Призраки Аскалона

26

С трудом держась на ногах, Риона и Дугал зашагали вперед, сквозь облако костяной пыли, к еле видному за ним столпу света.

— Похоже, он собрал все до одной кости в городе, — проговорил Дугал, покачав головой.

— А вместе с костями — и призраков. Думаю, они теперь не скоро возродятся.

— Как думаешь, он прикончил Адельберна? — спросил Дугал.

Риона пожала плечами.

— Думаю, он загнал его далеко в глубь земли и теперь Адельберн долго не появится на поверхности. Но боюсь, когда это произойдет, он будет не один.

Стоящая в воздухе пыль была такой густой, что Дугал с Рионой едва не упали в яму, не заметив ее. Наконец пыль немного развеялась, и стал виден луч света, бьющий из ямы и устремляющийся к небесам. Где-то на дне этой ямы покоились руины башни, с вершины которой обезумевший король Адельберн вызвал к жизни вспышку Пламени Проклятия.

Дугал покопался в своем дорожном мешке и вытащил большой моток веревки. Протянув моток Рионе, он сказал:

— Привяжи один конец к чему-нибудь прочному. Я спущусь.

— Я пойду с тобой, — заявила Риона.

Дугал заглянул в яму и покачал головой.

— Мне нужно, чтобы ты осталась здесь и потом помогла мне выбраться. Иначе я ни за что не вернусь обратно живым.

Риона нахмурилась, но все же согласно кивнула, отошла в сторону и принялась обвязывать веревкой постамент ближайшей статуи. Статуя изображала молодого Адельберна вскоре после того, как он вернулся из сражений с Критой, дабы заявить свое право на аскалонский престол. Больно было думать о том, что стало с королем с тех пор. И с ним, и со всем миром.

Как только Риона надежно закрепила веревку, Дугал обвязал другой конец вокруг пояса, сел на край ямы и постарался вспомнить карту Дака. Вернее, карту Савиона. Не в этом ли состояло проклятие старика придворного — он не мог уйти в Страну Туманов, пока из груди не будет выдернут кинжал? Или Савион тоже мог вернуться вновь в обличье призрака?

Дугал стал осторожно спускаться в яму. Риона постепенно стравливала веревку. Дугал даже спиной ощущал свет Пламени Проклятия. Он был настолько силен, что почти придавливал Дугала к стенке провала. Но если он не ошибался, ему не нужно спускаться до самого дна.

Стенка ямы оказалась скользкой, поросшей мхом. Дугал с трудом находил выступы, за которые можно ухватиться руками. Конечно, это не было ему крайне необходимо при наличии веревки, но все же он не привык полностью полагаться на страховку. Случалось, что веревки обрывались. Мало ли что — могли явиться призраки и перерезать веревку. Но если бы это произошло, потеря веревки стала бы самой малой из бед, ожидавших Дугала.

Ну вот наконец. Примерно на полпути до дна провала вбок уходил туннель. В стародавние времена вход в туннель был закрыт тяжелыми дверями, но одна створка пропала, а вторая, сильно искореженная, висела на одной петле. Вход в туннель, озаренный Пламенем Проклятия, был похож на глазницу черепа, выбеленного солнцем.

Дугал раскачался на веревке, чтобы оказаться ближе к двери, и встал на узкий порог. Сунув руку в мешок, он вытащил небольшой фонарь, привязанный к бечевке, зажег его и повесил на шею. Свет Пламени Проклятия освещал туннель только на несколько десятков футов.

— Я на месте! — крикнул Дугал Рионе, запрокинув голову.

Риона наклонилась над краем ямы.

— Отлично. Что видишь?

— Видимо, это был потайной ход для королевского семейства. Ну все, я пошел.

Дугал осторожно двинулся вперед по туннелю. Его удивляло, что этот подземный ход никак не охранялся.

Но стоило ему об этом подумать, как что-то щелкнуло под ногой. Ощущение было очень знакомое. Пластина с пружиной, реагирующая на давление.

Дугал замер и приготовился к самому худшему.

Однако ничего не произошло. «Ну понятно, — подумал Дугал. — Значит, ловушка сработает, когда давление на пластину ослабнет».

По всей видимости, ловушка активировалась, как только он наступил на пластину. Значит, если он отпрыгнет назад, он должен уцелеть. Ловушка, по идее, должна была сработать впереди пластины.

Но могло быть и так, что какой-то механизм сработает по всему туннелю и убьет его.

Дугал решил, что это вряд ли случится, если туннель действительно предназначался для того, чтобы в спешке покинуть дворец. Мастерам, изготовившим ловушку, это было известно. Они бы не поставили здесь ловушку, которая могла случайно прикончить людей, которых они обязаны были оберегать. Хитроумный мастер установил бы ловушку так, чтобы она срабатывала только в том случае, если бы кто-то пытался проникнуть в катакомбы со стороны площади.

К тому же ловушка, скорее всего, была поставлена здесь очень давно, до вторжения чарров, до начала правления Адельберна. Дугал не мог представить, чтобы Адельберн бежал из дворца через потайной ход.

Дугал отскочил назад, упал на спину, быстро перевернулся на живот и накрыл голову руками.

Ловушка сработала, как только вес Дугала перестал давить на пластину. Но в туннеле не вспыхнуло пламя. И пол не провалился. Что-то с грохотом ударилось об пол сверху — именно в том месте, где оказался бы Дугал, сделай он шаг вперед.

Дугал сел и посмотрел туда, где только что стоял. В свете маленького фонаря он разглядел несколько остроконечных металлических стержней, опустившихся из потайных отверстий в потолке. Эти колья проткнули бы его насквозь, и он либо истек бы кровью, либо умер от жажды.

Но как бы то ни было, по обе стороны от кольев до стен места хватало, чтобы Дугал мог пройти.

Он повернулся ко входу и прокричал:

— Я в порядке!

Но Риона не откликнулась. Возможно, она его уже не слышала.

Дугал осторожно протиснулся вдоль стены и пошел дальше по катакомбам. По обе стороны ему встречались то полуразвалившиеся двери, то пустые дверные проемы, похожие на разрытые могилы. Когда-то за этими дверями находились комнаты и залы, но теперь пол там был усыпан кирпичами, отвалившимися от стен и потолков. Кое-где своды обрушились полностью, в других местах они выглядели так, словно могут рухнуть в любую минуту.

Наконец Дугал добрался до места, где на карте значился склеп. Вход в склеп был закрыт каменной плитой, на вид такой массивной и прочной, что она могла бы послужить основанием для башни. Плита не была снабжена ни петлями, ни скобами. Только в самой ее середине чернело круглое отверстие размером чуть больше кулака Дугала.

Пять лет. Прошло пять лет с тех пор, как он решил добраться до этого места.

Дугал осветил плиту фонарем, ощупал, пытаясь найти какой-нибудь выступ или вмятину, хоть какой-то намек на то, что нужно сделать, чтобы каменная дверь открылась. Так ничего и не обнаружив, Дугал встал на колени, поднес фонарь к отверстию в середине плиты и заглянул в него.

И тут же выругался.

— Да это же «кошмар грабителя»! — воскликнул он.

Чтобы открыть такой замок, нужно просунуть руку в отверстие, ухватиться за расположенную на другой стороне двери рукоятку и повернуть ее в определенной последовательности. Если повернуть рукоятку неправильно, хитрый механизм выбрасывал острое лезвие и оно отрезало руку в запястье. Мало того: поворачивать приходилось вслепую. Рука заслоняла поле зрения. Варварский механизм. Но чрезвычайно надежный.

Дугал вдохнул, выдохнул и просунул руку в черную дыру, надеясь, что, когда увидит руку в следующий раз, она будет на своем месте. Металлическая рукоятка на ощупь оказалась холодной.

Дугал поворачивал рукоятку против часовой стрелки до того, как почувствовал сопротивление. Послышался щелчок. Ни внезапной острой боли, ни упавшего сверху острого лезвия. Итак, первый шаг в открывании хитрого замка завершен удачно. Покрывшись холодным потом, Дугал стал поворачивать ручку в противоположном направлении и вскоре снова ощутил сопротивление. Сработал механизм открывания или сейчас включится ловушка?

— Остановись, — прозвучал вдруг голос прямо у него над ухом.

В первое мгновение Дугал решил, что за ним в подземелье спустилась Риона. Он обернулся. Нет, никого. Он стоял на коленях перед каменной дверью совершенно один. И все же он что-то слышал. А может быть, просто разыгралось воображение. Где-то мог упасть или сдвинуться кирпич, а он принял этот звук за слово.

Как бы то ни было, чутье подсказывало Дугалу, что он уже многого добился. Он вернул рукоятку в первоначальное положение и начал снова осторожно поворачивать ее против часовой стрелки. Как только он на этот раз добрался до точки сопротивления, послышался щелчок. Да. Это сработал второй тумблер.

Дугал крепче сжал рукоятку и осторожно повернул ее по часовой стрелке. На этот раз в тот же миг, как только он ощутил сопротивление, что-то острое прикоснулось к его запястью. Он похолодел и замер.

— Хорошо, — проговорил призрачный голос прямо ему в ухо.

Собравшись с мужеством, Дугал сделал глубокий вдох. Если он ошибся, значит, очень скоро он лишится своей любимой руки, и тогда ему останется надеяться только на то, что он сумеет открыть эту чертову дверь другой рукой, не погибнув от потери крови.

Дугал резко повернул рукоятку. Лезвие, прижавшееся к его запястью, убралось.

Внутри каменной плиты послышался скрежет. Отодвинулись тяжелые железные засовы.

Дугал обернулся, обвел взглядом коридор. Никого не было. Только голубая дымка на миг окутала статую женщины-воительницы и тут же исчезла.

Дугал, не вынимая руку из отверстия, потянул за ручку, и дверь, висевшая на хорошо смазанных петлях, открылась внутрь.

Наконец перед Дугалом предстала сокровищница короля Адельберна. Дугал перешагнул порог и оказался в большой комнате с полками вдоль стен. Магические огни освещали комнату с пола до потолка неземным голубым светом. Стены и потолок были сложены из идеально пригнанных друг к другу каменных плит, скрепленных пересекающимися между собой полосками железа. Наверняка это сделано для того, чтобы в подземную сокровищницу грабители не могли проникнуть сверху, однако в самой середине потолка полоски железа сильно прогнулись. Дугал понял, что у них есть еще одно предназначение: они должны предотвратить падение потолка под весом обрушившейся башни.

Ему очень хотелось верить, что потолок продержится еще хотя бы несколько минут.

На полках по обе стороны комнаты стояли терракотовые сосуды, по горлышко набитые золотыми монетами и драгоценностями. Под полками были горами свалены доспехи и мечи — трофеи, собранные королем Адельберном в погибшем городе. Так старушки прячут от воров столовое серебро — рассовывают по всему дому. Во всех углах и нишах лежали мешки с золотом и платиной.

У дальней стены, на полированном мраморном полу стоял большой сундук. Его крышка была открыта и откинута. Рядом на полу валялось несколько золотых монет, выпавших из ближайшего мешка.

Дугал вошел в сокровищницу осторожно, опасаясь ловушек. От волнения все его чувства обострились. Конечно, глупо было ожидать опасностей за дверью, закрытой на такой сложный замок, но он знал: многие, кто верил в такое, погибали.

Он подошел к сундуку и заглянул в него.

В сундуке, поверх груды золотых монет и драгоценных камней, лежали Когти Хан-Ура. Бриллианты, изумруды, сапфиры и рубины сверкали в свете маленького фонаря.

Но камни Дугала сейчас не интересовали. Его внимание было приковано к старинному оружию. Два лезвия с одной стороны, два с другой. А между ними — рукоятка, украшенная четырьмя самоцветами — красным, черным, серым и золотым. В честь четверых детей императора, четверых основателей нынешних легионов.

А на одном лезвии висела простая тонкая золотая цепочка, а ней… медальон, близнец того, что носил Дугал.

Дугал взволнованно схватил медальон, поднес к свету фонаря и открыл, хотя точно знал, что там увидит. Это была камея с изображением его профиля. Слоновая кость на гагате.

Он вспомнил о негромком, призрачном голосе, который услышал в коридоре.

— Спасибо тебе, Вала, — пробормотал Дугал, не зная, услышит ли его любимая.

Он убрал медальон в карман, опасливо опустил руку в сундук и взялся за инкрустированную самоцветами рукоятку древнего артефакта.

Конечно, он не думал, что Адельберн установит ловушку в сундуке, да и необходимыми для этого познаниями король вряд ли располагал, но — как знать? Как бы то ни было, время поджимало, нужно торопиться. Дугал взял себя в руки и одним резким движением вытащил Когти Хан-Ура из сундука.

Ничего страшного не произошло. Дугал осмотрел оружие при свете фонаря. Оно перенесло вспышку Пламени Проклятия и пролежало в сундуке пару столетий, но было цело и невредимо. Когти выглядели именно так, как говорила Эмбер, — вплоть до золотых пластин и цвета четырех самоцветов на рукоятке.

Лезвия остались острыми и такими блестящими, что Дугал мог видеть в них свое отражение, а своего отражения в зеркале он не видел очень давно. Без особого удивления, учитывая, что ему довелось пережить, он вынужден был признать, что выглядит просто ужасно. Грязный, оборванный, покрытый белесой костяной пылью. И все же Дугал не удержался от улыбки.

Когти Хан-Ура он держал осторожно, словно клинки могли в любой момент его уколоть. Он обвел взглядом сокровищницу. «Может, все-таки еще что-нибудь прихватить?» — подумал он. В конце концов, Алморра сказала, что они имеют право взять себе в награду все, что им попадется в Аскалон-Сити. Но слишком много Дугал взять не мог. Что бы он ни забрал отсюда, это нужно поднять на веревке из ямы, а потом вынести из города. В конце концов он взял два небольших мешочка с изумрудами и бриллиантами и увесистую торбу с платиновыми монетами, на которых был вычеканен герб королевского дома Криты.

Дугал развернулся и выбежал из сокровищницы. Каменную дверь он закрывать не стал и помчался обратно по подземным коридорам. Скоро он протиснулся между стеной и кольями ловушки, а потом оказался на выходе из туннеля. Веревка висела на месте.

— Нашел! — крикнул Дугал. — И еще камешков прихватил и платины!

У края ямы появилась Риона и помахала ему рукой. Дугал не рискнул забросить за спину Когти Хан-Ура. Оружие было слишком тяжелым и острым. Он привязал Когти к веревке и потянул ее один раз. Риона потащила веревку с Когтями вверх, и вскоре они исчезли за краем провала.

Дугал ждал, что Риона снова сбросит веревку вниз, но она почему-то медлила.

— Риона! — крикнул он. — Нам надо скорее уходить! Отвяжи конец веревки от Когтей и брось мне!

Может быть, что-то случилось? Призраки напали?

Но вот Риона наклонилась над краем ямы. В руке она держала Когти Хан-Ура.

— Все в порядке. Когти у меня! Спасибо, Дугал!

— Погоди! — стараясь унять панику, проговорил Дугал. — Брось мне веревку.

Голос Рионы прозвучал подобно свисту меча, рассекающего воздух:

— Боюсь, я не могу этого сделать.

Сердце Дугала похолодело.

— Что ты такое говоришь? — выдавил он, начиная догадываться, что происходит.

Риона жестоко рассмеялась.

— Я получила то, за чем пришла сюда, и теперь мне пора уходить. Спасибо тебе за помощь. Без тебя у меня бы ничего не вышло.

У Дугала словно кровь застыла в жилах.

— Таков и был твой план с самого начала, да? Это ты донесла на нас стражникам в Эбонхоке.

Риона снова засмеялась.

— Да. И сказала Клаггу, где тебя искать. Алморра не единственная, кто посылает гонцов через Азурские врата. Но, честно говоря, я ни в чем не была уверена до тех пор, пока мы не оказались в Эбонхоке и я своими глазами не увидела чаррское войско, ведущее осаду.

— Почему? — спросил Дугал, осторожно ощупывая скользкую стену.

Взобраться по ней без веревки было сложно, но не невозможно.

— Почему? Ты спрашиваешь о Клагге и эбонхокской страже? Мне хотелось избавиться от нежелательных союзников. Я считала, что это только наше с тобой дело. Я подумала, что мы с тобой и без них справимся, а потом мы могли бы договориться и оставить Когти себе. Насколько я тебя знаю, тебя можно было бы… уговорить, лишь бы рядом никого постороннего не было. Но наш отряд не поредел, а, наоборот, стал еще более многочисленным. Я рассказала о тебе Клаггу — и в итоге к нам присоединился Гуллик, а потом пришлось прихватить из Эбонхока этого маленького крысенка, азуру.

— А гвардейцы в туннеле? — спросил Дугал, вспомнив, как они с Рионой переживали после боя с воинами Эбонского Авангарда.

— Печальная случайность, — чуть дрогнувшим голосом ответила Риона. — Я поднялась на крепостную стену, чтобы встретиться с гвардейцами, но ты и эта травяная девка их опередили. Что тут скажешь? Эти люди делали свою работу, как и чаррский патруль.

— Ты не сможешь вернуться с Когтями в Эбонхок, — сказал Дугал и медленно сдвинулся в сторону по узкому уступу — так, чтобы Риона его не видела.

— Оставайся там, где я тебя вижу, иначе я уйду, — процедила сквозь зубы Риона, и Дугал вернулся на прежнее место. — Ты прав. Именно таков был мой изначальный план, когда Алморра велела мне разыскать тебя и подключить к поискам Когтей. Я подумала, что у меня появилась возможность вернуться в Эбонхок героиней, а не пособницей дезертиров. Но после нашего разговора на крепостной стене я поняла, что ты прав. Чарры, если бы они что-то проведали… Нет, они ни перед чем не остановятся. Нет, я не смогла бы отнести Когти в Эбонхок, и Алморре отдавать их я тоже не хочу.

— Так что же ты собираешься с ними делать? — спросил Дугал, оглядываясь по сторонам.

Он подумал: «Найти бы камень поувесистее и швырнуть в нее… Но нет, вряд ли я попаду с такого расстояния».

— Легион Пламени, — радостно ответила Риона. — Я отдам Когти Хан-Ура легиону Пламени.

— Что? — едва не сорвавшись на крик, выговорил Дугал.

— Ты подумай хорошенько, Дугал, — сказала Риона. — Если легион Пламени получит Когти, вспыхнет гражданская война. Женщины-чарры вроде Эмбер сразу же взбунтуются, но в других легионах наберется достаточно чарров, которые пойдут за новым Хан-Уром ради объединения легионов. Гражданская война между чаррами — это именно то, что нужно. Натравливая одних чарров на других, мы смогли бы прорвать осаду Эбонхока. Люди смогли бы отвоевать весь Аскалон. Ты понимаешь? Мы могли бы отвоевать Аскалон!

Мысли бешено метались в голове у Дугала.

— Так значит, ты… — медленно выговорил он. — Ты все-таки догнала этого воина из легиона Пламени?

— И заключила с ним сделку.

— Остальные доверяли тебе, — сказал Дугал. — Киллин, Кранкскс, Гуллик и даже Эмбер.

— Да какое нам дело до них? — Риона хмуро сдвинула брови. — Они даже не люди. Я — истинная дочь Эбонхока. А ты должен быть истинным сыном этого города. Ты знаешь, что произойдет с Эбонхоком, если королеве и этим тупым чаррским миротворцам удастся прийти к какому-то соглашению? Мы проиграем. Пройдет совсем немного времени, а потом чарры предадут нас — и Эбонхок падет.

Дугал пристально посмотрел на склонившуюся над краем ямы Риону.

— Я тебе тоже доверял. Ты заставила меня поверить.

— А я думала, что доверяю тебе, — сказала Риона. — Правда, я так думала. Я считала, что ты достаточно умен и все понимаешь. Все, что я знала о твоей жизни с тех пор, как ты и все остальные наши друзья бросили меня в Эбонхоке, — все это подсказывало мне, что я смогу тебя уговорить. Но нет, ты по-прежнему не можешь забыть о своей погибшей жене. О жене! Когда ты сказал об этом, я поняла, что вряд ли смогу тебя убедить: ты до сих пор любишь мертвую женщину. Вот зачем ты на самом деле пришел сюда, верно?

— Мы можем об этом поговорить, — сказал Дугал, отчаянно продумывая план подъема по скользкой стенке.

Он поставил рядом с собой торбу с платиновыми монетами. Она была слишком тяжелой.

— Нет, не можем, — сказала Риона. — Когда на нас напали призраки, ты выкрикнул ее имя, а не мое. Ты до сих пор любишь ее, Дугал. Ты пришел сюда, чтобы разыскать ее. И вот теперь я оставляю тебя с ней. Не разлучайтесь в смерти.

Риона расхохоталась, но ее смех тут же сменился криком изумления и боли. Ее силуэт у края ямы исчез. Послышался свирепый рык и звон металла.

Дугал подбежал к стене и начал взбираться вверх. Он не знал, поспеет ли вовремя, он не знал, что увидит наверху.

Но одно он знал точно: Эмбер Думфордж жива.