Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— По двум первым поцелуям легко догадаться, можно ли рассчитывать на большее. — Чак протягивает руку туда, куда ему больше всего хочется. — Нола не любит раздеваться, когда собирается делать то, что делает всегда. — Все ночные рыбалки в центре города обычно кончаются неудачей. — Стефани Харпер истосковалась по твердой мужской руке. — Хилари дано указание: «Всех посылай к черту».

Когда Чак, Билли и Нола подъехали к реке, было совсем темно, и угадать ее можно было только по блеску воды. На другом берегу мерцали огни западной части города, были видны очертания трех мостов и милях в двух ниже по течению большие заводские корпуса.

Билли настоял, чтобы Чак с Нолой сидели сзади, словно они наняли его как таксиста для того, чтобы отвезти их на рыбалку.

По дороге он напевал песенку, и Нола придвинулась к Чаку поближе, так что ее нога касалась его ноги. К тому моменту, когда они остановились у реки, Чак уже успел два раза поцеловать Нолу и знал, что может рассчитывать на кое-что большее.

— Я иду ловить рыбу, — сказал Билли, — люблю удить ночью, возьму с собой твою удочку, Чак, и все что нужно. Это будет очень приятно.

— Ты что, Билли, в самом деле собрался удить рыбу ночью? — удивилась Нола.

— Ты ещё не знаешь Билли, — выкрикнул он.

— Пожалуй, я останусь в машине, подожду жареного цыпленка — это и будет мой улов, — решила Нола.

— Конечно, рыбалка — это только для мужчин, — воскликнул Билли.

Он вылез из машины, раскрыл спортивную сумку Чака и вытащил оттуда его рыболовные снасти, стараясь не греметь оружием.

— Билли, ты лучше возьми спиннинг с блесной — ведь ты не очень-то хорошо умеешь ловить на мушку.

Чак выбрался из машины и показал Билли, как нужно забрасывать спиннинг.

— Ты забрось блесну подальше и дай уйти по течению, а потом постепенно наматывай леску на катушку. Таким способом ты поймаешь рыбу минут за пять или десять.

— Чак, — обратился Билли, когда они стояли в темноте возле багажника.

— Да?

— Тебе когда-нибудь хотелось… совершить преступление просто так, не за деньги? Сделать что-нибудь ужасное, чтобы все изменить в своей жизни.

— Да, — признался Чак, — я иногда думаю об этом. Иногда чертовски надоедает, что тебе платят за это деньги.

Билли держал спиннинг, не отрывая глаз от песчаного берега и темной искрящейся поверхности воды.

— А почему, Чак, ты этого не делаешь? Просто так, не за деньги? — спросил он.

— Я не знаю, что бы я вообще хотел делать, — ответил Чак.

— Ну, например, изувечить кого-нибудь из заказчиков?

— Это-то мы с тобой ещё успеем сделать. Тут нужна определенная цель. А просто сесть за решетку до конца дней жизни, это мне не подходит. Это ещё хуже.

— Это верно, — вздохнул Билли, глядя на реку, — но мне кажется, что я созрел для того, чтобы совершить что-нибудь ужасное просто так, ради удовольствия.

— Да нет, Билли, ты не должен делать этого.

И тут Билли засмеялся:

— Правильно, Чак, никогда этого не делай, работай только за деньги.

Он пошел по берегу, исчезая в темноте и продолжая смеяться.

Чак с Нолой после этого долго сидели в машине, прижавшись друг к другу. Чак обнял ее, ожидая возвращения Билли. Через заднее стекло они видели огни большого отеля и ресторан, который выходил окнами на реку — там люди ели при свечах. По мосту проезжали машины.

Нола повернулась к Чаку:

— Послушай, если человеку не доверять, то это самое худшее, что может быть. Ты ведь это знаешь, правда?

Но Чаку показалось, что думала она о чем-то своем. Нола сделала вид, что ей холодно, Чак это понял по тому, как она теснее прижалась к нему.

Билли был где-то в темноте, и они сидели одни в машине. У Нолы картинно задралась юбка.

— Да, это плохо, — подтвердил Чак, хотя и не мог сообразить, к чему сейчас этот разговор.

— Ну-ка повтори, как тебя зовут?

— Чак, — сказал он.

— А как полное имя? — спросила Нола.

— Можешь называть меня просто Чак.

— Чак, — повторила Нола, — ну что, пойдем от берега?

— Пойдем, — Чак положил руку женщине туда, куда ему больше всего хотелось.

— Сколько тебе лет, Чак? — спросила Нола.

— Тридцать семь.

— Ты совсем старик.

— А сколько тебе?

— Это мое дело.

— Верно, пожалуй.

— Я это для тебя сделаю, — сказал Нола, — и не буду придавать этому никакого значения. Это значит лишь то, что так я чувствую сейчас, и ничего больше. Ты понимаешь, что я имею в виду, Чак?

— Понимаю.

— Но нужно, чтобы тебе доверяли, или ты тогда никто. Это ты тоже понимаешь?

Они сели, прижавшись друг к другу. Чаку уже не было видно ни огней города, ни ресторана, ни отеля — ничего. Все для него замерло.

— Думаю, что понимаю, — сказал Чак.

Виски давало себя знать.

— Обними меня покрепче, Чак. Ещё, сильнее, — попросила Нола.

— Тебе будет хорошо, — пообещал Чак, — я буду думать о жареном цыпленке. Я обниму тебя.

Вдруг тут им показалось, что они услышали поезд. Это звучало как «У-у-у», совсем как поезд. И тут Чак сообразил, что это кричит Билли.

— Это наш друг, — догадалась и Нола, — он, наверное, поймал рыбку или свалился в реку.

— Да, — сказал Чак.

Они с Нолой даже не раздевались, чтобы делать то, что делали.

— Пойду посмотрю, — сказал он.

В темноте почти ничего не было видно, лишь был слышен плеск воды в реке. Билли больше не издавал ни звука, и Чак уговаривал себя, что ничего не случилось, что все в порядке.

Пройдя немного по песчаному берегу, он увидел Билли. Тот стоял по колено в воде, сжимая двумя руками удилище с натянутой до предела леской, словно его самого тянуло в воду.

— Помоги мне! — закричал он. — Я поймал большую рыбу, помоги же скорее!

— Сейчас, — крикнул Чак.

Он и не представлял, как это сделать. Схватить из рук удилище или потянуть за леску? Ведь старое правило гласит: не давай рыбе тянуть во всю силу.

— Иди в воду, — звал Билли, — рыба зацепилась. Ты должен пойти туда, — он показывал рукой в темноту.

— Ты с ума сошел, здесь слишком глубоко. Иди сам.

— Если я отпущу удилище, то рыба уйдет, — кричал Билли, — здесь не глубоко. Она же совсем близко.

— Ты псих, — сказал Чак.

— О, Господи! Иди же туда, я не хочу отпустить рыбу. Она, наверное, очень большая.

Какое-то мгновение Чак смотрел на лицо Билли в темноте, он видел, как горят сумасшедшим блеском его глубоко посаженные глаза.

— Это глупо, — сказал Чак, потому что так и думал.

Он подошел к краю берега и ступил в воду. Билли ошибся насчет глубины: когда Чак прошел ярдов десять, стараясь рукой касаться лески, вода уже была куда выше колен.

На дне Чак нащупывал ступнями большие камни, а вокруг него вода так бурлила, что становилось страшно. Когда он прошел ещё пять ярдов, вода дошла ему до бедер.

Он ударился о корягу, за которую зацепилась леска, и понял, что не сможет ни схватить рыбу, ни тем более удержать ее. Единственное, что он мог сделать — это сломать корягу и дать рыбе соскользнуть в воду, в надежде, что Билли сумеет подтянуть ее или вернется и вытащит ее на берег.

— Ты видишь ее, Чак? — кричал из темноты Билли. — Черт бы ее побрал!

— Это не так просто, — ответил Чак и ухватился за корягу, чтобы не потерять равновесия, — у меня совершенно онемели ноги.

— Скорее, — торопил Билли.

Чаку и самому хотелось поскорее выбраться на берег. Он дошел, касаясь рукой лески, до того места, где она зацепилась за корягу, и нащупал нечто такое, что не было похоже ни на рыбу, ни на корягу. В какое-то мгновение ему показалось, что он узнал, что это.

«Человек, — подумал он, — это человек».

Однако, когда он раздвинул ветви коряги и застрявшие в них обломки, то, что он нащупал под водой, оказалось всего лишь автомобильным скатом.

— Что там? Я знаю: это рыба, это огромная рыба. Не говори ничего, Чак, лучше ничего не говори. Я уже держу ее, сейчас притащу.

— Тащи, тащи, — доносился из темноты до Билли голос Чака.

Было не так уж трудно высвободить автомобильный скат из цепких веток коряги, но, когда Чак отцепил «рыбу», его чуть не сбило сильным течением, он еле удержался на ногах. Наконец, он выбрался и подумал, что много людей потонуло на этой реке и при менее опасных обстоятельствах.

— Смотри, не упусти ее теперь! — кричал Билли.

— Все в порядке.

— Что я там выудил?

— Что-то необычное, — сказал Чак, с трудом вытаскивая автомобильный скат из воды.

Он бросил его на песок и услышал, как выше на берегу хлопнула дверца машины.

— Что это такое? — спросил Билли, подходя к Чаку. — О, черт!

Билли зло пнул ногой автомобильный скат.

— Если бы я знал, что на крючке это, поверь, никогда не послал бы тебя в воду, да ещё ночью.

— Ты просто завел меня, — ответил Чак.

Вверху на краю обрыва стояла Нола.

— Что там у вас произошло?

— Да вот Билли выловил утопленника.

— Утопленника? — ужаснулась Нола. — И что вы собираетесь с ним делать?

— Да нет, — успокоил ее Билли, — это всего лишь автомобильное колесо. Наша рыбалка не удалась. И, я думаю, нам следует изменить план.

Чак столкнул скат назад в воду, а потом все трое сели в машину и вновь поехали в бар «Цилиндр», где ели жареных цыплят с картофелем. Здесь их подавали прямо с жаровни. Билли заказал ещё виски, и все трое ели запивая. Разговаривать уже никому из них не хотелось. Каждый сделал что-то необычное в этот вечер, это было ясно всем. Они поели, вышли на улицу, и Чак спросил Нолу, куда бы ей хотелось пойти. Но она сказала, что хочет вернуться в бар «Цилиндр», что ее там кто-то ждет и что в этот вечер в баре будет звучать ее любимая музыка.

— Мне хочется танцевать, — капризно сказала Нола.

Но Билли резонно заметил, что потанцевать можно и дома у него.

— Ведь я платил за всех, — сказал Билли, — и поэтому вам придется слушаться меня.

Все трое сели в машину и покатили к дому, где жил Билли.

Чак, лишь только зашел в квартиру, тут же почувствовал смертельную усталость. Ему больше не хотелось ни пить, ни есть. Он вспомнил про больную дочь, вспомнил испуганное лицо жены, когда сказал ей, что уезжает.

Чак понял, что его дела сейчас обстоят скверно и жизнь остановилась для него. Но это все-таки жизнь, и он надеялся, что очень скоро все наладится. Он отошел от столика, за которым Билли и Нола пили виски, присел на диван и вскоре задремал.

Когда он проснулся, то услышал, что закрывается входная дверь. Собственно, этот звук и разбудил его. Чак решил, что это Билли выпроводил Нолу, и хотел выйти ему навстречу.

— Ну что? — спросил Билли. — Проспал все удовольствия? А Нола неплохая девочка, она бы и тебя устроила, а ты уснул…

Чак развел руками:

— Зато завтра я буду чувствовать себя лучше, чем ты.

— Тогда и поведешь машину, если нам придется куда-нибудь ехать.

— Да уж, — сказал Чак, — у тебя была сегодня неудачная рыбалка, зато ты получил удовольствие, переспав с Нолой.

— Да нет, Чак, мы так напились, что нам было не до этого. Честно говоря, я тоже только что проснулся и выпроводил Нолу.

— Будешь знать в другой раз, Билли, как просить женщин рассказывать о любви. А кстати, который час?

— По-моему, нам осталось поспать часа три. И можно будет звонить Леонарду Смайлзу.

Утром Стефани проснулась первой, она посмотрела на спящего Джона, потом на часы. Было ещё довольно рано. Стефани набросила на плечи халатик и прошла в душ. Джон так и не проснулся, даже когда жена вернулась. Она присела на край кровати и погладила его по щеке. Он открыл глаза и, увидев Стефани, блаженно улыбнулся.

— Ты с каждым днем выглядишь все лучше, — сказал Джон.

— Ты хочешь сказать, моложе?

— Нет, именно, лучше, — настоял на своем он.

— К сожалению, не могу сказать этого о тебе, — со вздохом отметила Стефани, — по-моему, ты слишком устал в последние дни, и в этом виновата я.

— Я просто слишком много работаю, ты в этом не виновата.

— Я знаю, что ты переживаешь из-за меня, тебе не нравится, что я вся отдаюсь делам и мало внимания уделяю тебе.

— Я же не маленький ребенок, — возмутился Джон, — чтобы мне нужно было уделять внимание.

— Вот видишь, Джон, мы начинаем ссориться. Я сегодня утром подумала, что нам нужно срочно уехать.

— Стефани, мы говорим с тобой об этом уже две недели. И ничего не делаем. Я понимаю, приятно сознавать, что ты можешь все оставить и поехать. Но подумай сама: на кого ты бросишь дела, компанию?

— Ну-у, по-твоему, вся компания держится на плечах миссис Харпер?

— А разве нет?

— У меня сейчас неплохой управляющий, Леонард Смайлз. Правда, он чересчур инициативен, и это мне не нравится.

— Ты рассуждаешь как все женщины, — сказал Джон. — Если бы он был глуп, ты бы тоже была не довольна им. Тебя никто не может устроить до конца, Стефани. Только ты сама нравишься себе.

— Конечно, я нравлюсь себе, — Стефани поднялась с кровати.

— Ты боишься, что твой управляющий захватит бразды правления в твое отсутствие?

— Нет, этого не произойдет, — твердо сказала Стефани, — я умею ставить людей на место, дать им понять, кто я такая.

— Ты считаешь, что и меня поставила на место? — возмущенно спросил Джон Кински.

— Тебя не нужно было ставить, Джон, ты сам стоишь на своем месте. Но если ты попробуешь что-то изменить, то я буду… огорчена. Хотя… — вздохнула Стефани, — честно признаюсь тебе, Джон, временами я скучаю по твердой мужской руке.

— Если этого ты ждешь от меня, то обращаешься не по адресу. Я никого не собираюсь ставить на свое место, мне хватает своих забот. Просто любить тебя — это другое дело. А воспитывать не стоит, уже поздно.

— Я не так уж стара, — вскинула брови Стефани.

— Я этого и не говорил. Ты просто слишком взрослая, а это тоже плохо.

— Я президент компании, и мой возраст ни имеет значения; это качество, из которого я не могу выйти.

— И не выйдешь, если будешь сидеть в Сиднее. А если уедешь, то пройдет день-два, и ты забудешь обо всем. Мир не рухнет без тебя, Стефани.

— Мир не рухнет, но моя компания… — возразила Стефани.

— Неужели ты не можешь пожертвовать чем-то ради самой себя? Я прошу не так уж много — всего лишь несколько недель наедине.

Стефани призадумалась. Перспектива бросить все к черту и уехать, безусловно, соблазняла ее. Но она продолжала набивать себе цену.

— Хочешь, я тебе помогу? — предложил ей Джон.

— Нет, не надо, — резко отказалась Стефани, — я прекрасно знаю, как мне поступить. Нужно не говорить, не рассуждать, а просто сделать. Бросить все к черту и уехать. А дела пойдут своим чередом. Хочешь, Джо, я докажу тебе, как люблю тебя?

— Не нужно, Стефани, ты доказала мне это сегодня ночью. А жертвы приносить совсем не обязательно.

— Это не будет жертвой, — возразила Стефани, — мне будет приятно.

— Тогда не спрашивай моего разрешения, чтобы потом не могла меня ни в чем упрекнуть, — Джон, наконец, поднялся с кровати и направился в душ.

— Так мне посылать всех к черту? — крикнула ему вдогонку Стефани.

— Как хочешь.

Джон включил воду и больше не слышал, что говорила ему жена.

Стефани посмотрела на часы. Секретарша должна была быть уже на месте. Она подняла трубку телефона и нажала клавишу.

— Приемная президента компании «Харпер Майнинг», — ответила секретарша.

— Хилари, это я. Доброе утро.

— Да, миссис Харпер, слушаю вас.

— Сегодня меня не будет, — твердо произнесла Стефани.

— Хорошо, но позвольте напомнить, что у вас, миссис Харпер, на сегодня назначены две встречи. Как быть с ними?

— Пошли их всех к черту, — зло сказала Стефани.

— Что-нибудь случилось? — уже другим, сочувственным тоном спросила Хилари.

— Нет, наоборот, мне сегодня очень хорошо, — развеселилась Стефани. — Всех, кто будет мне звонить, посылай к черту.

— Это серьёзно? — почти что поверила Хилари.

— Нет, конечно. Отсылай всех к Леонарду Смайлзу. Он в курсе всех дел компании и должен хоть иногда работать самостоятельно.

— Вас не будет только сегодня?

— Нет, меня, Хилари, не будет очень долго. Я даже не знаю, появлюсь ли я когда-нибудь в своем кабинете.

— A-а, так вы наконец-то решились! — обрадовалась девушка.

— На что решилась?

— Ну как же? Свадебное путешествие. Все наши об этом только и говорят.

— Можешь называть это так, — рассмеялась Стефани Харпер.

— Вы едете в Европу или в Штаты?

— Ни за что не поверишь, Хилари, мы едем в маленький городок.

— Так это вы для себя, миссис Харпер, заказывали номер в… отеле, — Хилари чуть не произнесла в «дешевом», но вовремя спохватилась.

— Конечно для себя, ведь ты с нами не едешь.

— А вы мне и не предлагали.

— Ничего, Хилари, я вернусь, и тогда ты поедешь отдыхать. Можешь и в свадебное путешествие.

— Спасибо, миссис Харпер, но я об этом даже ещё не думала.

— Не надо обманывать, Хилари. По-моему, все девушки думают только об этом.

— Я очень рада за вас, миссис Харпер.

— А я надеюсь, Хилари, что смогу вскоре порадоваться и за тебя.

Стефани повесила трубку и тут же набрала номер своего управляющего.

Тот сразу ответил, как будто заранее держал руку на трубке телефона.

— Управляющий компанией «Харпер Майнинг» вас слушает.

— Это я, мистер Смайлз.

— Доброе утро, миссис Харпер. Я хотел бы сегодня переговорить с вами насчет контракта с концерном «Вест Петролеум»…

— Я же сказала, мистер Смайлз, я против этого контракта.

— Но, миссис Харпер, появились новые обстоятельства. Я разузнал кое-какие секретные детали, и они в нашу пользу. И ещё я справился на бирже и прикинул котировки. Мы, миссис Харпер, можем удачно сыграть на акциях «Вест Петролеум» после подписания контракта.

— Нет, мистер Смайлз, — твердо отрезала женщина, — я сказала, что этот контракт мне не подходит.

— Но почему?

— Он мне не нравится.

Мистер Смайлз тяжело вздохнул.

— Мистер Смайлз, я звоню не для того, чтобы ещё раз напомнить свою позицию по контракту с «Вест Петролеум». Я хочу предупредить вас: меня довольно долго не будет в офисе… — Стефани задумалась, — во всяком случае, неделю.

— Вы куда-нибудь уезжаете? — осторожно поинтересовался Смайлз.

— Во всяком случае, меня будет трудно найти, — так же осторожно ответила Стефани Харпер.

Ей очень не хотелось, чтобы во время отдыха ей докучали деловыми звонками.

— Так что, мистер Смайлз, принятие всех деловых решений возлагается на ваши плечи. Кроме контракта с «Вест Петролеум».

— Хорошо, миссис Харпер, я сделаю все, чтобы ваша фирма процветала и дальше.

— Не ваша, а наша, — поправила его Стефани Харпер.

— Извините, я оговорился.

— На сегодня у меня назначены две встречи с представителями канадского концерна. Я поручаю провести переговоры вам. О времени поинтересуйтесь у Хилари. Условия те же, никаких непредвиденных обстоятельств не должно возникнуть.

— Конечно. Могу вам пожелать счастливого путешествия, — сказал Леонард Смайлз.

— Я не говорила, что уезжаю.

— Тогда счастливого полета.

Стефани наконец-то рассмеялась:

— Оказывается, мистер Смайлз, вы умеете шутить. Всего доброго.

— Будем ждать вашего возвращения.

Джон Кински вышел из душа, вытирая мокрые волосы полотенцем.

— Я смотрю, Стефани, ты никак не можешь расстаться с телефонной трубкой.

— Извини, Джон. Но это последние звонки. Я уже все решила, точнее будет сказать, решилась. Ты меня похвалишь?

Джон подошел, обнял жену за плечи и посмотрел на нее с нескрываемым изумлением.

— Стефани, я поверю тебе только в одном случае…

— А ты не веришь мне?

— Нет.

— Так в каком случае ты мне поверишь?

— Когда мы уедем из Сиднея и я окажусь возле океана. И рядом не будет никого кроме тебя, Стефани. И никаких телефонов.

Леонард Смайлз, даже не положив трубку, набрал номер.

— Хилари?

— Да, мистер Смайлз.

— Мне только что звонила миссис Харпер. Она предупредила, что ее не будет продолжительное время.

— Я уже знаю об этом, — сказала Хилари, — она и мне звонила.

— На сколько назначены встречи с канадцами?

— На три и на пять.

— Ну что ж, Хилари, предупреди их, что переговоры проведу я.

— Да, мистер Смайлз, миссис Харпер тоже сказала мне об этом.

Леонард Смайлз недовольно поморщился:

— Я понимаю, Хилари, миссис Харпер не хочет, чтобы кто-нибудь знал, куда она уезжает, но все-таки, на всякий случай…

— Я могу сказать вам по секрету, — перешла на шепот Хилари, — она уезжает в Редбридж. Вы тогда, мистер Смайлз, правильно догадались.

— Ну вот, видишь, Хилари, все отлично. Если что, я тебе скажу, и ты свяжешься с миссис Харпер.

— Хорошо, мистер Смайлз.

Леонард положил трубку. Он было потянулся к аппарату, чтобы вновь набрать номер, но тут же спохватился. Он поднялся из-за стола, прошелся по кабинету, разминая затекшие руки, потом выглянул через окно и отыскал на улице взглядом таксофон.

«Вот это то, что мне надо», — подумал Леонард.

Он спустился в холл и вышел на улицу.

Две монеты исчезли в аппарате и Леонард Смайлз набрал номер вице-президента концерна «Вест Петролеум».

— Слушай, Роберт… — начал Леонард.

— Ты откуда мне звонишь?

— Не беспокойся, не из своего кабинета.

— Как у тебя прошли переговоры с моим человеком? — поинтересовался Роберт.

— Я договорился с ним обо всем и уплатил аванс. Я хочу тебе сообщить о том, что наша подопечная уезжает.

— Ты знаешь куда точно?

— Да, почти.

— Ну что ж, могу пожелать тебе только успеха. Скорого успеха, — уточнил Роберт Прайз.

— Роберт, но мне не понравился твой парень.

— Чем?

— У него слишком мягкий взгляд.

— Может, взгляд у него и мягкий, — рассмеялся Роберт, — но парень он крутой.

— Нет, я не об этом. Я не сомневаюсь, Роберт, что он сделает все что нужно, но как-то не очень хотелось бы, чтобы он потом рассказал кому-нибудь о наших делах.

— Здравая мысль. Но, Леонард, ему нет смысла рассказывать о наших делах, ведь после выполнения контракта наши дела станут его делами.

— Как знать. Я не хочу, чтобы проблема существовала вечно.

— Конечно, это можно сделать, — вздохнул Роберт, — но, во-первых, это лишние расходы, а во-вторых, лишние хлопоты.

— Я не останусь спокойным, — сказал Леонард.

— Что ты от меня хочешь? — возмутился Роберт. — Ты не доволен человеком, которого я тебе подыскал, и требуешь от меня невозможных вещей.

— Нет, Роберт, я как раз рассуждаю здраво. Это очень крупная сделка, на карту поставлена не только наша репутация, но и огромные деньги. Я думаю, Роберт, стоит подумать о том, чтобы твой парень не болтал лишнего.

— Ладно, Леонард, я как-нибудь подумаю об этом.

Роберту явно не хотелось продолжать разговор, но мистер Смайлз был настойчив:

— Ты должен обещать мне, Роберт, что, как только дело будет закончено, твой человек для тебя и меня перестанет существовать.

— Хорошо, Леонард, я это обещаю, но учти, это вновь твои хлопоты.

— Хорошо, Роберт, я согласен. Так мне будет намного спокойнее.

— Раз мы поладили, приступай к делу.

— Я уже приступил, Роберт. Думаю, самое позднее через неделю все будет улажено.

— Надеюсь.

В трубке зазвучали короткие гудки.

Леонард Смайлз еще какое-то время покрутил ее в руках, словно бы ожидая продолжения разговора. Он осмотрелся по сторонам, не видел ли его кто из знакомых, потом осторожно, по-воровски, повесил трубку и, стараясь не привлекать к себе внимания, вошел в здание компании. Лифт плавно вознес его.