Притворись моей кицунэ

Глава 24

Старшая сестра всех лисиц дала своей гостье пару дней на отдых, но это время пролетело словно один миг. Собрав в дорогу небольшой заплечный мешок, Лина отправилась на поиски Чинхо, чтобы попрощаться с ним. Она заметила мужчину стоящим в поле среди красных цветов, которое начиналось сразу за крайним домиком в лисьей деревни.

— Ты знаешь, что это за цветы? — не оборачиваясь спросил Чинхо, услышав легкие шаги.

— Нет…

— Это ликорис, их еще называют паучьими лилиями, правда похожи немного на пауков? — мужчина осторожно коснулся удивительного цветка. — Красный ликорис мы сажаем в память о мертвых. Считается, что пока цветет цветок, его листья находятся в подземном царстве, а когда появляются листья, туда уходят его цветы, они никогда не встречаются, хотя всегда помнят друг о друге. Наоки посадила несколько луковиц ликориса у маленького святилища в нашем саду. Со временем они разрослись. Она рассказывала этим цветам все, что случалось с ней за год, в надежде, что они передадут ее слова родным. А теперь, рассказывать придется мне для нее…

Лина слегка сжала плечо мужчины, стремясь хоть как-то его утешить. Она не могла произнести ни слова, подступающие слезы сдавили ей горло.

— Но красный цвет не единственный у этого цветка. Белый ликорис знаменует начало новой жизни. А на языке цветов он означает: «я думаю только о тебе».

Чинхо повернулся, держа в руках белую лилию.

— Пожалуйста, возвращайся скорее. — он протянул цветок девушке.

Из глаз Лины все же брызнули слезы, ручейками стекая по бархату щек.

— Хитоми! Ну что же ты, не плач… — Чинхо порывисто прижал девушку к себе, чувствуя, как на его груди намокает шелк. — Иначе я не смогу тебя отпустить.

— Я тоже буду думать лишь о тебе, — донеслось отрывисто сквозь всхлипы.

— Эй, вы там! Нам пора уходить! — раздался окрик за спиной.

Чинхо даже не посмотрел в сторону кицунэ, вместо этого он поднял к себе заплаканное лицо девушки.

— Не рискуй напрасно. Моя жизнь этого не стоит.

— Чинхо… — из глаз Лины выкатились еще две крупные слезинки, блеснувших на солнце.

Мужчина нагнулся и легко коснулся дрожащих нежных губ, так, словно это и вовсе был всего лишь ветер.

— Я буду ждать тебя, ступай же.

Лина с трудом заставила себя сделать шаг назад, выпуская из рук черный шелк мужского кимоно, если бы не зудящий между ее лопаток пристальный взгляд лисицы, она бы и вовсе не смогла этого сделать. Под давлением все того же взгляда, она развернулась и побежала к деревне, боясь, что передумает и не сможет уйти. Только поравнявшись с Мицуко, девушка позволила себе оглянуться. Грустная улыбка тронула губы мужчины. Всегда собранный и серьезный, Чинхо так редко улыбался, что сейчас улыбка на его лице казалась лучом солнца после дождливого дня.

— Я обязательно вернусь, — тихо произнесла Лина, но Чинхо все понял по ее губам.

Мицуко, стоявшая со скрещенными на груди руками, демонстративно закатила глаза.

— Пойдем уже, иначе и смысла не будет выдвигаться в путь сегодня.

— А куда мы направляемся?

— Сначала лисьими тропами через ворота тори, выйдем у небольшой деревушки, где сейчас проходит ярмарка. Шаманки часто бывают на таких праздниках.

— Я думала, красные ворота ведут во дворец.

— Ты будто и не лисица вовсе.

Лина обиженно замолчала, новая знакомая явно не слишком радовалась возложенной на нее обязанности. Уже у самых ворот, Лина снова почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернувшись, она увидела сидящую большую белую лисицу с девятью хвостами, словно веером расправленных за ее спиной.

— Госпожа анэ Кихимэ вышла тебя проводить. Много чести.

— Может быть и нет, раз я выполняю ее желание?

— На сколько я поняла, сама по себе ты вообще ничего не можешь. Словно лисенок, свалившийся с луны. — девушки уже шли по красному коридору.

— Да, это так, но это не стало бы вашей заботой, если бы вы не вмешались в наши с Чинхо планы.

— Я перестала понимать, кто из вас кого очаровал? Кицунэ — мужчину, или мужчина — кицунэ.

— Потому, что дело не в чарах, а в искренних чувствах.

— Влюбленные лисицы плохо заканчивают. Мы пришли.

Мицуко покинула коридор из красных арок, Лина сделала шаг за ней, оказываясь на небольшой лесной тропинке, ведущей по склону к деревне, которую было видно уже отсюда.

— Надень шляпу.

Лина надела шляпу, тщательно заправив под нее свои волосы и опустила ее так, чтобы не было видно глаз.

— Что мы будем делать, если найдем шаманку? — девушке пришлось догонять лисицу легким бегом.

— Когда найдем, тогда и будем думать. Главное, чтобы она нас не заметила.

— Я надеялась, что у тебя есть план.

— А какой в нем смысл? Мы можем встретить старуху, когда угодно и где угодно.

В этой деревеньке Лине не удалось увидеть ничего, кроме собственных ног, но она надеялась, что Мицуко знает шаманку в лицо, либо помнит ее запах. На самом деле, девушка была не уверенна, что сама сможет узнать старуху. Воспоминания о том дне, проведенном в храме Девятиликого Они были уже смазаны, а шаманка большую часть времени была перед ней в маске. Но признаться лисице в своей абсолютной бесполезности она не могла.

Обойдя небольшую ярмарку, девушки покинули деревню.

— Хитоми, посмотри-ка, — позвала Мицуко.

Лина осторожно приподняла шляпу, проверяя, что укатанная повозками дорога перед ней абсолютно пуста.

— Такого ты, сидя во дворце, не видела. — лисица указала направо.

Девушка повернула голову и замерла от восхищения. Террасы из рисовых полей поднимались вверх, будто ступени для великана, застеленные зеленым ровным ковром.

— Весной тут еще красивее, террасы залиты водой и в них отражается небо, будто разбитое на осколки. Анэ Кихимэ сказала, что твоя луна далеко от сюда. Под твоей луной тоже растет рис?

Лина задумалась, не сразу поняв, о чем говорит Мицуко.

— Нет, рис у нас почти не растет. — наконец ответила девушка, — Зато у нас растет рож, но наши поля ровные, они не поднимаются к небу, а тянутся до горизонта. Когда рож созревает, все поле становится золотым. Это тоже очень красиво.

Лисица кивнула, принимая ответ, и девушки продолжили свой путь. Когда они вошли под своды деревьев Лина попросила помочь ей сделать небольшие прорези в шляпе, что бы она могла хоть что-нибудь видеть. Мицуко одобрила эту идею и, достав непонятно откуда сюрикен, сделала два тоненьких надреза на сухом плетеном бамбуке. После чего они снова отправились вперед. До темноты девушки успели посетить еще одну деревню, но ни одной шаманки там не нашли. Мицуко, кажется, и не рассчитывала на скорый результат.

Под кроны деревьев они вошли, когда на горизонте стала подыматься большая оранжевая луна. Лина устала и была голодна, но идущая рядом кицунэ выглядела бодрой, потому девушка старалась держаться под стать ей.

— Думаю, ночлег можно устроить здесь, от дороги мы отошли достаточно далеко, свет от костра никто не должен заметить. — наконец, Мицуко остановилась в небольшом овражке. — Ты пока собери хворост, а я отправлюсь на охоту.

Девушка обернулась лисицей и скрылась в темноте, оставив после себя лишь ворох одежды.