Призраки чужого небосвода

Дуры

В записанном мною рассказе врача Полякова о происшествии с ра­ботницами типографии Клавой и Зоей четыре раза фигурирует слово «ду­ры».Врач был небрит, несвеж, хмур, но именно это заставило отнестись к нему с доверием - в таком состоянии человек не выдумывает. К тому же потом я прочитал об удивительном случае с работницами в газете. Зна­чит, и другие сумели за сбивчивостью и недомолвками свидетельниц разглядеть нечто, превышающее их способность к фантазии.

Как бы то ни было, реконструированная история двух подруг лежит на столе, и я бестрепетной рукой выношу в ее название подсказанное доктором слово. Пора выключать лампу, тем более, что под утро от окна начало дуть и от холода уже не спасает глядящий с пола малиновый глаз электрокамина. Так же прохладно и неуютно было, по описанию работ­ниц, в тот вечер на берегу реки.

− Руки надо мыть. Что за свиньи, ей-богу! − тоскливо нагрубил посетительнице врач медсанчасти Михаил Сергеевич Поляков. Он был с похмелья, мучился головной болью и подумывал о том, чтобы за­переть кабинет, да и уйти с утра домой. Не до посетительниц. Как всегда в таком состоянии, приходило понимание, что он загубил себя, пойдя ради квартиры работать в типографию. Седьмой год выдавать таблетки от головной боли, измерять давление, мазать йодом по­царапанные пальцы, к праздникам обновлять санбюллетень... Было от чего затосковать. А теперь вообще черт знает с чем приходят.

− Ну, так мне идти? − робко спросила Зоя.

− Ну, иди, − не поднимая от стола головы и слепо глядя на график дежурств под стеклом, буркнул Михаил Сергеевич. − Хотя нет, постой.

Его доконала мысль, что сейчас он останется один в этой белой комнате и время будет идти невозможно медленно − как стрелки электрических часов над дверью, словно приклеившиеся к цифер­блату.

− Расскажи еще раз толком, что с тобой произошло, − угрюмо потребовал он.

Зоя обиженно вернулась к столу и, сев напротив, вновь приняла несчастный вид, с которым явилась в кабинет. Было этой бледной, с тонкой морщинкой на лбу женщине лет 25, и работала она, как записал Михаил Сергеевич в своем журнале, наборщицей на крупнокегельной машине. О том же, кстати, свидетельствовали ее выпачканные типо­графской краской пальцы.

Приподняв рукав синего халата, Зоя снова показала запястье.

− Вот он, серебристый налет, − убито произнесла она. − А раньше его не было.

− Это, должно быть, от цинка. Ничего особенного, − отмахнулся Михаил Сергеевич. − Ты рассказывай, что тебя навело на мысль о проказе, какая дура тебя надоумила.

Зоя одернула рукав и, вздохнув, послушно приступила к повест­вованию. Из ее рассказа явствовало, что вечером в минувшую пятницу она со своей подругой Клавой из того же наборного цеха гуляла на берегу реки. Девять уже пропикало из чьей-то отъезжавшей машины, значит, шел десятый час. В этот поздний октябрьский вечер у воды становилось довольно прохладно. Никого из отдыхающих уже не было на берегу, оставалась пустынной гладь реки. Долгие сумерки как-то разом сгустились в ночную темень, в небе повисла луна. В ее неверном свете и пожелтевшие, и еще остающиеся зелеными деревья одинаково превратились в черные силуэты. Холод глубокой воды словно разлился по всей парковой зоне и сделал ее чужой, враждебной.

− Кой черт вы там в такое время делали? − перебил в этом месте рассказчицу Михаил Сергеевич, чем чуть не испортил дело. Зоя неза­висимо выпрямилась, высокомерно поджала губы и только после про­должительной паузы произнесла:

− Мы как раз домой собирались.

В это время, по ее словам, на реке появилась лодка. Раньше женщины ее не замечали, а тут она оказалась довольно близко и направлялась к берегу. Лодка плыла бесшумно и двигалась, по мне­нию Зои, на воздушной подушке.

− Чушь какая-то, − вновь не удержался от реплики Михаил Серге­евич. − Суда на воздушной подушке так шумят, что чертям тошно. Так что не сочиняй, чего не знаешь.

Зоя объяснила, что мысль о воздушной подушке пришла им в голову потому, что лодка была какая-то странная. Она скользила неве­сомо, плавно и словно не касалась воды. Форма ее была овальная, как у надувных лодок, но борта отсвечивали серебром, так что подруги решили, что она сделана из алюминия. Суденышко причалило к берегу недалеко от них, и из него вышли три человека.

В этом месте Зоя стала заметно волноваться, что надоумило Михаила Сергеевича налить в стакан воды, которую он сам и выпил.

Люди из лодки показались Зое и Клаве необычными. Все трое были в одинаковой серебристой одежде наподобие ниспадающих плащей, все имели длинные светлые волосы и до странности походили один на другого. Подруги с интересом разглядывали прибывших, не испытывая пока ни страха, ни волнения. Они считали, что незнакомцы их не видят, поскольку стояли на тропинке за кустами, да к тому же находились в густой тени растущих в этом месте деревьев.

Зато трое неизвестных в лунном свете видны были как на ладони. Они о чем-то посовещались на берегу, потом один вернулся в лодку, и от его действий там что-то звякнуло, раздался тонкий свист, тут же опавший до низкой, басовитой ноты. Через минуту он присоединился к остальным, и вдруг все трое, повернувшись в сторону женщин, направились к ним.

Вот когда подруги испугались. Зоя почувствовала, как Клава схва­тила ее за руку и потянула, словно собираясь бежать. Но было поздно. В одно мгновение переливающиеся серебром люди оказались рядом. Увидев их лица, подруги перепугались еще больше. Лица эти тоже походили одно на другое, а главное, они тоже имели серебристый оттенок. Это, впрочем, могло показаться из-за лунного света, отража­ющегося от блестящих одежд незнакомцев.

Больше никого поблизости не было. Стояла тишина, и только с той стороны, где небо освещалось заревом городских огней, доносил­ся неясный гул. Сейчас единственным желанием женщин было очу­титься где-нибудь подальше от этого места, в безопасности. Правда, они не могли не заметить, что пассажиры лодки оказались не только худощавыми, но и довольно маленького роста − почти на голову ниже рослой Клавы. Наверное, это обстоятельство придало ей смелости небрежно сказать:

− Ну, чего стали? Пропустите пройти.

Все трое неизвестных обернулись к ней, но промолчали, только после долгой паузы один из них чистым и высоким голосом произнес:

− Как можно попасть в ваш город?

Подруги переглянулись и нервно хихикнули.

− Можно на лодке, по реке, − ответила Клава, − а можно и так, через рощу. − Она махнула рукой в сторону. − Там дорога, автобусы ходят.

− Пойдем, Клава, − на этот раз потащила подругу Зоя, − а то опоздаем. Слышишь, как раз автобус подходит.

Незнакомцы, с прежним вниманием разглядывая женщин, никак не реагировали на их слова. И снова это молчание показалось подру­гам неестественным и пугающим. Только через некоторое время зага­дочные пришельцы опять обратились с вопросом, причем было непо­нятно, спрашивал ли тот же из группы, или другой:

− Как называется ваш город?

Теперь, совсем потерявшись, молчали женщины. Потянувшись к уху Клавы, Зоя чуть не со слезами шепнула:

− Иностранцы, что ли?

Ей подумалось, что они встретили иностранных студентов, кото­рых довольно много училось в институтах города. Эта догадка несколь­ко упростила мысли подруг, и они уже собрались дать тягу от своих странных собеседников, как те - и опять было непонятно, кто из них говорит, - пригласили женщин к себе в лодку.

− Еще чего, − решительно тряхнула головой Клава. − Других пои­щите.

Тогда неизвестные предложили пойти вместе.

− Это все равно в сторону вашего города, − сказали они.

Подруги готовы были на что угодно, лишь бы выбраться с пугаю­щего их пустынного берега. И они фантастической группой двинулись по тропинке, причем женщины не представляли, куда их ведут.

− Мы были как пьяные, − пояснила Зоя Михаилу Сергеевичу. − Мы совсем ополоумели и согласны были идти куда угодно, лишь бы ничего страшнее не случилось.

− Женщинам пить вредно, − несколько упуская нить рассказа, по долгу врача отозвался Михаил Сергеевич и потер лоб ладонью.

Далее изложенные посетительницей события разворачивались еще более странно. Скоро Зоя и Клава оказались на поляне, в центре которой что-то белело. Луна зашла за небольшую тучу, и разглядеть непонятный предмет было трудно. Возможно, это просматривалась какая-то выкрашенная светлой краской постройка. Освещения все же хватало, чтобы женщины заметили, что они оказались в окружении своих спутников, которые увлекали их к неизвестному объекту.

Тут Клава остановилась.

− Нет, мы дальше не пойдем, −категорично заявила она.

Неизвестные остановились тоже.

− Не бойтесь, − все так же звонко промолвил один из них. − С вами ничего не случится, мы вам обещаем.

− Сказала − нет, и отстаньте от нас, − к Клаве все больше возвра­щалась ее обычная манера вести разговор с незнакомыми мужчинами.

Неизвестные словно растерялись. Они сошлись в серебристую группку и начали совещаться, хотя голосов их Зоя и Клава не слышали. Это, в общем-то, было странно, так как стояли они в каких-нибудь пяти-семи шагах от подруг. Но тем было не до того, чтобы прислуши­ваться: они сами наспех обсуждали план побега. Пуститься наутек немедленно мешало то обстоятельство, что незнакомцы расположились между ними и рощей. Путь был открыт только в сторону белого пятна, куда женщины идти как раз отказывались.

Между тем неизвестные опять приблизились к подругам и стали настойчиво призывать их двигаться дальше. При этом они уверяли, что не причинят своим спутницам никакого вреда. Клава и Зоя все более решительно отказывались, боясь спросить, куда их, собственно, зовут. Потом, выбрав момент, метнулись в сторону и в панике понеслись куда глаза глядят.

В этот отчаянный миг им показалось, что неизвестные хотят их задержать. Зоя даже почувствовала, как ее коснулась рука одного из них. Но странные люди преследовать подруг не стали, в чем те, убедились минут через пять, когда, окончательно задохнувшись, вы­бежали на дорогу. В этом кроссе Зоя слегка подвернула ногу, которая начинала болеть все сильнее, а Клава на бегу расцарапала ухо о какой-то сучок. Несмотря на усталость и ватную непослушность ног, они не остались на месте, а продолжали идти по дороге до тех пор, пока уже недалеко от города их не подобрал полупустой маршрутный автобус.

Ошеломленные, они буквально влетели в него и потом всю дорогу нервно озирались на немногих находившихся в салоне пассажиров. Окончательно пришли в себя, только выйдя из автобуса на ярко осве­щенной и еще оживленной улице города. Обе торопились домой, так что у них не было ни времени, ни сил обсудить случившееся. Только успев сказать друг другу: "Жуть!"- и чувствуя огромное облегчение от того, что все благополучно окончилось, они расстались.

В понедельник, то есть вчера, подруги встретились снова и при виде друг друга заново заразились пережитым страхом.

− Я теперь все ночи не сплю, − пожаловалась Клава. − Мне эти серебряные так всюду и мерещатся.

− И мне тоже, − шепотом выдохнула Зоя. − Знаешь, кто это был?

− Инопланетяне, вот кто, − немедленно выпалила Клава. - Я зна­ешь, что видела?

− Я тоже видела, − отозвалась Зоя. − Луна как раз выглянула...

− Да постой ты, − перебила ее подруга. − Что ты могла видеть, когда мчалась как угорелая?

− Видела, − обиделась Зоя. − Я обернулась, а там стоит их корабль − тоже серебряный и с окнами.

− С иллюминаторами, − поправила Клава. − Я как взглянула, так чуть в обморок не упала.

Обе сошлись на том, что ничего похожего на лежавший на поляне огромный серебряный «бублик» с рядом круглых отверстий на внеш­нем ободе они прежде в парковой зоне не видели. Хотя часто там гуляли и хорошо эти места знали. Обе даже заметили, что сбоку «бублика» виднелась открытая, тоже овальная, дверь, из которой лил­ся красивый сиреневый свет. К двери от земли вела легкая, похожая на стремянку, лесенка...

Интерес к рассказу у Михаила Сергеевича перемежался с голо­вной болью. Щелкнула, передвинувшись на одно деление, минутная стрелка настенных часов. Михаил Сергеевич откинулся на спинку стула и подумал, что запись в журнале о визите работницы в медсан­часть послужит ему алиби в случае, если он сейчас потихоньку уйдет домой. Все-таки кого-то в это дежурство принял...

Решив обдумать все рассказанное посетительницей потом, он сейчас желал только одного - чтобы говорливая наборщица поскорее ушла и дала ему возможность тоже отправиться восвояси. Поэтому сказал, поднимаясь из-за стола:

− Если хочешь знать мое мнение, то все, что ты тут порассказала, − чушь собачья. Поменьше бы со своей Клавой инопланетянами инте­ресовалась. Направлю обеих на обследование в психоневрологиче­ский диспансер − там такой публики много...

− Да пропади пропадом эти инопланетяне! − испуганно восклик­нула Зоя. − Мне лишь бы от них проказы не было.

− Завтра, завтра приходи, я тебе мазь дам, − пообещал Михаил Сергеевич и начал надевать пальто.