Противостояние I

Глава 19. Иркутск, улица Герцена

Четверг, 6 апреля, 17:30 местного времени

С Сашей всё было понятно. В первый день после памятной телепередачи слежка за домом и за ним самим начала вестись почти в открытую. Из-за этого уже вечером следующего дня случился неприятный инцидент. Группа слежения, состоящая из двух сотрудников оперативного отдела в штатском, поставила свою машину на дороге прямо напротив калитки дома Колокольцевой. А что такого? В задании на сопровождение было сказано чётко и ясно — слежка должна вестись демонстративно!

Вернувшись из института, Саша, естественно, машину заметил, подошёл к ней, взглянул на номера, кивнул её пассажирам и ушёл в дом. Через пару минут машина лишилась всех четырёх колёс! Причём, что характерно, сидящие в машине мужчины не заметили, в какой именно момент это случилось. Лишь когда она с небольшой высоты грохнулась на асфальт, ломая диски и другие ценные запчасти, эти двое опомнились. Поспешно выбрались наружу, оценивая ущерб обошли машину кругом, а тут и Саша появился. Открылась калитка, и он с бутербродом в одной руке и кружкой чая в другой выходит наружу. К ногам его жмётся молодая рысь.

Саша перешёл тротуар, подошёл к машине поближе, посмотрел на свой бутерброд, откусил от него кусок, прожевал, запил и говорит громко:

— В другой раз я вас в Ангаре вместе с машиной искупаю. Наплаваетесь досыта! А сейчас проваливайте! И чтобы ближе пятидесяти метров от дома я вас не видел! Наглецы!

Поскольку наглецы никак не реагировали, а с открытыми ртами стояли и смотрели на мальчишку и его бутерброд (на толстом куске свежего ржаного хлеба малосольная тихоокеанская селёдочка с лучком колечками), тот недолго думая выбросил их из города (чтобы не завидовали, наверно). Земля под ногами у обоих разверзлась, и они провалились. Впрочем, провалились они не ПОД землю, а как бы НА землю. Такой вот пространственный парадокс! Оказывается, так тоже бывает. Оба вывалились из воздуха на высоте примерно двух метров и упали в глубокий сугроб где-то в лесу. Когда они из сугроба выбрались и огляделись, то обнаружили пропавшие колёса от их служебной Волги. Они лежали сложенными в аккуратную стопочку у корней толстой сосны. Понять, где они очутились, помог донёсшийся издалека гудок автомобиля. Хорошо, что солнце к тому времени ещё не зашло. Иначе бы они в своих костюмчиках, пижонских ботиночках и без шапок могли и замёрзнуть. Апрель апрелем, но в лесу гораздо холоднее, чем в городе. Да и снег ещё лежит. Короче, намаялись они, пока снова добрались до города. Разумеется, колёса пришлось оставить в лесу...

Примерно в то самое время, когда эти двое ещё озирались в лесу, с начальником, инструктировавшим их перед выходом на смену и отдавшем распоряжение о проведении демонстративной слежки, тоже произошла довольно странная история. Защемило вдруг сердце, заболело. Левая рука отнялась и дыхание перехватило. Заметив, как он побледнел и схватился рукой за грудь, случившаяся рядом жена встревоженно спросила, что с ним, ответа не дождалась и кинулась к телефону.

Скорая помощь подоспела на удивление быстро. Уже минут через пять в дверь позвонили, и она впустила в квартиру двоих молодых мужчин в белых халатах. Один из них имел при себе небольшой белый чемоданчик с красным крестом на крышке. Она пригласила их пройти в зал, где на диване устроился муж, и сама поспешила следом.

Позже она так и не смогла ответить на вопрос: в какой именно момент произошла трансформация? От входной двери по коридору шли двое высоких мужчин возрастом чуть за тридцать, а в комнату вошла молоденькая, черноволосая девушка в белом халате и юноша возрастом никак не старше шестнадцати лет. Последний тоже был одет, как врач, но не в халат, а в белые брюки, белую футболку и голубую куртку. На голове у юноши красовалась круглая шапочка типа тех, какие до революции носили профессора.

С их появлением в комнате больному моментально стало лучше. Впрочем, выздоровел он не до конца. Боли в сердце исчезли, дыхание восстановилось, но зато тело перестало слушаться. Худо бедно он мог шевелить только шеей и глазами. Всё остальное сделалось мёртво неподвижным.

Подойдя к дивану девушка без улыбки кивнула ему и сказала:

— Если продолжите заниматься глупостями, то в следующий раз это будет не приступ, а полновесный инфаркт, и если вы от него умрёте, то это будет исключительно ваша вина. Вы всё поняли?

Конечно же, он моментально узнал обоих. К нему пришли фигуранты слежки: Марина Михайловна Колокольцева и Саша Кузнецов. Последний не отрывал от него угрюмого взгляда. Он дополнил слова Марины Михайловны.

— Тётя Марина имеет в виду, если вы нам докучать станете. Следить — следите, но не лезьте на глаза. Кивните, если поняли!

Конечно же, он кивнул. А что ему оставалось? Саша продолжил инструктировать:

— В дом и на участок даже в наше отсутствие не соваться! В институте и в общественном транспорте ближе десяти метров не приближаться! За домом наблюдать с дистанции не менее пятидесяти метров! К моим друзьям и подругам тоже не лезть! Замечу — головы отрывать буду! Вам в том числе!

Жена — она держалась за спинами у этих лже-врачей — после этих слов пришла в себя и храбро вмешалась в разговор.

— Серёжа, кто эти люди? Может, милицию вызвать?

Девушка и юноша оглянулись. Вместо мужа ей ответила девушка:

— Не нужно милицию. Мы сейчас уйдём. С вашим мужем всё будет в порядке, но только до тех пор, пока он не захочет нарушить данные ему запреты. И вам не советую вмешиваться в это дело. Никому не посоветовала бы. Это крайне опасно!...

Они действительно сразу вслед за этим ушли. Настоящая скорая подъехала минут через двадцать после их ухода. Врач скорой послушала сердце мужа, вытащила из ушей стетоскоп, убрала его в карман халата, вздохнула и поставила диагноз.

— Скорее всего это у вас не сердце болело. По вашему описанию скорее похоже на острую невралгию. Неловко повернулись — вот вам и результат. С сердцем у вас всё в порядке, но я бы посоветовала всё же сделать кардиограмму. Так, на всякий случай. В вашем возрасте осмотр у кардиолога нужно проходить ежегодно.