Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Многие любят поговорить с Чаком, но почему-то предпочитают это делать из таксофона. — Леонард Смайлз не любит ждать. — На деликатные темы разговаривать всегда сложно. — Иносказания Чака и Леонарда, назвавшегося Робертом. Несложная арифметика: сложение и приписывание нулей. — Иногда полезно вспоминать старых друзей. — Кое-что о маленьких слабостях наемных убийц. — Маленький Билли всегда готов помочь другу, особенно если за это ему обещаны неплохие деньги.

Поздно вечером, когда гроза уже стихала, Леонард Смайлз отъехал на машине от дома Роберта Прайза.

Он остановил свой автомобиль у таксофона, вышел, порывшись в кармане, нашел несколько монет и по памяти набрал номер.

К телефону долго никто не подходил. Наконец, в трубке раздался резкий мужской голос:

— Вас слушают.

— Мне необходимо поговорить с Чаком.

— Чак вас слушает.

— У меня есть деловое предложение. У моих друзей проблемы, и мне дали ваш телефон, сказали, вы большой специалист в подобных вопросах.

— Проблемы? У ваших друзей? — прозвучал голос Чака. — Ну что ж, можем встретиться и поговорить.

— Я хотел бы встретиться сегодня.

— Сегодня? — в трубке воцарилось молчание. — Хорошо, можно сегодня. В одиннадцать часов вечера у бара «Черный кролик» вас устроит?

— У бара «Черный кролик»? — переспросил Леонард.

— Да, у бара «Черный кролик».

— Хорошо. Я буду ждать вас в машине. У меня темно-синий форд последней модели.

— Договорились. Я вас найду, только не опаздывайте, — Чак повесил трубку.

Леонард вытер вспотевший от волнения лоб, посмотрел на часы. До встречи оставалось полчаса.

Чак повесил трубку и потер ладони.

— Кто это, Чак? — спросила его жена Бетси.

— Не твое дело.

— Чак, ты же говорил, что не будешь больше заниматься подобными делами.

— Я говорил… Но это было вчера, а сегодня… Ты сама прекрасно знаешь положение вещей.

— Чак, неужели нельзя по-другому, неужели нельзя заработать или одолжить у кого-нибудь деньги?

— Если хочешь, можешь пойти и заработать или одолжить. А я не собираюсь.

Его небольшая хрупкая жена вскинула голову и зло посмотрела на мужа:

— Но тебя могут посадить в тюрьму.

— Да, могут.

— И я надолго останусь одна с маленьким ребенком на руках?

— Бетси, наша Люси уже не маленький ребенок, и она нуждается в операции. И ты это знаешь не хуже меня.

— Знаю, конечно, я знаю.

— Так вот, я должен встретиться с этим человеком и поговорить. Возможно, я смогу заработать достаточно денег, чтобы Люси прооперировали в самой лучшей клинике. Это тебя устроит?

Бледное лицо Бетси вздрагивало, ее глаза наполнились слезами, она не знала, что сказать мужу.

В комнату вбежала маленькая хрупкая девочка. По ее лицу было видно, что она больна, настолько оно было бледным, бескровным. Девочка держала в руках большую потрепанную куклу.

— Мама, мама, а моя Люси не хочет спать.

— Успокойся, милая, сейчас мы пойдем и уложим ее в постельку вместе с тобой.

— Мама, а она не хочет в постельку.

— Бетси, уложи ребенка.

Бетси устало поднялась со своего кресла, обняла дочку за плечи и повела спать.

— Папа, а ты придешь ко мне рассказать сказку, — Люси уже в дверях повернулась к отцу.

— Конечно, моя маленькая, я приду и расскажу тебе сказочку. А сейчас слушайся маму и ложись в постельку.

— А мне сегодня не будут давать эти противные таблетки?

— Нет, сегодня тебе, Люси, уже не будем давать таблетки, сегодня мы дадим их твоей кукле.

— Хорошо, кукле я согласна, а сама глотать их не хочу.

— Но ведь тебе нужно пить таблетки, ты это знаешь. И лекарство совсем не горькое.

— Все равно не хочу, не хочу, — запротестовала девочка и заплакала, — я больше не хочу пить эти таблетки и ходить к доктору. Не хочу, не хочу.

— Малышка, успокойся, — женщина быстро раздела дочь и уложила в постель.

Люси ещё немного повсхлипывала, прижимая к себе потрепанную куклу, но скоро уснула. Бетси поправила одеяло и вышла из спальни.

— Ну что? Она спит? — спросил Чак, прикуривая сигарету.

— Да. Вроде бы уснула. Мне она очень не нравится.

— Что такое?

— Она как-то странно вздрагивает последнее время и ручки у нее очень холодные.

Чак, ничего не ответив, посмотрел на часы:

— Мне пора, Бетси. Я скоро вернусь.

— Чак, будь, пожалуйста, осторожнее. Я тебя очень прошу, ни во что не ввязывайся.

— Хорошо, я постараюсь.

Чак снял с вешалки джинсовую куртку, надел ее, прошел в спальню, склонился над постелью дочери и поцеловал ее в лобик.

— Спи, — прошептал он, — а я скоро приду.

Он вышел из квартиры и отправился на встречу с человеком, звонившим ему.

Леонард нервно курил сидя в машине, его руки то и дело судорожно пробегали по рулю. Он бросал короткие взгляды на циферблат часов. Чак, по его расчетам, уже должен был прийти.

Леонард подумал, что если еще через десять минут этот загадочный Чак не появится, он уедет и будет договариваться с кем-нибудь другим. Будет искать другого специалиста в подобных вопросах.

В ветровое стекло постучали. Леонард вскинул голову и увидел широкоплечего, довольно еще молодого мужчину, который, опираясь на капот его новенького форда, заглядывал сквозь ветровое стекло в кабину. Мужчина, убедившись, что в машине никого, кроме Леонарда, нет, открыл дверцу и сел на переднее сиденье.

— Вы — Чак?

— Конечно, Чак. А вы?

— Я? — Леонард замялся, он не решался назвать свое настоящее имя. — Я тот, кто звонил вам.

— Я это понял. Меня интересует ваше имя.

— А что, это так важно?

— Конечно, для меня — важно.

— А если я не назову свое имя?

— Знаете, в этом нет большого секрета. Я запомнил номер вашего автомобиля.

— Но, возможно, это не мой автомобиль и тогда…

— Мне все равно. Можете и не называть свое имя. Но так было бы проще, — сказал Чак.

— Называйте меня Робертом, если вам так уж необходимо имя.

— Я согласен, Роберт так Роберт. Кто вам дал мой телефон?

— Мне дали его очень надежные люди, которым вы оказали одну услугу.

— Я оказывал за свою жизнь столько услуг, что тяжело вспомнить, — ехидно улыбнулся Чак. — Так кто же дал вам мой номер?

— Ваш номер есть в телефонном справочнике.

— Естественно. Но там не написано, чем я занимаюсь и какие услуги оказываю. Так какие у вас проблемы? — спросил Чак, посмотрев на нервно бегающие по приборному щитку пальцы Леонарда.

— Проблемы? Ах да. У нас очень серьезные проблемы.

— Я люблю серьезные проблемы, — почему-то улыбнулся Чак, — а в чем они состоят?

— Надо помочь одному хорошему человеку.

— Помочь? Каким же образом я могу помочь хорошему человеку?

— Есть другой человек, который очень мешает моему хорошему знакомому, и нужно сделать, чтобы они больше не встречались.

— Извините, по-моему, вы обратились не по адресу: я — частный детектив, а не наемный убийца.

— Хорошо, можете называться частным детективом.

— Так что же у вас за проблемы? — вновь поинтересовался Чак.

— Но вы же отказались от моего предложения, — пожал плечами Леонард.

— Не все сразу, — остановил его Чак, — мы ещё не обговаривали гонорар, сумма может кое-что изменить в моем настроении.

Леонард взял блокнот и быстро написал на чистом листке пятизначную цифру.

— Ну что ж, сумма такая, что с нее можно начать, — сказал Чак, взял из рук Леонарда ручку, исправил первую цифру и вернул блокнот.

— Если мы, наконец, хоть о чем-то договорились, хоть в чем-то пришли к согласию, — сказал Чак, — думаю, пора перейти к делу: узнать, кто же мешает вашему хорошему знакомому.

— Во-первых, начнем с того, что это женщина. Во-вторых, она хороша собой…

— Я должен знать все, — произнес Чак.

— Мне тяжело начинать…

— Это наркотики, супружеская неверность, желание получить наследство — выбор, по-моему достаточно богат? Можете его продолжить, если я ошибся.

Леонард задумался:

— Вы не угадали, но если я назову имя, вы, скорее всего, сами догадаетесь, в чем дело.

— Надеюсь, на этот раз имя будет настоящим.

— Конечно, — кивнул головой Леонард, — ее зовут Стефани Харпер.

Чак задумался, достал из кармана сигарету.

— Дайте-ка сюда, — он протянул руку и, вновь завладев блокнотом, к первоначальному числу приписал ещё один нуль.

Леонард отрицательно покачал головой:

— Мы так не договаривались.

— Мы с вами ещё ни о чем не договорились, — произнес Чак. — Если вас не устраивает сумма, можете поискать другого исполнителя, — он приоткрыл дверцу и картинно поставил ногу на мокрый тротуар.

— Подождите, — Леонард захлопнул дверцу, — подождите, я должен подумать.

— Думайте, пока я жду вас.

Чак молча ерзал на сиденье, а Леонард Смайлз беззвучно шевелил губами, что-то подсчитывая в уме. Наконец, он сказал:

— Сумма, конечно, огромная, но она меня устраивает.

— Переходим к дальнейшему обсуждению. Срок исполнения заказа?

— Месяц, — быстро проговорил Леонард, но тут же поправился: — Нет, две недели.

— Хорошо, я не буду увеличивать сумму и брать надбавку за срочность, — кивнул Чак, — и ещё, я думаю, у вас будет такое условие: я должен выполнить заказ, когда вас не будет в городе?

— Нет, это совсем не обязательно, — покачал головой Леонард, — зато у меня есть другие условия.

— Какие?

— Все должно выглядеть как несчастный случай.

— Это сложнее. Такие люди не ходят по улице пешком, а их автомобили — с пуленепробиваемыми стеклами. И вообще-то Стефани Харпер — достаточно известный и влиятельный человек. Я боюсь, что могут возникнуть довольно серьёзные проблемы.

— Но ведь вы профессионал, — возразил Леонард.

— А что, вы думаете, в полиции работают любители? А теперь мне нужно знать о ней как можно больше. Чем больше вы расскажете мне о миссис Харпер, о ее личных контактах, тем проще мне будет работать.

Леонард Смайлз раскрыл свой кейс и достал из него цветную фотокарточку.

— Вот она, Стефани Харпер.

Чак протянул руку к приборному щитку и зажег в салоне свет. Он несколько минут внимательно рассматривал фотоснимок.

— Да, она привлекательна, ничего не скажешь. Хотя бизнес — суровое занятие.

— Но вы, Чак, получаете неплохие деньги.

— Я ещё ничего не получил.

— Сейчас мы все обговорим. Сколько вы хотите аванса?

— Пятьдесят процентов наличными.

— А какие будут гарантии?

— Никаких, — пожал плечами Чак, — я же не требую гарантий от вас.

— Но вы требуете наличные.

— А вы просите меня выполнить очень сложное задание, так что, я думаю, взаимные претензии могут исключить одна другую.

— Хорошо, — сказал Леонард.

— Деньги я должен получить завтра от вас на этом же самом месте. Ещё у меня есть одна просьба.

— Какая?

— Вторую часть суммы нужно будет перевести после выполнения заказа на счет, который я вам укажу.

— Хорошо, — согласился Леонард, — чтобы как-то облегчить вашу сложную работу, я скажу вам, что Стефани Харпер на днях собирается поехать в свадебное путешествие…

— Надеюсь, не очень далеко, потому что это усложняет задачу?

— Да нет, насколько я знаю, она не выезжает далеко, но куда точно, я пока не знаю. И, по-моему, она и сама ещё не знает.

— Хорошо, я постараюсь сам выяснить это. Но если вы, Роберт, раньше меня узнаете адрес, то мой телефон вам известен. Назовете по телефону только место, и мне передадут. Никто чужой трубку брать не будет.

— Так, значит, завтра?

— Да, и обязательно приезжайте сами. Надеюсь, вы не передумаете.

— Я тоже на это надеюсь, — Леонард Смайлз завел двигатель. — Куда вас подвезти?

— Не надо, я дойду сам, — Чак вышел из автомобиля и, засунув руки в карманы своей потертой джинсовой куртки, вошел в бар.

Только сейчас Леонард заметил, насколько тот высок и крепок. А Чак прижался к стене и сквозь стекло дверей проследил, куда поехала машина. Лишь только она скрылась из виду, он выскочил на улицу, остановил такси и коротко бросил шоферу:

— До поворота, а там… Там я покажу, за какой машиной ехать.

Таксист, не пускаясь в долгий разговор, рванул с места. На перекрестке они догнали темно-синий форд, за рулем которого сидел Леонард Смайлз.

Чак преследовал Леонарда до самого дома. Убедившись, что тот, точно, живет тут, а не просто заехал к кому-то, Чак попросил водителя такси вернуться к бару «Черный кролик».

Чак сразу же направился в бар, он толкнул дверь, решительно зашел в большое помещение, где было накурено и шумно. Не обращая внимания на танцующих девиц, Чак прошел к стойке.

Бармен, увидев Чака, приветливо кивнул и поднял вверх руку:

— Что будешь пить? Как всегда?

Чак в ответ кивнул:

— Ты же знаешь мои привычки, Джерри.

— Конечно, знаю, — бармен быстро наполнил до половины стакан янтарным напитком и подвинул к Чаку.

— Как дела? — спросил бармен.

— Вроде ничего, вроде при деле.

Джерри уже давно знал Чака, ещё с тех пор, когда тот работал в полиции и заходил в бар. После того, как Чака уволили, он не изменил своей привычки заходить в бар поболтать о чем-нибудь с Джерри, потягивая виски. Джерри относился к Чаку с полным доверием.

— Джерри, мой приятель давно к тебе заходил?

— Кого ты имеешь в виду?

— Маленького Билли.

— Бил? Заходил как-то с двумя девицами. Девицы, я тебе скажу, у него были что надо.

— Не твои?

— Нет, не из нашего бара. Эти были почище, но, правда, цветные.

— И как Бил?

— Как всегда в форме — много пьет и не пьянеет.

— Что, совершенно не пьянеет?

— Ну я бы не сказал, что совершенно, но по нему это слабо видно.

— Так ты же, Джерри, очень не плохо разбираешься в этих делах.

— Конечно, разбираюсь. Но этот твой Билли вообще может пить как насос, целую ночь, и ему хоть бы что.

— Это тебе только кажется. Я видел Билли совершенно пьяным.

— Ну, Чак, тебе повезло. Мне видеть его таким не доводилось. А вот девицы с ним были что надо. Они напились за полчаса, напились в стельку, и я не знаю, как Билли умудрился вытащить их отсюда.

— Так, говоришь, хорошие девицы? И Билли, говоришь, в форме?

— Да, в форме, но мне кажется, он сейчас на мели.

— С чего ты это взял, Джерри?

Бармен задумался:

— Я думаю, что если бы у Билли завелись деньги, то он обязательно зашел бы ко мне. А так я его уже давно не видал.

— Знаешь, у Билли деньги текут сквозь пальцы, как песок.

— Конечно, знаю. Он оставил в моем баре, наверное, как и ты, целое состояние.

Чак и Джерри весело засмеялись.

— Дай-ка мне телефон, Джерри, я хочу позвонить.

Джерри подал аппарат. Чак по памяти набрал номер. На другом конце сняли трубку. Чак в это время опустил свою трубку на рычаги.

— Что, никого нет?

— Да, ты знаешь, Джерри, никого. Сегодня мне как-то не везет.

— Ничего, не расстраивайся, повезет в следующий раз.

Чак расплатился и вышел на улицу. Вновь моросил дождь. Чак поднял воротник своей джинсовой куртки и, стоя на крыльце, задумался. В этот момент к нему привязалась длинноногая блондинка.

— Малыш, давай развлечемся, — предложила она.

Чак осмотрел ее, криво улыбнулся:

— Ну что ж, давай.

— Тогда пойдем, — сказала девица, — ты мне очень нравишься. Я наблюдала за тобой в баре.

— Пойдем, только куда?

Девица вскинула на Чака взгляд — подведенные тушью глаза с приклеенными ресницами.

— Пойдем ко мне, я живу неподалеку.

— К тебе? Знаешь что, милашка, давай в другой раз устроим встречу. Сейчас я занят.

— Но ведь это будет совсем недолго — полчаса и все.

— Полчаса и все? И ты хочешь подзаработать?

— Конечно, я хочу подзаработать. Но ты мне, к тому же, нравишься.

— А бесплатно ты не согласилась бы трахнуться со мной?

— С тобой? — девица задумалась. — Парень ты ничего, но бесплатно я не работаю.

— Молодец, как и я. Настоящий профессионал должен работать только за деньги, иначе он превращается в любителя.

Девица почти ничего не поняла из того, что сказал Чак. Ее лицо скривилось, и она сразу же подурнела. Чак заметил, что она довольно потрепанная и уже далеко не молода.

— Ну что ж, красотка, прощай.

Чак похлопал ее по бедру и, поправив воротник куртки, быстро пошел от бара «Черный кролик».

— Эй! Эй! Парень! — крикнула девица.

Чак приостановился.

— Я согласна и так. Все равно нет работы.

— А я не согласен, я как раз при деле, — он сам себе криво улыбнулся и зашагал быстрее.

Моросил дождь. Чак чувствовал себя неуютно. Но дело, которое ему предложили, особенно сумма, вполне его устраивали. Он остановился у пятиэтажного дома с облущенным фасадом и посмотрел на окна.

— Отлично, — сказал он сам себе, вошел в подъезд и быстро поднялся на третий этаж.

Остановившись у коричневой двери, он нажал кнопку звонка. Послышался шорох, и из-за двери раздался тонкий голос:

— Кто там?

— Открывай, полиция! — грозно сказал Чак.

Дверь тут же открылась.

— Я так и знал. Когда ты, наконец, избавишься от своих идиотских шуточек? Чак, так же нельзя, можно схватить инфаркт.

— По-моему, Билли, инфаркт тебе не грозит. Ты скорее всего сдохнешь на какой-нибудь бабе.

— На бабе? — воскликнул Билли. — Возможно. Это замечательная смерть, лучше, чем от пуль или в тюрьме.

— Кто знает, кто знает, — рассудительно сказал Чак, входя в квартиру. — Ты сейчас один?

— Как видишь, — ответил Билли.

Он был в потрепанном шелковом халате на голое тело.

— Как видишь, один, все меня оставили. Разве вот только ты решил проведать малыша Билли, да и то, ты зашел, наверное, не просто так.

— Ты догадлив, Билли.

— Чак, послушай, это ты мне звонил четверть часа назад?

— Нет, я тебе не звонил.

— Да ладно, брось разыгрывать. Ты позвонил и тут же положил трубку.

— Ну ладно, Билли, конечно я, должен же я был знать, дома ты или нет.

— Мог бы сказать, что это ты.

— Мог бы. Но ты сослался бы на то, что у тебя какое-то срочное дело.

— Нет у меня, Чак, никаких дел. Сижу один, даже телок нет.

— Чтобы у тебя не было баб? Что-то мне в это не верится.

— Были, раньше были, а сейчас нет.

Квартира, которую занимал Билли, когда-то была пристойной и довольно дорогой. Со временем она обветшала, растрескались стены, а дорогая мебель стала старой.

— Как ты живешь?! — изумился Чак.

— А в чем дело?

— Мог бы навести порядок, сделать ремонт или переехать на новую квартиру.

— Ты не хуже меня знаешь: в нашем деле нельзя часто менять адреса и телефоны, иначе растеряешь заказчиков.

— В какой-то мере ты и прав, — сказал Чак, — но ты бы мог купить что-нибудь новое.

— А зачем мне новое? У меня есть хорошая кровать, а новыми должны быть только женщины. Вот тут я не терплю старья.

— Ты просто неисправим, — сказал Чак, усаживаясь на старое, продавленное кресло. — Я удивляюсь, как ты только выдержал в тюрьме пять лет без женщин!

— А что мне оставалось делать? Зато теперь стараюсь отыграться, наверстать.

— Да, Джерри рассказывал мне, с какими шикарными телками он видел тебя.

— Будешь пить? — спросил Билли.

— Если ты принесешь, то буду.

Билли удалился на кухню, долго звякал бутылками, явно выбирая что-нибудь получше. Наконец, он вернулся, держа в одной руке запотевшую бутылку бренди, а в другой сжимая два высоких бокала.

Пока Билли наполнял бокалы, Чак рассматривал своего приятеля. Тот почти не изменился — те же нервные движения, та же суета и поспешливость, те же бегающие глазки, только залысины стали побольше да уши как-то странно стали торчать на его вытянутой голове. Только улыбка у Билли осталась неизменной, такая же циничная и нахальная.

«И за что только женщины вешаются на него?» — подумал Чак.

Билли, как бы уловив его мысли, произнес:

— А знаешь, Чак, вот ты такой весь из себя сильный, красивый, а бабы тебя не любят.

— Меня? А я к этому и не стремлюсь.

— А меня любят, хоть я в два раза меньше тебя ростом.

— Ну ладно тебе, в два…

— Не в два, но на голову я тебя ниже.

— Ты что, хочешь сказать, женщины тебя любят за маленький рост?

— Да нет, они любят меня совсем за другое. Я с ними очень щедрый и нежный.

— Да, про твою щедрость все мы знаем… какой ты щедрый.

— А что, конечно же щедрый. И могу свободно выбросить кучу денег на женщин. А ты себе такое не позволяешь.

— Да, у каждого свои слабости, Билли.

Мужчины чокнулись.

— Ну что, за встречу? — глаза Билли продолжали суетливо бегать, он как бы ощупывал ими Чака, как бы пытался из него что-то вытянуть.

А на тонких губах то и дело появлялась насмешливая ухмылка.

— Что ты меня так рассматриваешь, Билли? Ведь я же не женщина?

— Ясное дело, Чак, что ты не женщина. Это и дураку понятно. Я просто думаю, зачем ты пожаловал к маленькому Билли?

— Хорошо, я тебе сейчас все объясню.

— Ну что ж, я тебя слушаю, — Билли уселся в такое же продавленное кресло, в котором сидел и Чак.

Он буквально потонул в нем, настолько он был маленьким и щуплым, но неимоверно широким в бедрах.

— Говори.

Чак несколько мгновений думал, с чего бы начать, потом сунул руку в нагрудный карман своей куртки и бросил на столик прямо к рукам Билли цветную фотографию.

Билли одним пальцем повернул фотографию к себе, наклонил к ней настольную лампу и всмотрелся.

— Ух ты, какая красивая женщина!

— Да, Билли, по-моему, она ничего. Знаешь, и мне такие нравятся.

— Я понимаю, ты пришел не для того, чтобы похвалиться этой фотографией?

— Да, Билли, конечно, не за этим. Мне нужен хороший помощник.

— Слушай, Чак, почему так происходит: как только кому-то нужен хороший помощник, обязательно выбирают Билли? А вот прямо ко мне, так очень мало кто идет.

— Вид у тебя такой, Билли, тебе не доверяют.

— Да, согласен, с тобой мой вид сравниться не может. Ну ладно, короче, давай ближе к делу.

— Ты хочешь ближе к делу?

— Нет, я хотел бы ближе к телу, но с этим сейчас туговато, — Билли похлопал себя по тому месту, где должен был бы быть карман. — Туговато, понимаешь?

— А здесь, Билли, есть возможность неплохо заработать.

— Неплохо, это как?

— Ты можешь заработать третью часть от того, что получу я.

— Это точно?

— Конечно, я же тебя никогда не обманывал.

— Что верно, то верно. И какова же будет моя часть?

Чак взял карандаш со стола и написал на обложке журнала цифру. Лицо Билли сразу же изменило выражение. Оно стало очень настороженным, глаза остановились.

Билли присвистнул:

— Да, предложение выглядит очень заманчиво.

— Мне тоже нравится это предложение, но оно очень сложное.

— А кто эта красотка? — Билли ткнул ногтем мизинца в фотографию.

— Это Стефани Харпер.

— Кто?! — воскликнул Билли.

— Стефани Харпер.

— Это Стефани Харпер? И что, мы должны ее ликвидировать?

— Да, Билли. Таков заказ, таковы условия. И тут уж ничего не поделаешь.

— Ну что ж, нам с тобой не привыкать, — вздохнул Билли, — бывали дела и покруче. — Как-нибудь разберемся. Главное — потом унести ноги и залечь на дно.

— Но тут есть еще одна сложность, — предостерег своего приятеля Чак.

— Интересно, какие сложности тебя не отпугнули? — спросил Билли.

— Дело в том, что это должно быть не совсем простое убийство.

— А что?

— Это должна быть имитация несчастного случая, причем такая, чтоб ни один полицейский не подкопался. Ведь убийство будут расследовать по всей форме. Ты себе, Билли, можешь представить, это тебе не какого-нибудь бармена замочить. За таких людей никто не станет платить приличные деньги.

— Я понимаю.

— Но, Билли, у нас есть еще один вариант. Эта дама будет путешествовать не одна: у нее то ли муж, то ли любовник — пока это еще не совсем ясно.

— Ты предлагаешь свалить всю вину на него?

— Такой вариант не очень подходит, но как запасной, я думаю, пригодится. Но, по-моему, он лучше всего устроит заказчика. Ведь если все поверят, что Стефани Харпер убил ее новый муж, то дело не предадут огласке, родственники его постараются поскорее замять.

— Но ты забываешь, Чак, одно: ее муж будет стараться оправдаться всеми доступными ему способами.

— Это будет сделать сложно, — возразил Чак, — ведь все будет указывать на него. Мы с тобой уж постараемся от души.

— Ладно, Чак, давай держать оба варианта наготове, готовиться и к тому, и к другому. Но у меня есть один нескромный вопрос.

— Ты вообще не скромен, Билли.

— Я хочу узнать, кто заказчик.

— О таких вещах лучше не спрашивать.

— Я не первый день живу, Чак, и понимаю, что лучше всего не задавать таких вопросов, но я хочу прожить еще долго и счастливо.

— Долго и счастливо, говоришь? Но ты же всю жизнь ходишь по лезвию бритвы — один неосторожный шаг, и тебе все — конец.

— Конечно, Чак, но и ты ходишь по той же бритве, и ты можешь сделать неверный шаг.

— Ладно, Билли, хорошо. Скажи только одно: зачем тебе нужно знать имя заказчика?

— Неужели ты еще не понял, Чак? Если я буду знать, кто заказчик, то я буду искать пути к отступлению.

— К отступлению? Зачем тебе отступать, Билли?

— Послушай, мы с тобой два опытных человека, мы с тобой профессионалы, правильно?

— Конечно, Билли, мы с тобой профессионалы.

— Так вот, я боюсь только одного… — глаза Билли суетливо забегали по гостиной.

— Так чего же ты боишься?

— Я боюсь, что нас после этого убийства могут замочить. И замочить могут сразу.

— Замочить? Ты что, Билли?

— Да, Чак. Понимаешь, когда убивают такого известного и богатого человека, как наша жертва, то постараются убрать и исполнителей.

— Да, Билли, с тобой тяжело не согласиться. Но, я думаю, мы что-нибудь придумаем, чтобы себя обезопасить от подобных последствий. Дело в том, Билли, что я еще не знаю ни имени, ни фамилии заказчика, но зато я знаю, где он живет, и знаю, как он выглядит.

— Ну вот, это уже кое-что. Скажи мне его адрес.

Чак вытащил из кармана авторучку и на листке написал адрес Леонарда Смайлза и номер его машины.

— Вот это другое дело, — Билли сложил листок вдвое и подсунул под пепельницу. — Завтра с утра я займусь выяснением личности нашего заказчика.

— Правильно, а я постараюсь завтра получить от него аванс.

— На сколько ты с ним договорился?

— Как всегда: пятьдесят процентов получим сразу, и наличными.

Билли потер руки.

— Чего ты обрадовался? — посмотрел на своего приятеля Чак.

— Как? Деньги всегда приносят мне радость.

— Нет, Билли, забудь об этом. Я тебе деньги сразу не отдам, а то ты вновь займешься девочками, пойдешь по барам, ресторанам, и всей работе конец.

— Чак, ты что? За кого ты меня принимаешь? Я же профессионал.

— Знаю, знаю, Билли, это я пошутил. Конечно же, деньги ты получишь сразу.

— Вот это другое дело. Я люблю, когда мои деньги лежат у меня, а твои, Чак, лежат у тебя.

Мужчины подняли бокалы, чокнулись и выпили.