Признание в убийстве

I

Двое полицейских прибыли в банк перед самым закрытием.

Они поднялись на верхний этаж и были приняты миссис Дэйн у выхода из лифта. Она изучила удостоверение Маршалла и сказала:

— Я не знаю… Мистер Рикар собирается уходить. Не могли бы вы прийти завтра утром?

— Нет, к сожалению. Скажите мистеру Рикару, что нам срочно нужно его увидеть.

Она кивнула и попросила их подождать в комнате, рядом с приемной.

Инспектор осмотрелся вокруг и пробормотал:

— Эти частные банки чертовски богаты! По крайней мере несколько сотен фунтов потребовалось, чтобы меблировать эту комнату.

Сержант Берри покачал головой, глядя на толстый, вишневого цвета, ковер и глубокие мягкие кресла.

— Даже журналы свежие. Я часто думаю, откуда у банкиров столько денег?

Миссис Дэйн вошла, улыбаясь.

— Сюда, джентльмены. Мистер Рикар вас примет.

«И еще как!» — подумал Маршалл, следуя за секретаршей.

Мистер Рикар сидел за своим рабочим столом и курил толстую сигару, спокойный, любезный, улыбающийся. Он указал полицейским на два удобных кресла и протянул им открытую серебряную коробку с сигаретами.

— Угощайтесь, джентльмены.

Отметив уверенность своего собеседника, Маршалл встревожился. Рикара будет не так легко смутить! Тем не менее, он вынул из кармана фотографию Хэлфорда.

— Я полагаю, вы знаете этого человека, мистер Рикар? — сказал он, кладя фото на стол.

Рикар взял ее, рассмотрел и спокойно положил обратно.

— Такое впечатление, что я где-то видел это лицо, но с моей профессией встречаешь стольких людей…

— Конечно, сэр, я в этом не сомневаюсь. Визиты мистера Хюнтера отмечены в регистре посетителей. Он приходил два раза несколько дней назад, я могу назвать вам точные даты…

— Мы каждый день принимаем множество посетителей, инспектор, но лично я с ними встречаюсь очень мало. Сожалею, но ничем не могу вам помочь. Кто это?

Маршалл посмотрел на Рикара и инстинктивно почувствовал, что он лжет.

— Это близкий друг Сильвии Ламберт, один из приглашенных на прием, который она давала в воскресенье вечером. Как вам, безусловно, известно, он был убит в своей квартире, его тело было обнаружено вчера утром моим помощником.

— Извините меня, но я не понимаю…

— В его бумагах мы нашли ваше имя, ваш адрес и номер телефона, вместе с крупной суммой денег, пятьсот фунтов стерлингов, которую вы передали Хэлфорду накануне.

Инспектор видел, как изменилось выражение лица банкира: оно стало удивленным.

— Вы, должно быть, ошибаетесь, инспектор. Зачем бы я дал человеку, которого я совсем не знаю, такую сумму? Я несколько выведен из равновесия вашими обвинениями, инспектор Маршалл, и, к моему большому сожалению, вынужден сообщить о вашей позиции сэру Джорджу, с которым знаком много лет…

Маршалл остался внешне бесстрастным, но сказал себе, что замечание, полученное от Комиссара грозит ему понижением в чине. Однако, идти на попятную было поздно. Если Рикар воображает, что инспектор Маршалл собирается отступить, стыдливо и послушно, он глубоко ошибается! Избегая тревожного взгляда сержанта Берри, инспектор равнодушно ответил:

— Как вам угодно, мистер Рикар, я делаю свою работу. Нам, я полагаю, сможет помочь ваша секретарша. Если мистер Хэлфорд поднимался сюда, она должна знать, кого он хотел видеть, не так ли? Если бы мы ее допросили, все бы выяснилось.

Как раз в этот момент вошла миссис Дэйн. Она положила на стол своему шефу несколько документов и посмотрела на него, сдвинув брови.

— Если позволите, мистер Рикар, я сейчас уйду. Мой сын болен…

Она замолчала, ожидая его реакции, но Рикар, не глядя на нее, с озабоченным видом отодвинул бумаги на край стола. Присутствие секретарши ему мешало. Маршалл решил для себя, что она знает Хэлфорда и что банкир боится, как бы она его не выдала. Наконец Рикар сказал холодно:

— Можете идти, миссис Дэйн. Надеюсь, ваш сын скоро поправится. Мисс Пембертон займется вашей почтой.

— Благодарю вас, сэр.

Когда миссис Дэйн повернулась, чтобы идти к двери, инспектор встал и показал ей фотографию Клива Хэлфорда.

— Вы помните мистера Хюнтера, не правда ли, миссис Дэйн?

Миссис Дэйн широко открыла удивленные глаза и посмотрела в сторону банкира, но полицейский постарался отгородить его своим массивным торсом от ее взгляда.

— Говорите то, что вам известно, миссис Дэйн, не бойтесь. Мистер Рикар плохо помнит этого джентльмена и хочет, чтобы вы подсказали…

Рикар потерял все свое хладнокровие.

— Это ложь! Вы не имеете права допрашивать мой персонал, инспектор. А вы можете идти, миссис Дэйн!

Инспектор, взбешенный, обернулся и увидел, что Рикар собирается перейти в соседний кабинет. Он воскликнул:

— Я имею полное право допросить миссис Дэйн, мистер Рикар! Если вы не позволяете сделать это здесь, я могу увезти ее в Скотленд-Ярд. Напоминаю, что расследуется дело об убийстве, втором убийстве, как вам известно, и определенные улики доказывают, что вы в нем замешаны…

— Настоятельно прошу вас покинуть помещение! — повысил голос Рикар, багровея от гнева. — Ваше поведение оскорбительно! До свидания!

Рассудив, что такой случай больше не представится, и, если Рикар на этот раз вывернется, Комиссар в будущем запретит всякие допросы, Маршалл пошел на риск:

— Одну минуту, сэр! Оставим пока в стороне вашу причастность к убийству Хэлфорда… Я хочу знать, была ли снята с вашего счета сумма в пятьсот фунтов стерлингов в последние дни. Надеюсь, миссис Дэйн может нам это сказать?

Секретарша растерянно смотрела на банкира, не зная лгать ей или говорить правду. Рикар вмешался:

— Говорите миссис Дэйн. Бог свидетель, что нам нечего скрывать! Я часто прошу миссис Дэйн снять определенную сумму с моего личного счета. Я подписываю чек, она передает его кассиру. В этом нет ничего экстраординарного.

— Да, — подтвердила миссис Дэйн, — такое часто случается. Приблизительно, раз или два в месяц.

— Спасибо, миссис Дэйн, — сказал инспектор Маршалл. — Я хочу с вами переговорить. Вы можете подождать меня несколько минут?

Рикар вмешался:

— Миссис Дэйн спешит, инспектор. Ей нужно уйти немедленно. Вы заставляете её терять время.

По знаку своего шефа Берри посторонился, чтобы дать пройти секретарше, которая почти убегала.

— Я хотел бы знать, какого числа вы в последний раз сняли деньги со своего счета, сэр!

Блестящие глаза Рикара выдавали его волнение. Полицейский продолжал:

— Суммы, о которых вы только что говорили, могли быть положены на банковский счет миссис Ламберт. Она оплачивала все свои расходы из средств, которые давал ей Гарри Ламберт. Коттедж, например, был куплен на деньги с ее счета в банке Сент-Джонс Вуд. Из этого следует, что покровитель миссис Ламберт был богат и держал в секрете свое настоящее имя, принимая для этого тысячи предосторожностей. Клив Хэлфорд однажды вечером следовал за так называемым Ламбертом, когда тот ехал на маленьком «остине» с регистрационным номером «АХУ-413», и установил его личность. Вместо того, чтобы прийти с этой важной информацией в полицию, он нанес визит вам, назвавшись Хюнтером, и потребовал пятьсот фунтов стерлингов. Вы, не колеблясь, оплатили стоимость его молчания, будучи не в состоянии предвидеть, что его личные бумаги попадут в руки полиции.

Инспектор сделал паузу и с удовлетворением отметил, что банкир отвернулся, пытаясь скрыть свое замешательство. Маршалл продолжал молчать, зная по опыту, что ничто так не нервирует подозреваемого, как неизвестность. Обменявшись взглядами с сержантом Берри, он заговорил снова:

— Отпираться бессмысленно, мистер Рикар. Мы можем проверить ваш банковский счет, и, если снятые суммы, соответствуют по датам суммам, положенным на имя миссис Ламберт, это будет доказанным фактом. Если вы — Ламберт, сэр, мы потребуем показаний о вашей связи с жертвой, не обвиняя вас в убийстве. Мы разыскиваем убийцу, но пока по закону вы невиновны, ваша частная жизнь нас не касается!

Берри, пряча улыбку, слушал успокоительные рассуждения своего шефа. Инспектор очень любит видеть свое имя в газетах, Рикару не избежать скандала… Он в этом не сомневается. Однако, так легко он не сдастся!

— Докажите сначала… пока мне больше нечего сказать.

В этот критический момент зазвонил телефон. Рикар снял трубку, послушал, потом, ни слова не говоря, передал ее инспектору Маршаллу. Данверз докладывал:

— Я снял все отпечатки, которые были на журнале, присланном сержантом Берри. Ни один из них не соответствует отпечаткам в коттедже.

— Отличная работа, Данверз! Спасибо, что предупредили. Как раз сейчас нам нужны формальные доказательства.

Не дав возможности онемевшему от неожиданности Данверзу выразить свое удивление, инспектор положил трубку, уверенно повернулся к банкиру и сказал непререкаемым тоном:

— Это из лаборатории, сэр. Нашли два ваших отпечатка в Хит-коттедже…

— Не может быть, инспектор… У меня никогда не брали отпечатков пальцев!

Не очень уверенным жестом Рикар зажег сигару.

— Мы сегодня имели возможность унести один журнал у вас из дома. Способ, признаюсь, немного неэтичный, но в нашем ремесле мы иногда обязаны так действовать, особенно, когда свидетель недостаточно лояльно относится к следствию. Отпечатки соответствуют двум, снятым в коттедже. Согласны ли вы дать новые показания, сэр? Это сбережет нам время и все упростит. Я понимаю, дело неприятное для человека, который занимает такое высокое положение, но закон выше личностей…

— Придержите свое красноречие, инспектор. Я должен посоветоваться с адвокатом. Кроме того, я не хочу, чтобы моя жена была замешана в этой истории…

— Похоже, она в курсе, если судить по ее поведению в эпизоде с брошью миссис Ламберт. Мы были тогда бессильны, но мы не такие простаки, как вам бы того хотелось!

Маршалл взял шляпу и сделал знак сержанту.

— Я обязан, мистер Рикар, просить вас следовать за нами в Скотленд-Ярд!

Банкир, побежденный, выглядел теперь растерянным и нездоровым. Он повторил:

— Я хочу переговорить с моим адвокатом!

— Позвоните ему и назначьте встречу в моем офисе. Мы будем там через двадцать минут. Постараемся отнять у вас, как можно меньше времени.

Рикар позвонил, надел теплое черное пальто с воротником из каракуля и, все трое, они спустились в лифте. Сели в машину в половине шестого, Рикар с инспектором расположились на заднем сиденье.

Ведя машину, сержант Берри с сомнением думал о рапорте Данверза, подозревая блеф.

Когда они прибыли, метр Лейкер, адвокат Рикара, высокий видный мужчина лет сорока, был уже на месте.

Генри Рикара провели в одну из приемных, где он смог переговорить с Лейкером, после чего согласился дать новые показания.

Пока Маршалл с нетерпением ждал Рикара в своем кабинете, сержант Берри задал инспектору вопрос, который вертелся у него на языке:

— Рапорт Данверза, сэр…

Берри замолчал, остановив свой взгляд на отчетах, положенных на стол инспектору в их отсутствие, потом взял один и поднял глаза на Маршалла.

— В рапорте Данверза ничего не говорится…

Маршалл вырвал у него из рук листок, разорвал его и бросил в корзину.

— Сохраняйте спокойствие! Вы полагаете, Рикар бы признался, если бы не этот блеф? Как бы не так! Рисковали мы, кажется, и покруче, когда было нужно!

Сержант покачал головой и подумал: «Только не с такими важными персонами, как Рикар!»

Дверь открылась, и в кабинет робко вошел белобрысый молодой человек в штатском.

— Я Филипс из Сент-Джонс Вуда, сэр. Вы потребовали, чтобы я явился, сэр!

Инспектор бросил на стол карандаш, откинулся на спинку кресла и долго разглядывал молодого полицейского.

— Сколько времени вы в полиции?

— Почти два года, сэр, — ответил Филипс спокойно, но с тревогой во взгляде.

— Тогда вы должны были знать, что когда охраняют дом, где совершено преступление, надо, прежде всего, если появляется неизвестное лицо, узнать его имя, адрес и цель посещения.

— Она сначала отказывалась говорить, зачем ей нужно войти в дом, но потом сказала, что потеряла одну вещь, когда была здесь в последний раз…

— И когда это было?

— В воскресенье вечером, сэр, именно когда было совершено преступление.

— И вы позволили ей войти и тем самым помогли, может быть, уничтожить важные улики?

Филипс покраснел.

— Нет, сэр. Она пробыла в доме очень недолго, и я не оставлял ее одну ни на минуту. На мой вопрос, как ее зовут, она ответила, что это неважно…

Инспектор чуть не лопнул от злости. Вскочив с кресла, он закричал, жестикулируя:

— Неважно? Вы слышите, что он говорит, сержант Берри? Мы пытаемся распутать сложнейшее дело, а этот идиот…

Молодой человек протянул инспектору листок бумаги, бормоча:

— Мне очень жаль, сэр. Я не знал… Потом я установил личность этой дамы.

Надев очки, инспектор взглянул на листок и сразу успокоился.

— Хорошо, Филипс, можете быть свободны. А на будущее запомните: надо знать инструкции и уметь ими пользоваться. Иначе оглянуться не успеете, как лишитесь униформы!

— Да, сэр. Спасибо, сэр.

Инспектор посмотрел на своего помощника.

— Молли Фордайс! Вы могли бы на нее подумать?

— Актриса? Что она могла там искать?

— Когда мы получим новые показания Рикара, мы это узнаем, Том.

Маршалл снова сел в кресло, и его голубые глаза блеснули металлическим блеском.

— Мы позволили Роллинсу ее допрашивать, и если он такой же смышленый, как Филипс… Сходите за Рикаром, сержант. Поставим точку в истории с Гарри Ламбертом. Этой сенсацией пресса будет сыта несколько дней.

Вошел Рикар со своим адвокатом, который следовал за ним, как ангел-хранитель. Оба казались спокойными. Лейкер взял слово.

— Насколько я понял, вы хотите, чтобы мой клиент дал новые показания, в которых бы признался, что он и Гарри Ламберт — одно и то же лицо. Я хочу знать, какими доказательствами этого вы располагаете, если позволили себе привезти его сюда для допроса.

Сержант посмотрел на слегка побледневшего шефа. Он ждал ответа инспектора, который, чтобы скрыть свою обеспокоенность, широко улыбнулся.

— Конечно, мистер Лейкер, вполне законное требование! Начнем сначала, если не возражаете…

II

Дора Пакстон уложила спать ребенка и собирала в гостиной разбросанные по полу игрушки, когда услышала, как поворачивается ключ в замке входной двери.

В комнату вошел ее муж, бросил на стул пальто и шляпу и, подойдя к бару, налил себе большой стакан виски.

Дора смотрела на него молча. Ронни ушел в свой офис рано утром, а сейчас было уже около семи.

Они едва разговаривали, разобщенные ссорой и ревностью Доры. Усталые, с заострившимися чертами, оба они, казалось, не спали много ночей подряд после убийства Сильвии Ламберт.

Дора попросила сухо:

— Налейте мне немного джина.

Ронни сказал, не глядя на нее:

— Они собираются проверить мое алиби в кафе. Джо звонил и предупредил меня. Эти субъекты не верят ни одному моему слову.

— Их трудно осуждать, если вы им кроме лжи ничего не говорите!

Ронни подал ей джин с тоником и остановился перед электрическим радиатором. Центральное отопление работало, в гостиной было очень тепло, и на лбу у него выступила испарина.

— Здесь душно, — сказал он, направляясь к двери. — Пойду немного прогуляюсь…

— Ужин будет готов через полчаса, — проговорила она и добавила, глядя в сторону:

— Не вы один страдаете из-за этой истории. Инспектор Маршалл вчера приходил сюда.

Она подняла голову и посмотрела на него искоса.

— Он убежден, что я что-то знаю. Может, даже подозревает, что я убила вашу любовницу…

Глазами, налитыми кровью, он пристально посмотрел на нее:

— Меня уже ничто не удивит после той сцены, которую вы мне устроили в воскресенье вечером…

Он подошел ближе.

— Если бы я им сказал то, что знаю, вам бы не поздоровилось, разве не так?

— Что вы выдумываете? Вы просто мальчишка… Боже мой… Как я вас ненавижу!

Она побледнела и схватилась за сердце. Ненависть, любовь, презрение — одновременно царили в нем. В отчаянии, она не могла разобраться в собственных чувствах, но превыше всего было желание защитить Ронни.

— Вы не были у Джо Хиксона в половине второго, и хорошо это знаете. Вы вышли из Хит-коттеджа без двадцати минут два, пробыв там пятнадцать минут. Я тоже там была и все видела собственными глазами. Или вы убили Сильвию, или она была убита раньше, но этому не поверят…

Он молча взглянул на нее, допил виски и спросил спокойно:

— Где же вы были в момент совершения преступления? Инспектору вы сказали, что не выходили из дому!

— Я была вынуждена так сказать. Иначе мне пришлось бы выложить все, что я знаю! Если вас арестуют, я уже не смогу вам помочь…

— Понимаю. Простите меня, я вам тут много чего наговорил! Я вас не ненавижу, но это проклятое дело сводит меня с ума, я не владею своими мыслями… Когда все выяснится, мы сможем, наверное…

— Не знаю Ронни. Если бы не было Сильвии, была бы другая… Нам не нужно было жениться, вот и все!

Дора повернулась и пошла к двери.

— Я приготовлю ужин, нам обоим необходимо подкрепиться.

— Дора, одну минуту…

— Поговорим позднее.

— Я не убивал Сильвию, клянусь, и хочу, чтобы вы мне верили! Не имеет значения то, что вы видели, я ее не убивал!

Она улыбнулась, и, открывая дверь, сказала просто:

— Я вам верю.

Ронни Пакстон налил себе виски, дрожащей рукой зажег сигарету и, подумав, что плохо знает свою жену, пошел следом за ней на кухню. Дора сидела за столом, закрыв лицо руками, и тихо плакала. Он, ни слова не говоря, обнял ее за плечи…