Признание в убийстве

Глава десятая

Шел восьмой час вечера, когда инспектор Маршалл докладывал помощнику Комиссара.

Тот хотел знать, почему Гарри Ламберт до сих пор не найден и не допрошен. Маршалл был вынужден назвать причину, которая ему самому показалась нелепой.

— Я считаю, что Ламберт — не кто иной, как Генри Рикар, банкир, но в данный момент я не могу этого доказать. Мне нужна отсрочка на несколько дней.

Помощник Комиссара процедил сквозь зубы:

— Черт возьми, старина… Генри Рикар — персона. Будьте осторожны, если не хотите неприятностей! Почему вы думаете, что он был связан с этой женщиной?

Маршалл объяснил, что брошь, которая была на жертве в тот вечер, когда ее убили, была куплена Рикаром у ювелира на Бонд-стрит за неделю до преступления. Факт казался решающим.

— Он признался, что купил ее?

— Он не мог не признаться, ювелир дал ее описание. Кроме того, Рикар его постоянный клиент.

— Тогда, в чем трудность?

— В тот момент, когда я уже поколебал мистера Рикара, вошла миссис Рикар. Она сказала очень уверенно, что брошь принадлежит ей, что она ее потеряла несколько дней назад, и поблагодарила нас, что мы разыскали ее. Я больше не настаивал: он мог высказать предположение, что брошь кто-то нашел и подарил Сильвии Ламберт. Мы пока не можем доказать обратного.

— Вы ничего не нашли в доме миссис Ламберт?

— Ничего, сэр. Он был исключительно осторожен. Дом был куплен и оплачен ею, внутри тоже ничего не принадлежало Ламберту. Он всегда приходил пешком, оставляя свою маленькую закрытую машину достаточно далеко от коттеджа. Никто из друзей Сильвии никогда не видел Ламберта, даже приходящая прислуга никогда не встречалась с ним в доме.

Инспектор замолчал, чувствуя на себе холодный, сверлящий взгляд помощника Комиссара, которого он, впрочем, сам ненавидел всем сердцем.

— Это странно! Прежде всего, мы ищем человека, который ее убил. Гарри Ламберт, возможно, не виновен.

— Возможно, сэр. У меня есть другой подозреваемый, я указал это в своем рапорте.

Маршалл умолк и положил на огромный, аккуратно прибранный стол свой рапорт. Шеф бросил на него рассеянный взгляд.

— Очень хорошо, Маршалл. Будем надеяться, что результаты не заставят себя ждать.

— Я делаю все возможное, сэр. Всего три дня назад…

— Да. Хотя… заканчивайте, как можно скорее. Если нужна помощь, скажите. Сейчас много работы, в это время года преступность возрастает. С Рикаром соблюдайте все формальности, он один из самых влиятельных финансистов Сити.

— Я знаю.

Когда помощник Комиссара снял телефонную трубку, Маршалл поднялся и вышел.

Вернувшись в свой кабинет, он занялся бумагами, с возмущением вспоминая позицию помощника Комиссара.

Около десяти часов сержант Берри доложил ему по телефону:

— Мы не обнаружили никаких следов Хэлфорда, сэр. Его нет дома, и я обошел все кабачки квартала. Его видели в последний раз в «Кэтс Китчен» вчера днем, когда он там обедал.

— Вы проверили еще раз его алиби в кафе?

— Да, сэр. Официантка уверена, что он пришел ровно в половине второго.

— В первый раз она, кажется, сказала, что в час?

— Да, я ей напомнил. Она заявила, что в тот раз ошиблась и твердо стоит на своем. Выходит, Хэлфорд вне подозрений?

— Хм! Я никогда его и не подозревал, какой ему интерес убивать миссис Ламберт? Но он может вывести нас на Рикара. Кроме того, я хочу знать, кто из двоих, он или Норма Рэнделл, украл брошь в тот вечер.

— Да, сэр. Я останусь здесь, пока Флетчер сходит перекусить.

— Хорошо, Том. Если Хэлфорд не вернется домой до полуночи, предупредите меня. Он может быть у женщины…

— Он, кажется, в хороших отношениях с Сандрой Уильямс, официанткой из «Кэтс Китчен».

Берри зевнул. В телефонной кабине было душно и дымно, а он работал уже четырнадцать часов и с вожделением думал о своей постели.

— О’кей, Том. До скорого!

В полночь Хэлфорда еще не было, но Маршалл велел его ждать и доставить к нему.

Стоя в темноте, сержант Берри все еще ждал, когда «консул» инспектора притормозил на Брансуик-сквер.

— До сих пор никаких признаков Хэлфорда, сэр. Я его упустил, разминулся минут на пять в «Коронер Клубе». Наверное, у него есть деньги! Бармен сказал, что он был с Сандрой.

— Он, я полагаю, повез ее смотреть коллекцию старинных гравюр! — сказал Маршалл, улыбнувшись. — Садитесь, Том, завтра утром мы его вызовем первым.

— Хорошо, сэр. Я поеду за ним сам, если он заупрямится…

— Заодно осмотритесь там, у него. Хэлфорд знает все о Гарри Ламберте, но молчит! Кстати, помощник Комиссара советовал быть поосторожнее с Рикаром.

— Нелегко нам будет распутывать это дело со связанными руками! Рикар — подозреваемый номер один, сэр!

Маршалл доставил сержанта Берри к вокзалу Виктория.

— Рапорт о результатах экспертизы пятен на рубашке Артура Пакстона мы получим из лаборатории завтра утром. Они не торопятся, — сказал Берри, зевая.

Около часа ночи инспектор поставил машину в гараж своей виллы на Парк-стрит и прошел в дом. В холле, как всегда, Мери оставила свет. Она считала, что неприятно входить в дом, погруженный во мрак. Он ценил этот небольшой знак внимания, никогда его не обсуждая. Не очень-то весело быть женой полицейского, но Мери не жаловалась.

Он прошел в кухню, открыл духовку и достал оттуда тяжелую кастрюлю с жаркое. Вкуснейший запах мяса с овощами в соусе заставил его проглотить слюну и осознать, до какой степени он голоден.

Маршалл ужинал, когда открылась дверь в кухню. Вошла его жена в домашнем халате из голубой шерсти, накинутом поверх ночной сорочки. Красивые каштановые волосы в беспорядке падали ей на плечи.

— Я была уверена, что услышу, когда ты вернешься, Джордж.

Сорокалетняя, немного полноватая женщина, она была очень соблазнительна со своей мягкой улыбкой и большими темными глазами.

— Ты очень добра, Мери, — сказал он с улыбкой. — Не стоило спускаться, уже очень поздно.

— Я не спала. День был удачный?

— О! Обычная суета. Ездили с места на место, искали одного, другого… но если я распутаю это дело, дорогая…

Он поднял голову, следя за ее реакцией.

— …Я продвинусь по службе. Это мое третье крупное расследование. Я буду повышен в должности, и мне увеличат содержание. Мы сможем найти другой дом, более современный, в престижном квартале…

Она кивнула и улыбнулась.

— Да, но мне очень нравится здесь, Джордж. Двадцать лет, это немало, мне бы не хотелось переезжать отсюда.

— Ладно, посмотрим. Надо идти в ногу со временем, Мери… Главный инспектор или Суперинтендант не должен вечно сидеть на одном месте. Дело Ламберта много значит для меня… Я заслуживаю, чтобы меня оценили, дорогая.

— Да, Джордж. Ты работаешь очень много и добьешься повышения.

Миссис Маршалл взяла у мужа пустую тарелку и принесла ему большой кусок яблочного пирога.

— Я поднимусь в спальню, дорогой. Не задерживайся слишком долго. Ты закрыл на ключ входную дверь?

— Конечно. Я скоро…

На следующее утро инспектор с восьми часов разбирал донесения, которые поступили к нему в Скотленд-Ярд за ночь.

Позвонил Артур Пакстон. Его интересовало, почему задержали его машину и зачем делали обыск в его квартире. Инспектор быстро от него отделался.

— Все машины осматриваются, мистер Пакстон. Свою вы получите сегодня днем и рубашку тоже. Кстати, будьте любезны объяснить, почему она перепачкана кровью…

— Это рубашка не моя, а моего брата. Он сказал, что испачкал ее, когда наклонялся к Сильвии посмотреть, жива ли она. Он не хотел, чтобы рубашку увидела Дора, и попросил меня отдать ее в стирку со своим бельем или выбросить.

— Вы об этом ничего не говорили в своих первых показаниях, а это исключительно важно. Надеюсь, вы понимаете?

— Посмотрите на воротник, это не мой размер. Там указано четырнадцать с половиной, а мой размер семнадцать. Я и забыл о ней, тем более, что ни он, ни я, не имеем отношения к убийству Сильвии. Что касается машины, если вы найдете там кровь, то предупреждаю, она моя. В субботу вечером я упал, выходя из кабачка, и разбил колено.

Он засмеялся.

— Пакстоны, похоже, купаются в крови, не так ли?

— Я хотел бы вас видеть, мистер Пакстон. Мы проверим ваши показания. Если они неточны, у вас будут неприятности.

— Согласен, инспектор. Я не могу вам помешать терять понапрасну время…

Пакстон повесил трубку.

Маршалл набросал несколько слов в своем блокноте, потом позвонил доктору Брустеру.

— Я интересуюсь делом Ламберта, док. Только, если можно, избавьте меня от медицинского жаргона!

— Мое заключение должно быть составлено в медицинских терминах, мой дорогой. Если вы их не понимаете, ничего не могу поделать! Одним словом, миссис Ламберт была убита кочергой, у нее проломлен череп.

— Ее убийца должен был перепачкаться кровью?

— Не обязательно. Раны на голове кровоточат медленно, в отличие от ножевых ран, когда кровь хлещет, если оружие выдернули или ранения множественные. Если убийца не прикасался к телу, его одежда могла остаться чистой. Бедная женщина не имела никаких шансов выжить, ее ударили кочергой по голове сзади. Кочерга была длиной девяносто три сантиметра и очень тяжелая, медная, викторианской эпохи.

— Это преступление могла совершить женщина?

— Конечно. В данном случае жертва не ожидала этого удара. А справиться с кочергой мог даже ребенок. Удар был нанесен очень точно, инспектор. По-моему, убийца действовал не в порыве гнева, а выждал подходящий момент.

Доктор закашлялся.

— Извините, я слишком много курю. Вы кого-нибудь подозреваете, инспектор?

— К сожалению, многих. Мне нужны веские доказательства.

— О! Вы их найдете, Маршалл, я вас знаю! Во всяком случае, желаю удачи.

— Спасибо.

Инспектор положил трубку, сделал еще несколько записей, потом посмотрел на часы. Десять минут десятого! Где же, черт побери, сержант Берри?

Через пять минут телефон зазвонил, и перебив Берри на первом же слове, инспектор заорал в трубку:

— Я, кажется, велел вам привезти Клива Хэлфорда сразу после восьми! Я жду больше часа. Что с вами, Берри?

— Я не могу привезти Хэлфорда, сэр, он мертв!