Проект Деметра

Глава 7

Шах жевал предложенный ему корнеплод и внимательно посматривал на спутников:

– Значит Тоудер?

– Да. Единственный путь.

Мужчина почесал за ухом, скорчив скептическую рожицу:

– И почему я должен вам верить?

– Разве можно солгать изначальному? – искренне удивился молодой боец.

– Изначальный у нас кто? – выгнул бровь Шах.

– Ты, – вгрызся в корнеплод Горлан. Хайхи вздохнул, глянув на товарища. И кивнул, подтверждая. – Ты. Светлый.

Шах огладил ежик волос и улыбнулся во всю зубную наличность.

Забавные ребятки попались. Такие сказки рассказывают – все писатели земной цивилизации за все время ее существования обрыдаются.

– А на… чего я в вашем Тоудере не видел?

– Тебя убьют в Энхарте.

– В Лойлихе тоже могут, но это будет сложнее, – между прочим, вставил боец постарше.

– Отличная перспективка, – хохотнул мужчина и развалился на траве.

До сбора оставалось двадцать шесть часов. Связи не было, значит не факт что ребята живы. Если верить этим чудакам, что сидят у костра и жуют со скоростью звездолетов печеную "картошку", на место сбора никто не придет. Опасно. Какие-то баги, замочившие эксклюзивный экспонат господина Стефлера, уже кучкуются на просторах жертвоприношения в надежде на знатный улов. В виде пяти придурков, купившихся на посулы "Генезиса".

Супер, – хохотнул, жуя травинку и рассматривая звезды в ночном небе.

– Я – изначальный, – прошептал и не сдержал смешок. Ну и фантазия у аборигенов. Хотя, местный леший или святой наделил его неслабо. Влиять на людей занятно.

Только свыкнуться трудно, принять за состоявшееся, а не игру воображения.

Интересно, а как на счет неживого? – взгляд Шаха ушел к ветке метрах в десяти от него. Он, больше балуясь, чем действительно веря в себя, мысленно представил, как ломает ее.

Ветка с грохотом рухнула вниз, подминая кустарник и заставляя стражей вздрогнуть.

Шах сел – это уже было не смешно.

– Наших охраняют?

Горлан обтер губы и с достоинством кивнул.

– И все изначальные?

– Все.

– Откуда вам это известно?

– А как ты ветку повалил? – спросил в ответ Хайхи.

Шах крякнул – и не поспоришь.

– Значит, я местный Бог? – все же не сдержал смеха. Кем только не был, а вот Богом не доводилось.

– Нет. Изначальный. Светлый.

– Угу? А разница? Ладно, а баги значит, против? Маленькую революшен замутили?

– Ээ?…

– Против светлых, – пояснил.

– Да. У них свои Боги, черные. Они верны им. Ради них и их стражей убивают, кого уж людей.

– Значит, это они роботов грохнули и подвесили? В назидание?

– Для приманки. Вас приманивали. Слух прошел, что объявитесь. Такое не скрыть. А где появитесь – кто знает. Вот приманку и устроили. А мы воспользовались. Они, конечно, знали, поэтому ловили. С нами еще один шел, брат Гейнферст. Убили.

– Мир праху.

– С честью к предкам ушел, жалеть не о чем. Мы дошли, ты жив. Теперь до Троудера довести, а там можно и предкам хвалу воздать.

Шах с прищуром покосился на Горлана. Расклад ясен – две партии мал-мал воюют. Одни новаторы, другие консерваторы. Одни – за новых Богов, другие – за старых.

Ничего нового.

На фига только Стефлер в эту кашу их кинул? Впрочем, планетка-то перспективная, если найти нейтрализатор состава воздуха. Или наоборот, и это бонусом использовать.

Мужчина не сомневался что именно "вирус" влияет на него и дарует необычные способности. Все остальное – местный фольклор.

– Эрика тоже изначальная?

– Эйорика? Да. На ее охрану лучшие среди лучших ушли.

– Она же последняя, – закивал Хайхи. – Женщина. Забидят легко.

– Как последняя если тоже светлая?

– Так она ж из Лайлохов. Им первым и досталось.

– Нет, первые Самхарты полегли. От них тоже никого не осталось.

– У Эйорики обратка тяжелая, за ней особо приглядывать нужно.

– Что за "обратка"? – насторожился Шах.

– Так к праву по рождению и неправо прилагается. Закор.

Мужчина пожевал травинку, соображая – не нравилось ему услышанное. До этого момента ничего так, даже прикольно было, а сейчас не по себе стало.

Что греха таить – понравилась ему девочка.

– Про закор подробнее.

– Так кровью плата. У тебя иной закор.

– Какой?

Мужчина плечами пожал.

– Это ты сам поймешь, а мне неведомо. И никому.

– Но про Эрику же известно.

– Она женщина и лишь от женщин берет. Мать ее с кровью маялась, значит и она станет. А мужчины всяко взять могут по рождению: от матери ли, отца, от дядьки ли седьмого колена.

– И баги все это знают?

– Что-то знают.

– Значит, у всех светлых закор есть?

– У всех. Иначе не бывает.

– Сомневаюсь, – пожевал травинку и выплюнул. – Эрика тоже в Троудер придет?

– Как сложится. У нас каждый свое знает. Тут не подскажем.

– Разумно, – кивнул и лег. Поспать бы надо. Во сне небылицы лучше усавиваются.

Радию не спалось вторые сутки. Спать хотел – умирал, но стоило лечь и закрыть глаза – сон бежал, и хоть тресни. Сразу начинались шепотки, кружение теней, сгущение непонятно, страшащего.

Мужчина извелся, и спасало одно – лекарство Харна. Тот скармливал ему какой-то белый деликатес, который хранил бережно в маленьком инкрустированном сундучке.

– Амин, – пояснил. – Эликсир жизни для изначальных. Его в святилищах готовят специальные жрецы, и делают это только для вас, по только им известным рецептам. Ты кушай, полегчает.

Никакого особого действия амина Родион не чувствовал пока не съел третий кусочек. Только вечерело, а его вырубило словно обухом по голове дали.

Мужчина заснул спокойно, легко, в миг.

Он открыл глаза, когда ночь окрасила синевой все вокруг и надежно укутала в свое одеяло деревья и даже звезды. В кромешной тьме ярким пятном выделялся молодой паренек, улыбчивый и доброжелательный. Он склонился к Радишу и только тогда тот понял, что перед ним призрак. Сквозь фигуру мальчика было видно соседнее дерево и отсвет костра, у которого сидел Харн.

Радий зажмурился и заорал: отвали!!

Открыл глаза и опять увидел паренька. Тот удивленно пялился на него, но упорно не испарялся.

– Чего тебе надо?! – зашипел мужчина, испытывая больше раздражение, чем страх. Ему до чертиков надоело явление всякой потусторонней живности.

– Тебя отец хочет видеть. Пойдем?

– Никуда я не пойду! А вот ты пойдешь! Оставьте меня в покое!!

И смолк, услышав в стороне, меж деревьями:

– Сын?

Шутов похолодел. Голос показался знакомым, но он мог поклясться – не слышал его. Зато знал, кому принадлежит.

– Отец?…

Не может быть…

Мужчина встал и робко двинулся на голос. За деревьями открывался склон, идущий к мысу озера. На самом верху стоял мужчина в плаще. Ветер трепал его полы и волосы незнакомца, длинные, вьющиеся. Лица не было видно в темноте, только силуэт сильного, высокого и крепкого человека.

Радий замер боясь подойти и не смея уйти.

Он верил и не верил своим глазам.

Он знал другого отца, а этого видел впервые.

И шагнул ближе, увидел лицо. И понял что перед ним его настоящий отец.

Потрясение было велико. Всю свою сознательную жизнь он считал своими родителями других людей и никогда у него не возникало подозрения, что он приемыш. Но сейчас он четко это осознал, хотя не мог объяснить себе, с чего это взял.

– Это правда, – прошелестел голос, как волна о песок. Взгляд мужчины жалел и радовался. – Главное что тебя спасли, ты жив. Инар обещал и сдержал обещание.

Радий смотрел на мужественное лицо и видел явное сходство со своим, хотя никогда не считал свою физиономию суровой. Да и взгляд не был столь дерзким, осанка гордой и величавой. Он всегда считал себя средним, обычным, как все. Но перед ним стояло нечто иное, совершенно другое и было его частью, той, потерянной, в которой гордость не считалась пороком, мужество – заносчивостью, а родовая честь – глупостью.

Радий смутился. Он не мог представить, что в его роду были такие люди, что может принадлежать выдающейся и важной ветке. Что он кто-то.

Мужчина покосился на стоящего рядом паренька, того что звал его минуту назад, которого послал в ответ. Один взгляд и опять неизвестно откуда взявшееся чувство уверенности и знания – брат.

– Ты должен знать своих предков, сын. Ты Радиш Порверш Лойла Патма, сын Краша Порверша, брат Мироша, – указал на паренька и тот смущенно улыбнулся и попытался взять брата за руку. Радию показалось, что это уже было – и доверчивая улыбка, и просительный взгляд, и желание подержать за руку, чтобы обрести опору и уверенность.

– А других братишек и сестренок помнишь? – спросил мальчик. Радий как зомби отрицательно качнул головой. Мальчик указал подбородком в сторону и мужчина обернулся, увидел плывущих над берегом людей, малышей и взрослых. Первой на край у обрыва ступила маленькая девочка с кудряшками и со звонким смехом помчалась к Шутову, врезалась в ноги и обняла, выказывая в наивной улыбке отсутствие передних зубиков.

– Шина, – засмеялся Мирош.

– Ларош, – чинно подошел стройный худенький юноша и, приложив ладонь к груди, поклонился. – Рад тебя видеть, брат.

– Мы так ждали тебя, так хотели увидеть, – скромно улыбнулась красивая юная девушка, выглянув из-за плеча Лароша.

– Саша, – шепнул на ухо Радию Мирош.

– У тебя большая семья, милый мой Радиш, – сказала, подходя женщина, которую он уже видел. – Дай-ка я тебя обниму, внук.

Радий стоял парализованный и бледный, не зная, что думать, как ко всему относиться. Выходило, что целый пласт его жизни, несколько поколений из его генеологии были просто и легко вычеркнуты, замараны и он не знал о них два десятка лет.

Как можно было лишить его собственных корней? Во имя чего?

Взгляд мужчины блуждал по родным лицам, фигурам, сквозь которые угадывались очертания деревьев, звездочек на небе, волн, бьющих у берега. И готов был заплакать, как ребенок, и было безумно больно и радостно одновременно.

Он столько лет бегал от видений, боялся, не зная, что убегает от себя, своей семьи.

– Мы все же увиделись, мальчик мой, – прошелестело и, из-за спины Краша выплыла женщина в роскошном платье и с книгой в руке. Она встала так близко и была настолько реальной, что он уловил аромат ее духов, знакомый до боли, даже любимый. Ей не нужно было называть себя – он знал кто она, узнал сейчас, здесь.

– Мама, – прошептали губы. – Мамочка.

В глазах женщины заблестели слезы, книга обернулась годовалым ребенком.

– Познакомься, Эмиш, это твой брат – Радиш.

Ларош сжал плечо мужчины, с другой стороны встала сестра и старший брат, и Радий ощутил поддержку, понимание, и словно не было разлуки, а призраки были людьми.

– Ты вспомнил? – улыбнулся отец и кивнул на булыжник в стене, сложив руки за спину.

Радий оказался в подземном коридоре, которым они шли с ребятами и вновь видел привлекший его внимание камень. И если тогда он показался ему смутно знакомым, то сейчас он точно знал что это, почему, зачем.

– Традиция, – огладил белый круг. – По рождению каждого изначального закладывается священный камень, чтобы укрепить связь меж мирами, – прошептал понятия не имея, откуда знает, но знал точно. – Здесь проходит дорога к предкам.

– Правда, сын. И только твой заклад выдается. Потому что из всего нашего рода жив только ты.

Пространство расширилось и из каждого камня показался силуэт. Коридор мгновенно заполнился людьми – стариками и детьми, женщинами и мужчинами.

Радий замирая шел мимо них и видел лишь улыбки приветственные поклоны, радость в глазах.

Людей было сотни и сотни, тысячи… и все мертвы?

– Ты последний, – прошелестело за спиной. Мужчина обернулся и вновь оказался на берегу один на один с отцом. – Тебе пора взять на себя дело рода. Мы всегда были рядом с тобой и будем впредь. Мне жаль, сын. Я знаю, как тебе было тяжело расти одному. Но если б я не отдал тебя Инару, не послушал его, род был бы прерван и наше право осталось при нас. Есть долг, сын. Надеюсь, со временем ты поймешь меня и простишь.

Мужчина медленно повернулся и зашагал по воздуху к звездам.

Куда? – качнулся за ним Радий, в ужасе, что опять остается один.

– Мы рядом, – придержал его за плечо Ларош. Подмигнул и двинулся за отцом.

– Только больше не посылай, – засмеялся Мирош и устремился за мужчинами, ушедшими вперед.

– И ничего не бойся, – шепнула Саша и вложила ему в руку маленькую хрустальную пирамидку.

– Ты всегда ее хотел. Тащил в рот упрямо, как все Порверши. Отвернись и все Сашины безделушки оказывались в твоих руках и в слюнях, – снисходительно похлопала его по плечу бабуля и потянула внучку за собой, вслед за уходящей семьей.

– Куда вы? – просипел Радий, чувствуя как обрывается сердце от боли расставания.

– Дела небесные, – протянул проявившийся за плечом Ларош. Встал как отец – гордо глядя, расправив плечи и сложив руки за спиной. – А нас ждут земные. Тебе нужно жениться, брат.

– Что? – в конец растерялся Радий.

– Жениться, – рассмеялась Саша, появившаяся у другого плеча, приобняла мужчину. – Ну что ты испугался? У тебя будет двенадцать детей. Самые плодовитые женщины всегда были в роду Сабиборов. У них и стоит поискать невесту. Тогда через много лет нас, Порвершей опять станет много.

– Самер ранен, ты же знаешь, – сказал юноша.

– Но Радиш спасет его.

– Его спасет только Эйорика.

– Радиш найдет ее и тем спасет Самера.

Радий переводил взгляд с брата на сестру силясь понять о чем они и вдруг рассмеялся, до того стало забавно и легко. Его словно не было и был одновременно. Был обычным техником и потомком знатного, большого рода. Одиноким и не одиноким одновременно.

– Я люблю вас! Порверши, вы нечто!

– Это он о нас, – перевела Ларошу Саша. И чмокнув Радиша в щеку, испарилась, только звон прошелся над берегом:

– Помни, мы рядом, рядом… рядом…

– Завтра обойди водопад и двигайся через хребет на Элехайм. Найди Самера, – после паузы спокойно проинструктировал брата Ларош.

Радий покосился через плечо на задремавшего у костра Харна.

– Ему можно доверять, – заверил Ларош. – Любой страж умрет за светлых. Мы опора этого мира, брат. Так уж случилось.

Сказал уже за спиной. Радий обернулся и никого не увидел. Закрутился и… замер увидев себя со стороны. Он спал, скрючившись, как младенец, поджав ноги и обняв себя через живот. Радий даже видел щетину на своей щеке и приоткрытые губы, и шрам над бровью.

– Что за?…

Обернулся и… открыл глаза. Светало. За деревьями кто-то фыркал.

Мужчина вскочил и ринулся туда, надеясь увидеть семью, и притормозил, узрев умывающегося Харна.

– Денек добрый будет, – улыбнулся тот ему, кивнув на горизонт. – Хранитель в белом.

Радий нахмурился, не понимая, что же тогда было – сон? Отец и большое семейство Порвершей – всего лишь сон?

Мужчине стало обидно и грустно.

Он уставился на солнце, поднимающееся над горизонтом. От него шел белый свет и окрашивал в белое озеро и берега, верхушки деревьев. По траве и песку ползла молочная утренняя дымка.

– И-иэхх! – передернулся Харн, омыв себя водой. По голому торсу проплыли тени. Радий приметил каждую и точно знал имя. И это уже был не сон.

– Манэар, Торн, Мирай, Лог.

Харн замер, серея на глазах. Постоял и пошел к костру на негнущихся ногах. Обернулся возле деревьев:

– Им не за что меня корить.

– Они тебя берегут, – ответил твердо.

Радий не повернулся, не хотел смотреть в глаза стража. Потому что знал – в них будет вопрос. А у него не было ответа. Он просто знал и все.

– Стражи ко всему привычны, но ты его пугаешь, – раздался шепот снизу.

Радий опустил взгляд и увидел стоящую возле его ноги малышку – с души отлегло – не привиделось, не сон.

Шина прикусила пальчик и лукаво улыбнулась:

– Я поняла, ты с ним играешь.

И засмеялась. Радий не сдержал ответной улыбки и погладил девчушку по голове. Ее кудри были нежными и прохладными, зазолотились, как смех малышки. Миг и Шина превратилась в солнечный блик на воде. А смех ее еще носился эхом по берегу.

Радий вздохнул полной грудью, щурясь в небо и не замечая, как улыбается.

У него было ощущение, что за плечами выросли крылья.

И ничего не было нужно, потому что все уже есть.