Привет рогатому!

31

Когда двери портала разошлись, и на площадке приема появилась фигура «прибывшей», четверо присутствующих застыли. Вызволяя жертвенницу из плена, они никак не могли предвидеть, что девушка так изменится. Светящаяся двухметровая особа на площадке шевельнулась и, вздыбив перья, поднялась на когтистые лапы.

— Это же не Галя…?! — полу-вопрос полу-восклицание Ирвит эхом разошлось по оранжерее. Ее муж Себастьян поспешил обнять жену.

— Но почему же? — Улыбнулся Вестерион. — Носки на ней есть, именно те носки.

Носки красовались на ногах прибывшего, точнее, на его пальцах. Переступая лапами, гигант вышел из темноты проема и оказался в освещении просторного зала. Только тут он смог встать в полный рост и, удивленно озираясь, прищелкнул клювом.

— Съел?! — воскликнула демонесса. Указывая на порошок, осыпающийся с носков. — Это же эльфийская приправа….

— Приятного! — поддержал Вестерион.

— Нет, только раздел. — Успокоил жену Себастьян. — Только раздел.

— Такую разденешь, — буркнул Нардо, медленно спускающийся по ступенькам. — Она сама кого угодно разденет и разует, заставит мыться.

— Да хватит вам! — Отмахнулась от них чертова бабушка. Она подошла птенцу и подала знак, чтобы наклонился. Птенец приблизил к ней голову. Ласково поглаживая черный хохолок, Рекоция спросила:

— Керимчик, дорогой, а мама твоя где?

В ответ долгий тихий клекот и фырк.

— И что это значит? — ухмыльнулся Вестерион, — его матушка жертвенницу доедает?

— Нет, его мама ушла на охоту.

— И с охоты принесла носочки? — возрадовался зеленый монстр.

— Нет, но обещала скоро вернуться. — Птенец, вскинув голову, еще раз прищелкнул клювом.

— Она сюда летит. — Перевел Нардо.

— Как сюда?! — Ирвит вцепилась в мужа. — Это же не просто гриф! А Галлоранский стекуляр Животворец.

— Точнее сказать Живопоедалец, но нам все равно следует встретить Графиню. Керим, — обратился к птенцу черт, — сам переместишься, как я учил или мне помочь?

Ответа не потребовалось, пятиметровый грифенок исчез, а вместе с ним и Галины носочки.

На полянке перед клыкастой пастью домика чертовой бабушки материализовался грифенок, а за ним на поверхности появились хозяйка и ее гости. Через мгновение к ним подоспел бледный Люциус с рваным куском пледа в руках.

Птенец прищелкнул клювом и склонил голову, приветствуя Темного Повелителя. И клекотом спросил, не отдаст ли тот угощение сейчас.

— Это что такое? — возмутилась чертова бабушка. — Это же мой плед! Где вторая часть?

— У него стоит спросить, — махнул Темный повелитель в сторону грифенка и опустился на садовую скамью.

— Попросите срыгнуть, и будет полный комплект, — развеселился Вестерион. Поймав укоризненные взгляды, замолчал.

— Моя последняя надежда съедена! — вздохнул Темнейший, отбрасывая кусок пледа. Чем тут же воспользовался голодный Керимчик. — А он даже носочки присвоил, Живоглот!

— Ваше Величество, Галю он не трогал. — Заступился за птенца Нардо. — Только плед.

— Тогда где она, Керим? — насупился Темнейший. — Признавайся, пока я тебе не общипал! — Керимчик в испуге упал на лапы и голову к земле пригнул:

— Что значит — не знаешь?

— Лишь то, что он не знает. — Ответила Ирвит, и муж ее поддержал:

— Мы перебросили его ранее.

— Тогда где твоя мать? — голос Темнейшего звучал громогласно, и притихший птенец спрятал голову в перьях. За него ответил Себастьян:

— На охоте была.

— Она уже вернулась. — Отрубил Люциус, — принесла ему хвост Черной Гадины. И Гали там нет.

— Сейчас она летит сюда, — сообщила Рекоция. — Мы поэтому и поднялись.

Ирвит внесла свое предположение:

— Задерживается?

— Или ждет подходящего момента для появления. — Ухмыльнулся Вестерион. — Когда пищеварение нормализуется. После такой жертвенницы, как ваша, даже самый крепкий желудок взбунтуется.

Грифенок вскочил на ноги и подпрыгнул, создав маленькое землетрясение. Его счастливый клекот оглушил округу. В ответ над площадкой раздался еще более громкий призывный клич Графини.

— Что-то вкусненькое ему несет, — перевела чертова бабушка.

— Что значит — вкусненькое? — улыбнулся Нардо и сел с другого края скамьи. — Еще более вкусненькое, чем хвост Черной гадины?

Птенец прищелкнул клювом.

— Как девицу? — встрепенулся Люциус. Но подумав, он сел обратно. — Если сюда несет, значит — уже переварила…

— Я не смогу этого видеть! — Ирвит упала в руки мужа.

— Я тоже. Простите, Повелитель.

Люциус качнул головой и семейная пара исчезла. Рекоция сжав руки на груди, присела возле него, в то время как Вестерион остался стоять:

— А я такое не пропущу. Жаль, запечатлеть не на что.

Черная точка, вспорхнув с утеса, медленно приблизилась к ним. Гигантская птица очень аккуратно опустилась за ухоженным садом Рекоции и тихо пророкотала, приветствуя всех. Когда она в знаке почтения перед Темным Повелителем склонила голову, Вестерион отмер:

— Это и есть Галлоранский стекуляр Животворец?! Но… но я был уверен, что она всего лишь в два раза превосходит птенца!

— Нет, это Керим, став взрослым, будет в два раза больше матери. — В голосе Темного повелителя сквозила горечь. — Здравствуй, Графиня. Был бы рад встретить тебя при других обстоятельствах …

— Где твой подарок, дорогая? — всхлипнула чертова бабушка. Послышался клекот и Нардо перевел:

— С собой все-таки…

Графиня вывернула голову так, что задевала макушкой, а затем и клювом, спину. Глядя на ее движения, посол из 98 мира позеленел пуще прежнего.

— Это она сейчас все-все предоставит? — встрепенулся Вестерион, — весь объем съеденного?! — Рекоция грустно кивнула, а птенец, довольный собой и ситуацией, подпрыгнул на месте. Посол представил этот «поток провианта» и тут же прикрыл свой нос.

— Нет, увольте! Я на весь этот поток смотреть не буду. Ваше Величество, примите мои соболезнования в связи с потерей… — произнес он, исчезая. Трое сидящих на скамье были бледны и немногословны.

— Надо же. Он так ее ненавидел раньше, а сейчас соболезнует. — Произнес Нардо.

— Есть из-за чего… — Люциус указал на странные телодвижения Графини. — Никому не пожелаю такой участи.

— Да… — протянула чертова бабушка, — бедная Галочка.

Но, к удивлению троицы, Графиня опустила перед ними одно свое перо.

— Не понимаю… — вздохнул Люциус. Графиня, присмотревшись к перу, тоже что-то не поняла и опять вернулась к странным движениям.

— Клещи завелись? — Предположил Нардо.

— Она — любимый питомец моего отца, временно обитающий в зоопарке моего деда, какие клещи? — отмахнулся Темный Повелитель.

— Большие. — Ответом Нардо стал раздраженный птичий клекот. — Что значит: прилипла к перьям? Как она после всего могла к ним прилипнуть?

— Расползтись должна была…

— Она и расползлась, — всплакнула Рекоция. Графиня вырвала сразу четыре пера и аккуратно начала переносить их на поляну. — Смотрите, что-то белое…

— Клещ, я же говорил.

— С ногами, — заметил Люциус вслух. Прошло мгновение, прежде чем он подскочил на месте. — С ногами!

— Галя! — под счастливый окрик Рекоции белый клещ с ногами оторвался от перьев и полетел вниз. Ловил Люциус.

Ужасны те сны, когда ты ощущаешь падение. Вздрагиваешь, холодеешь, покрываешься мурашками… Но если тебя ловят, опять окунаешься в сладкое сновидение. Сновидение, где три встревоженных лица, взирая на тебя, начинают счастливо улыбаться. Где теплые руки нежно и бережно прижимают к не менее теплой груди, и один из самых красивых голосов произносит твое имя.

— Галочка!

О, как звучит оно нежно из уст Темнейшего рогатого. Оно бы и далее нежно звучало, если бы этот гад рогатый не начал проверять мой слуховой аппарат.

— Галочка! Галочка!? Галочка? — вещал красивый голос, постепенно начиная раздражать. Да что ж, мне и во сне покоя не дают!

— Галочка! — это уже Рекоция, утирающая щеки платком.

— Галь?! Галя. — Вклинился Нардо.

— Да, с тобой я возненавижу свое имя!

— Жива! — счастливо вздохнул Люциус.

— Нет! Но я сейчас убью кого-нибудь! — прохрипела я, вырываясь из сна и из рук рогатого. Вырвалась, упала на четвереньки. — Что вы за нелюди!

Не открывая глаз, поняла — подо мною мягкое, приятное на ощупь ложе. Я тут же вытянулась, принимая удобную позу для сна.

— Дайте поспать!

— И жива, и спала все это время? — недоверчиво поинтересовался Нардо. — Даже в полете?

Его вопрос оставила без внимания и подложила руку под голову. Сверху послышался соглашающийся клекот, а затем еще один вопросительный.

— Понятно. — Ответил Люциус. — Нет, нельзя. Я тебе подарю нечто более ценное.

— Куда уж более ценное? — возмутилась Рекоция.

— Более ценное для него, — поправился Люциус, и Нардо с ним согласился. — Присмотрите за ней, я сейчас вернусь.

— А ты… глаз с нее не спускай.

— Руки тоже. — Посоветовала Рекоция.

— Да, Ваше Величество. — Ответил черногривый. Где-то на задворках сна услышала веселый клекот и хлопанье крыльев.

— Галочка, — позвала меня чертова бабушка, — это не лучшее место для сна, ты на моем газоне лежишь, деточка.

— Плевать!

Когда домашние слуги аккуратно подняли девушку с газона и внесли в дом, чертова бабушка взяла внука под руку.

— В виду приказа Его Величества, предлагаю разместить вас не только в одной комнате, но и на одной плоскости.

— Бабуль — это безопасно?

— С каких пор ты боишься нападения скромных девушек?

— Да, не о том я. — Поморщился черт. — Если ее из башни выкрали, могут совершить нападение еще раз.

— Могут. Аид для нее более не безопасен, Дарлогрия и подавно. Плюс выспаться деточка мечтает вторые сутки подряд.

— Кулона жертвенницы нет, четвертый мир сейчас закрыт для Гали…

— Остается? — постаралась скрыть улыбку Рекоция.

— Моя резиденция на Олимпе.

— Но ты будешь занят с Галей!

— Я постараюсь следить и за семейным делом, — пообещал Нардо. На укоризненный взгляд бабули встал на защиту своих действий. — Да мне не удалось договориться с гоблинами. Но я с ними договорюсь!

— Успеешь до начала сезона?

— Нет.

— Упускаем еще один год. — Печально вздохнула она.

— А что, если этим вопросом займешься ты сама? Судя по договору, что я видел…

— Хорошее решение, дорогой! — возликовавшая бабушка тут же спохватилась, и, стерев счастливую улыбку, серьезно добавила. — Я согласна.

— Решено. Галю я забираю к себе, а документы переправляю тебе.

— Прекрасно. Сейчас же перешлю к тебе и других жертвенниц!

— Но… — остолбенел удивленный черт.

— Только учти, у них такой упаднический настрой, — Всплеснула она руками и улыбнулась, не скрывая эмоций, — что самому жить не захочется!

— Спасибо, бабуля. — Вздохнул Нордо.

Вот так он и попал в хорошо расставленные сети.