Пророчество Золотого Перуна

Глава 7

Солнце клонилось к закату, когда Яросвет остановился на берегу небольшой, быстрой речушки. Чистая, прозрачная как кусок горного хрусталя, вода с веселым журчанием неслась меж двух пологих, заросших сочной темно-зеленой травкой, берегов. Скинув с усталых ног дорогой подарок наставника, он с неописуемым наслаждением на лице ступил в прохладную воду. Плюхнувшемуся без сил на берегу Сергею даже показалось, что вода от разгоряченных стоп Яросвета зашипела и взвилась облачком пара.

— Как думаешь, — спросил Яросвет, задумчиво пошевелив в воде пальцами ног. Любопытная стайка мальков сунулась проверить, что такое вторглось в их владения, но от этого движения порскнула в стороны. Парочка наиболее любопытных всплыла вверх брюхом: целый день шагать по жаре в сапогах, это не лавандовым маслом ноги умащать! — здесь, ить, заночуем или дальше пройдем, место получше поищем?

— А что, там есть где переночевать?

— А кто его знает? — Яросвет пожал плечами, — может и есть, а может и нет…

— А далеко до этой деревни? — Сергей потянулся.

— До какой? — не понял Яросвет.

Сергей с подозрением посмотрел на него, издевается что ли?

— Ты же сказал пройти дальше, поискать ночлег…

— Ну?

— Я так понял, что там есть деревенька, где можно переночевать…

— А! — обрадовался Яросвет. — Не, нет там ничего. Если идти в том направлении, там будет город…

— Ну, блин, пусть город, далеко до него?

— Пешком… — Яросвет задумался, губы беззвучно зашевелились подсчитывая. Наконец лицо просветлело: — дней десять…

— Дак какого… — захлебнулся словами от злости Сергей, — ты предлагаешь пройти, ночлег поискать?

Яросвет пожал плечами:

— А вдруг там полянку найдем поуютнее?

— Да пошел ты! — плюнул Сергей. — Давай здесь переночуем. Не все ли равно?

— Давай здесь, — согласился Яросвет. — Костер развести надо. Ночью холодно.

— Надо так надо. Сам справишься? А то я в кострах не специалист.

Яросвет пожал плечами. Сам, так сам. Впервой что ли? Сколько раз приходилось для Велимудра разжигать, и не сосчитаешь. Наклонившись к воде, Яросвет зачерпнул полные ладони прохладной воды, напился.

Выйдя на берег, он огляделся. Приметив шагах в десяти от воды стройную березку с густой шапкой листвы, подобрал валяющиеся сапоги и направился к ней. Лежащий без сил Сергей скосил глаза. Подойдя к березке, Яросвет с силой воткнул нож в белеющий ствол, повесил на него котомку и, бросив сапоги рядом, босиком отправился в лес.

Пролежав ничком с полчаса, Сергей поднял голову. За это время Яросвет успел несколько раз сбегать в лес, каждый раз принося огромную кучу хвороста. Теперь же, сложив из булыжников небольшой круг, он отбирал прутики потоньше, складывая их каким-то особым образом в центр импровизированного очага. Тяжело вздохнув, Сергей кое-как привстал и подполз поближе.

Не имея сил даже говорить, он молча наблюдал за действиями Яросвета. В детстве, ему, приходилось разжигать костры. Но для этого дела как нельзя лучше подходили спички, с коими в данный момент была небольшая проблема — не было их. А вот разводить огонь при помощи кресала… Поэтому наблюдая за другом, Сергей одновременно пытался в мельчайших подробностях запомнить каждое его движение — вдруг пригодится?

Не прошло и пяти минут, как озорной и голодный огонек, жадно набросился на сухие веточки, на глазах вырастая в большой и жаркий костер.

— Ну вот, — облегченно вздохнул Яросвет. — Теперь можно и посмотреть, чего там нам Велимудр напихал.

Усталость Сергея как рукой сняло. Мгновенно подобравшись, он тоже скинул сапоги, повесил перевязь со злосчастным мечом на нож и развязал котомку. Усевшись поближе к костру, — свет заходящего солнца слабел с каждым мгновением, — они вытряхнули содержимое холщовых мешков на землю. Чего там только не оказалось! Отложив в сторонку, завернутую в чистую тряпицу еду, они принялись перебирать доставшиеся им, благодаря мудрому волхву, вещи. Некоторые, такие как моток грубых ниток с толстой иглой, или охотничий нож, или трут, Сергей опознал сразу. О назначении некоторых, догадался по их виду, а вот о некоторых пришлось расспрашивать более сведущего в этой жизни Яросвета. Например, моток каких-то непонятных и странных веревок, оказался тетивой лука из лосиных жил. А горсть непонятных заточенных металлических треугольничков, полумесяцев и еще каких-то фигур, с отверстием на противоположном острию конце, оказалось наконечниками для стрел. Так же Сергею пришлось впервые увидеть силок для птиц, несколько брусков желтого металла, про которые Яросвет сказал, что это золотые гривны, пара горстей серебряных и медных монет, и еще много непонятных, но необходимых вещей. Правда то, что они необходимы, Сергей понимал только после подробных объяснений Яросвета. Сам бы вышвырнул их к чертовой матери, что бы плечи не оттягивали.

Закончив с разбором котомок, Яросвет осторожно извлек из-за пазухи сверток Лесомира. В свертке, среди переложенных чистыми тряпицами трав, обнаружился небольшой мешочек с веревочкой, достаточной длины, что бы надеть на шею. Развернув его, Яросвет не поверил своим глазам:

— Что?! Сергей, ущипни меня, — сдавленным голосом прошептал он.

Обрадованный такой неожиданной просьбой Сергей, с готовностью и старанием исполнил его просьбу. Зашипев от боли, Яросвет бросил на него разъяренный взгляд, дескать, зачем так стараться то, но тут же забыл об этом.

— Смотри! Это, ить, разрыв-трава… А это одолень-трава, сон-трава, дурман… Да это же…

Он долго перечислял названия трав, осторожно перекладывая невзрачные, сухие стебельки. Ни одно название Сергею ни о чем не говорило.

— Сон-трава, это что б спалось лучше? — зевнул заскучавший Сергей.

— Спалось? — рассмеялся Яросвет. — Да нет брат! Стоит только хоть маленький кусочек сон-травы проглотить, так сразу уснешь на сутки! А от целого стебелька, ить, год проспать можно!

— Не свисти… Если спать год, помереть можно: ни еды, ни воды. Или у вас тут спящих летаргическим сном внутривенно кормят?

— Никто их внутри не кормит. Зачем их кормить, если они спят? — терпеливо объяснил Яросвет, привыкший к непониманию Сергеем простейших вещей. — И спят они не летом греческим, а в любое время года.

Сергей хмыкнул:

— И как, по-твоему, человек может год без еды прожить?

— Как, как? Так он же спит. Вот ты когда спишь, разве ешь?

— Ну, балда, я сплю-то не год. Проснусь и поем…

— Вот и они… Проснутся и поедят. Какой дурак во сне есть будет?

Сергей устало махнул рукой. Похоже, кто-то из них либо дурак, либо притворяется. А объяснять этому «кто-то» очевидные вещи не хотелось. Отвернувшись, Сергей сунул в рот травинку — снова захотелось курить — и с заинтересованным видом начал рассматривать растущие неподалеку кусты.

— Ладно, хватить о сне и о еде говорить, лучше съедим чего-нибудь и спать. А то нам с тобой еще завтра топать и топать!

Яросвет пожал плечами. Хватит, так хватит. Видно, Сергею сколько ни объясняй, все равно ни чего не поймет. Надо ж такое придумать: есть во сне! Ловко сложив все травинки обратно в мешочек Яросвет бережно надел его на шею. Оставшиеся обычные травы снова завернул в тряпицу и вернул за пазуху — так надежнее будет. Затем достал из котомки маленький котелок.

— Будь добр, водички, ить, принеси, а я тем временем мясо нарежу, да зерно достану.

— А где я в темноте воду-то найду?

— А речка на что?

— Из речки? — изумился Сергей. — Разве из речки можно воду брать? Еще подхватишь какую заразу.

— Какая еще зараза? Всю жизнь воду из рек пьем, а иначе на что они?

Сергей почесал затылок. И правда, сточных труб в этом мире нет, заводов тоже… С чего ж воде грязной быть? Да и пил Яросвет уже из этой реки, пока вроде жив. Главное набрать воду подальше от того места где тот ноги мыл. И повыше по течению. Подхватив котелок, он подошел к воде.

Солнце уже зашло. Вместо него, на черное ночное небо величественно выплывала хозяйка ночи — луна. По барашкам волн, играя в неведомую игру, прыгали лунные блики. Стоя на берегу, Сергей невольно залюбовался. Где-то в темноте плеснула рыба. В воздухе тоненько звенели комары.

— Эй, ты чего застрял? — нарушил ночную идиллию окрик Яросвета. — Давай быстрее, жрать же охота!

Очнувшись, Сергей наклонился зачерпнуть воды. В следующую секунду, с воем коему могла бы позавидовать пожарная сирена, в три огромных скачка достиг костра и схватил висящий на дереве меч.

— Ва-ва-ва… — коротко объяснил он свое поведение удивленному Яросвету.

— Чего-чего?

— Та-а-там… — тыча ходящим ходуном мечом в сторону реки, дополнил свое объяснение Сергей.

Яросвет оглянулся в сторону реки. Река как река. Ничего страшного.

— А чего воды-то не принес?

— Да, к-какая вода… — справился, наконец, с языком Сергей. Он пытался унять дрожь, но получалось плохо. — Я н-наклоняюсь, а она на меня с-смотрит…

— Кто смотрит? — не понял Яросвет. — Вода?

— Да не в-вода, а д-девка. Лицо белое, как у утопленницы, а п-подмигивает…

От воспоминания о подмигивании утопленницы, Сергея передернуло. Яросвет почесал затылок.

— Не, утопленницы, ить, не подмигивают. Это точно! Скорее берегиня какая заплыла на огонек. Котелок-то где?

— Б-берегиня?

— Ну да. Утопла в молодости, а душа-то покоя и не обрела… Вот, ить, теперь и плавает, жалобится всем. Котелок-то где?

— У-у-утопла? — все еще тряся мечом, переспросил Сергей. — Она м-м-мертвая?

— Да не, не мертвая, так, нежить… Где котелок говорю?

— Сам ты, нежить, — рассмеялся звонкий девичий голос. — Да я поживее тебя буду! Держи свой котелок. А то этот так перепужался, что прям на меня его уронил.

Котелок плюхнулся на затылок Яросвета. Взвыв не своим голосом, Сергей начал махать мечом перед собой. Яросвет, не ожидавший удара, втянул голову в плечи и обернулся. Увиденное заставило его подскочить и с тонким писком метнуться за спину Сергея.

Прямо напротив костра, улыбаясь, стояла красивая молодая девушка. Таких в любой веси десяток найдется… Но вот бледная-бледная кожа слегка зеленоватого оттенка, вкупе с зелеными волосами смотрелись не слишком естественно для данной местности.

— Ну что, храбрецы, пригласите девушку у костра погреться?

— А… В-в-в… Т-т-т… — суровым, как ему показалось, голосом приказал Сергей. Меч в его руках, несомненно, наводил на берегиню страх.

— Чего-чего? — насмешливо переспросила она. — Ты бы эту железку убрал… А то ненароком другу своему по уху заедешь… Или хотя бы из ножен вытащи, а то слетят, в темноте не найдешь…

Берегиня весело рассмеялась.

— Н-не п-подходи! — высунулся из-за плеча Сергея Яросвет. И как только смог спрятаться, сам же вдвое больше будет! — А т-то он б-быстро т-тебя…

— Ага, — кивнула берегиня. — Испужалась. Уже. Вот дураки. Да если бы я хотела, вы б давно уже на дне были…

Она обиженно надула пухлые губки.

Сергей опустил меч. Только сейчас, к своему стыду он заметил, что берегиня права — красивые кожаные ножны с тиснением, до сих пор плотно облегали острый булат.

— Ты, это, не балуй! — настороженно сказал он. — А то смотри у меня… А из ножен я его специально не вытащил… Что бы ты не очень испугалась…

Берегиня с серьезным видом кивнула. Вот только слишком уж явно в ее глазах прыгали озорные чертенята…

— Давайте я вам помогу что ли… А то вы такого наготовите…

Ловкие девичьи руки сноровисто занялись приготовлением ужина.

Ужин получился отменный. Изголодавшиеся после долгой дороги Сергей и Яросвет, за обе щеки уплетали приготовленную берегиней еду. То ли голод был хорошей приправой, то ли берегиня оказалась превосходной поварихой, а скорее и то и другое, но оба, не сговариваясь, попросили по второй порции.

Когда все было съедено подчистую, Сергей, отдуваясь, откинулся на спину. Присутствие берегини уже не смущало — обычная девка, а что зеленая… Расист он что ли? Яросвет же, настороженно следил за каждым жестом незваной гостьи. Каждый раз, перехватывая его испуганный взгляд, озорная берегиня показывала язык.

Сергей только сейчас решился ее рассмотреть. Красиво изогнутые зеленые брови, огромные зеленые же глаза, пухлые сочные губы… Может, и не назовешь красавицей, а глаз не оторвать. Так бы смотрел и смотрел… Перехватив его пристальный взгляд, берегиня покраснела, — или позеленела? — и смущенно поправила прядь длинных, зеленых волос.

Сергей онемел… Только сейчас заметил, что всю одежду девушки составляют лишь эти длинные, густые волосы. Струясь широкими волнами по плечам, они ниспадали на спину и грудь. Их длины хватало как раз для того, что бы скрыть от любопытного глаза все девичьи прелести и тайны. Но их явно не хватало, что бы скрыть необычайную стройность гибкого стана, идеальную округлость ягодиц, мягко покачивающиеся в такт движениям полушария груди, необычайную длину стройных ног… Чтобы не смущать девушку пристальным взглядом, да и себя не вводить в искушение, Сергей прикрыл глаза. Но и так он видел ее словно наяву…

— Ну-ка, храбрецы, посудку вымойте, — кивнула на котелок берегиня.

При одной только мысли, что придется идти к реке, Яросвета передернуло.

— Я тут, это… Сапог у меня прохудился… Поправить, ить, надобно, а то завтра еще идти и идти… Теперь, ить, твоя очередь — он толкнул Сергея, — я костер разводил, а ты мой…

— Ну ты даешь! — возмутился тот. — Спасибо! Я уже сходил к реке, больше желанием не горю! И потом, что там мыть, мы ложками все чисто выскребли! А если что и осталось, завтра помою…

— Боишься? — тихо спросила берегиня.

— Ничуть! — вскинулся было Сергей, но глядя в прекрасные зеленые глаза тут же сник. — Ну… Если честно… Есть немного…

— А со мной… Не побоишься? — еще тише спросила она.

Сергей покраснел, не зная что и ответить, но тут вмешался Яросвет:

— Ага, он с тобой пойдет, а ты, ить, его на дно то и утащишь! Нашла дурака!

— Ну, так как? — не обращая внимания на него, переспросила берегиня.

Как ни хотелось Сергею отказаться, остаться у такого теплого и уютного костра, но вмешательство Яросвета с одной стороны — он что, думает что я трус? — и наличие красивой девушки с другой — подумаешь, берегиня! — заставили его кивнуть:

— С тобой — пойду!

И не обращая внимания на стон Яросвета, подхватил котелок и, не оборачиваясь, направился к речке.

Сидя на корточках, Сергей яростно надраивал мелким речным песком закопченные стенки котелка. Недавний страх, как это нередко с ним бывало на соревнованиях или в уличных драках, превратился в злость. На себя, что испугался какой-то девчонки, пусть и не живой, на Яросвета, что сунулся считая его трусом, на котелок… Злость была такой сильной, что он даже не расслышал тихих шагов за спиной. Поэтому когда раздался голос берегини, он качнулся и, не удержавшись, плюхнулся в воду.

Раздался веселый смех. Только вот почему-то обидным смех не казался. Наоборот, хотелось падать в воду еще и еще, лишь бы он не затихал.

Выбравшись на берег, Сергей посмотрел на хохочущую берегиню и тоже заулыбался. Отсмеявшись, берегиня присела на еще теплую, после жаркого дня землю. Сергей присел рядом, но чуть в сторонку. И не из-за того, что боялся, а из-за того… Он и сам не знал из-за чего, просто так ему лучше было видно ее лицо.

— А ты и правда, тот витязь, из пророчества? — задорно блеснула глазами берегиня.

— Да какой я витязь? Ты же сама видела… Просто ошиблись где-то, вот я и появился здесь… Постой, а откуда ты знаешь?…

— Боровик рассказал, — снова рассмеялась берегиня. — Моя речка через его лес течет, мы с ним дружим. Он мне даже раз свистульку подарил. Сказал, что его друг научил их делать…

— Он что, всему миру растрепал, что я иду? Мне теперь каждому встречному автографы раздавать? — возмутился Сергей.

— Да не переживай ты так, — стала успокаивать его берегиня. — Он только мне рассказал. Знал, что вы через эту речку пойдете, вот и попросил встретить как его друзей. Самому-то сюда сложно… И потом… — она загадочно замолчала.

— Что потом? — поддержал ее игру Сергей.

— Вот сам посуди, — она кокетливо сверкнула глазами, — Ты бы смог что-нибудь утаить от такой девушки как я?

— Все, сдаюсь! — громко рассмеялся Сергей. — От тебя я бы не то что не смог утаить, а просто и не стал бы утаивать.

— Вот видишь, а ты на него ругался…

— Беру свои слова обратно. Ты ему привет передавай, когда увидишь. И поблагодари от нас, за то, что такой сюрприз нам приготовил.

Крутнувшись юлой, берегиня легла на землю, на живот, и с интересом стала рассматривать какой-то цветок, тянущий свои лепестки к бледному свету луны.

Ее задорно оттопыренные ягодицы, прикрытые только спадающим с головы водопадом волос, заставили Сергея покраснеть и лечь рядом, рассматривая тот же цветок. Иначе, оторвать взгляд от такого эротичного зрелища просто немыслимо. Такая целомудренность была вызвана вовсе не скромностью Сергея, которого все считали циником, просто не хотелось опошлять грязными мыслями такую красоту. Берегиня заметив его смущение, истолковала его по-своему.

— Скажи… Я тебе нравлюсь? — тихим, робким голосом спросила она ожидавшего чего угодно, но только не такого вопроса, Сергея.

— Я… Ну… Кхм… — покраснел еще больше тот. Сердце забилось как пойманная в сети птица.

— Да, — наконец выговорил он. — Очень нравишься. Знаешь… Мне еще никогда не приходилось встречать такую красивую девушку… Может быть, я влюбился?

Они молчали, не глядя друг на друга. Где-то далеко в лесу, размерено заухал филин. В траве, невидимые глазу стрекотали то ли кузнечики, то ли цикады, Сергей никогда не разбирался в них. Но сейчас, он вслушивался в этот непрерывный стрекот, пытаясь услышать какой-нибудь совет, подсказку… В голову лезли слова Яросвета, что берегиня утопленница, что она нежить… Но ведь в этом мире все по-другому! Вот же она — рядом!

Говорит, двигается. И не просто двигается, а с такой грацией, что хочется то ли плакать, то ли смеяться от счастья и смотреть, смотреть, смотреть… Подумаешь, зеленая кожа! И не зеленая, а белая, пусть с зеленоватым отливом. А волосы, так приди на любую дискотеку, там не только зеленоволосые, а и с таким цветом волос, что плакать хочется. И ничего. А тут зеленые, подумаешь… Все эти сумбурные мысли были перебиты какими-то непривычными звуками. Не сразу до Сергея дошло, что это всхлипы. Плечи берегини вздрагивали, словно ее била лихорадка.

— Ну-ну, ты чего? — глупо спросил Сергей. Ее плечи задрожали еще сильнее. — Не надо, не плачь… Я сказал что-то не то? Я обидел тебя? Ну, прости. Слышишь? Прости…

— Зачем? Зачем, ты сказал, что я нравлюсь тебе? — сквозь слезы прошептала она. — Зачем?… Зачем я пошла встречать вас?… Я… Была счастлива, а теперь… В той жизни… Я не успела узнать… Любви… Зачем теперь?… О, Боги! Почему я не могу умереть второй раз? Почему?

Ее всхлипы становились все громче, пока, наконец, не переросли в рыдания. Не зная как успокоить девушку, Сергей коснулся ее плеча, желая подбодрить, поддержать. Но в следующую секунды испуганно отдернул руку, словно ожегшись. Кожа берегини была ледяной…

— Ну что, понял теперь, кто я?! — яростно спросила она, вскинув голову. Слезы крупными градинами катились по щекам и росой падали на траву. Она сильно толкнула его в грудь. — Ну, давай, беги! Беги быстрее, а то еще утащу на дно… Я же нежить! Меня же бояться нужно… Как тогда… Когда впервые меня увидел!.. Ну, беги!

Сергей отвел взгляд, ему стало мучительно стыдно за свой страх. Понимая, что своим испугом он ее оскорбил, тем не менее, не мог заставить себя прикоснуться к ней снова. В свете такого близкого, но сейчас такого далекого костра, показалось обеспокоенное лицо Яросвета. Сергей ожесточенно махнул ему рукой, мол, только тебя не хватало, все в порядке, сами разберемся. Яросвет понимая, что происходит что-то, во что лучше не вмешиваться прилег снова, не забывая с беспокойством поглядывать в сторону темного берега.

— Уйди же, уйди! Оставь меня в покое! — не унималась рыдающая берегиня. — Тебе доставляет удовольствие смотреть на мои слезы? Ну так смотри! Или ты думал, что у меня нет чувств? Так ты прав, нет их. Нет!

Это решило все. Переборов брезгливость, Сергей привлек упирающуюся берегиню за плечи и прижал к груди. Она дернулась, пытаясь вырваться, но он держал крепко. Рыдания стали глуше, но наполнились такой безысходностью и тоской, что Сергей едва удерживался, чтобы не зареветь вместе с ней. Прижимая к груди сотрясающееся в рыданиях девичье тело, он ощущал холод идущий от него. Но это не был холод льда или холод неживого, мертвого. Это был холод верткой ящерки, что еще не успела пригреться на горячем, нагретом солнцем камне. Живительная прохлада воды жарким, солнечным днем… Сергей еще крепче прижал берегиню к себе. Рыдания постепенно уходили, уступая место всхлипам, от которых она вздрагивала и уже сама льнула к нему.

Берегиня не шевелясь, как будто боясь, что он оттолкнет, прижималась к Сергею. Он тоже замер, боясь неловким движением побеспокоить ее. И только луна, продолжала свое неспешное восхождение по черному небосклону.

— Знаешь, — едва расслышал тихий шепот Сергей. — Я никогда не думала, что может быть так… Увидела — и не могу ни о чем думать… Глупо, правда?

Она оторвала голову, от мокрой от ее слез, груди Сергея. Огромные, полные слез глаза, заискивающе ловили взгляд того, кто не оттолкнул, приголубил. Глядя в их бездонную глубину, Сергей увидел то, что должен сказать. То, что она ждет от него, надеется услышать. А иначе… Иначе с ней произойдет страшное, по-сравнению с чем смерть — ничто… Поэтому он ответил именно так. Как был должен. И в этот момент он ничуть не кривил душой.

— Нет… Совсем не глупо… — Сергей провел рукой по зеленым волосам, поправил непослушный локон. — Мне кажется… Я испытываю что-то похожее… Но… Мне нужно идти… Ты же понимаешь…

Холодные пальчики, осторожными рыбками, коснулись его пылающей щеки.

— Да… — грустно улыбнулась берегиня. — Знаю… Скажи, что потом, когда все кончится, ты вернешься сюда, ко мне… Просто скажи…

— Да, — Сергей отвел взгляд. — Вернусь. Обязательно вернусь…

Берегиня счастливо рассмеялась, вновь прильнула к нему. Прислушалась к стуку его сердца.

— Спасибо… — она счастливо зажмурилась. — Спасибо. Я знаю, что ты не вернешься… Не спорь! — перебила она пытающегося возразить Сергея. — Все равно, спасибо. Я так счастлива… Просто от твоих слов.

Сергей вздохнул. Ему нечего было ответить на это. И еще, было стыдно. Стыдно за то, что соврал… Стыдно за то, что сказал правду.

— Можно задать тебе, неприятный вопрос… — попытался сменить тему он. — Если не захочешь, можешь не отвечать…

— Задавай. Тебе я отвечу на любые вопросы! — страстно прижимаясь к нему, улыбнулась берегиня.

— Не знаю как сказать… — замялся Сергей. — Как ты стала берегиней?

Она вздрогнула, но голову с его груди не убрала. Повисло молчание. Сергей понял, что сморозил глупость и начал судорожно придумывать, как изменить уже сделанное.

— Я… Почти не помню… — с трудом, через силу выдавливая из себя слова, наконец, произнесла она. — Это случилось зимой… Или уже наступила весна… Был праздник… Не помню какой… Вокруг все пели, горели костры… Прямо на льду… Я стояла около одного из них… Лед проломился… Видно жар от костра… Я упала в воду… Течение подхватило… Я пыталась всплыть, но везде натыкалась на лед… Видимо меня отнесло в сторону… Потом было очень холодно, темно… Мне было очень страшно, я была одна… Я кричала… Не знаю, как это получалось. Но я кричала в воде так, словно это был воздух… Потом… Потом я проснулась… Была весна, лед уже растаял… А я спала прямо на дне реки… Тогда я все поняла…

Она надолго замолчала, ушла в себя. Сергей тоже молчал, понимая, что слова сейчас только сделают ей хуже.

— Я старалась найти свою деревню. Я даже нашла место где она была… Но… Ни деревни, ни даже следа ее… А я… Я стала берегиней, жила в воде…

— А ты не пыталась разузнать, что могло произойти с деревней? Может кто-нибудь мог бы рассказать…

— Я узнала… — горько усмехнулась она. — Как-то, на берег реки пришел леший. Разыскивал пропавшего медведя… Это был Боровик. Я расспрашивала его, но он не знал. Тогда он привел своего дедушку… Тот долго думал, и наконец, вспомнил…

Она опять замолчала, уйдя в воспоминания.

— И что? Что он вспомнил? — не выдержал Сергей.

— Он вспомнил, — глухим голосом продолжила берегиня. — Что когда-то, на этом месте действительно была деревня… С тех пор прошло пять сотен лет…

— Пять сотен?

— Да… — загрустила она, но потом внезапно рассмеялась. — Что, не похожа я на такую старушку?

Сергей недоверчиво посмотрел на нее.

— Не можешь поверить, что я прожила так долго? Привыкай. Такие как я, кто стали духами рек, лесов, домов… Мы бессмертны…

— Здорово! — восхитился Сергей. — Жить вечно!

— Ты не понимаешь… — в ее глазах вновь блеснули слезы. — Я бы отдала все свои прожитые и будущие годы, ради того… Чтобы на полчаса снова стать человеком… Чтобы моя кровь вновь стала горячей… И провести эти полчаса с тобой… Как человек… И ты бы не брезговал касаться меня…

— Да я и…

Холодный пальчик берегини коснулся его губ.

— Не ври. Я умею читать в душе. Я же не человек…

— Тогда… Тогда прочти что у меня сейчас в душе? Ну? Ты чувствуешь?

Берегиня заглянула в его глаза. Видя этот взгляд, полный слез и безумной надежды, Сергей понял — он не ошибся.

Мягко притянув ее к себе, уже без всякого сомнения, поцеловал в холодные, но нежные и мягкие, полные губы…

Слезы хлынули из ее глаз. Прижавшись к нему, она снова разрыдалась, только теперь слезами радости, а не горя.

Ни он, ни она не замечали как мимо проносится время.

— Расскажи о своем мире, — неожиданно попросила берегиня.

— Мой мир… — задумался Сергей.

Яросвет проснулся когда солнце было уже высоко. Он бы и дальше спал, но уж больно настойчиво солнечные лучи лезли в глаза. Потянувшись, он огляделся. Костер давно прогорел. Настолько давно, что пепел покрывающий угли тонким слоем, успел пропитаться влагой от обильной росы. Позевывая, Яросвет вспоминал события прошедшей ночи. Странно, но собираясь приглядывать за Сергеем всю ночь, как бы чего не случилось, и совершенно не хотел спать. Но даже не заметил, как сморил сон…

— Сергей! — Яросвет вскочил на ноги. Не простой сон. Не иначе берегиня чего наколдовала… Надо было Сергея силой оттащить от нее. А теперь… Проклиная себя на все лады, он сломя голову бросился к берегу. Слава Сварогу! Сергей лежал на том же месте, где полночи сидел с этой, что б ее…

— Сергей … — осторожно потряс его за плечо Яросвет. — Сергей?

Никакой реакции. Обеспокоенный он потряс сильнее. Ничего.

— Сергей!!! — заорал он что было мочи, тряханув друга так, будто собирался вытрясти из него душу, а заодно и внутренности.

— Ты чо, охренел?! — сердито буркнул Сергей, резко сбивая его руки со своих плеч. — Я тебя щас так тряхну, мигом мозги в задницу провалятся!

Не обращая внимания на его раздражение, Яросвет радостно засмеялся. Все, все обошлось! Не найдя слов, он с силой обнял Сергея. Из глубины его объятий, послышался невнятный писк, потом хрип. Когда он, наконец, разжал руки, Сергей бесформенным кулем рухнул на влажную от росы землю.

— Урод!!! — с трудом прохрипел он. — Ты чо, во сне головой о корни стукнулся? Ты ж мне все ребра переломал! У меня чуть желудок через уши не выдавился!

Не слыша, Яросвет продолжал смеяться. Сергей с удивлением смотрел на хохочущего парня. Даже злость на этого медведя прошла. Опасаясь за его рассудок, Сергей кое-как встал на ноги. Тем временем Яросвет уже не в силах стоять, катался по земле с такими всхлипами, что только с большой долей воображения можно было назвать смехом.

— Слышь, ты чего? — наклонился к нему Сергей. — Ты в порядке?

Этот вопрос вызвал у Яросвета новый приступ смеха. Отсмеявшись, он встал, хлопнул Сергея по плечу.

— Ты, не обращай внимания. Я, ить, просто уже подумал, что эта, — он подчеркнул слово «эта», — Что-нибудь с тобой сделала…

Сергей покачал головой.

— Зря ты так о ней… Ей просто не повезло… А кстати, о птичках, где она?

Он завертел головой, пытаясь найти в густой траве спящую берегиню. С жалостью глядя на его безуспешные поиски, Яросвет покачал головой.

— Не ищи. Она уже давно тю-тю.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, она ить берегиня… А у них, так: час на суше, три в воде… Она с тобой, поди, всю ночь провела. Вот и посчитай, когда ей теперь можно на берег выйти…

Сергей стоял у самой кромки воды, и с тоской смотрел на зеркальную гладь. Присев, зачерпнул воды, плеснул на лицо. Губы беззвучно шевелились, словно еще разговаривая с берегиней. Яросвет отвернулся. Возникло неприятное чувство, как подсмотрел что-то настолько личное, о чем не то что не говорят, но даже стараются не думать.

— Ты, это… Пошли завтракать…

Позавтракали быстро, в полном молчании. Сергей был погружен в свои думы, и Яросвет не хотел мешать. Так же молча собрались, засыпали кострище землей, что б вдруг не полыхнуло от случайного уголька, подошли к берегу. Дорога пыльной змейкой ныряла в воду и продолжала свой бег на другой стороне реки.

— Эх, — скривился Яросвет, сунувшись в воду. — Ни лодки, ни плота… Даже брода нет… Вплавь придется…

— А я, даже имени ее не спросил… — погруженный в свои мысли отозвался Сергей.

Яросвет непонимающе оглянулся. Потом понял, покрутил пальцем у виска.

— Слушай, Сергей … — вдруг округлил глаза Яросвет. — А ведь здесь брод… Но ведь не было!

Не веря своим глазам, друзья смотрели как песок в глубине реки, словно живой, начал вспучиваться, подниматься наверх. И вот, прямо под их ногами с одного берега на другой, протянулась ровная песчаная тропка, слегка прикрытая гладью воды. Не слишком широкая, но позволяющая довольно вольготно совершить переход. Не сговариваясь, они со всей возможной скоростью бросились на тот берег. Выскочив на твердую землю, Яросвет с дурашливым воплем, с размаху окунулся в шелковые заросли травы.

Стоя в воде, Сергей оглянулся. Песок, медленно опускался обратно на глубину. Спустя несколько минут ничто не напоминало о негаданном броде.

— Спасибо, — прошептал Сергей. — Я вернусь. Обещаю! Если бы я знал, как тебя зовут…

— Зови Рыбкой… — послышался тихий, больше напоминающий журчание воды, голос.

— Спасибо, Рыбка, — Сергей опустился на колени и коснулся воды губами. От прикосновения вода загустела, принимая очертания тех самых губ, которыми пролюбовался всю ночь, и в легком поцелуе мимолетно коснулась его губ. Донесся тихий смех. Сергей улыбнулся. Она здесь.

— Спасибо, Рыбка! — прощаясь повторил он, и в журчании воды опять послышались слова:

— И тебе спасибо… Я буду ждать… Возьми, на память…

Прямо под ногами Сергея, плеснула большая рыбина. Наклонившись, он рассмотрел лежащий на дне медный перстенек.