Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Соблазнительное предложение управляющего компанией «Харпер Майнинг», но Стефани Харпер раздумывает над ним. — Списки акционеров, магия больших цифр, логика и интуиция… — О чем может спросить жена мужа, если долго его не видела? — Мнение секретарши Хилари о мистере Смайлзе окончательно влияет на решение президента компании. — Одинокая чашка кофе на подносе. — Деловые разговоры лучше всего вести дома. — Легче умереть, чем уговорить женщину. — Тонкая пластиковая папка с документами может иметь большой вес. — Рецепты спасения контракта, предложенные Робертом Прайзом. — Вице-президент «Вест Петролеум» испытывает память Леонарда Смайлза.

Стефани Харпер нервно расхаживала по своему огромному президентскому кабинету. Она изредка подходила к столу, брала в руки листы бумаги, заполненные цифрами. Она думала, что ей предпринять. Наконец, все взвесив, нажала кнопку.

— Хилари, пригласи, пожалуйста, ко мне нашего управляющего. Пусть зайдет немедленно, — обратилась Стефани к секретарше.

— Сейчас, сейчас, миссис Харпер, — прозвучало из динамика.

Через несколько минут дверь распахнулась, и в кабинет Стефани вошел управляющий компанией «Харпер Майнинг» Леонард Смайлз. Он приветливо улыбнулся Стефани и направился прямо через весь кабинет к ее большому столу.

Стефани сидела в кресле, внимательно глядя на экран компьютера. Она прекрасно ориентировалась в длинных столбиках цифр, в названиях и именах всех, кто был связан по бизнесу с компанией «Харпер Майнинг».

— Присаживайтесь, — кивнула Стефани Леонарду Смайлзу.

Он опустился в кресло напротив Стефани и закинул ногу за ногу. Как всегда, управляющий компанией выглядел прекрасно. На нем был шикарный костюм, сшитый у лучшего портного Сиднея, прекрасные ботинки. Он был причесан так, как будто собрался в оперу.

— Я слушаю вас, миссис Харпер, — сказал Леонард.

— Знаете, я очень долго думала о вашем предложении.

— Конечно, о нем стоит подумать всерьез. Но главное, не очень долго, я все просчитал.

— Да, я ознакомилась с расчетами, — Стефани взяла со стола листки бумаги и в очередной раз внимательно пробежала глазами по столбикам цифр.

— Ваше предложение, мистер Смайлз, выглядит очень заманчивым.

— Конечно, мы сразу же выиграем тридцать процентов, а тридцать процентов в таком деле — большие деньги, очень большие. По-моему, вашей компании уже очень давно не представлялся случай так много заработать за такой короткий срок.

— Да, действительно, возможности заработать так хорошо у нас не было. Но мне кажется, лучше зарабатывать другим способом.

— А что вас не устраивает?

— Во-первых, меня не устраивает то, что это предприятие рискованное, а мне не хотелось бы рисковать деньгами наших акционеров.

— Миссис Харпер, но ваш отец, Макс Харпер, сделал состояние на нефти. И у вас, насколько я осведомлен, прекрасные отношения с компанией «Вест Петролеум», которая и предлагает нам сделку.

— Знаете, мистер Смайлз, это не совсем честная сделка. Несколько пунктов меня смущают.

— Но, миссис Харпер, весь риск я беру на себя.

— Знаете, в чем дело? Вы не рискуете почти ничем, только своим местом, своей должностью, а я рискую не только своими акциями, но и деньгами тех людей, которые доверились нашей компании.

— Ну что вы, я думаю, этот небольшой риск принесет большую выгоду.

— Возможно и принесет, но мне не хотелось бы предпринимать такой резкий шаг и вкладывать почти все состояние компании в эту сделку.

— Поймите, миссис Харпер, компания должна расширяться, она должна захватывать новые рынки. И вот сейчас представляется возможность сделать еще один большой шаг вперед. Тогда наша компания станет просто недосягаемой для конкурентов.

— Возможно, возможно, — повторила Стефани, — возможно, вы во многом и правы.

— Конечно, я прав. Я занимался этим проектом почти два месяца, я все просчитал, все продумал.

— Я понимаю, мистер Смайлз, на бумаге это выглядит привлекательно, но на деле может обернуться большими потерями. Мы можем потерять восемьдесят процентов наших акций. А потеряв их, как вы понимаете, мы будем разорены.

— Я понимаю, но думаю, что риск в этой сделке для нашей компании минимален, — мистер Смайлз подчеркнул слова «нашей компании».

— Понимаете, мистер Смайлз, в таких больших сделках нельзя доверяться обыкновенной логике и магии цифр, нельзя попадать под их влияние. Наша компания проворачивала подобные контракты. Мы тесно сотрудничали с «Вест Петролеум», но сейчас поменялось время. Там работают совершенно другие люди, и вот так сразу броситься в эту сделку я не могу, и, думаю, вы меня понимаете.

— Значит, вы отказываетесь? — спросил Леонард Смайлз и внимательно посмотрел в лицо миссис Харпер.

Ему очень нравилась эта женщина, нравилась ее деловая хватка, но больше всего она привлекала Леонарда именно как женщина. И Стефани Харпер это чувствовала.

— Мистер Смайлз, по-моему, у нас есть много других способов расширить компанию, расширить наше влияние.

— Конечно, миссис Харпер, у нас есть такие возможности, но это все очень мелкие шаги и большой перспективы за ними, если честно признаться, я не вижу. Они надежны, но не перспективны.

— Я понимаю вас, мистер Смайлз, я рада, что у меня такой талантливый управляющий, что вы ищете пути как преумножить состояние нашей компании. Но в бизнесе еще очень важно сохранить хорошее имя. Нашей компании сейчас доверяют, ее репутация безукоризненна. А вот после этой сделки о нас могут подумать не очень хорошо, и многие из наших постоянных, самых солидных вкладчиков могут от нас отвернуться.

— Но, миссис Харпер, все это, на мой взгляд, несерьезные аргументы. Мне кажется, надо рисковать.

— Вы знакомы с последними сообщениями о «Вест Петролеум»? Вы знаете, что они сейчас находятся не в лучшей форме? Вы знаете о громких скандалах, которые были связаны с восточной нефтью?

— Ну да, да, в любой компании можно найти слабые места, и почти любую компанию можно упрекнуть за ту или иную сделку. Но сейчас, на мой взгляд, если мы вложим свои капиталы в новое месторождение, то очень быстро получим прибыль настолько весомую, что все тут же забудут о скандалах, связанных с «Вест Петролеум».

— Вы думаете забудут?

— Конечно же забудут. Нельзя помнить о плохом вечно. Все станут восхищаться нашим поступком, все будут ошарашены действиями нашей компании.

— Навряд ли.

Стефани Харпер и Леонард Смайлз некоторое время молчали. Леонард нервно барабанил кончиками пальцев по краю стола. Стефани смотрела на то, как волнуется ее управляющий, и ей немного становилось жаль его, жаль потраченного им времени.

Наконец, чтобы как-то прервать молчание, Стефани нажала кнопку и вызвала секретаршу:

— Хилари, принеси мне список наших основных вкладчиков, тех, у кого более двух процентов акций.

Смайлз скорчил недовольную гримасу.

— Вы боитесь кого-нибудь обидеть? Кого-нибудь… — он не договорил, так как ему возразила Стефани.

— Я собираюсь просмотреть весь этот список и увериться, что эти люди будут на моей стороне, а не на вашей, — сказала она.

Леонард Смайлз задумался:

— Я понимаю ваши сомнения, миссис Харпер, но эта сделка потому такая выгодная, что она рискованная. Хотя риск — только кажущийся. Мы можем выгодно вложить свои капиталы, потому что «Вест Петролеум» сейчас на мели. Они вложили все свои деньги в разведку новых месторождений. И сейчас у них есть концессии на их разработку, но нет денег, чтобы вложить в освоение. Поэтому они пойдут на какие угодно уступки нам, чтобы как можно скорее начать добычу.

В кабинет вошла Хилари и положила перед Стефани список основных вкладчиков. Стефани пробежала глазами по листу бумаги.

— Восемьдесят процентов будут против сделки, — коротко сказала она. — Новые месторождения — это прекрасно, но кто мне может поручиться, что нефти там много?

— Миссис Харпер, все зависит только от вас. Если вы скажете людям, что поддерживаете этот проект, они пойдут за вами. Моих слов для них, конечно же, будет недостаточно. Ваш вес в обществе, ваша репутация сделают свое дело.

— Именно поэтому, — Стефани вздохнула, — я и не хочу этого делать. Я не хочу рисковать своим именем и именем нашей компании.

— Ну что ж, дело, конечно, ваше, — сказал мистер Смайлз, понимая, что разговор подходит к концу, — и вы вправе поступать так, как считаете нужным. Но я вас предупредил: я предложил выгодную сделку. Думаю, на этот проект найдется много охотников.

— Ну что ж, найдется так найдется, — сказала миссис Харпер.

— Но тогда нам придется кусать локти, — сказал Леонард Смайлз, вставая из-за стола.

— Знаете, мистер Смайлз, я хочу сказать вам еще одну, на мой взгляд, очень важную вещь.

— Да, я вас слушаю.

— В бизнесе существует не только магия цифр, но еще и интуиция, на которую всякий бизнесмен должен полагаться. В данном случае интуиция мне подсказывает, что в эту сделку лучше не ввязываться.

— Что ж, если вы так полагаетесь на интуицию и не верите логике — ваше дело.

— Да, я полагаюсь на свою интуицию. Спасибо за то, что вы пришли, за то, что занимались этим проектом. Я думаю, ваши старания будут учтены. Но мой отец любил повторять: всегда выслушивай других, а потом принимай решение. Я вас выслушала и принимаю решение: эту сделку компания «Харпер Майнинг» заключать не будет.

— Но, миссис Харпер…

— Спасибо за то, что поднялись.

— Не за что, — с недовольным лицом Леонард Смайлз развернулся и быстро покинул кабинет.

Хилари, увидев управляющего, опустила глаза. Она давно уже не видела мистера Смайлза таким разгневанным.

Зазвонил телефон. Хилари подняла трубку.

— Я могу поговорить со Стефани Харпер?

— Конечно, конечно, мистер Кински, сейчас соединю. Миссис Харпер, — обратилась секретарша Хилари к Стефани по селектору, — вам звонит муж. Соединить?

— Конечно.

Стефани поднесла трубку к уху.

— Стефани, так что, мы уезжаем? — спросил Джон Кински.

— Пока еще нет.

— Конечно, ты не можешь на это решиться.

— Как ты себя чувствуешь?

— А почему ты об этом спрашиваешь? — насторожился Джон. — Я чувствую себя прекрасно.

— Да нет, просто так принято спрашивать, когда некоторое время не видишь человека.

Джон рассмеялся:

— Но мы с тобой виделись три часа тому назад.

— А для меня, Джон, это большое время. Мне кажется, что прошел целый месяц, и я уже успела соскучиться по тебе.

— Если бы ты на самом деле, Стефани, соскучилась по мне, то не сидела бы в своем кабинете, а мы с тобой поехали бы куда-нибудь и были бы только вдвоем. У тебя, по-моему, очень озабоченный голос, — сказал Джон.

— Да, у меня был очень странный, и я бы даже сказала тяжелый, разговор с управляющим.

— А в чем дело? — осведомился Джон Кински, но по его тону было понятно, что дела компании его мало интересуют.

— Мы говорили об одном новом проекте, — сказала Стефани, — но теперь я от него отказалась и даже не хочу вспоминать. Мне сразу стало легче.

— Ну что ж, это и хорошо, — ответил ей Джон. — Теперь о чем ты думаешь, Стефани?

— Я думаю только о встрече с тобой.

— Может, пообедаем вместе?

Стефани задумалась:

— Нет, у меня есть еще несколько деловых встреч, но, надеюсь, я выкрою время, и мы с тобой встретимся немного раньше, чем обычно.

— Ну что ж, значит, мне придется тебя ждать.

— Как тебе работается?

— Ничего, но в последние дни, когда знаешь, что должен сделать многое наперед, делается как-то не по себе.

— Джон, а как у тебя идут дела с выставкой?

— Да вроде бы все нормально, так же, как и у тебя. Честно говоря, мне она не нравится. Хочется сделать что-то другое. Я уже отошел от всего, что сделал раньше. Я стал другим, Стефани. Некоторые работы я сделал еще до встречи с тобой. А теперь я изменился, я смотрю на мир другими глазами.

— И чьими же глазами ты смотришь? — усмехнулась Стефани.

— Своими. Я всегда смотрю на мир своими глазами. Это ты доверяешься другим людям.

— Хорошо, Джон, тогда до встречи.

Стефани повесила трубку и долго сидела в задумчивости. Потом вновь вызвала секретаршу:

— Хилари, принеси, пожалуйста, кофе, и покрепче.

Через некоторое время Хилари вернулась с небольшим подносом в руках, на котором стояла одинокая чашка кофе.

Стефани сидела, отпивала горячий напиток и смотрела в окно. Она уже приняла решение, и ей сделалось легче. Она, конечно, сначала сомневалась, правильно ли поступила, отвергнув предложение мистера Смайлза, но внутреннее чутье подсказывало ей, что она права, что все те преимущества, которые сулил проект, — ложные. Все расчеты были многоступенчатые, и одна маленькая ошибка могла изменить результат целиком. Из плюсовых значений он мог превратиться в минусовые.

«Но я обещала Джону освободиться сегодня пораньше», — спохватилась Стефани.

Она вновь принялась просматривать бумаги, сличать столбики цифр. Конечно, на бумаге все выглядело безукоризненно, все сходилось.

«Но жизнь — это же совсем другое, — думала Стефани, — все может повернуться по-иному. И тогда невозможно будет вернуться назад. Если механизм запустят, то ничто его уже не остановит. И тогда… Нет, все-таки я правильно сделала» — утешала себя миссис Харпер.

Но чтобы увериться в своей правоте, Стефани вновь вызвала Хилари.

Та подошла к самому столу.

— Садись, Хилари, — предложила ей миссис Харпер.

Девушка удивленно посмотрела на президента компании и села в кресло. Она никогда не задавала лишних вопросов.

— Хилари, как ты относишься к мистеру Смайлзу?

Хилари даже не повела бровью.

— Он мне не нравится, — сказала она.

— Почему? Ведь он проработал в нашей компании уже почти год и очень много для нее сделал.

— Знаете, миссис Харпер, он, по-моему, сделал много не столько для компании, сколько для себя.

— Но это-то не очень должно тебя волновать. Ты, наверное, думаешь о чем-то другом?

— Да, мне не нравится, как он смотрит на меня, когда заходит в ваш кабинет или же когда выходит.

— А что именно тебе не нравится в его взгляде?

— Это трудно объяснить, миссис Харпер. У меня такое впечатление, что он прямо-таки раздевает меня взглядом, и я ничем не могу защититься от него.

Стефани улыбнулась:

— А почему тебя, Хилари, это расстраивает? Ты должна радоваться, если мужчина так на тебя смотрит.

— Нет, конечно, миссис Харпер, не только один мистер Смайлз смотрит на меня таким взглядом. Но в нем я чувствую что-то враждебное, он старается увидеть меня насквозь, и в то же время я чувствую, что сам он закрыт для меня.

— Ну что ж, Хилари, спасибо тебе за откровенность.

— И еще, миссис Харпер, мне всегда кажется, он что-то не договаривает, всегда оставляет при себе последние слова фразы, самые главные, те, которые изменят ее смысл.

— Не преувеличивай, Хилари, не такой уж таинственный этот мистер Смайлз. По-моему, он просто слишком деловой человек, немного суховат, расчетлив. Может, слишком напорист, но в нашем деле это не мешает. Без этого нельзя.

— Вы просили меня сказать свое мнение, и я его сказала, — Хилари поднялась и вопросительно посмотрела на Стефани.

— Хорошо, можешь идти, Хилари.

Девушка забрала пустую чашку, поставила ее на поднос.

— Миссис Харпер, а когда вы уезжаете?

— Куда?

— Ну как же, в свадебное путешествие. Без этого ведь нельзя. Так не бывает, чтобы выйти замуж и остаться сидеть на прежнем месте.

— Уедем, Хилари, скоро уедем, только мы еще не решили куда. Как только это выяснится, мы сразу двинемся в путь.

Девушка уже подошла к самой двери, но, стоя на пороге, обернулась:

— А вот мистер Кински мне очень нравится.

— Ты, Хилари, говоришь мне это только для того, чтобы польстить.

— Да нет, в самом деле, у него очень приятное лицо, но только немного грустный взгляд.

— Если у него, Хилари, и грустный взгляд, то в этом я не виновата, — произнесла миссис Харпер, вновь углубляясь в чтение бумаг.

Мистер Смайлз зло хлопнул дверью своего кабинета. Он уселся за стол и уставился в потолок, туда, где пятью этажами выше сидела над ним миссис Харпер.

— Проклятая баба! — прошептал мистер Смайлз. — Я столько сил и здоровья угробил на этот проект. Все шло отлично, и тут она. Она стала у меня на дороге. Что я отвечу «Вест Петролеум»?

Он потянулся за телефонной трубкой, но долго не решался набрать номер. Он так и сидел, нервно куря одну сигарету за другой, пока телефон не зазвонил сам.

Он поднял трубку.

— Ну что, Леонард? — услышал мистер Смайлз, — можно тебя поздравить?

— Да нет, — через несколько секунд неохотно ответил мистер Смайлз, — меня поздравлять, Роберт, не с чем. Да и тебя, кстати, тоже.

— А в чем дело? — спросил его собеседник.

— Я сейчас не хотел бы об этом говорить.

— А когда мы еще сможем поговорить? Ведь дело не терпит отлагательств.

— Нет, я имею в виду, что я не могу с тобой говорить сейчас по телефону, настолько серьезный оборот приняли наши дела. Мы с тобой должны встретиться.

— А я-то думал, все пойдет нормально, ты же мне обещал.

— Я все объясню при встрече. Так где мы можем поговорить?

— Давай подъезжай, если можешь, конечно, через полчаса ко мне домой.

— Хорошо, Роберт, я обязательно буду.

Вице-президент нефтяного концерна «Вест Петролеум» Роберт Прайз недовольно бросил трубку.

— Этого еще не хватало, — пробормотал он себе под нос. — Ну что ж, придется разобраться с Леонардом Смайлзом. Что-то он слишком нерешителен. Но, думаю, после разговора со мной он поймет, что нельзя действовать так, как раньше. Роберт Прайз упаковал свой кейс и вышел в приемную.

— Если меня будут спрашивать, — обратился он к секретарше, — то сегодня я уже не вернусь в концерн.

Роберт Прайз спустился в подземный гараж. Он решил поехать на своем личном автомобиле, без шофера. Он сел в машину, вставил ключ зажигания, несколько мгновений раздумывал, но потом отжал сцепление, и его шикарный автомобиль медленно выехал из гаража на людную улицу.

«Хорошо, что я захватил бумаги на Леонарда Смайлза, я думаю, они убедят его и заставят действовать куда более решительно, чем любые уговоры и посулы».

Он проехал несколько кварталов, потом свернул на улицу с односторонним движением. Теперь ему не приходилось так часто смотреть по сторонам. Он мчался сквозь город, минуя один путепровод за другим.

Наконец, небоскребы сменились небольшими домами, утопавшими в зелени. Роберт Смайлз остановился возле невысокого особняка и вошел внутрь. Вокруг чувствовалась прохлада, кондиционеры работали почти бесшумно. Вице-президент нефтяного концерна скинул пиджак и, оставшись в белой рубашке, уселся за стол. Он открыл свой кейс и положил перед собой пластиковую папку с документами.

Через некоторое время в гостиную вошел Леонард Смайлз. В его руках был блестящий кейс, почти такой же, как и у мистера Прайза.

По лицу Леонарда Прайз сразу понял, что тому не удалось договориться со Стефани Харпер.

— Давай для начала выпьем, — предложил Роберт и, не дожидаясь согласия мистера Смайлза, плеснул бренди в два низких стакана.

Леонард молча взял тот, который стоял ближе к нему, и слегка смочил губы холодным бренди.

— Ну так что, Леонард, она не согласна?

— Знаешь, Роберт, я думаю, что все будет отлично. Я уговорил всех членов правления, с каждым я беседовал поодиночке, и они были готовы поставить свои подписи под нашим совместным проектом.

— Так в чем же дело? — сказал мистер Прайз, пристально глядя в глаза Леонарду.

— А дело в том, что у этой бабы прямо-таки собачий нюх. Она сама не понимает, в чем дело, но наотрез отказалась ставить свою подпись и участвовать в проекте.

— Неужели ты не понимаешь? Мы столько сил и времени положили на него, а теперь все пошло прахом. Потеряно столько времени! В это дело вложена уйма денег! Ты даже себе не представляешь, какие люди стоят за ним!

— Я догадываюсь, — сказал Леонард, — но, поверь мне, Роберт, я сделал все что мог.

— Нет, не все.

— А что мне оставалось делать?

— Тебе оставалось всего лишь уговорить Стефани Харпер. Честно говоря, ради этого я тебе и плачу. Думаю, ты прекрасно помнишь цифру, о которой мы условились, и на твой счет, кстати, уже поступило двадцать пять процентов. Со своей стороны, Леонард, я сделал действительно все что мог, даже больше.

— Я понимаю, Роберт, но и ты должен понять меня.

— Я не хочу ничего понимать. На сегодняшний день у нашей компании нет денег. Мы вложили все в разведку новых месторождений, а ты все поставил под угрозу.

— А что я должен был делать? — развел руками Леонард Смайлз.

— Ты должен был уговорить ее. Ты должен был сделать самое простое.

— Оказывается, Роберт, это самое сложное. Легче умереть, чем уговорить бабу.

— Про умереть, Леонард, мы поговорим чуть позже. А теперь скажи, как ты собираешься исправить свою последнюю ошибку?

Роберт расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и растянул узел галстука. Леонард молчал, глядя на крепкие кулаки Роберта Прайза.

— Итак, как ты собираешься исправлять свою ошибку? — в голосе мистера Прайза слышалась угроза.

— Я знаю, что она скоро должна уехать, и вот во время ее отсутствия я бы смог что-нибудь провернуть…

— Но ты прекрасно знаешь, что во время ее отсутствия тебе ничего провернуть не удастся, нужно ее согласие… и только. Это так мало, Леонард, по сравнению с теми деньгами, которые ты получишь. В компании «Харпер Майнинг», даже если ты будешь работать по сорок восемь часов в сутки, ты не получишь такой суммы и за десять лет.

— Я понимаю, Роберт, но ничего не могу сделать.

— Что ты заладил — не можешь, не можешь? Не нужно было ввязываться и обещать. Теперь я не могу дать делу обратный ход. Ты понимаешь, Леонард, что нас с тобой просто уничтожат, убьют, понимаешь?

— Нас? — воскликнул Леонард.

— Да, тебя в первую очередь, потом меня и всех, кто затеял эту авантюру.

— Я понимаю. Но мы же рисковали все вместе.

— Конечно, рисковали все и рискуем все. Но расплачиваться будут инициаторы. А инициаторы аферы — ты и я. Нам с тобой несдобровать.

— Роберт, так что же делать?

Что делать? Это ты спрашиваешь у меня, что нам делать? Этот вопрос я могу задать тебе.

— Но я сделал все что мог! — воскликнул Леонард.

— Он сделал все что мог… Ты еще скажи, что подписал контракт.

Роберт расхаживал по гостиной. Леонард сидел, понуро опустив голову. Он только слышал шаги Роберта, которые раздавались то справа, то слева, и его тяжелые вздохи.

— Он сделал все что мог… Вы видели этого героя, который сделал все что мог? Нет, ты не сделал ничего. Ты должен был умереть, но подписать этот контракт, хотя бы соглашение. Наша компания вложила в этот проект все деньги, все. И для того чтобы его реализовать, нужны еще деньги компании «Харпер Майнинг». Только у них на сегодняшний день есть свободный капитал, и только этой компании могут поверить, потому что ее репутация не запятнана. Если «Харпер Майнинг» даст деньги, то дадут и все остальные. Неужели ты этого не понимаешь?

— Роберт, я все прекрасно понимаю, мы ведь сами все это придумали.

— Придумали… Более того, мы произвели безукоризненные расчеты. Ты показывал ей расчеты?

— Да, она с ними познакомилась и сказала, что они безукоризненны.

— И что, на нее не подействовала логика?

— Нет. Это чертова баба, я тебе клянусь. У нее какое-то шестое чувство на опасность. Она, не знаю как, но чувствует в этой сделке подвох для ее компании. Чувствует, понимаешь? Эта баба чувствует.

— Да что ты раскаркался… чувствует, чувствует… Она ничего не должна была чувствовать. А ты знаешь, кто вообще ничего не чувствует?

— Кто вообще ничего не чувствует? — испуганно спросил Леонард.

— Ничего не чувствуют мертвые.

— Мертвые? Ты что, Роберт, что ты говоришь?

— Я говорю то, что есть на самом деле. И ты в это должен поверить. Если Стефани Харпер не станет, то тогда ты, уговорив всех членов правления, сможешь подписать контракт. Это-то хоть тебе ясно?

— Но, Роберт, я не могу пойти на это… Не могу, ты понимаешь?

— Не можешь? А вот это ты видел? — Роберт подбежал к своему столу и схватил тонкую пластиковую папочку. — Вот это ты видел? — замахал он бумагами перед лицом испуганного мистера Смайлза.

— Что это?

— А ты возьми почитай, — он бросил на колени Леонарда пластиковую папку и отошел к окну, нервно дернул шнурок, и тяжелые шторы тихо разъехались в стороны.

За окном был японский сад с серыми камнями: низкорослые деревья и кустарники с крупными цветами.

Когда Роберт Прайз отвернулся от окна и взглянул на Леонарда, злая улыбка скривила его тонкие губы:

— Ну что, тебе нравится эта папочка? Нравятся документы?

— Но, Роберт, ведь ты этого никогда не сделаешь…

— Я? Может быть, я и не сделаю, но это решаю не только я.

— Роберт, это же не честно.

— Ты считаешь — не честно? А вложить все капиталы компании и проиграть, это, по-твоему, честно?

— Но, Роберт, ведь так нельзя. Роберт, меня же посадят в тюрьму.

— Да, Леонард, обязательно посадят. И на очень большой срок, возможно, даже пожизненно.

— Роберт…

— Что, Леонард, страшно?

— Роберт… — Леонард сел.

Леонард схватил свой стакан и буквально опрокинул себе в горло. Он тут же вновь схватил бутылку и наполнил стакан до половины.

— Успокойся. Не надо так много пить. Успокойся. Все нужно решать на трезвую голову. Все надо взвесить и рассчитать.

— Что? Что рассчитать?

— Рассчитать, что мы должны предпринять, чтобы соглашение в течение месяца было подписано. Ты знаешь, какой нам дали срок? Нам дали месяц. И если за этот срок бумаги не будут подписаны — тебе конец.

— Но это нереальный срок! — воскликнул Леонард Смайлз. — За него невозможно будет уговорить Стефани, тем более, что она уезжает.

— А тебя никто не просит ее уговаривать. Ты должен просто обойтись без ее подписи.

— Но как? Как это сделать?

— Я тебе уже сказал, остальное — твои проблемы. Больше я не хочу знать ни о чем.

Леонард молча сидел за столом, опустив голову. На его коленях лежала тонкая пластиковая папка. Роберт подошел к нему и взял папку в руки.

— Надеюсь, Леонард, ты понимаешь: если ты откажешься, то папка окажется у Стефани Харпер, а она найдет ей применение.

— Роберт, но ты же не сделаешь этого?

— Конечно же не сделаю, если ты послушаешься моего совета.

Роберт Прайз открыл дверцу вмонтированного в стену сейфа и положил папку на свободную полку.

— Роберт, может, давай не будем наезжать один на другого? У меня тоже может найтись кое-что на тебя. Давай выплывать вместе.

— А я и не возражаю, — пожал плечами мистер Прайз. Выплывать вдвоем всегда легче. Вот только тонуть приятнее поодиночке, особенно топить, — он мелко засмеялся, и от этого смеха Леонарду Смайлзу сделалось не по себе.

Он почувствовал, как вспотели от волнения ладони его рук и пересохло во рту. Он плеснул в свой стакан еще немного бренди и сделал небольшой глоток.

— Ладно, Роберт, я почти согласен.

— Нет, Леонард, меня не устраивает слово «почти»: можно быть или согласным, или несогласным. И все в твоих руках.

Леонард ещё немного помолчал, потом допил остатки бренди и, махнув на все рукой, сказал:

— Хорошо, Роберт, мы выплываем вместе. Я согласен на все.

— Ну что ж, я рад за тебя, — сказал Роберт Прайз. — Я рад, что ты, Леонард, одумался. Конечно, все можно было решить и проще…

Леонард уцепился за эти спасительные слова:

— Как, Роберт? Ты знаешь другой рецепт?

— Конечно, — расплылся в улыбке тот, — есть один рецепт — отличный и к тому же безотказный.

— Может попробовать сработать по нему? — с надеждой в голосе проговорил Леонард.

— Попробуй, если у тебя получится. Тебе нужно всего лишь переспать со Стефани, и тогда ты спокойно сможешь уговорить ее поставить подпись.

Леонард зло посмотрел на Роберта:

— По-моему, это труднее, чем взобраться на Джомолунгму.

— Что, она такая неприступная? — усомнился Роберт Прайз.

— Она недоступна для людей вроде нас с тобой. Я же говорил тебе: у нее шестое чувство.

— Но ведь у нее было три мужа и, я думаю, куча любовников, — сказал Роберт Прайз. — Неужели к их числу не мог бы присоединиться и ты?

Леонард Смайлз покачал головой:

— Я уже думал об этом, я не против. Но против — Стефани Харпер, к тому же она только недавно поменяла мужа.

— Кстати, а кто он? — спросил Роберт.

— Да какой-то художник. Человек совершенно не из нашего круга, к бизнесу не имеет никакого отношения.

— Леонард, может, он позарился на ее деньги?

— Не знаю. Может быть. Точно я знаю только одно: вскоре Стефани должна уехать с ним отдыхать. Об этом говорят в нашей компании.

— Так ведь это облегчает твою задачу, Леонард. Не забывай о том, что мы договорились действовать вместе и заодно.

— Ты, конечно, Роберт, поставил передо мной сложную задачу, — вздохнул Леонард. — Убрать Стефани не так-то просто, как кажется с первого взгляда.

— По-моему, убить всегда просто, — Роберт Прайз подлил в стакан Леонарда ещё немного бренди.

— Просто убить — это, конечно, не так сложно, а вот убить, чтобы не вызвать никаких подозрений, — это настоящее искусство, — ответил Леонард, поднося стакан ко рту.

— Никто с этим и не спорит, — пожал плечами Роберт, — я же не предлагаю тебе пистолет, не прошу зайти в кабинет к Стефани и застрелить ее в упор. Все нужно сделать куда более тонко.

— Конечно, — Леонард отставил стакан в сторону, — тут есть над чем подумать. Ведь если Стефани погибнет и сразу же после этого будет подписан контракт, то это наведет некоторых людей на определенные мысли.

— Я понимаю, — кивнул Роберт.

— Значит, не пройдет?

— А если она погибнет от несчастного случая?..

— Вот это уже ближе, — согласился с ним Леонард Смайлз. — Несчастный случай — это то, что нужно.

— Но его ещё нужно устроить, — уточнил Роберт Прайз.

— Каждая случайность должна быть хорошо организована, и все ближайшие дни нам придется посвятить его организации. Хотя… — задумался Леонард, — мне пришла в голову ещё одна мысль. По-моему, это будет получше несчастного случая.

— Что такое? — Роберт Прайз внимательно посмотрел в глаза Леонарду.

— Можно решить все на бытовом уровне. Например, Стефани Харпер убьет муж. Ты поможешь мне?

— Это хорошо, Леонард, что мы договорились с тобой, — сказал мистер Прайз, — но, извини, действовать придется тебе одному. Я не хочу вмешиваться в противозаконные дела.

— По-моему, это слишком мягко сказано «противозаконные», и кроме того, мы уже вмешались, влезли в дерьмо по самые уши. Так что не стоит уходить от ответственности, Роберт.

— Я имею в виду Стефани Харпер. Ты обещал уговорить ее. А какими методами ты это сделаешь, меня не должно интересовать. Единственное, что я могу для тебя сделать, — это подсказать хороших исполнителей. Они-то, наверняка, смогут уговорить эту бабу.

— А сколько это будет стоить? — спросил Леонард.

— Я думаю, намного меньше, чем ты получишь после реализации контракта. Успехов тебе, Леонард, — он приподнял стакан с бренди.

Но Леонард не притронулся к своему стакану. Тогда Роберт выпил один:

— За успех, Леонард. Я думаю, все у нас должно получиться. И не нужно сидеть с таким обиженным видом. Ты пойми: или мы ее, или она нас. Другого выхода не дано. Это же бизнес. И назад, как ты понимаешь, теперь повернуть невозможно.

— Как-то не очень хочется обо всем этом думать, — признался Леонард Смайлз.

— А ты не думай, ты действуй. Когда весь в работе, не остается времени на раздумья и сомнения. Запомни это правило, Леонард: или тебя, или ты.

— Ты обещал мне порекомендовать исполнителей, — напомнил Роберту Леонард.

— Ах да.

Мистер Смайлз по памяти написал на бумажке телефон. Но в руки Леонарду карточку не отдал:

— Смотри и запоминай.

Леонард молча шевелил губами, проговаривая про себя номер телефона. Наконец, он кивнул головой.

— Ну что ж, память у тебя неплохая, — сказал Роберт и щелкнул зажигалкой.

Голубоватый язычок пламени лизнул угол карточки и пополз, извиваясь, по бумаге к толстым пальцам Роберта. Он бросил недогоревшую бумажку в пепельницу и подождал, пока та сгорит целиком. Затем он концом сигареты размешал пепел и закурил.

— Спросишь Чака, это — идеальный человек. Тем более, что он оказывал нашей компании подобные услуги неоднократно.

— Можно будет сослаться на тебя?

— Ни в коем случае. Он поймет, если ты скажешь ему, что у тебя возникли проблемы и нужно помочь кое-кому из друзей, — Роберт Прайз при этом мелко засмеялся, — что-что, а помогать Чак умеет. Обязательно позвони ему сегодня же, но только не с моего телефона.

— Ясно, — кивнул головой мистер Смайлз, — но у меня тоже есть одно условие…

— У тебя есть условия? На твоем месте я молчал бы.

— Хорошо, назовем это просьбой.

— Просьба — другое дело, просьбу друга можно выполнить, — Роберт Прайз посмотрел на сейф. — Я понимаю: ты хочешь получить папку с документами. Но мне будет спокойнее, когда она у меня под руками.

— Но после всего… ты же отдашь ее мне?

— Несомненно.

Мужчины выпили ещё немного бренди.

За окном постепенно смеркалось, на небе появилась луна. Почти полная, она висела высоко, заливая все вокруг потоками света. На юге огромными грядами тянулись тучи, по временам там пробегала змейка молнии, за которой следовал отдаленный, приглушенный раскат грома. Казалось, ни один лист не шелохнется. Но постепенно стал подниматься легкий ветерок, затрепетали верхушки деревьев. Вскоре закланялись мимозы возле дома, простирая ветви к луне, и по траве пробежала дрожь, словно ее кто-то невидимый гладил рукой.

Роберт Прайз подошел к окну и распахнул его.

— Когда гроза, — сказал он, — всегда приятнее открыть окно и впустить в дом свежесть. Мне надоел этот кондиционированный воздух.

Леонард взглянул в окно на змейки молний, пробегающие между тучами и землей. Ветер и в самом деле посвежел, тучи вздымались все выше, громоздясь друг на друга. Луна словно бы запуталась в паутине молний, все сильнее гремел гром. По мере того как небо наливалось тяжестью, луна, казалось, истекала светом. Тревожное ожидание охватило землю и небо. Мужчины молча смотрели на приготовления природы.

Вскоре по карнизам, по крыше гулко забарабанили первые крупные капли дождя.