Пробуждение Лимнида

Глава 10

Медленно открывая глаза, я находился в тяжёлом состоянии, но мне сказочно повезло прийти в себя. Сознание было покрыто пеленой смутных воспоминаний и ощущений. Я испытывал головокружение и слабость, а моё тело казалось тяжёлым и неуправляемым. Восприятие окружающего мира и звуков было искажено, всё казалось далеким и нереальным. Потребовалось время, чтобы осознать своё окружение и вспомнить, что произошло. Боль и дискомфорт ощущались в различных частях тела, а мысли были разбросанными и несвязными. Я пытался по фрагментам восстановить картину того, что произошло в тот день.

Находясь на больничной койке, я увидел, что вокруг лежат люди с различными травмами, многие, как и я, были без сознания. Где и как я оказался здесь и как мне удалось выжить после встречи с големом, погружало мою голову в размышления и вызывало тяжёлые головные боли. Я хотел закрыть глаза и восстанавливаться. Но даже с закрытыми глазами, слуху не было покоя: в палате многие находились в бреду, и симфония болевого оркестра будила меня при каждом малейшем засыпании. Сна и концентрации мыслей не было.

Воспоминания давались сложно, мысли то и дело погружали меня в своеобразный ад пережитого ужаса. Стоны моих новых соседей лишь усиливали это чувство. Обстановка в этом месте явно не способствовала восстановлению сил, и мне хотелось как можно быстрее покинуть это заведение.

Лежа с закрытыми глазами, я вспоминал тот день, остро ощущая близость смерти. В палате раздавались стоны людей, которые, как и я, терпели боль. Некоторые находились в полном бреду. В палату вошла женщина, которая не выглядела как обычная медсестра. На ней был белоснежный халат, а в руке не было шприца. Она несла поднос, на котором лежали разные склянки и бесформенные предметы с жидкостями.

Она подходила к разным больным, раздавала лекарства из склянок и предметы, которые просила прикладывать к телу. Палата оживилась, пациенты просили воды и радовались её появлению. Она внимательно следила за каждым больным, стараясь уменьшить их страдания. Наконец, она подошла ко мне.

— Добрый день, как самочувствие? — спросила она.

— Плоховато, головные боли и кости ломит, дышать нелегко, — ответил я.

— Ну что ж, после того, что с вами произошло, можно сказать, что вам повезло остаться в живых. У вас несколько сломанных ребер, повреждены обе ноги и одна рука, множество ссадин и ушибов.

— Извините, но я не помню всего. Что произошло и как я здесь очутился?

Она посмотрела на меня с пониманием и ответила:

— Вы можете поблагодарить своих друзей, которые вовремя доставили вас в больницу. Вам сделали несколько операций, всё не так просто, как вам кажется.

— Понимаю по своему состоянию, — ответил я с улыбкой.

Улыбка появилась на лице медсестры, и она протянула мне флакончик с какой-то жидкостью.

— Выпейте это полностью, — легко попросила она.

Внутри флакончика находилась жидкость, напоминающая ту, о которой рассказывал Борис. Мне хотелось выпить её залпом, хотя от неё исходил неприятный запах. Но медсестра повернулась в тот момент, когда я собирался это сделать, и сказала:

— Не пейте залпом, иначе зелье выйдет обратно. Пейте его медленно.

— Хорошо, — ответил я, хотя про себя подумал: как можно это пить медленно, если оно вызывает тошноту и скверные ощущения?

Пришлось согласиться с условиями медсестры, и мне довелось почувствовать этот скверный напиток на вкус. Медленно попивая, я заметил, что стоны моих соседей по палате становились приглушёнными, и меня накатывало волной блаженства и спокойствия. Боль в теле медленно утихала. Всё, что я чувствовал в данный момент, было лёгкостью и спокойствием, и мои глаза сами закрывались, призывая ко сну. Я был не против вздремнуть ещё пару часов.

Однако удовлетворить себя долгим сном не получилось. Кто-то усердно и легко пытался привести меня в чувства. Звуки речи и голоса стали проявляться в моей голове. Открыв глаза, я увидел несколько человек. Одни были мне знакомы, остальных я видел впервые. Пьера, Магнуса и Андрея я узнал по их скупым улыбкам. Чувства на их лицах явно выдавали желание задать мне свои вопросы.

Кроме них было ещё несколько человек. Они выглядели многозадачными, и у одного из них в руке находился тот самый камень, который я нашёл в пещере. Внешне один из них выглядел серьёзным и ответственным. Он был высокий и худой, с угловатыми чертами лица. Тёмные волосы зачёсаны назад, тёмные глаза глубоко посажены под густыми бровями.

Тонкий нос и плотно сжатые губы придавали ему строгое выражение лица, которое, казалось, редко менялось. Другой человек, которого я видел так же впервые, был среднего роста, с круглым лицом и яркими глазами, светящимися добротой и улыбкой. Светлые волосы золотистого оттенка небрежно уложены, и седина уже начала проступать на висках. Простая одежда не выделялась ничем особенным. Его лицо, озарённое улыбкой, заметно отличалось от строгости первого.

— Ксенофон Ласкарис, — представился человек строгой внешности, медленно проговаривая каждое слово. — Управляющий министерством посёлка.

Холодная дрожь пробежала по моему телу.

— Меня зовут Рома, — ответил я стеклянным голосом. Лица окружающих застыли после слов Ксенофона. Все понимали, кто он такой. Стоны раненых вокруг стали тише. Местные официальные лица окружили мою больничную койку, что выглядело странно, но одновременно подчеркивало значимость моей личности в этом месте.

— Вас недавно поставили на учет, Роман, а вы умудрились вляпаться в такую историю, — проговорил Пьер.

Андрей поправил его:

— Внесу поправку, если позволите. Вляпались мы всей командой, и никто не мог предвидеть такой угрозы.

— Достаточно, — перебил его Ксенофон. — У поселка на этого мальца другие планы, — сказал он, не раскрывая секретов.

Мне стало не по себе от такой фразы, и я посмотрел на Андрея, но тот лишь сочувственно глянул на меня.

— Оставим молодого человека восстанавливаться. «Крепкого здоровья», — сказал Ксенофон и лёгким наклоном головы дал команду на уход всей местной делегации.

Развернувшись, они двинулись прочь. Андрей повернулся и пожелал мне скорейшего выздоровления, после чего присоединился к группе, и вскоре они исчезли из поля зрения. Монолог про планы поселка не покидал мою голову и будоражил сознание, особенно после встречи с министром. Атмосфера рядом с ним казалась ледяной, что создавало напряженность. Закрыв глаза, я снова попытался отдохнуть и восстановить силы. Людям в палате становилось легче после прихода медсестры, некоторые начали приглушённее стонать, другие начали медленно просыпаться. Боль в теле не исчезла, но мне становилось легче, и мысли становились более отчётливыми. Сон мягко окутал меня и погрузил в свои тёплые объятия.

****

— Ты видишь, что происходит в посёлке? Суета и негодование не должны выходить за рамки, и быт поселка должен оставаться на прежнем уровне. Необходимо сократить число пострадавших от нападения горгон и найти всех причастных мрачников. К слову, о мрачниках: как этот Вигвар попал на пост, и почему никто не удосужился проверить его на предмет сотрудничества с тварью, которую никто не может найти?! — спросил Ксенофон, его голос был холодным и строгим, а глаза сверкали в полумраке кабинета.

Гаврила Васильевич улыбнулся, хотя в его глазах мелькнуло беспокойство, и ответил уверенно: — Порядок в поселке будет прежним, нет причин для беспокойства. Портал вот-вот закроется и запечатается. Никаких лишних движений больше не будет. Вскоре соберём группу охотников и отправим их на разведку. Так мы поймём, как горгоны вышли на поселок, было это случайностью или наводкой.

Министр наклонился вперёд, его лицо осветилось тусклым светом лампы, отбрасывая мрачные тени: — Надежд возлагать не буду. Ты знаешь, что будет, если всё не придёт в порядок. И ещё кое-что… — он сделал паузу, прищурив глаза. — Мальчика, выжившего после встречи с големом, отправьте в отряд охотников и отдайте ему этот осколок. По всей видимости, он обладает сильными магическими свойствами.

Гаврила Васильевич взглянул на осколок, который лежал на столе, светясь тусклым голубым бликом. Он знал, что этот артефакт не просто магический — он обладал невероятной силой, которой хватило одолеть голема. Этот осколок могли использовать и во благо, и во зло.

— Будет сделано, министр, — ответил он, стараясь скрыть дрожь в голосе.

Министр кивнул, и Гаврила Васильевич вышел из кабинета, чувствуя, как напряжение сгущается вокруг него. Он знал, что предстоящая миссия будет смертельно опасной, и не был уверен, что мальчик, несмотря на свою силу, сможет справиться с таким испытанием.

Но у них не было выбора. Враг был среди них, и они должны были действовать быстро, прежде чем темные силы захватят поселок и уничтожат всё, что им дорого.

****

В самом сердце изумрудного леса, находившимся под холмом, лежал мирный поселок Эвервуд. Его жители, искусные ремесленники и мудрые маги, жили в гармонии с природой. Но их идиллическое существование было жестоко нарушено, когда на горизонте появились горгоны-быки. Первыми их заметили путники, направлявшиеся к поселку, не подозревая о грядущей опасности. Эти чудовищные звери с каменными шкурами, пылающими глазами и острыми как бритва рогами были воплощением ужаса и страха. Земля содрогнулась, когда стадо горгон-быков обрушилось на Эвервуд, их тяжелые копыта разрывали на части деревья, и земля дрожала как при землетрясении.

Жителей охватила паника, осознание надвигающейся угрозы заставляло их искать укрытие, но горгоны неумолимо разрушали всё на своем пути. Охрана поселка, не теряя ни секунды, принялась отражать нападение. Выстрелы и свист магии не могли заглушить дикий рев и топот копыт. Большая часть охранников стояла внутри поселка, готовая сразу же атаковать стадо. Страх проникал в глубь тела, и каждый невольно задавался вопросом: как могло такое произойти?

Охранники на вышках пытались остановить чудовищ заклинаниями и волшебными эликсирами, всё шло в ход. Барьер стоял, но горгоны приближались. На заднем плане стали видны силуэты группы людей в загадочных одеяниях, похожих на рясы с длинными капюшонами, закрывающими лица. Всё стало ясно. Но ответы на свои вопросы охрана искать не стала. Адреналин накрывал их незамедлительно, и барьер принял на себя удар первого ряда горгон.

****

После сладкого отдыха я проснулся, сделав глоток Аквы. Мне стало легче, жизнь снова наполняла мое тело, мысли становились яснее, и казалось, что всё начало налаживаться. Боли утихали, мышление приходило в порядок. Тот день вспоминался лишь моментами, прогрызая дыры в сознании, но я старался не думать об этом. Хотелось есть и ждать прихода медсестры.

Некоторых пациентов перевозили в другие отделения, к другим приходили врачи для консультаций. Некоторые поправлялись быстро, другим, как мне, требовалось больше времени. Мое тело было покрыто множеством перевязок, начиная от ног и заканчивая головой. Легкие при вдохе и выдохе причиняли боль. Я пытался сделать глубокий вдох, но боль была невыносимой. Закрыв глаза, я сосредоточился на своем дыхании. Медленно и осторожно вдохнул, чувствуя, как воздух проходит через мои поврежденные легкие. Боль пронзила грудь, но я упорно продолжал. С каждым вдохом чувствовал, как мои легкие немного расширяются. Боль постепенно уменьшалась, уступая место чувству облегчения. Я продолжал дышать, пока не смог сделать полный, глубокий вдох. Боль все еще была, но уже терпимой. Прогнозировать выздоровление было трудно.

Лекарство от медсестры начинало отпускать, и вот его побочные действия начали проявляться. Сны погружали меня в иную реальность, показывая её с обратной стороны. Эти сны сложно было назвать кошмарами. Их смысл не был понятен до конца, скорее они напоминали сумбур подсознания и мыслей. Во снах я видел друзей, как новых, так и старых, из другой жизни. Местами они испытывали радость, местами грусть, были различные походы и длинные теплые диалоги. Но другая сторона показывала, как они уходили из жизни.

Порой меня трясло, когда в памяти возникало чудище из пещеры в скале. Однажды, проснувшись, я увидел медсестру, держащую в руках, еду на маленьком подносе. Она положила поднос рядом со мной и протянула снова мне лекарство.

— Добрый день, Роман. Ваше лекарство, выпейте его. Ваш курс оздоровления скоро закончится, нужно будет снять перевязки и осмотреть ваше тело. Возможно, вы вскоре восстановитесь, — проговорила она монотонно с улыбкой.

— Спасибо, — ответил я и приступил к трапезе. Покушав и приняв лекарства, я снова почувствовал легкость и безмятежность. Теперь можно было и передвигаться. Мне очень хотелось прогуляться по палатам и посмотреть, насколько большое здание больницы и в какой палате я нахожусь. Приподнявшись с кровати и надев обувь, я медленно, но уверенно направился к выходу из палаты.

Из моей палаты часть людей была выписана, и она казалась полупустой. Странным оставался факт состояния больных: многие тут лежали далеко не в лучшем состоянии. Куда они делись, оставалось загадкой. Не могли же они так быстро поправиться? Я задался этим вопросом и захотел осмотреть больницу.

Выходя из отделения, меня окутал приятный запах трав. Стены были отделаны резным деревом, а пол выложен мрамором. Воздух был наполнен легким ароматом, действующим как успокоительное. Проходя по просторному коридору, мои шаги отдавались негромким эхом от невысоких сводчатых потолков. По обе стороны от меня были палаты, из которых доносились стоны больных и голоса медсестер и докторов. Остановившись у одной из палат, я заглянул внутрь. На кровати лежал молодой человек, его тело было покрыто бинтами почти так же, как и у меня. Рядом с ним сидела женщина в белом халате, и он примыкал губами к сосуду темного цвета, который она держала.

Она медленно опускала сосуд, давая молодому человеку принять нектар и успокаивая его теплыми словами. Отвернувшись, я пошел дальше. Проходя мимо кабинетов, я увидел, как доктора и медсестры смешивали зелья из различных трав и странных ингредиентов, похожих на части тел насекомых и мелких животных, для лечения больных. В этих комнатах царила небольшая рабочая суета. Флаконы и склянки ставились в разные места, комбинировались различные ингредиенты, и рабочий процесс шел полным ходом. На меня не обращали внимания, все действовали быстро и слаженно, каждый знал, что ему делать.

Флаконы аккуратно ставились на подносы, их стеклянные стенки переливались в свете ламп, словно содержимое таило в себе магическую силу. К флаконам добавлялись экзотические травы, кристаллы и другие целительные вещи, которые я видел впервые. Всё это создавали ощущение, что я оказался в каком-то алхимическом лаборатории, полной тайн и чудес.

В конце коридора я подошел к большому окну, из которого открывался вид на великолепный сад. Сад был словно кусочек рая, залитый яркими красками. Экзотические цветы всех форм и оттенков расцветали повсюду, их лепестки искрились под лучами солнца. Мне показалось, что именно здесь брали часть ингредиентов для лечения больных. Здесь видно, как пациенты, медленно прогуливаясь по извилистым дорожкам сада, вдыхали свежий воздух и наслаждались красотой природы. Некоторые из них сидели на скамейках, погруженные в размышления или читая книги, другие беседовали в тени высоких деревьев, окруженные разноцветными клумбами.

Водопады, тихо журчащие среди камней, добавляли в эту картину ещё больше спокойствия и умиротворения. Маленькие ручейки пересекали сад, их кристально чистая вода блестела, отражая солнечные лучи. Казалось, что каждый элемент этого сада был соткан из волшебства и гармонии, а пребывание в нем само по себе было исцелением для души и тела. Здесь, в этом живописном уголке, природа и магия сплелись воедино, создавая идеальные условия для восстановления сил.

Простояв некоторое время у окна, я смотрел на сад, размышляя о силе лечебных свойств трав, растущих в этом саду, и о том, как они могут быть использованы для исцеления и помощи больным. Больница была местом надежды и исцеления, где люди могли найти облегчение от своих страданий. Насладившись чудесным видом и солнечной погодой, мне захотелось спуститься на нижний этаж. Блуждая по коридорам больницы, я вскоре нашел несколько лестниц, ведущих вниз. Решившись, свернул к лестнице, которая находилась напротив сада, я начал спускаться. Воздух здесь был тяжелее, и пахло сыростью и плесенью. Стены были голые, исписанные странными символами и рунами. Мне становилось невольно страшно.