Проклятые Благословением. Часть 1

Глава 23

Последние мили пути Наллар нор Керрано решил пройти пешком — как и подобает настоящему пилигриму.

За лошадь он едва выручил четыре серебряных жаворонка — вдвое меньше, чем заплатил за покупку — но это обстоятельство его не сильно расстроило. Во-первых, в кошеле все еще звенело с дюжину монет из серебра и бронзы, а во-вторых, он практически достиг цели. А это стоило многого, особенно после всех приключений, что настигли его в пути.

За последние пару часов ходьбы окружающая его местность в корне изменилась. Холмы и предгорья сгладились, дорога перестала вилять, как пьяная змея, а сосновые и еловые рощи сменились раскинувшимися до самого горизонта виноградниками. Вскоре и виноградники поредели, то и дело уступая место приземистым домишкам. За годы службы соглядатаем Гильдии Всевидящей Башни Наллару случалось посещать многие столицы южных стран, и каждая из них как по волшебству притягивала к своим стенам подобные домики: не ветхие хижины, но и не городские особняки — нечто среднее. Они представляли собой некий компромисс для тех, кто хотел одновременно жить практически в самом сердце страны и при этом не нюхать ежедневно вонь его душных улиц. Впрочем, как показывала Альгатта, гальтийская столица, рано или поздно город обрастает новой внешней стеной, и пригород, полный тишины, зелени и умиротворения, беспощадно пожирается безликой массой городских домов.

Воистину, сочетание времени и цивилизации представляет собой чудовищную силу, которой мало что может противостоять. Разве что сочетание времени и войны. Убийственное сочетание. Охваченный пламенем войны Гергельяр хорошо это проиллюстрировал. Настолько хорошо, что Наллар предпочел бы забыть обо всем этом… если бы только мог. Однако картины творящегося по всей стране хаоса и безграничного ужаса, от которого не было спасения, накрепко засели в его памяти.

Несмотря на то, что Наллар решил воспользоваться наиболее безопасным маршрутом и обойти город с запада, выбранная им дорога под конец дня становилась все более широкой и людной. Большинство, как и он, направлялись в направлении столицы — лишь редкие повозки, все пустые, катили навстречу, да пару патрульных отрядов как-то прошагали мимо, напомнив Наллару, как Ойлегер одурачил таких, словно ничего не смыслящих в жизни младенцев. Интересно, где сейчас торговец? Шли третьи сутки с момента, как они попрощались — должно быть, тот еще вчера под вечер добрался до Танаана и теперь расхваливает на ярмарке свой товар. Или сбагривает шаугримский порошок.

Было немного жалко, что не удалось провести с торговцем больше времени — Наллар подозревал, что таких достойных и по-своему принципиальных триамнийцев в Исхироне можно по пальцам пересчитать. Причем на одной руке.

Дорога поползла вверх по пологому склону холма. Наллар шел, раздумывая над тем, что могло заставить иерофанта Ойлегера снять с себя сан — почему-то эта загадка не давала ему покоя. Наллар вообще не любил, когда что-то оставалось тайным и непонятным; по молодости это несколько раз едва не стоило ему жизни. Наконец, гальтиец взобрался на вершину, глядя под ноги, а когда поднял взгляд, то остановился, словно завороженный.

Впереди — буквально в полумиле — раскинулся Священный Исхирон.

Наллар видел изображения этого города на картинах гальтийских мастеров живописи, но в живую столица и вовсе потрясала воображение. Особенно если видишь город впервые.

Западная городская стена, высокая и сложенная из какого-то иссиня-черного камня, каждые сто ярдов увенчивалась закругленной сторожевой башней; десятки, если не сотни алых стягов с белыми птицами посередине гордо реяли на ветру. За стенами местами виднелись храмовые купола и шпили, а где-то вдали смутными тенями поднимались к небу серые башни — судя по тому, что Наллар знал о географии города, это были башни Дворца Верховного Иерофанта, что на Центральном Холме. Дорога, по которой он шел, больше нигде не сворачивала и упиралась в распахнутые ворота. Перед воротами, на удивление, растянулась вереница людей, телег и повозок. Это показалось Наллару странным — насколько он знал, чтобы попасть в Исхирон не нужно было отстаивать длиннющую очередь.

Впрочем, времена меняются. А вместе с ними меняются законы и разные правила.

Налюбовавшись видом, Наллар двинулся с места скорым шагом. Время беспощадно приближалось к вечеру; ему совсем не хотелось бы искать место встречи с товарищами по Гильдии в темноте.

Не прошло и трети часа, как он пристроился к хвосту очереди. По самым скромным прикидкам, впереди было два десятка людей; у каждого второго — телега или повозка. Не удержавшись, Наллар поинтересовался у мужчины, сидевшем впереди на муле:

— Эй, добрый человек. — Человек лениво обернулся и смерил Наллара отнюдь не добрым взглядом. — Не знаете ли вы, в чем причина такой очереди к воротам? Разве нынче военное время, что все так строго?

Наездник посмотрел на него, как на полоумного.

— Ты что, дурак?

Наллар прикусил губу, раздумывая, не врезать ли умнику — его кулаки так и чесались. Наконец, он решил, что оно выйдет себе дороже и пожал плечами:

— Ну, допустим, есть немного. Так что с очередью?

— Ты и впрямь дурак. — Наездник даже махнул рукой в подтверждение своих слов. — Не знаешь разве, что Верховный Иерофант нас покинул?

— Конечно знаю! — Наллар сделал вид, что возмущен до глубины души. — Но причем тут очередь?!

— Вот дурак. — Наездник покачал головой. — Какой сегодня день со смерти?

Наллар быстро произвел в уме подсчеты.

— Э… Седьмой?

— Смотри-ка, не полный дурак, считать умеешь. А что с утра на восьмой день будет?

Хороший вопрос. Наллар почесал залысину на затылке, выискивая наиболее правдоподобную версию. Что может быть с утра на восьмой день по смерти Верховного Иерофанта? Да черт его знает. Исходя из того, что он за время пути узнал о триамнийской культуре, Наллар бы не сильно удивился, узнав, что на восьмой день каждый житель и гость Исхирона должен в обязательном порядке с утра до ночи играть в арканы, а также выпить не меньше трех бочонков неразбавленного вина.

— Может… Выборы в Священный Синклит?

— Правду, значит, кажут, что у вас, пилигримов, ума с земляной орех, — вынес свой вердикт наездник. — Какие, к ЛжеБогам, выборы, когда еще не все простились с Ним. Похороны завтра с утра, дурья твоя башка. — Наллар подавил вспышку гнева. — А на похороны-то градоначальники и прочие важные шишки со всей Триамны съезжаются. Вот и допрашивают еще со вчерашнего утра всех. Проверяют, не шпион ли ты какой часом.

«Мда. Удачно это я попал».

Наллар тем временем и сам вспомнил: восьмой день. Точно. Такие вещи триамниец наверняка должен знать, как Рассветный Псалом. Да и он сам когда-то об этом читал. Наллар мысленно стукнул себя по лбу. Он, помнится, еще ломал голову над тем, как им удается сберечь труп от разложения. Лед, скорее всего. Лед и тонны благовоний.

Наллар решил больше не рисковать и не донимать наездника всякими вопросами.

Мало-помалу их вереница продвигалась вперед. Небо над головой еще было мутно-синим, но за спиной солнце уже почти что достигло линии горизонта. Маясь от скуки, Наллар сначала принялся перебирать в уме все факты, которые он знал о пилигримах, Ритуале и Богах Рассвета — на случай, если ему начнут задавать каверзные вопросы — затем в подробностях вспомнил, в каком месте ему нужно встретиться со здешними соглядатаями. Когда надоело и это, он выудил из мешка колоду аркан и принялся тасовать ее — это действие помогало ему успокоиться и сосредоточиться. Что в преддверии поста охраны было не лишним.

Очередь продвигалась до раздражения медленно. Наллар не прошел и четверти пути до ворот, как позади него устроилась деревенская барышня с неумолкающим младенцем на руках, за ней — какой-то калека, за ним два всадника, и лишь за ними проглядывало, чуть скрытое облаками, почти что севшее солнце. Наллар высунулся из-за плеча наездника на муле, чтобы посмотреть, как проходит допрос у ворот, но торговая повозка впереди загородила весь вид. Снова и снова гальтиец перетасовывал колоду аркан, тихонько насвистывая «Королевскую дочку».

Солнце уже село, когда очередь дошла до повозки перед наездником. Наллар видел, как в воротах повозку остановили четверо солдат с копьями; еще двое сидели за деревянным столом, покрытым свитками; один из солдат задал вопрос торговцу и принялся записывать. Наллар не слышал, о чем именно они говорили, но вскоре разговор перешел в откровенную ругань. Копейщики принялись обыскивать повозку. Солдат-писарь что-то прокричал, для верности стукнув кулаком по столу, и остальные солдаты угрожающе нацелили на торговца копья. Суровость торговца как ветром сдуло: тот сразу же задрожал и поспешно достал из-за пазухи кошель. Серебряные монеты замелькали в воздухе, перемещаясь на стол.

Вскоре деньги были поделены и торговцу разрешили, наконец, продолжить путь. Мужчина впереди Наллара слез с мула и направился к стражникам. Наллар приготовился ждать, но того пропустили на удивление быстро, лишь только несколько бронзовых жаворонков переместились на стол сидящих.

— Эй ты, пошевеливайся, давай, — крикнул Наллару один из копейщиков.

Наллар прошагал между распахнутых железных створок и остановился перед столом с двумя мужчинами. Один из них, с лицом как у нахмуренной гориллы (Наллар однажды видел такую аккаовскую диковинку в королевском зверинце Альгатты), попыхивал трубкой и держал руки скрещенными на груди. Судя по нашивке на камзоле, капитан охраны. Второй, что сидел с пером, не отрывая взгляда от пергамента, спросил:

— Имя?

— Цэсэй.

— Откуда родом?

— Из Жаворонковой Рощи, — без запинки ответил Наллар и, увидев вопросительный взгляд второго мужчины, пояснил: — Поселок на дальнем востоке, у подножья Карликовой гряды. — Если верить информаторам из Гильдии, такой поселок там действительно существовал.

Гориллоподобный мужчина подался вперед и пустил Наллару в лицо струю дыма.

— Пилигрим, что ли?

— Истинно так, добрый человек. — Наллар учтиво склонил голову и улыбнулся.

Искусство вовремя улыбаться (и вкладывать в улыбку вполне конкретный смысл) испокон веков было одним из самых важных умений соглядатая. Наряду с умением лгать и убеждать. Ну, и умением владеть оружием, само собой.

— Что-то не вовремя ты, пилигрим, пожаловал, — продолжал первый мужчина. — Не до Ритуалов сейчас. Верховного завтра хороним. А потом еще пять суток поминаем. Все это время Фонтан закрытым простоит.

— Значит, Боги оказали мне милость, позволив поучаствовать в прощании с Верховным. — Наллара передергивало от необходимости нести подобный бред. Но другого способа попасть внутрь столицы он не видел, так что приходилось идти на компромиссы с самим собой. — Разве не так?

— Что в мешке? — вместо ответа спросил писарь.

— Пожитки. — Наллар снял мешок, приоткрыл его и положил на стол.

Гориллоподобный капитан принялся с оскалом хищника в нем рыться. Вскоре достал оттуда карту Триамны и окрестных земель. Нахмурившись так, что у него задергалась бровь, помахал ей перед носом Наллара.

— Ты что, грамотей, умеешь карты читать?

Наллар пожал плечами.

— А зачем мне их читать? Я смотрел лишь, куда какая дорога ведет. А карта мне от бабки досталась, если уж так интересно. А ей — от деда, он…

— Ладно, ладно. — Гориллоподобный раздраженно махнул рукой и, сложив, вернул карту обратно в мешок. Затем хлопнул в ладоши, и копейщики сделали шаг вперед. — Так, обыщите-ка его.

Наллар сжал зубы, пока один из стражников, отдав товарищу копье, облапывал его вдоль и поперек. Насколько он видел, до этого никого еще не обыскивали. Неужели он настолько подозрительно выглядит?

Словно прочитав его мысли, капитан осклабился:

— Времена неспокойные. Приходится вот держать ухо востро со всякими неизвестными… Что это там?

Стражник отцепил от пояса Наллара два метательных ножа и показал их сидящим за столом.

— Похоже на оружие, господин Вэлдан.

— Я и сам вижу, что это не Летописи Рассвета. — Скрипнув локтями по столу, капитан подался вперед. Его кадык задергался, не предвещая Наллару ничего хорошего. — Что, пилигрим, неспокойно нынче на дорогах? Разбойники и грабители повсюду, что с оружием не расстаешься?

— Предусмотрительность еще никому не вредила, — как можно спокойнее ответил Наллар.

— Да что ты говоришь. — Вэлдан затянулся и выпустил тонкую струю дыма. — А ну, покажь свой кошель.

Пришлось подчиняться. Рот Вэлдана растянулся почти до ушей, когда он обнаружил внутри несколько серебряных жаворонков. Наллар мысленно обругал себя за то, что на всякий случай не переложил большую часть монет, например, в ботинок. Или еще куда, где до них бы не добрались.

Впрочем, еще не все потеряно.

— Да ты у нас тот еще богач, смотрю, — прокомментировал свою находку Вэлдан. — Что, лишняя монета тоже еще никому не вредила?

— Я пилигрим, не нищий. — Наллар старался не грубить, но при этом стоять на своем. — Подозреваю, в такое время койка на постоялом дворе мне не дешево обойдется.

Вэлдан сжал губы — он явно рассчитывал на другой ответ. Тем временем поднял голову писарь:

— Ваш основной род занятий, сударь?

— Я лесоруб.

— Не нравишься ты мне, пилигрим-лесоруб, — заметил капитан Вэлдан, вновь светя ухмылкой. — А в таких вещах я редко ошибаюсь. У меня Благословение — чувствовать, когда человек боится. Страх — он, знаешь ли, пахнет. Так пахнет, что ни с каким другим запахом не спутаешь. А ты, пилигрим, хоть и держишься молодцом, но все же не можешь полностью погасить свой страх.

Копейщики подошли ближе. Наллар почувствовал, как сердце невольно начинает стучать быстрее.

«Спокойно. Это всего-навсего попытка содрать с меня несколько жаворонков».

Наллар заставил себя беззаботно улыбнуться.

— Конечно я боюсь, господин капитан. Я ведь уже сказал, что все постоялые дворы и гостиницы, видимо, будут заняты. Боюсь, что придется устраивать ночлег под открытым небом, а ночи-то сейчас не жаркие.

Капитан охраны сделал несколько затяжек, затем выпустил дым к небу. Уже стемнело, и кто-то принес копейщикам факелы.

— Что-то ты темнишь, — наконец изрек Вэлдан, вставая из-за стола. — А я ненавижу, когда кто-то темнит и не желает в этом признаваться. Пойдешь со мной в караулку. Вы, двое, — обратился он к копейщикам, — проводите нас.

Наллару оставалось только обреченно вздохнуть.

Кошель, мешок, ножи и даже колоду аркан у него, разумеется, отобрали. Затем провели парой узких переулков, потом лестницей наверх в небольшое помещение, по обстановке — нечто среднее между кабинетом книжника и пыточной. Усадили на табурет. Вэлдан устроился в кресле напротив. Копейщики остались рядом.

Ожидая действий Вэлдана, Наллар задумался над тем, поможет ли сейчас взятка. Он дважды попадал в подобные переделки — в Гергельяре и северо-восточном Кирикийском княжестве — и оба раза правильная сумма как по щелчку избавляла его от неприятностей. Деньги — будь то сельвидийская марра или триамнийский жаворонок — воистину творят чудеса, мало кто может с этим поспорить. Однако этот капитан стражи выглядел больно уж хищно. Нужно действовать осторожнее.

И хитрее.

Вэлдан смотрел на него из-под прищуренных глаз, время от времени попыхивая трубкой. Наллар держался свободно, не выдавая истинных эмоций. По крайней мере, он на это надеялся.

— Знаете что. — Вэлдан повернулся к копейщикам. — Оставьте нас наедине.

Те спорить не стали и, отдав честь, покинули помещение.

«Он ждет, что я сделаю первый ход. Допустим».

— Можно ли как-нибудь, — вкрадчиво произнес Наллар, — решить это маленькое недоразумение?

— Ты называешь это маленьким недоразумением? Возможно, ты кое-чего не понимаешь, пилигрим. У нас приказ Совета Архонтов, подписанный самим Таннаримиром: до самых Выборов не пускать в город подозрительных лиц. За вчерашний день я дал от ворот поворот, пожалуй, дюжине таких оборванцев, как ты, а еще четверых, особо настойчивых, засадил за решетку. Улавливаешь ход моих мыслей?

— Уверяю вас, господин капитан, у меня ничего дурного в мыслях. — Наллар положил руку на сердце, словно это могло убедить капитана в его честности. — Клянусь Богами, я лишь хочу, как и многие, по возможности попрощаться с усопшим, а после пройти Ритуал.

— Это ты так говоришь. А откуда мне знать, что ты не лжешь?

Наллар задумался.

«Он неспроста выставил стражников и продолжает давить. Похоже, придется рисковать».

— Быть может… я могу сделать нечто вроде благотворительного взноса для доблестных стражей порядка?

Все, наживка заброшена. Назад пути нет. Наллар замер в ожидании.

— И какого размера взнос готов сделать пилигрим?

Это уже была не игра в арканы — скорее, гергельярские кости, причем та их разновидность, где нужно было делать правильные ставки. Как и сейчас.

Наллар понимал: назвать слишком маленькую сумму будет оскорблением, слишком большую — чересчур подозрительно.

— Как насчет одной четверти того, что лежит в кошеле?

Вэлдан отложил трубку на край стола, достал кошель и задумчиво позвенел им. Озвученная Налларом сумма была определенно не маленькой, и капитан понимал это. Соблазн явно был велик.

— Надо же, какая щедрость. — Вэлдан отложил кошель, словно тот не представлял для него ни малейшего интереса, и вновь потянулся к трубке. — С чего бы это?

— Послушайте, — Наллар позволил прокрасться в свой голос ноткам возмущения, так было, на его взгляд, естественнее, — я прошагал пешком сквозь всю страну, чтобы попасть сюда. Если таковы нынче расценки на вход в Священный Город, оплот веры и истории, то я готов пойти на это.

Наллар ожидал, что такой напор подуспокоит подозрения Вэлдана. Но тот лишь неопределенно хмыкнул. Затем, после нескольких затяжек, задумчиво произнес:

— Знаешь, пилигрим. Полдюжины жаворонков не такие уж и большие деньги, особенно если еще и приходится ими делиться — а мне, сам понимаешь, приходится. Так что я заберу половину, и ты сможешь идти своей дорогой. Что скажешь?

«Он поднимает ставку и ждет моей реакции… Как бы на такое отреагировал настоящий пилигрим?»

— Мне ведь еще Ритуал проходить. — Наллар решил, что правильнее будет еще побрыкаться. — Там одежда нужна, сами знаете. Да койка в постоялом дворе…

— Не нравится, так отправляйся обратно. Можешь даже попытать счастья у южных или восточных ворот, только вот туда тебя и близко не подпустят.

Наллар досадливо цокнул.

— Ладно. Раз уж…

За дверью караулки послышалась какая-то возня. Вэлдан явно напрягся; его взгляд заметался по комнате, словно в поисках пути отступления. Затем в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, внутрь зашел средних лет мужчина. Высокий, остроносый, мускулистый, с копной соломенных волос — опытный взгляд Наллара сразу же определил в этом человеке гергельярца. Судя по тому, как этот гергельярец держался перед капитаном охраны — свободно, раскованно и даже слегка надменно — становилось очевидно, что в социальной лестнице Исхирона он занимает отнюдь не нижнюю ступень. Выше половины уж точно. Напрашивался вопрос: в таком случае, на какой ступени стоит тот, на кого он работает?

— А, господин Ситтуйин. — Капитан Вэлдан облегченно выдохнул, откинулся в кресле и расплылся в поддельной улыбке. — Рад вас видеть, какими судьбами?

«Ситтуйин. Надо запомнить это имя».

Ситтуйин ответил небрежным взмахом руки.

— Мой господин, — ответил он, — волнуется, все ли в порядке. Нет ли каких подозрительных… — Взгляд Ситтуйина остановился на Налларе. Брови гергельярца театрально вздернулись вверх. — Боги Рассвета, Цэсэй, ты ли это?!

Наллар чуть было не разинул рот от удивления, но уже через мгновение пришел в себя.

Если кто-то знал его под этим именем, означать это могло лишь одно — он тоже работает на Гильдию Всевидящей Башни.

Значит, самое время подыграть.

— Рад вас видеть, господин Ситтуйин, — широко улыбнувшись, сказал Наллар. — Вот уж не ожидал вас тут встретить.

— Как и я.

Вэлдан вертел головой от Наллара к Ситтуйину, пытаясь связать происходящее. Наконец, не выдержав, спросил у гергельярца:

— Вы знакомы?

— Еще бы. Разве вы не слышали историю о том, как мой господин путешествовал в дальневосточных лесах Триамны, где заблудился и лишь благодаря славному Цэсэю смог выбраться к поселениям?

Наллар едва подавил смешок — настолько быстро менялись эмоции на лице капитана Вэлдана. Сейчас он явно пребывал в глубокой растерянности — видимо, понимал: что-то в его беспроигрышном плане пошло не так.

— Э… Да, кажется, я даже слышал эту историю, — пробормотал он, переводя взгляд на стенную полку, где стояли несколько кувшинов и чаш. — Наверняка слышал. Может, кто-то хочет выпить?

— Спасибо, в другой раз, — ответил Ситтуйин.

Наллар тоже покачал головой, хотя и не был уверен, что его вообще спрашивали.

— Думаю, что мой господин, — продолжил Ситтуйин, свободно шагая по караулке и разглядывая незамысловатое убранство, — был бы рад повидаться с человеком, некогда выручившим его и пообещавшим однажды прийти в столицу и пройти Ритуал. Даже несмотря на свою нынешнюю занятость. — Ситтуйин остановился и нахмурил взгляд, будто внезапно что-то осознал: — А что, с Цэсэем какие-то проблемы? Что-то не так?

Вэлдан затряс головой.

— Что вы, что вы! Вообще никаких проблем. Я лишь хотел убедиться… И вообще, я же не знал… — Капитан попробовал раскурить трубку, но она, видимо, погасла. — Сами понимаете, опасно абы кого пускать…

— О да, конечно. Я все понимаю. — Ситтуйин говорил без злости, но Наллар чувствовал, как невидимая угроза растекается от него к капитану. — Думаю, мой господин тоже. Ну так что, Цэсэй может идти?

Капитан торопливо закивал.

Наллар совсем не удивился, что уже через минуту ему вернули все вещи, включая нетронутый кошель, и пожелали приятного пребывания в столице. Вместе с Ситтуйином они покинули караулку и направились куда-то по оживленным улицам Западного района. Гергельярец, идущий на пару шагов впереди, ничего больше не говорил. Наллар также не спешил задавать вопросы. Очевидно, что не здесь и не сейчас.

Ждать он умел.

Спустя полчаса хождений через промышленные, а затем жилые кварталы они остановились перевести дух в каком-то темном переулке. Ситтуйин достал из кармана штанов флягу и сделал долгий глоток. Наллару выпить он не предложил.

Гальтиец терпеливо ожидал, что Ситтуйин либо начнет задавать вопросы, либо что-то пояснит. Но тот, хоть и не сводил с Наллара глаз, молчал, как рыба. Наллар не выдержал.

— Я, наверное, должен сказать спасибо. Вы появились вовремя. — Ситтуйин по-прежнему молчал. — Как вы узнали, где и когда меня искать?

— Пришлось повозиться, — соизволил ответить Ситтуйин, пряча флягу. Наллар ожидал, что он пояснит сказанное, но тот лишь мотнул головой в сторону переулка, из дальней части которого доносились голоса… и говорили отнюдь не на Южном Диалекте. — Знаешь, куда мы идем?

— Догадываюсь, — кивнул Наллар. — Умно. Там и штаб?

Ситтуйин нахмурился. Теперь он совсем не походил на того добряка, что заходил в караулку, а производил впечатление человека, которого не стоит злить во избежание неприятностей.

— Узнаешь, если появится необходимость. Пойдем. — Ситтуйин продолжил идти, и Наллар поспешил за ним. — Место жительства тебе уже обустроили.

— Очень… любезно с вашей стороны.

Вскоре они попали в шумный квартал, застроенный хлипкими лачугами и обшарпанными домишками. Ни о каких фонарях, понятное дело, здесь и речи не шло. Запах отбросов и мочи свербил Наллару нос. Люди здесь — большинство с волосами соломенного цвета — носили ветхие, часто и вовсе рваные одежды. Ситтуйина здесь знали и даже кланялись ему. Тот отвечал на приветствия вскользь, и тоже не на Южном Диалекте.

«Устроить логово в гергельярском квартале. Просто гениально. Сюда никакая стража и носа не сунет во избежание неприятностей».

Они вышли в очередной безлюдный проулок, когда Наллар не выдержал и негромко спросил:

— Этот господин, о котором вы говорили с капитаном охраны. Кто он?

Не оборачиваясь, Ситтуйин бросил:

— Не твоего ума дело.

Наллар запнулся. Такого поворота он не ожидал. В чем дело? На кой черт он перся через пол-Гальтии и почти всю Триамну, если ему тут не рады?

— Но в Гильдии мне сказали…

Ситтуйин резко остановился. Развернувшись, гергельярец смерил Наллара убийственным взглядом.

— Мне абсолютно насрать, что тебе там сказали в Гильдии, ясно, гальтиец?! — Глаза Ситтуйина горели недобрым огнем. — Ты итак чуть было не втравил нас в неприятности своим появлением! Наш глава, о котором тебе пока что знать не положено, планировал все несколько лет, и он не хотел бы, чтобы из-за какого-то присланного Гильдией неосторожного недомерка все пошло насмарку. Усек?

Ситтуйин развернулся и зашагал дальше. Наллар заковылял следом, попутно переваривая услышанное.

«…чтобы из-за какого-то присланного Гильдией неосторожного недомерка все пошло насмарку».

Однако, вот тебе и теплый прием.

Из всех когда-либо встреченных Налларом гергельярцев один лишь наместник Таланнуйин иногда позволял себе разговаривать с ним в таком тоне. И то лишь во время своих печально известных вспышек гнева.

Похоже, раз даже гергельярец так себя ведет, то здесь все серьезно.

Куда серьезнее, чем ему расписывали в Гильдии.

«Наш глава, о котором тебе пока что знать не положено, планировал все несколько лет…»

— Погоди-ка… — Наллар нахмурился. — Несколько лет планировал что?

Ситтуйин не соизволил ответить.

— Что планировал-то?..

Ответа Наллар нор Керрано так и не получил.