Пророчество Золотого Перуна

Глава 16

Яросвет привычно проснулся с первыми лучами солнца. Велимудр был суровым наставником, и бока своему ученику отлеживать не давал. К тому же, многие травы по первой росе собирать надо — где ж тут до полудня валяться?

Нога почти не болела. Молодой организм, да целебные травы Лесомира быстро делали свое дело. Еще день-другой, и можно и в запуски побегать, и в седле потрястись. Но пока, не след перетруждаться — подумал Яросвет, и осторожно ступая, пошел на двор.

Стоило ему показаться на крыльце, как вся окрестная ребетня окружила его плотным кольцом, и пригрозили устроить грандиозный рев, если он откажется рассказать им сказку про княжеских богатырей. Зато после того, как рассказ закончился, довольную ребятню как корова языком слизнула — в богатырей играть.

— Расселся тут… Ни пройти, ни проехать! — ворчливо буркнула за его спиной Лика.

Яросвет оглянулся. Судя по всему, Лика была не в духе. Обычно аккуратно заплетенная коса, сейчас торчала во все стороны выбившимися прядками, словно коров ей гоняли. Вместо привычной улыбки — опущенные к земле уголки губ. А глаза красные, ровно не спала цельную ночь! Даже кольчуга потускнела, не звенела задорно, тихонько шуршала, грустная как и хозяйка.

— Никак поругались вчерась? — Огорчился Яросвет. — Хмурые оба, молчите, эх…

— Не твое дело! — Ощерилась Лика, но тут же сникла. — Слушай, Ярко…

— Эй, молодежь! — Перебил ее Жданок, высовываясь из сеней. — Чего с утра смурные? Праздник на носу! Радоваться надо!

— Какой праздник? — Не понял Яросвет.

— Как какой? Дурья твоя башка, а еще волхв! Какая неделя сейчас?

— Ну… это… — Яросвет задумался, губы зашевелились подсчитывая. Наконец лицо просветлело, и он что было сил хлопнул себя по лбу. — Так, ить, Русальная неделя!

— То-то и оно! На третий день — Ивана Купала праздновать будем! Радуются все, а вы словно кислого молока хлебнули! Негоже так молодым-то!

Он снова скрылся в избе. Яросвет перевел взгляд на Лику. Девушка смотрела куда-то в одну ей видимую даль, и покусывала губку.

— Ярко, пошли пройдемся. Поговорить надо.

Яросвет безропотно подчинился.

Они прошлись по главной улице, вышли на околицу, но и тут народу было не меньше. Молодые парни и девки, со смехом да прибаутками украшали деревья лентами и таскали груды хвороста для праздничных костров. Больше всего хвороста заготавливали на берегу реки, до которой было всего ничего — шагов сто, не больше!

Яросвет вспомнил, как весело отмечали Ивана Купалу в Подгорной веси. Велимудр категорически запрещал ему принимать участие в общем веселье — негоже волхву, пусть и ученику портки на срамном месте палить. А так хотелось закружиться в общем хороводе, прыгнуть через самый высокий костер, а потом в реку, купаться с молодыми девками…

Всплывшие в памяти картины заставили молодого волхва покраснеть. Он сбился с шага, споткнулся, замахав руками, точно разгонял комаров, но устоял. Лика ничего не заметила, погруженная в свои мысли. Яросвету страсть как интересно было узнать, что за напасть ее гложет, но спросить не осмеливался, ждал когда скажет сама. Терпение его было вознаграждено. Решительно тряхнув косой, Лика спросила:

— Ярко, скажи… неужели, я такая невыносимая и злая?

— Вроде нет, — растерялся Яросвет. — Когда это я такое говорил?

— Да ты не говорил! — отмахнулась девушка. Она села прямо на землю, поджала ноги, обхватила колени руками, и уткнулась в них лицом. И без того глухой голос, стал еще глуше. — Что я вам такого плохого сделала, что Сергей постоянно на меня злится? Я всего лишь по-хорошему хочу… А ему все не так!

До Яросвета потихоньку стало доходить, в какую историю его пытаются втянуть. Тут, как ни крути, как ни выкручивайся, а все равно зацепит так, что мало не покажется. Он судорожно начал подыскивать слова, но, к сожалению, красноречие никогда небыло его коньком. Тут бы ему и пропасть, да милостивы боги. Со стороны веси донеслись истошные крики, вопли, словно убили кого.

Ни слова не говоря, Лика подхватилась на ноги, и что было сил побежала обратно. Яросвет, за ней, дыша в самый затылок.

Уже на околице, до них донесся торжествующий рев толпы.

— Споймали! Наконец-то споймали! У-у-у, супостат!

Люди толпились посреди веси, и в центре этой толпы было что-то, что увидеть не удавалось ни Лике, ни Яросвету. Даже не пытаясь пробиться через плотную толпу, Лика дернула за плечо ближайшего мужика, разворачивая лицом к себе.

— Что случилось?

— Дык, известно что! — лицо мужика сияло радостью. — Змея споймали! Того самого, что дружинники подранили! В медвежью яму сверзился, охотники его там и нашли! Веревкой замотали, да притащили. Маленький он, с корову, а все одно Груздя едва не поломал, еле добрел обратно! Вот оно как! Не будет впредь скот да девок воровать!

Мужик зло сплюнул, и отвернулся. Вдруг, из центра пыхнуло пламя, толпа отхлынула назад, раздался бабий визг, проклятия мужиков.

— Вот ведь, тварь! — прошипел давешний мужик. — Огнем плеваться удумал! Ну ничо! Из евонной шкуры знатные сапоги выйдут!

Любопытство толпы поуменьшилось. Мало кому хотело щеголять ожогами на празднике Ивана Купала. Наскоро посоветовавшись с мужиками, войт принял решение: Змея вытащили за околицу, там споро соорудили подобие клетки из запасенного мореного дуба, и навесили надежный засов. Мореный дуб не всякое пламя возьмет, а у молодого Змея того пламени с птичью фигу — пару раз за день плюнуть сможет, и то подвиг. А в веси держать — а ну как подпалит. Дома и заборы, чай, не из мореного дуба!

Шагах в двадцати от клетки, поставили двух часовых с луками. На всякий случай. Прежде чем клеть разломает — утыкают стрелами так, что ежик обзавидуется. Ребятня столпилась там же — не достанет огнем, а поглядеть, жуть как интересно!

— Ты куда? — Яросвет ухватил Лику за рукав, заметив, что девушка направилась прямо к клетке. — Тебе что, жить надоело?

— Пусти! — Лика стряхнула его руку. Из-под упавшей на лицо челки сердито блеснули глаза. — Сам же знаешь, не плюнет. Маленький он еще. Смотри, меньше коровы. Да и в клети он. Коли боишься, так тут и стой, а мне не мешай, зашибу!

И, более не оглядываясь, под радостный свист пацанят, Лика направилась к Змею. Яросвет оглянулся на толпу. Вот упрямая! Остаться теперь — засмеют. За столом героя изображал, а тут испугался, когда девка не боится. Делать нечего. На негнущихся от страха ногах, парнишка потащился следом.

— Да пойми ты! — горячилась Лика. — Не делал он этого! Он же не дурак! Сам у него спроси!

Вот уже полчаса, Сергей сидел на полянке, в десяти шагах от огромной клетки, в которой дремал небольшой дракончик, и жевал травинку. Он и сам с удовольствием бы подремал, но Лика бесцеремонно растолкала, и притащила сюда. После вчерашнего, Сергей не решился протестовать. Что угодно, лишь бы конфликт погас, и все вернулось на круги своя.

— У него спросить? Он что, говорящий?

— А я тебе о чем битый час толкую? Где ты видел Змея, который не говорит?

— Да я, между прочим, Змеев вообще раньше не видел. Этот первый. Какой-то он мелкий… Мне казалось, они крупнее должны быть.

— Детеныш еще, вот и мелкий. Вырастет — с сарай будет. Если дадут вырасти…

Лика едва не ревела от досады. Голос дрожал от негодования, и Сергей понимал, что спорить с ней сейчас — лишь испортить отношения окончательно. Не то, что бы он так уж горел желанием, что б она и дальше с ними ехала, но доказать, что лишней она не будет — уже доказала.

Выплюнув травинку, Сергей встал, отряхнулся, и нерешительно подошел к клетке. Яросвет его предостерегал, но Лика была убедительнее.

— Здравствуй, что ли… — Чувствуя себя дураком, от того, что пытается разговаривать с ящерицей, сказал Сергей.

Дракончик приоткрыл один глаз.

— Мне сказали, ты говорящий… Обманули что ли?

Зеленая, чешуйчатая голова, медленно поднялась. Умные, желтые глаза с узкой прорезью вертикального зрачка оказались на одном уровне с глазами человека.

— А тебе какое дело, говорю я, или нет, человек? — Неожиданно приятным баритоном спросил дракончик.

— Как это, какое дело? Может быть я представитель гринпис в этом мире, и защищаю вымирающие виды! Вот ты — вымирающий?

Тонкая длинная шея дрогнула, снова опуская голову на когтистые лапы.

— Нас мало осталось. Вы почти всех перебили. Так чего зря спрашиваешь? И я не сегодня — завтра вымру.

Сергей смутился. Говорил дракончик четко, разборчиво, но ни малейший интонации в голосе, даже жутко становилось.

— Ну что, теперь поверил? — Торжествующе спросила подошедшая Лика.

— Поверил. — Кивнул Сергей, и снова обратился к задремавшему дракончику. — А зачем девушек воровал? Ну, я понимаю скот — жрать всем охота… хотя и в лесу мог бы охотиться. Но девушки-то тебе куда?

— Правильный вопрос, человек. — Усмехнулся дракончик, не открывая глаз. — Посмотри на меня — ну зачем мне девушки?

Сергей подождал, и, не дождавшись продолжения, снова заговорил:

— Хорошо, поставим вопрос по другому. Ты девушек воровал, или нет?

— Не воровал. Что с ними делать? Съесть? Там мяса на один укус.

— А люди говорят, что воровал.

— А кто из них видел? Спрашивал?

Сергей смутился. Не говорить же, что он вообще ни с кем ни о чем не разговаривал. Лишь со слов Лики, да вспомнил рассказ Ратибора.

— А скот зачем воровал? — Перевел он разговор на другую тему.

— А ты видел? — Усмехнулся дракончик, открывая глаза. — Или тоже — говорят? Зачем вопросы, человек? Ты все равно поверишь не мне, а своим. Но даже если и поверишь мне, то ты кто? Князь? Воевода? Войт? Что ты сможешь сделать? Только воздух зря сотрясаешь.

Голова взмыла над пузатым телом, и опустилась с другой стороны, давая понять, что дальше разговора не будет.

Под давлением Лики, Сергей поговорил с местными мужиками. Те отвечали охотно, каждому хотелось показать свою осведомленность, да и приезжему герою услугу оказать. Ни одного свидетеля злодеяний Змея обнаружить не удалось. Равно как установить такового. Кому-то жена рассказала, что бабы у колодца судачили, кому-то мужики за брагой рассказали, а тем тоже кто-то рассказывал… В общем, обычные сплетни.

Войт тоже ничем толковым не помог. Пересказал слышанное, а потом и вовсе отмахнулся:

— Да какое дело, паря, сплетни то, или нет. Любому, сызмальства известно, что Змеи твари чернобоговы, стало быть, их нужно истреблять, дабы людям беды не было. Может этот по малости лет и не воровал никого, и посевов не жег, а все одно — вырастет, и таких бед натворит, что небо с овчинку покажется! Не забивай голову ерундой. Напрасное дело. Коль не поспеют к сроку дружинники князя, так мы его аккурат на Перунов день забьем. Добрая будет жертва Перуну!

В результате, все эти беседы привели лишь к тому, что жители веси начали подозрительно коситься на Сергея и Лику. Яросвет качал головой, но мнение свое, предусмотрительно держал при себе — попадать Лике под горячую руку не хотелось.

В середине дня, Сергей, начал уговаривать Лику сходить поесть, но девушка лишь цыкнула не него. Набрав на кухне целую корзину еды, она сказала всем, что обедать они будут не в доме, мол, в краю Сергея так принято — иногда есть в лесу, дабы задобрить богов. Как и с баней, в ее ложь безоговорочно поверили все. Кроме Сергея и Яросвета.

Сергей даже не удивился, когда Лика привела их опять к клетке со Змеем. Охранники не препятствовали, наоборот — им забот меньше за Змеем следить.

Лика села у клетки так, что б охранники оказались у нее за спиной, и украдкой начала просовывать сквозь толстые жерди, принесенную еду. Змей, принял угощение не чванясь, и аппетитно захрустел тонкими косточками зажаренного целиком гуся. Сергей с Яросветом сглатывали голодную слюну, глядя как зеленый пленник уметает предназначавшуюся им еду. Конечно, принесенная девушкой еда, для него что слону дробина, но даже немного, уже лучше чем ничего.

Поев, змееныш вежливо поблагодарил Лику, и между ними завязался степенный разговор. Заинтересовавшийся Сергей подсел поближе, а следом за ним и Яросвет. Они проговорили до поздней ночи. Змееныш оказался довольно эрудированным, знал историю окрестных и дальних земель, уйму былин и преданий. Но окончательно он поразил Сергея, не тогда, когда блеснул знаниями основ физики и астрономии. А когда на вопрос откуда он все это знает, змееныш уклончиво ответил, что читал в древних книгах!

Тут уже поразился Яросвет. Велимудр обучил его грамоте, не только чертам и резам, но и греческой, и руны научил разбирать. Вот только видел молодой волхв за свою жизнь всего две книги. А тут, получается, целая груда книг! Но, как ни бился Яросвет, а ответа где эти книги, так и не получил. Единственное, что обронил змееныш, что хранит их его дед.

Между делом, оказалось, что у всех Змеев есть имена. И самого змееныша зовут в переводе на язык людей — Жизнелюбом.

С трудом заставили себя молодые люди прервать интересную беседу. Но луна давно взошла, звезды раскатились по небу маленькими искорками, и пора было спать.

Следующие два дня, они с самого утра, и до позднего вечера не отходили от змееныша. Сергей старался разузнать все, что известно о богах и их пророчествах, Яросвет о древних книгах и сокрытых в них знаниях, а Лика… Лика просто чесала тонкую, почти прозрачную кожу на массивном подбородке, усыпанном костяными шипами, отчего змееныш жмурился, и довольно фыркал.

Естественно, что посиделки со змеем не прошли мимо глаз лыбядян. Открыто никто не высказывался, но смотрели недружелюбно, и в разговоры, как прежде, не лезли. Только войт и его домочадцы, еще тепло относились к друзьям, но, холод отчуждения ощущался и в их словах и поступках.

— Нельзя позволить им его забить в жертву. — С нажимом произнесла Лика. — Вы же видите, он умнее всей этой веси. Да что веси! Где вы встречали человека, который обладает хотя бы половиной его знаний?! Их и так мало осталось!

Сергей и Яросвет отводили взгляды, лишь бы не встречаться с пылающими праведным огнем, глазами девушки.

— Сейчас умный. — Ответил, наконец, Яросвет. — А вырастет, и правда, много зла натворить может.

— Да не творят они зло! — Воскликнула Лика. Осеклась, и торопливо исправилась. — Точнее, творят, но не сами. Только когда вынуждают их. Или защищаться, или еще как… Они ж самые мирные! И умные! Вранье, что они людей едят!

— А ты почем знаешь?

Лика закусила губу, и не стала отвечать на этот вопрос.

— Ну Сергей, ну поверь мне! Поверь хоть раз! Ну пожалуйста!

— А я-то чего? — Удивился Сергей. — Меня что ли деревенские послушают? Согласен, зверюга, судя по всему редкая и умная. Тем и опаснее, что умная.

— Ты же сам с ним говорил! Неужели, ты считаешь, что он будет творить зло?

— А может лешего попросить? — Сделал еще одну попытку Сергей.

— Не выйдет. — Вздохнула Лика. — Яросвет уже пытался Боровика позвать, да все без толку. Не приходит он на зов.

Лика спорила, просила, умоляла, и, в итоге, ребята не выдержав ее напора, сдались. Оказалась, что она уже и план придумала, и все рассчитала. Праздник Ивана Купала отмечался с размахом славянской души, и ночью, под шумок, предлагала отвлечь охранников, благо им и самим будет не до охраны, и отпереть клетку. Змею только выбраться, а там улетит, и поминай, как звали! Жизнелюб с планом согласился.

Праздновать начали с утра. Сперва запылали костры, на которых жарили целиком поросят, пару коров, гусей, дикую птицу, пекли наловленную загодя рыбу. Женщины сновали от костра к костру, следя что б не пригорело, кричали на мужей, которым удалось втихаря урвать ковшичек-другой ароматной браги.

Молодые девки с самого утра убежали собирать цветы для венков и травы для любовных заговоров, потом споро украсили установленный парнями длинный шест, венками и лентами. Там же укрепили соломенное чучело.

Вскоре после обеда начались гулянья. Ели, пили брагу и квас, пели песни, водили хороводы. Лика, в честь праздника снявшая кольчугу, но не пожелавшая сменить мужскую одежду на женскую, звонко смеясь кружилась вместе со всеми, а вот ребята стеснялись. Так и не дали уговорить себя присоединиться к танцующим.

Ближе к вечеру, зажгли высоченные костры, снова песни и хороводы. Сергей наблюдал с жадным интересом — видеть такое прежде ему не доводилось, и кто знает, доведется ли еще.

— А ну, молодцы добрые, кто готов удаль да силу в потешном бою показать?

Молодые парни, что покрепче, с энтузиазмом откинулись на призыв. Споро очертили круг, девки краснея и хихикая встали в сторонке, а мужики и бабы громкими криками подначивали и бодрили бойцов.

Рядом с Сергеем возник войт, уже вдоволь отведавший браги.

— Ну а вы, герои, себя показать не хотите? — Рассмеялся он. — Как-то не по людски. Хороводы не водите, так хоть тут удаль покажите!

Сергей нехотя встал, нашел глазами Лику и невольно залюбовался. Толстая коса короной обвилась вокруг головы превратив девушку в сказочную принцессу. Она подмигнула ему, кивнула на невысказанный вопрос, и мотнула подбородком в сторону круга.

— Какие правила хоть? — спросил Сергей войта.

— Правила простые. Либо сверзить противника наземь, либо из круга его заставить выйти. Да не калечить, чай не ратный бой, а потешный.

— А ногами бить можно?

— Ногами? — войт почесал затылок, размышляя. — Коли не ниже пояса, то почему бы и нет?

Первого энтузиаста, Сергей, не мудрствуя лукаво, поймал на обычный прямой удар ногой, едва парень бросился на него, размахивая пудовыми кулаками. Сергей метнул вперед тело, вкладывая в удар весь вес, нога привычно выщелкнулась вперед, ударяя противника точно под вздох. Парень замер на полпути, жалобно всхлипнул, и кулем осел наземь.

Зрители заорали. Кто-то поздравляя, кто-то обвиняя, но войт признал удар честным. Следующий охотник потешить силу был аккуратнее. Долго примеривался, руки держал с умом, не подставляясь. Сергей лишь усмехнулся. Стремительно поднырнул под удар, бросился вперед, втыкая кулак в печень противника.

Третьим вышел здоровенный парень — сын кузнеца. Удар он держать умел, и Сергею пришлось испытать несколько неприятных мгновений, когда кулаки, размером с добрую буханку хлеба, мелькали в опасной близости от его головы. Сергей крутился юлой, сыпал ударами, но все в пустую. Сын кузнеца стоял незыблимо, как гора, и падать не хотел ни в какую.

То здесь, то там, начали раздаваться смешки. Кто-то побился о заклад, и теперь криками подбадривал своего фаворита.

Неизвестно, чем все могло бы закончиться, если бы противник Сергея не допустил ошибку. Желая поскорее закончить бой, могучий парень широко размахнулся, и, вложив в богатырский удар, вес своего немаленького тела, бросился вперед. Сергей плавно качнулся в сторону. Зрителям показалось, что он всего лишь слегка коснулся руки противника, но тот вдруг клюнул вперед носом, запутался в ногах, и размахивая руками, что б не упасть, тяжело шагнул за пределы круга.

Зрители радостно заорали, проигравшему поднесли корчагу с брагой и хлопали по плечам.

Сын кузнеца подошел к Сергей, и мясистое лицо, расплылось в широкой улыбке.

— Здорово ты меня ринул! — громко сказал он. — Но в следующий раз, я так просто не попадусь!

Все рассмеялись, и Сергей в их числе. Они пожали друг другу руки, и здесь противник взял реванш — сдавив руку Сергея так, что кости затрещали. Махая в воздухе слипшимися пальцами, Сергей весело признал:

— Теперь твоя победа! Настоящий медведь!

Больше желающих не нашлось. Правда, рвался перебравший браги кузнец, вдохновленный действиями сына, но его успокоили веселыми шутками, и утащили дальше пить брагу.

Стемнело. На поляне и берегу реки вспыхнули костры.

— А что сейчас будет, знаешь? — выдохнула Лика, выныривая из хоровода, рядом с Сергеем. Лицо девушки раскраснелась, румяные щеки так и пылают, в глазах веселые чертенята.

Сергей помотал головой.

— Девушки парней выбирают. По плечу хлопнет, и догонять ее надо. Коль догонишь, с ней до утра и останешься.

Она хлопнула Сергея по плечу, и звонко смеясь, снова нырнула в омут хороводов и танцев.

— Что ж ты стоишь столбом, тютя! — рассмеялся кто-то рядом. — Беги, догоняй девку! А то удачи не будет!

Но тот уже и сам понял. Он бросился вслед за Ликой. Его подхватил хоровод, закружил. Сергей видел впереди Ликину косу, слышал ее смех, но каждый раз ему со смехом преграждали дорогу, направляли в сторону. Он совсем запыхался, взмок, но упрямо продолжал бежать, где подныривая под распахнутые руки, где перекатываясь меж расставленных ног.

Общее веселье захватило его. Он смеялся вместе со всеми, мешал другим парням ловить девушек и искал Лику. Та, в свою очередь ловко исчезала меж людей, что бы через пару минут вынырнуть рядом и снова исчезнуть.

— Попалась! — выдохнул Сергей, и прыгнув вперед, крепко схватил девушку в объятия. — От меня не уйдешь!

Лика ловко крутанулась, разворачиваясь к нему лицом. Их глаза встретились…

Сергей пошатнулся, ему показалось, что он проваливается в серый омут этих широко распахнутых глаз. Шум праздника, всполохи костров, мелькание людей — все исчезло, растворилось в их бездонной глубине. Наваждение длилось короткий миг, но Сергею казалось прошла целая вечность. И остро захотелось, что бы это и правда длилось вечность.

Руки безвольно упали вдоль тела, отпуская девичьи плечи. Сергей смутился, устыдился сам не понимая чего. Лика мотнула головой, словно отгоняя морок, отступила на полшага назад.

— Пошли, — девушка взяла Сергея за руку. — Сейчас все купаться пойдут. Пойдем со всеми, потом свернем в сторону, и бегом к Жизнелюбу. Надо успеть вернуться, пока все из воды не выйдут.

— А мы что, не будем купаться? — Глупо спросил Сергей.

— Может с тобой еще и в кусты пойти? — фыркнула Лика. Наваждение праздика прошло. Она вновь стала прежней Ликой — язвительной и насмешливой.

— Кольчугу в честь праздника сняла, или что б в кустах случайно не звякнула? — хмыкнул он, сравнивая счет.

Лика вспыхнула, задохнулась от ярости, но сдержалась, и ничего не говоря потащила его к реке.

Вместе с толпой молодежи они направились на берег реки. Настроение было уже испорчено, но, пришлось вместе со всеми попрыгать через костры, и пройтись в хороводе. Чем больше проходило времени, тем отчетливее ощущалось напряжение толпы. Время подходило к главному действу ночи — купанию. И лица парней и девок все больше краснели, и вовсе не от прыжков и танцев.

Наконец получено одобрение старших, молодежь с криками и визгом бросилась к реке. Одежды скидывались прямо на ходу, и первые, самые быстрые, уже вбегали в воду полностью раздетые, окутанные лишь сверкающими в лунном свете брызгами.

— Ну, чего застыл! — недовольно буркнула Лика, толкая Сергея в плечо. — Девок голых не видел? Или на парней решил посмотреть?

Сергей покраснел, и отвернулся от речки. Сердито фыркая, девушка потащила его вдоль берега, в густую тень ивовых шатров. Отчаявшись уже понять эту вздорную сумасбродку, он даже не стал доискиваться до истоков перемены настроения, и причины вызвавшей эту злость. Просто покорно пошел за ней, ничего не говоря и не спрашивая.

Лика неслышимой тенью скользнула в кусты. Ни один листик не дрогнул. Сергей же продирался за ней как неуклюжий медведь через малинник — с хрустом ломая тонкие ветви. Лика морщилась, ругалась себе под нос, но прямо ничего не сказала.

— Тссс! — Девушка замерла. Сергей выглянул из-за ее плеча. Оказалось, что они уже обогнули праздничную поляну, и вышли с противоположной стороны. Клетка со Змеем темнела неподалеку, как ни много было костров, но разогнать ночь над всей огромной поляной они не могли.

Сергей нашел взглядом охранников. Как и ожидалось, те больше внимания уделяли празднеству разворачивающимуся перед их глазами, чем охраняемому объекту. Попивая из немаленьких корчаг, уж точно не квас, они во все глаза пялились на берег реки, до которого было всего-то шагов сто. И его, в отличие от клетки, костры освещали неплохо. Сергей хмыкнул. Поставь его перед выбором смотреть на зеленую ящерицу, или на купающихся девок — он бы тоже долго не сомневался.

Словно угадав его мысли, Лика опять фыркнула, и больно ткнула под ребра остреньким локтем.

— Охальник! Глаза твои бесстыжие! Лучше б о деле подумал!

Она поднесла сложенные лодочкой ладони к губам, и три раза прокричала подражая как-то ночной птице. Сергей не очень хорошо разбирался, но, на его взгляд, вышло очень похоже.

В шуме праздника, никто не обратил внимания на суматошную птицу. Никто. Кроме Яросвета…

— А хотите, увидать, как я витязей Ратибора привлек? — неожиданно обратился к гуляющим Яросвет. — Как я огонь в небо кинул?

Под радостные крики толпы, он вышел из-за стола, поднял руки на уровень груди, развернул ладонями вверх. Губы зашевелились повторяя ведомые ему одному слова, и, в следующий миг, шаровая молния сорвалась с его ладоней, разбрасывая искры понеслась в черное небо.

— Пора! — шепнула Лика, ужом скользнув в заросли высокой травы. Она ловко и быстро подползла к клетке, намного опередив непривычного к такому способу передвижения Сергей.

Когда он нагнал девушку, она уже возилась с тяжелым железным засовом. Отодвинув ее плечом, Сергей ухватился за край, и напряг мышцы.

Шаровая молния взлетала высоко над поляной, приковывая к себе взгляды гуляющих. Все замерли. Шар над их головами на миг завис, точно задумался что делать дальше, и в следующую секунду, полыхнул ярким пламенем, заливая светом округу. Громыхнуло так, что на столах зазвенела посуда. Во все стороны полетели искры и брызги ослепительного пламени. Раздались испуганные крики, перерастающие в радостный рев. Не каждый день, даже не каждый праздник, выпадает простым жителям веси увидеть такое чудо.

Засов поддавался с трудом. Сергей закусил губу, и на пределе сил, тянул тяжеленный железный брус. Поднырнув под его руки, Лика навалилась плечом, поднажала. С трудом, медленно, им удалось приподнять его из заушин, и сбросить в сторону. Клетка была открыта.

Взгляды всех находящихся на поляне были прикованы к Яросвету. Охранники тоже были простыми людьми, стоило ли их винить за то, что они тоже во все глаза смотрели на молодого волхва. Но медлить было нельзя.

Сергей помог змею вылезти через маленькую дверь клетки, и, рискуя быть замеченным, потащил его ближе к лесу. Короткие лапы змея плохо подходили для бега, но, подталкиваемый Сергеем, он умудрился развить приличную для такого несуразного тела, скорость. Укрывшись в надежной тени раскидистых веток, все перевели дух. Жизнелюб расправил крылья, сделал несколько пробных взмахов. В воздух взметнулись щепки о прошлогодние листья. Змей удовлетворенно крякнул.

— Лети, давай! — поторопил его Сергей. — На долгие благодарности времени нет.

— Спасибо, человек, — негромко произнес Жизнелюб. Сергею показалось, что в холодном голосе, скользнули непривычные нотки эмоций. — Спасибо, что поверил. И тебе, дева спасибо. Я вас никогда не забуду. Поблагодарите за меня своего друга волхва.

Он мощно взмахнул кожистыми крыльями, поднимая вокруг себя настоящий ураган. Сергей и Лика пригнулись, что бы не упасть на землю, под упругими ударами воздуха. Змей медленно оторвался от земли. Сперва лапы, затем круглое брюхо, и, наконец, длинный шипастый хвост. Тяжелая туша медленно развернулась в воздухе, и крылья понесли Змея над самыми верхушками деревьев, подальше от костров и гуляний.

— Ну и перемазался же ты! — Рассмеялась Лика, глядя на Сергея. — Пошли скорее обратно, надо еще волосы намочить. А то не поверят, что купались. Да и в кустах пошуметь надо — что б ни у кого сомнений не осталось!

Утро началось с громкого стука в дверь. На пороге возник хмурый сын войта, и, не глядя на сонных Яросвета и Сергея, буркнул:

— Спущайтесь в горницу. Батька для ответа требует.

В горнице было не протолкнуться. И не только в горнице. Хмурые мужики стояли и в сенях, и на крыльце. Во дворе войта судачили бабы, и толкались вездесущие ребятишки.

Провожаемые сердитыми взглядами, Яросвет, Лика и Сергей, прошли к столу, за которым сидел смурной войт и несколько мужиков, из самых уважаемых в веси.

— Оправданий мне ваших не надо. — Тяжело начал войт. — И делать вид, что не понимаете о чем реку не нужно. Кроме вас сие сотворить было некому. Вы как тати пробрались в мой дом, и отплатили черным за доброту и ласку.

Толпа одобрительно зашумела. Войт поднял руку, призывая людей к молчанию.

— Стоило бы вас повязать, да отправить на суд князя, да покон богов запрещает творить зло тому, кого сам пустил в дом, с кем переломил хлеб. Посему ступайте куда глаза глядят. Но не доведи вам снова в наших местах очутиться. С татями у нас разговор короткий. И что б к полудню, духа вашего здесь не было!

В гробовой тишине, друзья вышли из дома войта. Со всех сторон, на них смотрели сердитые, а то и откровенно недружелюбные, глаза. Никто не сказал ни слова, когда они оседлали коней, и выехали со двора. Даже собаки не лаяли им вслед, а провожали настороженными взглядами и скалили клыки в недоброй усмешке.

— Неудобно как-то получилось… — нарушил молчание Сергей, когда ставшая такой недружелюбной весь, осталась далеко за спиной.