Противостояние I

Глава 15. Москва. Старая площадь. Срочное совещание

Среда, 5 апреля. 20-50 московского

Очень плохо начался этот вечер! Просто отвратительно! Звонок от дежурного редактора Гостелерадио раздался на Лубянке в 20-50. Молодой человек был возбуждён. Скороговоркой представившись, он сообщил:

— Останкино передаёт по первому каналу откровенную антисоветчину, а я до них даже дозвониться не могу! Трубку не берут!

— Сейчас передаёт?

— Прямо сейчас! Передача называется «Момент истины». Ведущих двое — мужчина лет сорока и молодая женщина лет тридцати. Обоих впервые вижу. Необходимо срочно что-то предпринять! Повторяю, это откровенная, махровая антисоветчина!

— О чём у них там речь идёт?

— Ну уж нет! Включайте телевизор и сами смотрите! У вас магнитофон к линии подключен. Я такое под запись повторять не хочу! Сразу скажу, передачу под таким названием и с таким содержанием мы не утверждали! Более того, она к нам на отзыв или утверждение даже не поступала! Это какая-то дикая самодеятельность! По утверждённому расписанию они сейчас должны гнать продолжение фестиваля искусств «Московские звёзды», а передают вот эту гадость! Есть у вас в дежурке телевизор?

— Только в комнате отдыха, но он выключен. Сейчас включу. Повторите вашу фамилию.

— Селезнёв !

— Дежурный редактор?

— Да! Да! Дежурный редактор Гостелерадио Селезнёв! Давайте быстрее! Может можно их как-то остановить! Иначе завтра грандиозный скандал разразится!

— Не паникуйте, товарищ Селезнёв! Разберёмся!

Включив телевизор в комнате отдыха и дав ему прогреться, он переключил его на первый канал, послушал пару минут, побледнел, вытер со лба пот и бросился к телефону. Ещё через десять минут из внутреннего дворика вылетела на Дзержинского чёрная Волга с оперативной группой усиленного состава. Через двадцать пять минут она уже свернула на улицу Академика Королёва, и стало видно, что Останкинская башня и здание телецентра мертвы. Не мертвы, конечно, но ни там, ни там не светился ни единый огонёк.

Вахтёр телецентра растерянно сообщил, что во всём здании нет света уже почти час. По просторному фойе суматошно носились сотрудники с фонариками и даже с горящими свечами. Найти в этом бедламе главного не представлялось возможным и старший бригады оперативников принял единственно правильное в той ситуации решение. Он вышел на середину фойе, направил луч своего мощного фонаря на потолок и гаркнул во всё горло:

— Здесь следственная бригада КГБ! Директора Телецентра — ко мне!

На площадке перед телецентром оперативники заметили две милицейские машины, поэтому первый, кто подошёл к нему был капитан милиции из Останкинского РОВД. Он доложил, что они были направлены сюда из-за многочисленных жалоб граждан, которые в один голос утверждали, что по первому каналу передаётся информация враждебного характера. Дозвониться до телецентра им не удалось и дежурный по РОВД направил сюда патрульную машину. Они в свою очередь вызвали по радио подкрепление, попросив снабдить их мощными фонарями. Прибывшие уже успели пробежаться по всем студиям и установили, что передача, на которую жаловались граждане, велась не из этого здания.

Дежурный электрик телецентра быстро разобрался в ситуации и доложил директору, что оба входящих электрических кабеля стоят без напряжения. Когда тот не понял и попросил объяснить, что это значит, электрик пояснил:

— Проблема не у нас, а в Мосэнерго. Все наши студии питаются от двух их кабелей. Ни в том, ни в другом напряжения нет. Нужно смотреть в трансформаторных подстанциях. Непонятно, почему одновременно оба трансформатора отказали, но это уже не наша проблема. Это собственность Мосэнерго. Нужно кого-нибудь послать на улицу позвонить. Наши телефоны мертвы. Я думаю, что и телефонный кабель повреждён. Ни один телефон в здании не работает.

Видимо, Мосэнерго получил информацию об аварийном отключении из других источников, потому что свет дали ещё во время разговора старшего группы Госбезопасности с директором центра. Чуть позже заработали и телефоны. Энергию в Останкинскую башню подали четвертью часа позже. После этого там ожили лифты, заработали мощные передатчики метрового и дециметрового диапазонов, появилась энергия в ресторане, и его персонал и посетители облегчённо выдохнули.

Технический персонал телецентра кинулся по своим местам включать аппаратуру и готовить её к работе. Засуетилась и администрация центра. Нужно было срочно придумывать и согласовывать с Гостелерадио текст, который вскоре зачитают дикторы обоих каналов. Всё расписание передач и нормальная, регулярная работа телецентра покатились ко всем чертям!

***

Теперь пришло время разбираться в причинах. В первую очередь следовало найти людей, организовавших и реализовавших свою преступную задумку. А как же? Налицо наглое преступление против безопасности государства! Информацию могли увидеть и услышать как минимум все жители столицы, а скорее всего, её слышали и пять с половиной миллионов жителей Подмосковья. Серьёзное ЧП в масштабе всей страны! Очень серьёзное! Его последствия могут вылиться в настоящую катастрофу!

Заместители Председателя Комитета Госбезопасности были проинформированы практически сразу. Уже в девять вечера оперативный дежурный сделал первый звонок. Сам Юрий Владимирович узнал о ведущейся передаче ещё раньше. К телевизору его подозвала жена, собравшаяся погладить мужу рубашки и галстуки и заодно послушать выступления молодых талантов из Москвы и Подмосковья. Она же и ответила на телефонный звонок, прозвеневший уже тогда, когда муж сидел перед телевизором, вцепившись побелевшими пальцами в подлокотники кресла. Юрий Владимирович только отмахнулся. Ему было не до разговоров. Он напряжённо смотрел, слушал и запоминал.

Некоторые вещи, о которых спокойным голосом рассказывал с экрана телевизора импозантный сорокалетний примерно мужчина в отлично сидящем светлом костюме, с небольшой бородкой, немного напоминающей бородку академика Курчатова, были неизвестны даже ему. Речь шла о большой семье Члена Политбюро ЦК КПСС, первого секретаря ЦК Компартии Грузии. Точнее, не обо всей семье, а о проделках некоторых её членов, за которые любой другой рядовой гражданин Советского Союза наверняка поплатился бы свободой или даже жизнью. Некоторые из преступлений, совершённые бойкими внуками и внучатыми племянниками Героя Социалистического Труда и пламенного революционера, вполне тянули на высшую меру наказания.

Когда эти двое ведущих попрощались с телезрителями, пообещав ровно через неделю вернуться и продолжить увлекательное повествование о маленьких тайнах высшего руководства Коммунистической Партии, он рывком выбрался из кресла, обернулся к жене, понял, что та тоже прослушала всё до конца и спросил только:

— Во сколько они начали?

— Сразу после программы «Время». Без двадцати девять на пару секунд появилась испытательная таблица, и тут же выскочила заставка передачи «Момент истины». Юра, что происходит? Это переворот?

— Нет, не переворот, но тоже очень серьёзно. Я бы назвал это следствием глупого бунта трёх старых идиотов. Приготовь мне свежую рубашку. Похоже, придётся коротать ночь в Комитете или на Старой Площади. Кто, кстати, звонил?

— Оверченко. Просил передать, чтобы ты включил первый канал. Я сказала, что ты уже смотришь.

— Спасибо, всё правильно. Позвони, пожалуйста, Елене Петровне. Извинись за меня и попроси её вернуться на службу. Скажи, что я через полчаса буду в Комитете. Пусть собирает всех замов, кроме зама по тылу.

— Она не успеет за полчаса на метро.

— Да, знаю. Пусть из дома оповещает замов, а машину за ней я пришлю.

Ещё не переодевшись, он из своего рабочего кабинета сделал звонок по «вертушке». Звонил он «дорогому» Леониду Ильичу. Именно из-за его мягкотелости и уступчивости по отношению к некоторым членам ЦК и случилось то, что случилось. Ещё 22 марта во время памятной встречи на Старой площади Колокольцева открытым текстом предупредила, что может выбрать такой метод давления. Она называла это «методом убеждения», но сути дела это не меняет. Не поверили старые дураки! Посчитали блефом! Теперь всем вместе нужно думать, как минимизировать ущерб. Пусть Леонид Ильич сам решает, кого собирать и что говорить. Он главный виновный! И в первую очередь пусть решает, что делать с товарищем грузином. Его нужно в самом пожарном порядке со всех постов убирать. Вопрос только в том, как? С шумом и помпой или по-тихому?

Сейчас в Комитет! Нужны подробности. Нужно понять, как они реализовали это технически. Нужен план мероприятий по противодействию. Хотя бы по техническому противодействию. Второй такой передачи допустить ни в коем случае нельзя! Нужно понять, можно ли и дальше играть в принципиальность и пытаться загнать в угол этих двоих или следует извиниться, вернуть всё в исходную позицию и пообещать, что впредь никогда больше!... Вопросов миллион! Голова кругом идёт. Не успели от Даманского кризиса оправиться, как на тебе! А этот кризис может стать ещё более разрушительным, чем тот!