Пропавшее Рождество

2

Словно побитая собака, спускалась она по лестнице. Единственным желанием было укрыться в номере, никого не встретив по дороге. К сожалению, в этом отеле без благословения Горной Девы не исполнялись даже самые невинные желания: возле номера дежурил Полетаев.

— Наконец-то! Где ты бродишь? Все тебя только что видели, но никто не может сказать, где конкретно. Я уже было подумал...

— Если бы ты только мог представить, насколько мне безразлично, о чем ты подумал, — Даша попыталась отпихнуть его от замочной скважины. — Что тебе понадобилось — соль, спички?

— Что за представления ты разыгрываешь?

— Какие еще представления. — Замок она уже открыла, но заходить медлила, опасаясь, что следом просочится и полковник.

— Нет желания рассказать правду?

— Понятия не имею, о чем ты. И вообще, я собираюсь спать...

— Ладно, хватит! — полковник раздраженно махнул рукой. — Спать она собирается. Рассказывай это кому-нибудь другому.

— Чего ты хочешь? — Даша тоже начала злиться.

— Мне интересно, ты когда-нибудь успокоишься? Что на этот раз?

— Говорю тебе, ничего...

— А что за история с площадной бранью в ресторане?

— Просто захотелось пошутить.

— Пошутить? Над кем? — Он постучал себя пальцем по лбу. — Даша, нормальные люди обычно шутят тогда, когда хотя бы один человек может понять. К тому же, смешным это вовсе не было. Так, что случилось?

— Ничего. Просто...

— Что просто?

Даша чувствовала себя разбитой в прямом и переносном смыслах. Полковник прав, она всегда ищет второй смысл, там, где и первого-то нет.

— Ну, что случилось?

— Ничего особенного. Просто один идиот решил меня разыграть, и в результате я, как дура, перевернула всю гостиницу в поисках русской постоялицы.

Слова про идиота Полетаев пропустил мимо ушей, его больше заинтересовала вторая половина фразы.

— В поисках русской постоялицы? С чего ты решила, что она здесь есть? — Жесты стали плавнее, голос не так отрывист.

— Я случайно услышала русскую речь.

Можно было голову дать на отсечение, что Полетаев порывался спросить что-то важное, но, сделав над собой усилие, он лишь потрепал ее по плечу и весело осведомился:

— Да чего ж ты неугомонная. Кстати, кто, говоришь, тебя разыграл?

— Гонсалес, — ответила Даша быстрее, чем успела подумать.

— Гонсалес? — полковник настороженно замолчал. — Странно... Мне отчего-то казалось, что с дамами он не шутит.

— Это с джентльменами он не шутит, — буркнула Даша.

— И как же он тебя разыграл?

— А, ерунда...

— Ну, ладно, расскажи. Обещаю — смеяться не буду.

— Угу.

— Честно!

— Все из-за этой дурацкой пещеры, — она вздохнула. — Ты же знаешь, какая я впечатлительная.

— Так что случилось, впечатлительная?

— Случайно... — Слово «случайно» она выделила. — Зайдя в пещеру, я услышала женский голос, который на хорошем русском просил убить инспектора.

На лице полковника появилось странное выражение — он словно боялся узнать, что было дальше.

— И... что?

— Так вот, этим человеком оказался Гонсалес.

— Подожди, ты же говорила, что просила женщина.

— Тоже мне ошибка, — сморщилась Даша. — Попробуй, отличи его от женщины. Особенно ночью.

— Разве он русский?

— Представь себе.

Полетаев озадаченно чесал затылок.

— Ерунда какая-то... И как он объяснил, зачем ему это понадобилось?

— Якобы он видел, как я зашла в пещеру, и решил надо мной подшутить.

— Я смотрю, гостиница прямо-таки набита шутниками, — сказал полковник, явно о чем-то размышляя. — Так, значит, ты больше никого не ищешь?

— Нет. В том числе и убийцу Бредли. Никто ее не убивал — она сама свалилась, когда лезла в пещеру, — говоря это, Даша просто ненавидела себя. — Хочешь, смейся надо мной, хочешь...

— Зачем же я буду смеяться, когда ты говоришь вполне разумные вещи. — Полковник ласково потрепал рыжие вихры. — Откровенно говоря, этого вывода я и ожидал. Вот теперь я вижу, что ты становишься серьезным человеком.

— Что это значит? — Даша прищурилась. — Ты поможешь мне организовать детективное агентство?

— Конечно. Я же обещал.

В темноте зимнего коридора вдруг закружили розовые бабочки. Конопатые щеки медленно покрывал румянец.

— Сергей Павлович, дорогой...

— Знаю, знаю, — полковник отмахнулся. — Можешь не благодарить. Ты сама все заслужила.

Даша не знала, кого обнимать — себя или полковника. Она готова была пуститься в пляс. Вот, оказывается, чего ей не хватало: трезвого взгляда на происходящие события! Как только она признала свою ошибку, Полетаев сразу стал относиться к ней, как к равной.

— Ты представляешь, — она рассмеялась, — а поначалу эта гостиница нагнала на меня столько страхов, что я даже решила, что кто-то… специально... — слов «меня сюда заманил» Даша договорить не успела: запищал телефон и Полетаев нырнул за пазуху.

— Извини, пожалуйста, — он посмотрел на табло и сразу же перешел на немецкий: — Привет. Да, могу... — бросил быстрый взгляд на все еще улыбающуюся Дашу. — Пока без изменений... Нет... Еще нет... За это можешь не беспокоиться, документы я забрал... — Синие глаза скользнули по двери соседнего номера. — Давай я лучше потом перезвоню. Мой привет мадам Хазельхоф, поблагодари еще раз... Ну что, может, сходим поужинать, обсудим детали предстоящего открытия самой выдающейся детективной конторы?

Согнув руку крендельком, Полетаев вероятно ожидал, что дама ринется за ним вприпрыжку. Но Даша не могла не только двигаться, она не в силах была даже пошевельнуться. Все ее существо примерзло к полу. Боже святый, так вот кто за неделю до отъезда поменял ей путевку!

Медленно пятясь задом, она уперлась в стену.

— Что с тобой? — настороженно спросил полковник.

Даша только мотала головой.

— Что случилось? Тебе плохо?

На этот раз она закивала утвердительно. Соображала она по-прежнему плохо, но одно знала наверняка: ни в коем случае нельзя, чтобы полковник догадался, что ей знакомо имя Хазельхоф.

— Голова? Сердце?

— Давление, — губы едва шевелились. — У меня так иногда бывает. Я гипотоник.

— Надо выпить кофе или коньяку, — на лице полковника все еще читалось сомнение — говорит ли она правду.

— Лучше кофе. — Сейчас ей нужна трезвая голова.