

– Твою мать, Лилиан! – выругался Эллин, и я заметила, как злобно заходили желваки на его скулах.

Король порывисто двинулся к самой большой насыпи монет. Ловко на нее взобравшись, схватил с верхушки плюшевого мишку с алмазными глазами. Съехав по горке золота, он выпрямился, а медведь недовольно пискнул, как резиновая уточка в ванной.

Я побрела к нему, первые шаги отдались пульсацией в лоне. Внезапно Эллин безжалостно вспорол кинжалом медвежье брюхо. Застыв в метре от него, я с интересом проследила за тем, как король разделывает детскую игрушку.

– У тебя что, урсофобия? – заносчиво поинтересовалась я, провожая взглядом плюшевый наполнитель, который Эллин вытряхивал из мишки на пол.

– Опять твои смертные словечки?

Он недовольно сверкнул на меня глазами как раз в тот момент, когда из мишки выпал небольшой свиток. Отбросив игрушку в сторону, Эллин поднял пожелтевшее послание, раскрутил пергамент и вчитался в древний текст.

Сократив расстояние между нами до вытянутой руки, я заглянула в свиток, а точнее, карту с описанием местоположения всех городов, деревень и лесов Низшего Двора. В крайнем правом углу чернила оставили кляксу, словно рука картографа дрогнула, отмечая это жуткое место.

– Ущелье Арахни, – зачитала я вслух, изучая пометку рядом с западным лесом.

В груди радостно забилось сердце. Фабион оставался нашей последней надеждой, и мы уверенно к нему приближались.

Эллин аккуратно сложил послание и убрал его в карман штанов.

– Позволь спросить, а как ты догадался, что карта спрятана в детской игрушке?

Меня одолевало любопытство, и я, нетерпеливо покачиваясь на пятках, ожидала ответа.

– Это был мой подарок Лили на день рождения. Эта негодяйка догадалась, что я узнаю медведя, вот и спрятала в него карту.

– А кинжал зачем? Можно было его и руками разодрать?

– Кинжал пригодится нам, если придется вступить в бой с королевой-матерью арахни. – Эллин дотронулся до стальной рукоятки с изумрудами. – Это сплав олова, для монстров Левии он смертелен, как железо для фейри.

Меня передернуло только об одном упоминании паукообразных тварей.

– Я, кстати, наслышан о твоем «извержении» бесстрашия в момент битвы за Араклеон.

Зардевшись, я больно двинула Эллина локтем. Он захихикал и, зачесав пальцами прядь волос назад, задиристо толкнул меня бедром в ответ.

В какой-то момент между нами проскочила легкая искра озорства, которая наполняла наши отношения до моего побега. Эллин словно тоже почувствовал покалывающий импульс и заулыбался еще шире.

– Идем, у нас осталось всего пару часов, чтобы выспаться и восстановить силы перед путешествием в логово монстров, – сообщил он и, осторожно взяв меня за руку, повел к выходу из сокровищницы.

Виноградная лоза окутывала мои запястья, а легкий порыв ветра поигрывал балдахином над кроватью. Я лежала на боку на широкой кровати и проверяла вернувшуюся силу. После того как за нами захлопнулась дверь сокровищницы, забравшие магию чары вновь впились в наши тела и вернули все, что удерживали, пока мы пытались не сойти с ума от возбуждения.

Мой внутренний колодец силы был наполнен до предела, словно охранительное заклинание Лилиан преумножило благую магию.

– Это награда за успешно пройденное испытание сокровищницы, – словно почувствовав, в каком направлении идут мои мысли, из полумрака произнес Эллин.

Он лежал, растянувшись на софе. Его длинные ноги свисали с края, и Эллин постоянно вертелся с боку на бок, стараясь найти удобную позу для своего массивного тела и не упасть с хлюпкого диванчика.

– Неужели охранительные чары смогли преумножить магию прародителей?

– Нет, они просто наполнили твое тело живой энергией, и твоя связь с истоком магии стала крепче. – Зевнув, Эллин снова поерзал на софе.

Как только мы добрались до покоев, он тут же отправился в купальню. Дьяволенок на моем левом плече подсказывал, что король проторчал там четверть часа вовсе не потому что тщательно мылся. Такие мысли мгновенно нашли отклик внизу живота, и я перевернулась на спину, невидяще уставившись в зеркальный потолок. Мои черные локоны разметались по накрахмаленным простыням.

– Если ты не прекратишь крутиться, я не усну, – не выдержала я, поморщившись от очередного противного скрипа.

– Придется постараться, ведь спать на ковре у камина я не стану, – буркнул в ответ Эллин, вновь крутанувшись на софе.

Его влажные после купальни волосы в темноте казались практически черными. Сердце неприятно ухнуло вниз, когда его силуэт напомнил мне Благого Принца, с которым мы столь неоднозначно расстались.

Я поежилась и прикрыла глаза. Снова сближаясь с Эллином, я предавала не только Дориана, но и маму. Размотать клубок собственных запутанных чувств оказалось невероятно сложно. Слишком много нитей тянуло меня в разные стороны. Нити, в которые вплетались любовь, страсть, презрение и обида.

Порывисто вскочив с кровати, я отбросила ногой подол сорочки и прошлепала к Эллину. Он удивленно округлил глаза, когда я нависла над софой, словно плакучая ива.

– Я уступаю вам кровать. Не хочу, чтобы с утра вы проснулись с осыпавшимся в трусы позвоночником.

В попытке спихнуть Неблагого Короля с софы, я потянула за рукав его рубашки.

– Вам? – даже не пошелохнувшись, переспросил он. – Я думал, мы переступили через этот барьер.

– Эллин, мы – враги! Кратковременное помутнение рассудка на фоне дурманящей магии это не исправит. – Я хотела звучать уверенно, но голос подводил, дрожа, как пламя свечи на сквозняке.

Король резко сел на край софы. Даже в таком положении он все равно оставался чуть выше меня.

– Враги? – задумчиво прохрипел он и хищно склонил голову набок.

Не успела я дернуться или что-то предпринять, как холодные руки обвились вокруг моей талии и потянули на себя. Взвизгнув, я рухнула в крепкие объятия. Мгновение, и Эллин подмял меня под себя, а старая софа недовольно заскрипела под нашими телами. От неожиданности и дурманящей близости бывшего возлюбленного я даже не стала сопротивляться. Эллин поднял мои руки над головой и своей широкой ладонью зафиксировал запястья.

– Разве сердца врагов учащаются от одной только мысли друг о друге? Разве их кровь закипает от страстного взгляда? – Свободной рукой он заскользил вниз по моим изгибам, и я закусила щеку изнутри, чтобы не застонать. – Разве сейчас на нас действует магия? – Он рывком задрал край моей сорочки и жадно облизнулся, поглаживая мои обнаженные бедра. Мой рваный стон перемешался с треском бревен в камине. – Нет! – ответил он за меня. – Это наши чувства, Агнес. Они не навязаны ни магией сокровищницы, ни прародителями фейри. Связь родственных душ порождает привязанность, но любовь, вожделение и муку от тоски по прикосновениям они навеять не способны.

Внезапно мужские губы накрыли мои. Эллин целовал так яростно, словно от этого зависела его жизнь. Словно я была волшебным эликсиром и он жадно пил его с моих уст.

Чувства разгорались во мне поочередно, как в ряд выстроенные спички. Вот вспыхнуло смущение, вот жгучая злоба, но за ними быстро зажглись новые, не позволяя мне оттолкнуть Неблагого Короля. Сначала во мне взыграла печаль от обреченности наших душ, потом верх взяла грусть по Эллину и наружу неудержимым пламенем вырвалась загнанная в глубины любовь к мужчине, который стал виновником стольких моих бед.

Огненная стена разметала все преграды, я ответила на поцелуй, проникнув языком в ледяной рот. Эллин низко застонал и выпустил мои руки. Я тут же впилась ногтями в его выпирающие лопатки, царапая их через тонкую ткань рубашки.

Подхватив под колено, он закинул себе на талию мою ногу. Меня словно прошибло током. Путешествуя руками по поджарой спине, я вызывала судорожные вдохи Эллина, пока не запуталась пальцами в его белоснежных волосах.

Холодные губы властно сминали мои. Я растворялась в этих ощущениях, наконец-то позволив себе расслабиться и утонуть в воспоминаниях о полных блаженства ночах, проведенных рядом с любимым.

– Разве они сходят с ума от обоюдных ласк? – сипло выдавил король. – Разве медленно умирают каждый день, проведенный порознь?

Эллин ловил каждый мой лихорадочный вдох и выдох, и вскоре наше дыхание снова стало одно на двоих.

– Нет, Агнес, мы не враги! – Он оторвался от моих губ и провел кончиком языка холодную дорожку вдоль моей шеи, остановившись у ложбинки. Сотрясаемая дрожью, я качнула бедрами, чтобы направить его вторую руку выше по ноге. – Мы обречены на гораздо более горькую участь – быть несчастными влюбленными, по воле злого рока разделенными ошибками прошлого.

Я старалась осмыслить его слова, но пульсация крови в висках превращала все звуки в белый шум. Внезапно Эллин скатился с меня и поднялся с софы. Я глупо хлопала ресницами, разглядывая его обнажившийся торс и довольно заметный бугор в штанах.

– Но есть проблема, дорогая. Мне не нужно тело без души. А ты всегда будешь ненавидеть меня за содеянное с Элеонор. – Имя матери словно вонзилось ножом под ребра. Вернув на место золотой подол, я села и коснулась рукой распухших губ. Эллин посмотрел на меня с неизбывным сожалением. – А знаешь, что самое отвратительное? На месте твоей матери должна была оказаться ты! Если бы Элеонор поведала хоть кому-нибудь правду о твоем рождении, я бы не задумываясь приказал убить и тебя. – Мука от услышанного проникла в каждую клеточку, и я невольно поморщилась. – И я до безумия рад, что именно твоя мать приняла смертельный удар. – В голосе Эллина прорезалась сталь, резко упавшая температура в комнате заколола мои щеки. Нет, не кожу, а застывшие на лице слезы. – Агнес, ты уничтожила меня еще до того, как я понял, что ты связана с чертовым пророчеством.

Эллин исчез из комнаты, окутанный снежной мглой.

Меня трясло. Согнувшись, я обхватила плечи руками и принялась покачиваться. Не знаю, сколько я так просидела, но в какой-то момент все нити клубка натянулись. А когда вновь перемешались, я разрыдалась, упав на колени возле софы.