Принцесса ветра и мести

Глава 21. Королева арахни

Я не успела договорить, когда меня резко отбросило в сторону. Эллин оттолкнул меня с такой силой, что я, не устояв, отлетела на целый метр. Излучаемый моей магией свет померк, ущелье вновь заволокли туман и мистическая тьма. Удар спиной о скалу выбил из меня последний воздух, которым я не успела поделиться с Неблагим Королем.

Мир поплыл пред глазами. Я встряхнула головой, стараясь прийти в чувство.

Мерзкое шипение пронзило пространство, ужас засел в похолодевшем теле, и я в панике принялась искать мутным взглядом Эллина.

На месте, где я стояла буквально мгновение назад, теперь зияла дыра. Эллин шустро откатился вбок, подняв в воздух клубы пыли. Его рана затянулась, но края пореза все еще немного кровоточили. Над ним нависал паук размером с грузовик и звонко щелкал клешнями.

Взмахнув рукой, Эллин пронзил острыми ледяными кольями паучью пасть. Монстр зарычал, и на подмятого им короля потекла зеленая слизь. Тот повел пальцами, заставив зловонную субстанцию застыть в воздухе. Если бы я не знала закаленную войной натуру Эллина, то могла бы поклясться, что он брезгливо поперхнулся.

Мохнатое тело арахни начало наклоняться, грозясь опрокинуться. Подчиненный моей воле порыв ветра отбросил монстра подальше от Эллина. Он снова перекатился и сел, благодарно мне кивнув.

Хруст и скрежет надвигались со всех сторон. Поднявшись на подгибающиеся ноги, я бросилась к Эллину. Он быстро выпрямился и, схватив меня за руку, завел себе за спину. Я недовольно забубнила, не желая выглядеть слабой в глазах врагов, но он смерил меня таким убийственным взглядом из-за плеча, что я решила оставить свое мнение при себе.

– Сссмерть, – послышались шипящие голоса над нами.

Из тумана к нам спускалось целое полчище арахни. Одни монстры лезли по скалам, цепляясь тонкими лапками за острый камень, другие соскальзывали на черной паутине. Внешне арахни напоминали тарантулов, только по размеру не уступали слону. Черные мохнатые брюшки противно покачивались от каждого движения, пока монстры не остановились, зависнув в нескольких метрах над нами.

Сотни глаз следили за нами отовсюду, поигрывая хищным блеском в темноте. Холодные мурашки пробежали по позвоночнику, заставляя меня поежиться.

– И где носит летающий голубой «форд», когда он так необходим? – вслух посетовала я, опять сославшись на аллегории смертных.

Эллин сделал вид, что не расслышал моих писклявых причитаний, скорее всего усомнившись в полном здравии моего рассудка после испытания.

Под действием неблагой магии в его свободной руке материализовался кинжал Лили. Я расстроенно осмотрелась в поисках своего утерянного оружия, но туман слишком плотно клубился в ногах, чтобы различить отблеск металла или алую грань рубина.

В воздухе затрещала магия, наполняя пространство удушающей приторностью. Мороз пронизывал каждый уголок ущелья, вея смертельными потоками от тела Эллина. Он не шел в атаку, лишь предупреждал монстров держаться на расстоянии.

– Мы требуем аудиенции с вашей королевой, – властно потребовал Неблагой Король. Звон стали в его голосе подкрепил новый всплеск магии, и по скалам поползла ледяная корка.

Шипение превратилось в свистящий смех. Ближайший монстр, который, покачиваясь на паутине, висел прямо над нашими головами, злобно оскалился:

– Королева не является по первому зову к говорящей закуске. – Голос монстра резал слух неприятным шуршанием, напоминающим звук трения камней. – А вы весьма кстати подоспели к ужину.

Из пасти арахни закапала ядовитая слюна, и пара капель упала на мою щеку, зашипев на коже, как кислота. Выругавшись, я быстро утерла их рукавом, все еще ощущая неприятное жжение на скуле. Похоже, терпение Эллина лопнуло, поскольку глаза короля осветили пространство яркими всполохами. Туман дернулся, застывая, а арахни поползли вверх, отступая от снежной кары.

– Мы потомки прародителей фейри, и вам лучше перестать испытывать наше терпение! – Даже в разорванной рубашке, с окровавленным торсом и пыльным лицом Эллин выглядел как никогда грозно и статно. – Дважды повторять я не намерен.

Среди раздраженного шипения рокотом прокатился свистящий звук, и висящий над нами паук опрокинулся с паутины на землю. Глухо упав на спину, монстр задергал восемью крючкообразными лапками в воздухе в стремлении перевернуться, но тяжелое брюшко не позволяло совершить ловкий маневр. Спустя мгновение на безнадежно барахтающегося арахни соскочил другой паук, втрое больше бедолаги. Массивные лапы с острыми шипами и зазубренными кончиками воткнулись в тело опрокинутого собрата, нижний паук дернулся, и из его брюха полилась зеленая кровь.

Над умирающим арахни стояла их королева. Странное существо с человеческим лицом разительно отличалось от своих сородичей. Если остальные монстры походили на тарантулов-переростков, то их мать являлась только наполовину пауком.

Мне стало нечем дышать от отвращения и резко сжавшего желудок спазма, когда королева отломила одну из лапок своего подопечного и, поднеся к алым губам, впилась в мохнатый обрубок острыми зубами.

Эллина едва заметно передернуло. Омерзительный хруст эхом отразился от скал, и остальные арахни окончательно скрылись в тумане. С трудом удерживая подступившую к горлу желчь, я наблюдала, как по пояс прекрасное тело длинноволосой девушки с оголенной пышной грудью переходит во вздымающееся при дыхании туловище паука.

– Вы желали меня видеть? – поинтересовалась королева монстров, отбросив в сторону обглоданную конечность сородича.

От чистоты напевного голоса резко захотелось податься вперед и умолять ее говорить снова и снова. Даже мелодичный тембр Бриэль не шел в сравнение с льющимся, словно тонкий ручеек, голосом королевы.

Почувствовав, как я словно под гипнозом шагнула к паучихе, Эллин с силой дернул меня назад. Навеянный музыкальным сопрано транс тут же отступил, и я застыла как вкопанная.

– Нам нужна монета Фабиона. Отдай нам подсказку, и мы с миром покинем твои владения, – властно потребовал Неблагой Король.

Паучиха рассмеялась, поблескивая в темноте идеально белыми зубами, между которых после недавней трапезы торчали волосинки. Я чуть не поддалась порыву согнуться пополам и позорно исторгнуть из себя завтрак.

– Агнес, если тебя сейчас вырвет, боюсь, я тоже не сумею сдержаться, – сквозь плотно сжатые зубы предупредил Эллин. В его посыле не сквозило осуждение, скорее мрачное веселье, и я едва подавила нервный смешок, проглатывая его вместе с рвотным позывом.

Не спуская с нас надменного взгляда черных как смоль глаз, паучиха залезла на пологий выступ и повисла вниз головой. Нашим взорам открылись ее налитые груди.

– Смотреть на ваше клыкастое личико мне нравилось больше, – язвительно заметил Неблагой Король. Широкая ладонь обожгла холодом мои пальцы, подсказывая, что за подобным ребячеством Эллин не теряет бдительности и в любую секунду готов вступить в бой.

Королева шипяще рассмеялась, покачивая длинными волосами.

– Мужчины редко отказываются от обладания моим телом, – запела арахни, на каждом слове, словно паучьи сети, расставляя акцент. Она кокетливо сморщила ровный носик, и ее поистине прекрасное лицо озарила дьявольская улыбка. – Кем же занято твое ледяное сердце, что даже под магическим призывом оно отказывается внимать похоти?

У меня волосы встали дыбом, когда паучиха, выстрелив из задней части брюшка паутиной, перебралась по хитро сплетенным волокнам на противоположную скалу. Изящная бледная ручка указала на мою виднеющуюся из-за плеча Эллина макушку.

– Ах, кажется, я знаю ответ, – скривив губы, ехидно пропела она. – Дочь Благого Короля собственной персоной. – Королева театрально отвесила поклон, одновременно моргнув восемью глазами. – Я могу и тебе найти любовника. Но боюсь, что после соития с арахни ты уже не сможешь воспринимать обычных мужчин как средство удовлетворения.

Что-то во мне надломилось, а может, свою роль сыграл переизбыток отвращения или перенапряжение и без того натянутых как струна нервов. Но налетевший ветер вмиг развеял подрагивающий туман. Недалеко от острого валуна, о который я совсем недавно стукнулась головой, валялся кинжал друидов, подмигивая мне алым камнем. Сила ветра не утихала, изливаясь из меня как неиссякаемый поток. Эллин мельком покосился на меня и нахмурился, когда я рывком высвободила руку и гордо прошествовала к кинжалу.

Арахни зашипели, но никто не ринулся в бой, скорее всего опешив от моей наглости. Плотный щит из ветра обступил меня со всех сторон. Нагнувшись, я подняла кинжал и вложила его обратно в ножны на бедре.

Паучиха злобно ухмыльнулась. Сдерживая отвращение, я скрестила руки на груди.

– Мы не уйдем отсюда без монеты, так что заканчивай этот цирк, – твердо отчеканила я.

Неблагой Король в один прыжок пересек разделяющее нас расстояние и встал позади меня. Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза от его чрезмерной опеки.

Заметив это, паучиха соскочила вниз. Я инстинктивно дернулась, и Эллин тут же выступил вперед, заслоняя меня от оскалившегося монстра.

– Фабион нарек меня хранителем подсказки. Принцесса, неужели ты думаешь, что я так просто расстанусь с монетой? – Теперь в прекрасном голосе преобладала рокочущая ярость, затмевая собой мелодичный перезвон. Паучиха пригнулась, словно подготавливая свое тело к прыжку. Самые крупные особи стали спускаться со скал, группируясь возле королевы.

– Обмен прост: подсказка или ваши жизни, – громогласно объявил Неблагой Король, пристально следя за каждым движением освирепевшей королевы.

– Ты недооцениваешь мое войско и силу жителей Левии, мальчишка.

На меня паучиха даже глазом не повела, словно я вовсе не представляла опасности, а мой недавний показательный концерт только ее позабавил. Черные глаза неумолимо пожирали Эллина, ехидство королевы сменилось осторожностью, попытки соблазнения уступили место угрозам, и во мне вскипела магия.

Фабион являлся последней возможностью освободиться от зловещего пророчества. Да и тот факт, что монстры воспринимали меня как карманную собачонку Неблагого Короля, подлил масла в огонь.

В голове зазвенело, благая сила побежала по телу, пропитывая каждую клетку. Над нами послышались хрипы и кровавое бульканье. Ветер развеял нижнюю поступь мглы, но верхушки скал, где прятались оставшиеся монстры, продолжал пленить туман. Я не видела корчащихся от раздирающих брюхо ветвей арахни, но точно знала, что лозы впиваются в их лапы, окутывают головы и, сжав в тиски, тянут в разные стороны.

Паучиха вскинула голову, всматриваясь в непроницаемое полотно серой завесы. Со скал, глухо ударяясь о землю, полетели вниз первые куски мохнатых тел.

Эллин вскинул руку, и вокруг засвистела метель, не позволяя останкам забрызгать нас ядом или свалиться на головы.

– Отвратительная сука! – взревела королева, прячась от наступающих на нее ледяных кольев, которые щелчком пальцев призвал Неблагой Король, чтобы сбавить ее заносчивый пыл.

– Монета! – перекрикивая предсмертный визг монстров, вновь потребовала я.

Мне надоело играть роль слабой девы, которой я никогда не являлась. Скривив губы так, что собственная усмешка превратилась в зловещий оскал, я воззвала к ветру. Сильный порыв подхватил острый лед и метнул его в паучиху.

На пути у смертоносных осколков выросла липкая паутина, блокируя мой удар. Королева ловко перебралась под скалистый выступ, враждебно шипя и раздувая круглое брюхо.

– Имей в виду, мы камня на камне не оставим, – разрезав воздух кинжалом, подытожил Эллин. – Не глупи, Анабель, твоему войску не выстоять против двух источников древней силы.

– У меня есть условие, – решительно отозвалась королева, выползая из своего укрытия. Ее лапки противно заскрежетали по острому камню. – Я отдам вам подсказку фавна, а вы взамен вернете в мои владения украденный Александром Посох Волхвов.

Погрузившись в себя, я перекрыла колодец благой магии, и хлюпы над нами прекратились. Эллин взмахом руки остановил метель и теперь задумчиво поглаживал подбородок.

Со стороны королевы мудрее было не развязывать с нами войну, чтобы сохранить жизни остальных собратьев, да и наживать лишних врагов среди могущественных фейри она тоже не горела желанием. Видимо, ей хватило стычки с Александром.

– Огненный король явился в мою обитель несколько месяцев назад с загадочным камнем, усиливающим магию, – снова повиснув вниз головой на паутине, возмущенно поведала она. – Он сжег мои гнезда и едва не разрушил Коридор Греха. – Теперь в Анабель преобладало человеческое начало, мне даже показалось, что в паучьих глазах проступило очертание круглых зрачков. Эллин раздраженно засопел рядом со мной, явно не обрадовавшись новым сведениям. – Король Дикой Охоты давно жаждет контроля. С посохом ему удастся и мой выводок подчинить своей воле, а я не желаю стать зверушкой на побегушках.

– Посох Волхвов оберегала магия Лилиан, как он смог преодолеть чары? – властно поинтересовался Эллин, все еще освещая тьму сиянием ледяных глаз.

– Ваши чары ничто по сравнению с магией, которая веками пропитывала Каньон Боли на огненных землях.

Я с недоумением моргнула, но Эллин остался невозмутим, только слегка изогнутые брови выдавали его нервозность.

– Как тебе, Неблагой Король, известно, каньон – это своеобразный разлом в мир левиафанов. Магия демонов давно пустила там свои корни, и даже обычные камни, попав под всплеск потусторонней силы, могут стать могущественными артефактами.

Вспомнив, как во время коронации Александр прокручивал граненую печатку на своем пальце, я зябко поежилась. Очевидно, Александр нашел способ преумножать свою магию. И это последнее, о чем хотелось думать вдобавок ко всем насущным проблемам.

Пока я терялась в догадках, паучиха продолжила свой рассказ, раскачиваясь на паутине:

– Ты никогда не задумывался, как были созданы неблагие руны или другие артефакты, оберегающие дворы фейри? Прародители подпитывали их магией двух миров, граничащих со страной волшебного народа. Александр стар и умен, он один из первых установил связь между древними фейри и иными мирами.

Паучиха резко соскочила и в один прыжок добралась до меня. Эллин подался вперед, но она не намеревалась нападать. Костлявые пальцы подцепили мой локон, и королева нагнулась ко мне. Мое лицо оказалось в опасной близости от ее вздымающейся груди, и я с трудом поборола желание взвизгнуть, как последняя трусиха, теряющая голову от ползучих тварей.

– Как думаешь, твой дружок унаследовал столь редкий дар легаремента? – задала она риторический вопрос, потянув мою прядь. – Мать и тетка Благого Принца в течение многих лет жили в деревне рядом с каньоном. Детьми они часто собирали у входа камни, ветки и другие странные предметы. Ее наделил силой Каньон Боли, случайно передав дар читать мысли от демонов сатори.

От упоминаний о Дориане у меня заныло под ребрами. Мне так и не выпала возможность объясниться с ним, а теперь я узнаю о тайнах его семьи от стреляющего паутиной из зада монстра.

«Прекрасно», – досадливо подумала я, вырывая волосы из рук королевы.

– Александр создает новые артефакты? – Эллин поиграл желваками от злости. – Но зачем? Активируй он посох кровью остальных правителей, и так сможет разрушить барьер и развязать войну.

Паучиха придвинулась к королю, эротично проведя пальцами вдоль своей длинной шеи, на что Эллин лишь высокомерно вздернул бровь со шрамом.

– Александра давно перестала интересовать власть в мире фейри, он одурманен куда более масштабными идеями. Посох Волхвов – лишь один из способов добиться желаемого. С правильно подобранными артефактами из каньона огненный король сможет прорубить себе проход в мир Левии, и тогда его господство станет неоспоримым. Ваш мир исчезнет навеки, а подобные мне разрушат ваши города и превратят волшебную страну в ад.

У меня внутри все рухнуло. В рассказе Анабель явно имелись пробелы. Как монстру, ей следовало жаждать апокалипсиса, навеянного угрозой вторжения ее сородичей.

– Какой тебе прок от провала Александра?

– А ты умнее, чем кажешься, принцесса. – Отбросив волосы назад, королева вновь выставила напоказ пышный бюст.

Я шумно сглотнула, остужая в себе новую яростную вспышку желания размазать ее о ближайшую стену.

– Арахни обособленный вид. Мы не терпим рамок и подчинения, а Александр в первую очередь придет за мной, чтобы для атаки на Левию вооружиться поддержкой королевы-матери, – нехотя призналась Анабель.

– Мы вернем посох в твои владения, даю слово.

Обдумав вышесказанное, Эллин развеял кинжал Лилиан. Ажурные снежинки, переливаясь в темноте, закружились в воздухе. Сложив оружие, он доказывал свои намерения вступить в союз с королевой арахни.

Длинным ногтем паучиха провела алую полосу у себя над сердцем. В отличие от ее собратьев, кровь Анабель не шипела и не отдавала гнилью. Пара капель скатилась вниз, и из сухой земли пробился росток, быстро превратившийся в нежный цветок. Смоленые лепестки раскрылись, явив нам новую подсказку фавна. Эллин рывком сорвал цветок и, прокрутив в длинных пальцах, сгреб в кулак монету.

Рана на теле арахни затянулась в мгновение ока, и королева мрачно ухмыльнулась:

– Помни свое обещание, маленький король. – Она кивнула на монету в его руках. – Лишь тот взовет ко мне отныне, чей путь блаженен во грехах.

Земля разом ушла из-под ног. Пространство померкло, словно набросившийся на меня туман лишал зрения. Я попыталась призвать благую силу или окликнуть Эллина, но язык онемел, прилипнув к нёбу, а источник магии не откликался на мою мольбу. Туман почернел, и я провалилась в световой вихрь.