Привет рогатому!

36

Я старалась не думать. Честное слово, старалась. И, ощущая нарастающую радость, долго рассматривала потолок с изящной лепниной, затем занавеси на огромных круглых окнах, обивку зеленых кресел и стальные подсвечники… Но, видимо, сны были с романтическим уклоном, так что проснулась я, зарывшись обеими руками в гриву Нардо, и тесно прижавшись к нему. И чувствую, что если у меня сны были приятными, то его явно из области кошмаров. У красавца чельда дыхание тяжелое, лоб вспотевший, под глазами круги, сам бледный, как будто обескровили, а кожа его горит. И чувствую я это, так как его горячие руки расположились пониже моей спины.

— Проснулась? — хрипит он тихо.

— Проснулась.

— Тогда иди…, — откинул одеяло и меня к краю кровати мягко сдвинул. — Иди, Галя, завтракай, жертвенниц и беса в столовую позови.

— А ты?

— А я в душ. — Добавил он невесело.

— Может ванну лучше или ноги попарить, ты же горишь!

— Нееет, душ! — открыл красные глаза и заверил, глядя на меня. — Я точно знаю. Все, вставай и иди.

Ну, встала, ну пошла, сама думаю:

— Вот зараза мерзопакостная, не слушается меня, по лицу видно — болеет, а лечиться ни-ни!

То, что я в плотные брюки и рубашку одета, а поверх всего еще и поясом тяжелым опоясана, заметила только в ванных комнатах, когда поясок потребовалось расстегнуть. А он не расстегивается. Красивая на нем пряжка, двух химмерцев — ящеров, переплетенных телами, изображает, оригинальная очень и неподдающаяся. Вскрывала я ее, и так, и этак, не вскрылась.

Ну, думаю, все! Либо брюки режу, либо пояс на ремне. С этой мыслью в столовую за ножом ринулась, а там жертвенницы и бес. Девчонки на мое появление вялым приветствием отреагировали, а вот бес очень-очень удивился.

— Привет, мохнатик! — обрадовалась я своему спасению. — Знаешь, как эту штуковину снять?

— А кто Вас таким добром осчастливил.

— Нардо, кто еще!?

— А Вы уверены, — спросил он, сомневаясь.

— А что такое? — насторожилась я, — что это за поясок?

— Как бы пояс чести. — Нахмурился бес.

— Плевать, как зовется, — уже начинаю пританцовывать на месте, — как снять его?

— Да, как бы… — шепчет бес, ко мне приблизившись, — кто надел, тому и снимать. А Нардо вряд ли бы на такое пошел. Как ни как, пояс верности.

— Чего?

— Вот так вот. — Говорит бес и улыбается. — Другие кандидаты на примете есть?

И во мне такая злоба проснулась, что, не стесняясь окружающих, громко позвала:

— Люциус! Дьякол однорогий, а ну, явись мне!

Совсем забыла, что меня здесь с некоторых пор не слышно. Наверное, потому что теперь никто не откликался на мои ругательства, а впрочем, уже и на простые призывы. Бес помог, произнеся нечто неуловимое, он вызвал Темного Повелителя в водной глади кастрюли. Засвидетельствовав свое почтение, сообщил обо мне, желающей с ним поговорить.

Просияв, как начищенный пятак, Люциус мгновенно материализовался рядом со мной. Красивый, энергичный, рогатый, он сейчас затмевал все вокруг своим сверкающим черным костюмом. И, как ни странно, оказался: во-первых: улыбчивым, во-вторых: в курсе последних минут. Обменявшись приветствиями, он жизнерадостно поинтересовался, отчего вдруг он однорогим станет.

— А я тебе второй сейчас выломаю! — пообещала грозно, закатывая рукава на рубашке, и указала на ремень, — сними это издевательство немедленно!

— Опаньки, — заулыбался Темный Повелитель, — откуда такая прелесть?

— Что?! А ты не знаешь?

— Да как бы, нет… — почесал он рог, к которому я мысленно примерялась для нанесения увечий. — Но мне нравится идея. Если дело с женитьбой не выгорит, стоит и моей такой же подарить.

— А ты подскажи, как этот снять, и забирай на здоровье.

— С радостью! А кто надел?

— Не знаю. Я всю оставшуюся ночь спала.

— Где спала?

— В комнате чельда.

— С кем спала? — нахмурился Темный Повелитель.

— С Нардо.

— И где он сейчас? — терпеливо поинтересовался кипящий гневом дьякол.

— В душе… — ответила до того, как сообразила, на что это все похоже.

— Что?! — дьявол, полыхнув красным пламенем, растворился в черном дыму.

— Галочка… — взмолился бес, — что же Вы опять Нардо под удар подставили?!

— Под какой удар? — Не поняла я. — Степаненко, если я и подставила то не специально! Честно, не хотела… — я в ладошки — хлоп и оказалась в развалинах, идентичных моим прошлым хоромам. А в центре общего хаоса, как в уже увиденном эпизоде, дьякол душит чельда, а тот вырывается из последних сил и полотенце на бедрах придерживает. Сразу видно, из душа в руки Повелителя угодил.

— Стоять! — завопила во все горло. Зажмурившись и схватившись за уши, они отскочили друг от друга. Точнее, как отскочили… Дьякол устоял на месте, а вот чельд был им отброшен далеко в сторону. Настолько далеко, что своим горбом многострадальным пробил стену, и, шмякнувшись на пол, остался недвижим. Полотенце, к слову, с него не слетело.

— Так ты его уже и защищаешь?! — вспылил Темный Повелитель, и в руках его скопились сгустки темноты.

— Люц, совсем сдурел? — вскинулась я, скрестив ножки и из последних сил сдерживаясь. — Уйди в сторону от чельда! — он не сдвинулся с места.

— Уйди, я сказала, и остынь. — Кое-как, через пробоину в стене, добралась к черногривому страдальцу. Нардо по предварительным данным был в отключке, возможно надолго. Хотя, кто их, чельдей, знает!

— Ты что творишь? — с укором обернулась к Его Темнейшеству.

— Я творю? — усмехнулся дьякол. — Ты хоть знаешь, что на тебе надето, Галя?

— Мне уже объяснили. — Подтянула ремень, мечтая о свободе от изделия. — И понять не могу, с чего вдруг такая реакция?

— Так он мог… того! — дьякол запнулся и прищурился на чельда у моих ног.

— Что мог? — воскликнула я, пританцовывая. Одно ясно точно, я ничего не понимаю, а эти двое друг друга поняли с полуслова:

— А разве мог? — удивился чельд, еле ворочая языком.

— Нет, не мог! — взревел Темный Повелитель, подлетел ближе и резко поднял Нардо с пола. — И только попробуй!

— Ваше Величество, да я…

— Так, заткнулись оба! Вы можете объяснить по-нормальному, что он там мог и чего не мог?! — я выдернула чельда из рук Люца и заботливо поправила на нем полотенчико.

— Объясните…, а мне нужно в душ! — заявил черногривый чистюля дьяколу.

— Объясняйте быстрее, мне тоже нужно…! — чельд меня понял и потянулся к застежке на ремне.

— В душ?! — вскипел дьякол, видя как от действия чельда металлические химмерцы на пряжке разошлись. — С ним?

— Да хоть с тобой, да хоть с ним, в душ или в джакузи! Мне все равно! — и вприпрыжку заняла ванные комнаты быстрее черногривого.

— Куда? — возмутился Нардо.

— Куда надо! — хлопнула я дверью. — Да, чтоб вам обоим на свете тихо не жилось!

— Слышал? — послышались из-за двери слова дьякола. Нардо видимо, согласился, и Темнейший продолжил, — а теперь рассказывай, как дело было.

Когда я оставила кафельные хоромы за спиной и вышла в спальню Нардо, моим глазам предстала умиротворяющая картина. Двое красивых и прекрасно сложенных мужчин, точнее дьякол с чельдом, мирно совещаются за круглым столом под бутылку вина. Возникшее удивление обратила к Люциусу:

— А я была уверена, что ты его убьешь.

— Я бы так и сделал, но Нардо — сторона пострадавшая.

— Это как? Это что, на него пояс надели? Это ему пришлось полчаса пританцовывать?

— Не полчаса, а двадцать минут, — внес поправку Нардо, который успел еще раз принять душ и одеться.

— Да молчал бы! — вспыхнула я. Со злостью махнула в сторону ванных комнат, — и вообще, забирай свой пояс к чельдовой бабушке!

— Ты уверена, что пояс все еще там? — Усмехнулся Темный повелитель.

— Абсолютно, — уперла я руки в боки. И вдруг чувствую, что под руками не рубашка, а плетение от ремня. Смотрю вниз, точно! Ремень, то есть пояс верности, опять на мне! Но ведь не одевала, оставила в ванных комнатах за ненадобностью.

— Это что такое?! — возмутилась я и к Нардо вплотную подошла. — А ну, сними живо!

— Мне не стоит этого делать. — Признался улыбчивый чельд.

— Пока — нет, — добавил дьякол, — и я — за!

— А я?

— А ты потерпишь. — Уверенным тоном заявил он.

— Но…

— Никаких но, Галя!

— А знаете…

— Мы много знаем, но сейчас говорить будем не о том. — Недобро нахмурился Люциус. Садись и слушай!

Помню, как мама меня на примере отца учила, когда с мужской составляющей нашей семьи спорить нельзя, а когда можно. Главным было следить за следующим: метают ли глаза молнии, срывается ли голос на рык, сжимаются ли руки в кулаки. Так вот, если один элемент раздражения из трех присутствует, можно еще резину потянуть, если два — пора бы остановится, коли жизнь тебе мила, ну а если три — сравняйся с землей, растворись в воздухе или замолчи и замри — это приравняет тебя к мебели. И вообще, сделай вид, что ты не с этой планеты и прибыла для диалога по другому поводу. Отметив реакцию дьякола, я выбрала пункт три:

— Мне бы поесть.

Люц махнул когтистой рукой, Нардо принялся и далее рассматривать документы в синих переплетах с костяными пряжками, а бес тут же забеспокоился и вызвал шипастых гигантов. И сиюминутно столик лично для меня был накрыт.

Ем и думаю — значит, помимо трех заданий еще и пояс верности падает на меня. От возникшей досады я тут же открестилась. Раз я теперь на привязи и с ремешком, пусть с парой заданий управятся сами. Как решила, так мне сразу и полегчало.

— Ты почему улыбаешься? — прорвался сквозь мысли голос Нардо.

— Да так, над судьбой своей думаю. Нерадостная она у меня, как у жертвенницы. Все одной тянуть придется, так я даже до первого задания не выдержу.

— Твои предложения, — поинтересовался Люциус.

— Вы поможете мне.

— По традиции Дарлогрии…

— Вы прошлые сборы жертвенниц тоже проводили по традиции. И как, результат есть? — и, пока не вспомнили, был ли он, добавляю:

— Вот именно. Так что, Люциус, первое задание на тебе!

— Не понял.

— Сейчас позавтракаю и поймешь. — Ой, зря я так сказала.

Дьякол недобро прищурился, и из моей тарелки на скатерть выползла змея с капюшоном, почти знакомая мне по картинкам кобра, только какая-то приплющенная.

— Это была моя сосиска? — удивилась я, уже ничему не удивляясь. — Если так, то бес мне ее недостаточно прожарил.

Вслед за змеей тарелку покинули три паука, какая-то мерзкая склизкая медуза со светящимися кишками и красная ядовитая жаба.

— Итак, минус две котлеты из говядины, макароны и помидора маринованная, — подвила я итог. Попутно отметила, что тарелка с листьями салата на дне выглядит сиротливо. — Люц, сделай что-нибудь и с ними, чтобы гопкомпания не чахла.

Его фантазии хватило только на зеленых сплющенных моллюсков, которых ест Ульрима, мои, в отличие от деликатеса зеленки, были еще живы.

— Ладно, а что плавает в стакане? Золотая рыбка или ее трупик?

— Хорошо, подожду, пока ты поешь. — Сжалился рогатый и взмахом пальцев вернул живность в тарелку, придав ей первоначальный вид еды.

— После того, как ты ею весь стол вытер?! Нет, уж спасибо!

Посидела под прищуренным взглядом его Темнейшества, подумала над тем, чего бы мне сейчас хотелось. Вспомнила о сухариках, что в магазине рядом с домом продают.

— А можно меня в четвертый мир за вкусненьким?

— Нельзя.

— Это еще почему?

— Потому что мы с сегодняшнего дня традиции Дарлогрии исполняем. — Ответил Люциус.

— Се-се-сегодня!?

— Да сегодня, завтракаешь, рассказываешь, что придумала, и вперед! — заявил он серьезным, не терпящим возражений тоном.

От такого напора первоначальная оторопь пропала, появился праведный гнев:

— Значит, сегодня у меня первый день смерти или чего-то около того! А ты не желаешь исполнить мое предсмертное желание?!

— Зато представляешь, как тебя это мотивирует?

— Что? — опешила я. — Сухарики?! С запахом мяса и вкусом хлеба солено-перченного?

— А ты сухариков хочешь?

— Нет, блин, мужа и остров в Средиземном море!

— Так ты уже определись с желаниями! — стукнул он ладонью по столу.

— Домой хочу!

— Ты в отпуске на Азове целый месяц, какой домой? — напомнил Нардо. И, как в анекдоте: «А мне плевать, в какую сторону у тебя кепочка!», я встала из-за стола и уперла руки в боки:

— К родителям на час, и без разговоров.

— Галя, а не много ли ты себе позволяешь?

— Или к родителям или истерика и невменяемая жертвенница на обряде, который я тебе с радостью завалю. Выбирай!

Вот тут этот гад рогатый обратился к Нардо с мысленным вопросом, которого мне было не узнать. Но то, что чельд ответил утвердительно, а дьякола это не обрадовало, я поняла:

— Что решил?

— Ладно, полчаса и Нардо идет с тобой.

— Что? С родителями знакомиться?

— Да хоть с древними предками! У вас на все про все полчаса…

— Час! — начала я отстаивать свою точку зрения. — И не нужно Нардо рисковать. Он все равно у нас в четвертом без магии останется.

— Как пятидесятипроцентный водный демон — не останется. — Заверил дьякол.

— Ага, — смекнула я и обратилась к Нардо, — в таком случае, чтобы не рисковать, снимай свой поясок сейчас и, с учетом нравственности, придется мне тебя не просто другом представить.

— Стоп! — вклинился рогатый. — Так не пущу. Пока первое задание не пройдешь, точно не пущу.

— Но…

— Без но. И вообще, твое задание только что прибыло и требует исполнения немедля.

— Хмуро сообщил он.

— Как?!

— А вот так, собирайтесь быстро! — и перебросил меня, хлопнув в ладоши.