Пропавшее Рождество

2

В ресторане, как и следовало ожидать, народу в этот ранний час собралось немного — основная масса отдыхающих приходила практически перед окончанием завтрака. Кроме двух-трех немногословных пожилых парочек и официантов, никого и не было. Даша положила себе сыр, пару кусочков ветчины, омлет и уже собиралась забиться в какой-нибудь угол, как неожиданно увидела пастора. Странно, но первым ее желанием было немедленно слинять, однако было уже поздно — тот тоже ее заметил.

Финн привстал и церемонно поклонился. Это было почти открытым приглашением.

«Что ж, прекрасно, — подумала молодая женщина, направляясь к его столу. — Сейчас мы все выясним».

Пастор дождался, пока она сядет и расставит свои тарелки. Сам он завтракал каким-то сухим кормом.

— Доброе утро, фру Быстрова. Как ваше здоровье?

— Благодарю. — Она едва не сказала: «Вашими молитвами», но в последнюю секунду сдержалась, не уверенная в уместности данного идиоматического оборота. — Ваши травы делают настоящие чудеса. Еще ни разу я так быстро не выздоравливала. Кстати, вы имеете какое-то специальное образование или придерживаетесь народных методов?

— Я очень рад. — Пастор случайно или намеренно оставил вопрос без ответа. — Рад, что сумел вам помочь.

Вдохновленная собственной смелостью, Даша решила идти напролом.

— Простите мою бестактность, святой отец, но могу я узнать, что именно привело вас в эти края?

Сухие челюсти равнодушно пережевывали мюсли.

— Почему вы спрашиваете?

— На лыжах вы не катаетесь, по крайней мере я не имела счастья вас на них видеть, в забавах не участвуете, тогда что? — Даша намазывала кусок хлеба маслом, одновременно пытаясь вспомнить, нет ли сейчас какого поста, и не оскорбит ли ее мясоедство духовную особу. — Пытаетесь оградить паству от неразумных поступков?

— Я лишь инструмент в руках Всевышнего.

Внешне финн продолжал выглядеть совершенно безучастным.

Поняв, что ответа по существу не дождется, Даша откусила большой кусок бутерброда.

— Не слишком-то вы откровенны. А мне всегда казалось, что священнослужители должны...

— Скажите, вы ходили в пещеру? — неожиданно перебил пастор.

Кусок масла вопреки всем физическим законам застрял в горле. Даша не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Неужели он заметил ее вчера возле пещеры?

— Что, простите?

— Я спросил: посещали ли вы пещеру, именуемую пещерой Горной Девы?

Приложив салфетку к губам, Даша медлила с ответом. Она не знала, как ей вести себя дальше.

— Боюсь, что не совсем понимаю ваш вопрос... — промямлила она. — С чего вы вообще решили, что я...

Пастор сверлил ее маленькими бесцветными глазами.

— Вы наверняка слышали местную легенду, вот я и подумал, что вы захотите туда пойти.

— Да, фрау Пикше мне рассказывала. — Даша сделала несколько больших глотков какао. — Ну и что?

— Вы просили ее о чем-то?

— Кого? Фрау Пикше?

— Нет, Горную Деву.

В другой раз Даша соврала бы и не поморщилась, в крайнем случае, послала бы собеседника к черту. Но поступить так с духовной особой она не могла, к тому же сама собиралась спросить его о многом.

— Вы задаете слишком... слишком странные вопросы, святой отец.

— Мне это очень важно.

Что стоит за его интересом? Простое любопытство? Религия? Но с какой стати лютеранскому священнику интересоваться, куда ходят православные, пусть бы интересовался единоверцами.

— Вы объявили войну язычникам? — попробовала она отшутиться.

— Прошу вас, ответьте на мой вопрос.

— На него сложно отвечать серьезно. Да, я ходила в пещеру, да мне показалась, что тень на стене очень похожа на бегущую женщину, и...

— Вы просили ее о чем-нибудь? — повторил пастор.

«Да что тебе так приспичило? — Даша начала злиться. — Вот еще мракобес выискался на мою голову».

— Не поймите меня превратно, святой отец, но у каждой женщины есть свои маленькие тайны. Могу я оставить их при себе?

— Только не в том случае, когда дело касается дьявола.

Теперь уже и какао стало застревать в горле.

— Простите?

— Я хочу просить вас о помощи.

— Да, я помню... — Теперь, когда Даша была почти уверена, что пастор не собирается посягать на ее честь и достоинство, а заодно убивать, она вела себя более спокойно. — Ив чем именно должна заключаться эта помощь?

— Вы ведь христианка?

Даша отказывалась верить своим ушам. Значит пастор и впрямь прибыл сюда с миссией.

— Да, я христианка, — она помолчала. — Но надеюсь, вы не станете просить меня заняться экзерсисами?

Теперь настала очередь финна переспрашивать.

— Чем заняться?

Но Даша была уверена, что произнесла слово правильно.

— Ну, когда дьяволу говорят «go out», — на всякий случай пояснила она.

— Вы, наверное, имели в виду экзорцизм...

— Точно!

Пастор неожиданно помрачнел. Хотя и до этого особо жизнерадостным не выглядел.

— Мы можем поговорить в другом месте?

«Еще чего! В другом месте ты выпустишь из меня всю кровь, выпьешь ее, а потом все спишешь на дьявола».

— Боюсь, что не смогу вам помочь. Я действительно христианка, но православная. Полагаю, вам следует поискать кого-нибудь, принадлежащего к вашей конфессии.

Понизив голос, пастор прошептал:

— Здесь я могу доверять только вам!

«Милое дело. Значит, своих ему трогать жалко, а на восточных христианах можно эксперименты ставить...»

— Мне очень неприятно вам отказывать, — твердо произнесла она, — но...

— Скажите, вы просили у девы о муже? — с несвойственной доселе жесткостью спросил пастор.

И тогда Даша почувствовала, что краснеет. Муж ей, конечно, не повредил бы, но на самом деле она хотела просить Горную Деву помочь ей организовать детективное агентство, ибо в этом ей и в самом деле могло помочь только чудо.

— Извините, но мне надо идти. — Она попыталась встать. Возможно финн сумасшедший, а общение с психами не входило в ее ближайшие планы.

— Ответьте только: да или нет? — пастор ухватил ее за локоть.

Дабы не спровоцировать вспышку, Даша произнесла как можно спокойнее:

— Может быть, да, а может быть, и нет. Вас это в любом случае не касается. Пустите мою руку.

— Не раньше, чем вы ответите на мой вопрос! — продолжал упорствовать пастор.

Мало-помалу на них стали обращать внимание. Даше хотелось покинуть ресторан немедленно, но не устраивать же со святым отцом прилюдную драку. Еще потом обвинят в разжигании конфликтов на религиозной почве.

Она опять села.

— Что вам в конце концов от меня надо? — прошипела она, стараясь сохранять на лице доброжелательное выражение. Для окружающих, конечно. — Допустим, я просила о муже, вам-то что?

— И ваше желание исполнилось?

Она подняла глаза и некоторое время рассматривала потолочные балки.

— Пока еще нет. Если только вы сию минуту не предложите мне руку и сердце. Еще что?

— Скажите, у вас есть драгоценности?

— А?

— Есть ли у вас с собой украшения, представляющие ценность? — повторил финн. — С которыми бы не жалко было расстаться?

Все ясно. Святой отец спятил. Не иначе, как в стране Суоми кризис доверия к церкви: паства разбежалась, а сами пастыри от горя помешались и теперь ездят по всему свету в поисках новых адептов. И новых подношений.

— Нет, — холодно отрезала она. — Я не большой любитель украшений. Тем более на отдыхе в горах. Бриллианты плохо гармонируют с лыжным костюмом.

— То есть в пещеру вы ходили без драгоценностей?

— Туда тем более.

— Я так и думал, — прошептал пастор. — Идемте ко мне в номер, я дам вам кое-что.

Переход был настолько неожиданный, что Даше показалось, она ослышалась.

— Простите, как вы сказали?

А пастор снова схватил ее за руку и крепко сжал.

— Я хочу сделать вам одно предложение. Вполне возможно, оно выходит за рамки ваших представлений о морали, но...

Тут Даша обалдела окончательно. Неужели ее первое предположение было верным и святой отец все же охотится за клубничкой?

— Если бы вы не были духовной особой, — холодно отчеканила она, — я бы съездила вам по физиономии. — Резким движением она вырвала руку. — И предупреждаю: если еще хоть раз вы посмеете дотронуться до меня пальцем или позволите подобные гнусные намеки, я вызову полицию.

— Полицию? — пастор заозирался по сторонам. — Только не надо полицию. — Он все еще пытался ее удержать.

— Отпустите меня немедленно! — зашипела рассвирепевшая женщина.

— Подождите, фру Быстрова, мне, кажется, вы меня не совсем правильно поняли...

— Я все поняла, гнусный вы развратник! — Она уже не контролировала себя. — Вы заманиваете к себе женщин, привязываете их к кровати и хлещете требником, якобы изгоняя дьявола. А потом расплачиваетесь за свои шалости украшениями, подаренными какой-нибудь доверчивой прихожанкой. Только со мной этот номер у вас не пройдет.

— Мадемуазель Быстрова, — у столика появилась хозяйка гостиницы мадам Юппер, — у вас все в порядке?

— Нет! — рявкнула Даша.

— Да! — ответил пастор. — Мадемуазель... хотела мне исповедаться.

— Здесь? В ресторане? — хозяйка выглядела удивленной.

— Да, знаете, бывают такие экстраординарные случаи... Идемте, мадемуазель, здесь и вправду не место.

Даша встала. Но только потому, что не хотела скандала на публике. Но как только они выйдут в холл, она ему покажет, где раки зимуют.

Однако пастор не дал ей и рта раскрыть:

— Вы все не так поняли. Я предлагал серьги не вам.

— Не мне? А кому?

— Я хочу, чтобы вы отнесли их Горной Деве. И попросили жениха еще раз.

— Нет, вы все-таки не в себе! Давайте окончательно покончим с этим: никакого жениха я ни у кого не просила.

— А что просили?

Ей очень хотелось сказать, что она не успела этого сделать из-за того, что именно он ей помешал, но ограничилась лишь недовольным бурчанием:

— Вас это не касается.

— Допустим. Но вы просили, ничего не предлагая взамен? Ведь так?

— Кому, Горной Деве?

— Да.

— А что я ей могла предложить? — В голове стоял какой-то странный звон. — Воскрешение?

— В том-то и дело! — пастор несколько оживился. — Именно об этом я и говорю: вы пойдете в пещеру, попросите еще раз, а взамен оставите вот эти серьги. — Он достал из кармана пару несколько грубоватых, но без сомнения ценных серег. — Договорились?

— Не могли бы вы мне объяснить, что все это значит? — медленно переспросила Даша.

— Пока не могу. — Пастор посмотрел ей прямо в глаза с такой пронзительной болью, что Даша поняла — для него это вопрос жизни и смерти.

— Я прошу вас, сделайте это, — повторил он.

Она молчала. Ситуация становилась окончательно абсурдной. Святой отец, если он конечно святой, не хотел ее убить или затащить в постель, зато готов был пожертвовать какие-то там драгоценности, чтобы реализовалась мечта ее последних дней — найти наконец-то себе мужа.

Даша прислонилась к стене и прикрыла глаза. А что, если зтот пастор ее — счастливый ангел, прибывший на землю под Новый год с одной-единствен-ной миссией — осчастливить ее новым браком? Она открыла глаза. Узкое измученное лицо с запавшими глазницами. Нет, у ангелов таких лиц не бывает. Так скорее выглядят посланцы сатаны. Ангелы же толстые и розовые, у них за спиной крылья, а на пухлых устах добрая улыбка. Она это точно знает. Что она, ангелов никогда не видела!

— Я никуда не пойду до тех пор, пока вы мне все не объясните, — устало повторила она.

— А таком случае произойдет непоправимое.

— Да что, черт побери, может произойти? Земля на небо упадет?

— Небо на землю. Не ругайтесь, дочь моя.

— Извините. Но я живой человек и не могу лезть к черту в... простите, к... ну сами понимаете куда, не узнав, что меня там ожидает.

Стоящего перед ней человека, казалось, покинули последние силы. Он уже не просил, он молил:

— Я не знаю, что произошло, но раз вы здесь, то я могу доверять только вам, — шептал он. — Вы не должны ничего бояться, клянусь, ваша жизнь мне дороже, чем моя собственная, и я сделаю все, чтобы вы не пострадали. Но вы должны пойти! Прошу вас...

И тогда Даша не выдержала. Как всегда, когда ее начинали о чем-то просить — или спеть на вечеринке, или приехать в два часа ночи на другой конец города, чтобы услышать, что муж поменял пену для бритья и, значит, наверняка у него другая женщина. Она сама редко просила других о помощи и потому знала, как тяжело человеку на это пойти. К тому же складывающаяся ситуация просто сводила ее с ума: если к вечеру она не разберется, что к чему, то завтра тогда и просыпаться не стоит.

— Но потом, когда я вернусь, вы объясните мне? — твердым голосом спросила она.

— Не уверен. — Будь пастор хоть чуточку наблюдательнее, он обязательно бы соврал, но сейчас ему было явно не до этого. — Во всяком случае, пока не удостоверюсь сам.

— Не удостоверитесь в чем? — простонала Даша.

— Что сбылось то, о чем вы будете просить.

— Н-да? А если я попрошу для себя остров в Карибском море?

Финн медленно покачал головой.

— Ничего не получится. Дева выполняет только те желания, что связаны с любовью или... — он запнулся, — с ненавистью.

Последняя фраза прозвучала очень странно. Что он этим хотел сказать?

— С ненавистью? В каком смысле?

— Вы можете попросить послать вам чью-то любовь или... смерть. — Ответил пастор так тихо, что едва можно было расслышать.

— Смерть... — выдохнула вслед за ним Даша.

Тело невольно охватила нервная дрожь. Да с самого первого дня пребывания в этой проклятой гостинице сна, кажется, ни о чем другом и не думает!

— Тогда почему вы не хотите, чтобы я попросила...

— Причинить кому-нибудь зло? — Пастор нервно вскинул голову. В глазах промелькнул ужас. — Нет-нет, никогда! И надеюсь вы не станете этого делать.

— Не стану. — Даша отвела взгляд. Она уже не знала, что и думать. — Тем более что у меня нет человека, которого бы я ненавидела.

— Это прекрасно. Вот, возьмите. — Он протянул серьги.

Даша положила их на ладонь и поднесла к настенной лампе. Камни были настоящие, и довольно старые.

— Не верю, что соглашаюсь, — пробормотала она. — Кстати, а вы не боитесь, что ваши драгоценности могу попросту пропасть?

— Нет, — глухо ответил пастор, и глаза его на мгновенье озарились недобрым огнем. — Самое дорогое я уже потерял...