Против течения. Книга 2

Глава 10. В одной лодке

Вишневский отключился на полуслове. Только что они обсуждали, кто мог вырезать всех жителей Сухири, не исключая стариков и детей, как вдруг Гай закатил глаза и откинулся назад, шарахнувшись головой о борт.

— Э, Вишневский! — встревожился Хадар. — Ты что, такой впечатлительный? Мертвяков испугался? Не бойся, я с тобой. Правда, я тоже немного побыл жмуром, но теперь живее всех живых.

Он пристал к берегу, перетащил Гая в один из домов, который оказался посуше, и потом довольно долго и всевозможными способами пытался привести спутника в сознание — бесполезно. Пульс был нормальный, дыхание ровное, глубокое. Но спал Вишневский, не хуже пушкинской мёртвой царевны. Если бы не закрытые глаза, он выглядел бы натуральным кукром.

— А что, если на него перекинулось кукрство Бренна? — спросил Хадар, призывая в собеседники молчавшее всё это время Проклятие.

Сидящий на плече карликовый Илий окинул Вишневского критическим взглядом, оскалился:

— Думаешь, твой секретарь укусил его?

— Ну, положим, не укусил, — смутился Хадар. — Но, согласись, версия не совсем чтобы очень уж провальная. Бренн до недавнего времени тоже был нормальным, а сегодня собственноручно и без всякого предупреждения уложил едва ли не половину моей команды. А потом убежал, хотя его сто раз убили.

— Что планируешь делать дальше? — поинтересовалось Проклятие.

«Чтобы я тебе сказал, а ты помешал?» — подумал Хадар.

Вслух ответил:

— Напряги извилины и догадайся. Зря, что ли, тебе голова на шею насажена?

Проклятие обиженно засопело.

Хадар ещё раз придирчиво осмотрел Вишневского. Решив подстраховаться, перво-наперво забрал у него нож из чехла, затем достал из-под лавки крепкую веревку и на совесть связал бесчувственного спутника п рукам и ногам.

«Пусть для начала придёт в себя, а там посмотрим», — подумал он.

Затем сел напротив пленника, нож положил рядом с собой, вытащил из ножен свой кинжал. Приготовился ждать. Вдруг вспомнился совет Вишневского отрубить кукру голову. Якобы только так его можно победить.

«А ведь у Молли была отрублена голова», — подумал Хадар.

Ещё тогда, осматривая вместе с Майером труп несостоявшегося «подарка» лесным, они недоумевали, зачем лесные это сделали, и списали обезглавливание и похищение головы на дикарские обычаи гостей. Однако слова Вишневского представили теперь всё в ином свете.

— Слышь ты, — Хадар скосил глаза на Проклятие.

Оно с нарочито отсутствующим видом смотрело в разбитое окно.

— Поговорим? — примирительно улыбнулся Хадар.

Когда он размышлял, то любил, чтобы его слушали. Обычно слушателем выступали Бренн или Майер. Но сейчас и глюк сойдёт.

— О чём нам разговаривать? — спросил крошечный Илий. Судя по интонации, он продолжал дуться.

— Хочу с тобой посоветоваться, — ответил агент.

— Да неужели? — язвительно откликнулся Илий.

— Как думаешь, откуда Вишневский мог узнать, что убить кукра можно, отрубив ему голову? — спросил Хадар, пропустив мимо ушей его реплику. — Даже я, создавший армию таких ребят, думал, что их может остановить только приказ или магия. А Вишневский знал…

— Напряги извилины и догадайся. Зря, что ли, тебе голова на шею насажена? — мстительно улыбнулось Проклятие.

— Да ну тебя! — с досадой воскликнул Хадар. — Каким в жизни был мелочным, таким и после смерти остался!

Илий пожевал невидимый корень суонк, сказал:

— Так и быть, поделюсь соображениями. Как тебе версия, что именно Вишневский стоит за убийством кукра Молли и похищением Тиреда?

Хадар торжествующе улыбнулся: именно к этому он и вёл.

— И это не кажется тебе диким? — спросил он, но тут же подумал, что разговаривать со своим глюком уже само по себе достаточно дико.

— Не-а, не кажется, — Илий перегнал «жевачку» за другую щеку.

Чем дольше Хадар обдумывал такую версию, тем больше очков она набирала.

— Хорошо, — сказал он, наконец. — Давай порассуждаем. Первое: похитителя Тиреда найти так и не удалось: словно в воду канул. И, скорее всего, это не фигура речи; сдаётся мне, заказчики на самом деле утопили «шестёрку». Мёртвая река охотно принимает, как убийц, так и праведников.

— Принято, — одобрило Проклятие и загнуло указательный палец на правой руке.

— Второе, — продолжал Хадар: — На ладье вдруг, откуда не возьмись, появился Вишневский, который должен в это время находиться в Лесу, куда я послал его искать чудо-девочку.

— Что ещё за чудо-девочка? — уточнил Илий.

— Спасительница Азара, способная одним лишь прикосновением длани сделать воду в Реке безопасной для азарцев.

— Брехня, — рассмеялся Илий.

— Я тоже так думаю. Но ВХЭ приказал проверить, и я обязан был отработать. Так вот, Вишневский объяснил своё присоединение к посольскому каравану очередным инструктажём от небесной бабы.

— Брехня, — веско заметил Илий.

— И вновь я полностью согласен с вами, коллега, — улыбнулся Хадар. — Очень уж вовремя появляются его «божественные видения». Так вот, допустим, за всеми этими гадствами стоит не кто иной, как мой старый, добрый друг Вишневский. Это закрывает многие дыры, в том числе объясняет, почему он оказался в ладье нашего посольства: чтобы по приезду в Лес, подстроить ещё какую-нибудь пакость.

— Чётко, — одобрило Проклятие и загнуло безымянный палец.

Хадар вгляделся в лицо Вишневского. Будто почувствовав его взгляд, пленник неожиданно открыл глаза. Взглянул на Хадара, хотел сесть, но обнаружил, что связан. В устремлённых на Хадара глазах сверкнула злоба.

— С пробуждением, спящий принц, — улыбнулся Старший агент, играя с кинжалом.

Вишневский приподнял голову, огляделся, нашёл взглядом свой нож, лежащий у ног противника.

— Развяжи меня, — приказал он.

Хадар продолжал выдерживать паузу, выматывая пленника неопределённостью. Сделав над собой усилие, Гай сказал:

— Не знаю, что за очередную херню ты задумал, но сейчас не время для подобных игр. Я узнал, где Мира, нужно немедленно плыть за ней, иначе будет поздно.

Хадар потянулся, всем видом демонстрируя, что никуда не торопится.

— Милый друг, — вкрадчиво сказал он, — то, как быстро мы отправимся спасать Миру, зависит только от тебя.

— Хорошо задвинул, — одобрило Проклятие.

— Заткнись, — оборвал его Хадар.

Теперь у него появился реальный собеседник и участие глюка уже не требовалось. Проклятие снова обиженно засопело, но Старший агент больше не обращал на него внимания.

— Это почему же спасение Миры зависит только от меня? — мрачно спросил Вишневский.

Он напряг мускулы, пытаясь ослабить узлы, но Хадар предвидел такое и сделал специальные узлы, которые от этого лишь сильнее затягивались.

— Рассказывай, почему ты потащился с нами в Лес, — сухо произнёс агент. — Сказки про небесных баб советую оставить при себе. Мне нужна правда и ничего кроме неё.

— Развяжи меня, идиот ты несчастный! — перебил его Вишневский. — Другой правды не существует.

Хадара нервировало, что у пленника есть клык слева, а у него самого выбит. Хотелось восстановить справедливость и равновесие, однако он сдержался.

Вместо этого сделал вид, что зевает и повернулся к Вишневскому вполоборота, всем видом словно говоря: «Что же, подождём. Я никуда не тороплюсь». Однако, из поля зрения пленника не выпускал.

— Ты понимаешь, что время работает против Миры? — с едва сдерживаемым гневом спросил Гай.

Хадар состроил презрительную гримасу и лениво ответил:

— Забудь о Мире, она больше не в игре.

— Что значит, не в игре? — опешил пленник.

Хадар продолжал разыгрывать партию:

— Ты, дурачок, думаешь, я следом за тобой из-за Мирки приплыл? (Вишневский слушал с напряжением, пытаясь угадать его следующие слова). Нет, мой давний друг, я здесь исключительно ради тебя. А Мире уже найдена замена. Может, обратил внимание на цыпу, которая плыла с нами?

Гай длинно выругался, перечислив с кем из животных Хадар был в сношениях.

— Фу, как некультурно, — заметил Старший агент.

Пока всё шло отлично: ему удалось убедить Вишневского в том, что он хочет кинуть Мирку. Ещё немного, и пленник расколется, осталось совсем немного поднажать. Сев напротив Вишневского, заглянул в его горящие бешенством чёрные глаза.

— Ты ещё можешь успеть спасти Миру. Подумай об этом, потом будет поздно, — сказал Хадар с фальшивым сочувствием, стараясь, чтобы оно ни в коем случае не выглядело естественным.

Вишневский снова выругался, на этот раз короче.

— Просто расскажи мне о планах лесных, — продолжал, как ни в чём не бывало, Хадар. — Раз стесняешься, давай я начну первый, а ты поправишь. Итак, ты прибыл в Лес, я могу даже допустить, что в начале ты собирался выполнить задание. Но Лесной владыка тебя перевербовал. После чего, ты отрубил голову кукру, похитил Тиреда и передал его лесным. Затем ты переоделся в лодочника с изуродованной ожогами рожей и стал сопровождать нас. Каким дальше был твой план, если бы не вмешался Бренн?

Вишневский втянул воздух сквозь стиснутые зубы и, старательно проговаривая каждое слово, произнёс:

— Повторяю ещё раз для тупых: я не работаю на лесных. Они меня не перевербовывали и не нанимали для похищения Тиреда. Я был в Лесу, но никакой чудесной девочки, спасительницы Азара, там не обнаружил. Это очередной миф, на которые так богаты здешние края. В Лесу мне явилась Праматерь и сказала, что я должен вернуться в Элсар и постараться примкнуть к отплывающему посольству. Предупредила, что в дороге с вами что-то случится. Остальное ты сам знаешь. Я в душе не чаю, кто убил эту твою Молли, больше того, я не представления не имею, кто она такая. Если тебя такой вариант не устраивает, обними дерево и поплачь.

Всё это время Хадар пристально смотрел ему в глаза. Либо Вишневский на самом деле не причём, либо научился врать ещё настырнее, чем раньше. Хотя он и раньше стоял на своём до конца. Однако даже самому упёртому можно развязать язык, чем, кстати, и занималась служба, которую возглавлял Хадар. У них для этого было много способов, от банальных пыток до всевозможных дурманов — человек, бывало, даже не подозревал, что раскололся. Был уверен, что находится не перед дознавателем, а в кругу друзей или с любимой женщиной. Он рассказывал обо всём легко и свободно, уверенный, что его не выдадут.

Но сейчас в распоряжении Хадара не было дурмана. Оставалось одно: хитрость. Однако и она не удалась.

— Но откуда ты узнал о том, что кукра можно убить, только отрубив голову? — спросил Хадар с прищуром. — Таким способом был убит кукр Молли. Но информация об этом не могла просочиться за стены дома старикана. Только не говори, что тебе и об этом небесная баба рассказала.

— Она и так не просочилась, — устало ответил Гай. — Я уже сказал, что в душе не чаю, кто такая Молли. Но есть ещё зомби. Помнишь, был пожар, когда погорело много лодок?

Хадар быстро кивнул. Ещё бы, он отправлял туда для расследования свою внештатницу, рыжую лодочницу, да только она ничего не сумела разузнать. Вернувшись, сказала, что причиной пожара была неосторожность. Якобы искра от огнива упала на сухой цеплюч, от него загорелись лодки.

— Люди видели перед пожаром зомби, подобного тому, в которого превратился Бренн. Видели, как он делал поджог, но когда попытались схватить, он перебил немало народа, и ничего его не брало — хоть режь, хоть дубинами бей. Потом кто-то изловчился, отрубил голову. Тут зомби и конец пришёл.

Хадар слушал с вниманием. Интересное кино получалось: значит, кто-то специально выпустил кукра, чтобы он поджог лодки. Это говорило только об одном: тайная война ведётся давно, прежде чем с помощью убийства Магды пытались стравить лодочников, агентов и коренных азарцев. Да-а-а, дела. Ещё бы узнать, рыжая на самом деле это не разузнала или скрыла?[1] Но теперь уже не спросишь: стилет Хадара оборвал её жизнь в одном из пыльных элсарских двориков.

Сдержав вздох, Старший агент поднял с земли нож Гая, встал в полный рост и отряхнул колени.

— Что же, — сказал он, — в таком случае, едем спасать Мирку.

Вишневский смотрел на него с недоверием.

— Сейчас я тебя развяжу, но давай без фокусов. Не забывай, в одиночку тебе с кукром не справиться. Я нужен тебе не меньше, чем ты мне.

Разрезав верёвку, стягивающую запястья и ноги Вишневского, Хадар отступил. Вил знает, что этому косматому дикарю в голову придёт. Гай сел, размял руки, хмуро сказал:

— Отдай нож.

Поколебавшись, — без ножа Вишневский был в общении куда приятнее — Хадар всё же бросил ему нож. Клинок ушёл в доски пола почти до гарды.

Гай медленно наклонился, вынул нож из досок — агент подобрался, сжал в руке кинжал. Но Вишневский убрал нож в чехол на поясе.

— Куда кукр уволок Миру? — спросил Хадар.

— Ей удалось сбежать от него и спрятаться в храме, куда он не может попасть.

— Почему?

— Почему-то.

— О тебя не уважает, — произнесло молчавшее на протяжении всего диалога Проклятие. — Ни во что не ставит.

Хадар проигнорировал его реплику.

— Откуда ты это знаешь? — спросил он у Вишневского. — Опять небесная баба подсказала?

— Нет.

Он развернулся и направился к привязанной лодке. Хадар догнал его и первым запрыгнул в лодку.

— Садись на вёсла, — приказал он.

— Хех, так он тебя послушался, — съязвило Проклятие.

— Не веди себя, как сварливая жена, — хмуро заметил Хадар. — Будь уже мужиком.

Проклятие так растерялось, что только открыло и закрыло рот. Однако Вишневский сел на вёсла, вот только отталкивать лодку пришлось Хадару. Отплыли.

— В своём волшебном сне, тебе, случайно, не удалось узнать, кто вырезал всех жителей города? — спросил Старший агент.

— Нет, — ответил лодочник.

Некоторое время плыли молча. Хадар отметил, что они возвращаются к тому месту, где проникли в город.

[1] Подробно об этом написано в книге «Вниз по течению-2».