Провинциал. Книга 8 (СИ)

Глава 10 После боя

— Ну, что ж, — удовлетворённо подумал я, сидя в удобном кресле, — с этим мы почти разобрались.

Действительно, сейчас наш самый упорный враг находился в подсобке, которая трудами моих подчинённых была переоборудована в весьма некомфортабельный карцер. Ну, карцер, на то он и карцер, что бы комфорта там было по минимуму.

Сейчас я ожидал визита Семёна, который и руководил реально этой нашей операцией, покуда я развлекал себя игрой на бильярде.

Теперь, после достижения желаемого результата, нам следовало определиться с дальнейшими действиями.

Дело в том, что первоначальный план был довольно прост. Мы, захватив Овечкина, возвращались к планете Икс, а уже оттуда я собирался отправить этого самого господина Овечкина в метрополию, где его давно заждались.

Но у меня возникла навязчивая мысль, что мне нужно показаться пред светлы очи господина Пронина, и поговорить с ним, причём не медля.

Цель разговора — форсирование исполнения нашей с ним договорённости о выделении мне и моему роду земельных участков в метрополии.

Немаленьких, заметим, участков. Ибо я собираюсь там хорошенько развернуться.

И, чем мы быстрее это сделаем, тем мне спокойнее будет, так как дотянуться до нас и до наших производственных и прочих разных секретов будет гораздо сложнее, если мы будем находиться в метрополии, под бдительной охраной Имперских Вооружённых Сил. ВС Империи отвечают за спокойствие столичной планеты, ну и о нашей безопасности тоже, хе-хе, позаботятся.

А наши производства артефактов, амулетов и техномагических устройств всё ещё находятся на Цекко. А Цекко — это дремучая периферия, где мы предоставлены, фактически, сами себе.

Имперская власть на Цекко, конечно, присутствует, а вот силовое прикрытие оставляет желать лучшего.

Ведь эта система не соприкасается ни с секторами космоса, захваченными серрах, ни с нашими заклятыми друзьями (имеются ввиду демократы и их союз), а потому и значительных сил тут не держат, считая нападение маловероятным.

А у меня внутри пока только зарождается неприятное чувство. И чувство это говорит, что счёт у нас пошёл уже на месяцы. И с каждым днём увеличивается риск того, что информация о наших разработках заставит серьёзно беспокоиться весьма могущественные государства и организации.

А обеспокоившись, они могут начать активные действия по устранению источника раздражения, то есть нас.

И действия эти могут быть самыми разными. Например, прямо-таки напрашивается внезапный рейд какой-нибудь сборной пиратской флотилии. Во главе этой братии встанет какой-нибудь пират из наиболее оторванных. На него и всю ответственность возложат потом.

И в результате вся планета может быть разграблена, а наши производства превращены в руины. И при этом основные бенефициары этого беспредела останутся типа не при чём.

Демократы признанные мастера по организации подобных эксцессов. С одной стороны они и вроде как не при делах вовсе, а с другой стороны источник потенциальной опасности интересам Союза Демократов устранён.

Ну и не только демократы грешат подобным. И на родных просторах могут отыскаться и завистники, и конкуренты… Вон, меркокситовые наши залежи возбудили чрезмерно некоторых товарищей… Правда, их возбуждение им же боком и вышло. Но это ничего не значит. В этот раз мы с угрозой справились. А в другой раз может выйти с точностью до наоборот. Так что следует приложить максимальные усилия к тому, чтобы следующего раза не случилось.

Значит, тянуть с переездом в метрополию нельзя. Да нам есть, что предложить Империи за предоставление земельных участков. Одна планета Икс чего стоит, не говоря уже обо всём остальном…

— Ты никак отдыхать изволишь? — с улыбкой спросил меня ввалившийся в каюту Семён, — замахался шары катать?

— Ой, ну всё, — отмахнулся я, — разок по-хулиганил, а ты теперь месяц мне припоминать это гусарство будешь…

— Буду! — с готовностью подтвердил Прокопьич, — но сегодня я тебе уже попенял… И завтра попеняю… Но сейчас давай к делам перейдём. Что там у тебя? Зачем вызвал?

— Садись, — я кивком указал Семёну на свободное кресло, — есть у меня мысль одна…

— И что же это за мысль такая интересная? — Семён сел на предложенное кресло, и заозирался по сторонам, вероятно, высматривая, чтобы в желудок закинуть… Ну, и чем закинутое запить, соответственно.

Разглядев на столике большое блюдо с мясной нарезкой и стоящую рядом бутылочку довольно улыбнулся. Ну, я к беседе подготовился же, хе-хе…

— А мысль у меня такая, — раздумчиво начал я, — мнится мне, что надо бы нам Овечкина нашего болезного прямо сейчас, не заезжая домой, в метрополию доставить…

— А чем такая спешка вызвана? — поинтересовался Прокопьич, сноровисто закидывая в рот толстенький пластик ветчины.

— Честно говоря, — начал я, — причина несколько иррациональная, — Семён с интересом оторвал глаза от блюда с мясной нарезкой и в ожидании продолжения моей фразы пристально на меня уставился, даже жевать стал немного медленнее, — у меня нарастает ощущение того, что нам следует поторопиться с реализацией запланированного нами ранее перемещения основных производств рода, не связанных с добычей меркоксита, в метрополию.

— Ха, — крякнул Прокопьич, — а причины возникновения такого чувства ты сформулировать можешь?

— Скоро нами заинтересуются, — высказал я очевидную вещь.

— Кто? — недобро прищурился Семён.

— А все, — вздохнул я, — все, кто ощутит, что наша деятельность нарушает их планы…

— Это у нас война со всей галактикой намечается, так что ли? — хохотнул Семён.

— Ну, не так уж всё и плохо, не сгущай краски, — я рассмеялся, и, пользуясь тем. Что собеседник немного отвлёкся на осмысление мною сказанного, подтянул блюдо с мясом к себе поближе, — Российская Империя будет на нашей стороне мушки…

— А все остальные, стало быть, будет с другой её стороны?

— Считаю твой вопрос риторическим, — ухмыльнулся я, — так что да, против нас будут все, и только Империя будет блюсти наши интересы. Разумеется, имперское чиновничество будет пытаться наложить лапу на всё, до чего мы им дадим дотянуться, но мы работаем и будем работать в интересах государства, а потому государство будет нас защищать.

— То есть, ты считаешь, что на Цекко нас могут попробовать просто грубой силой задавить? — Семён стал несколько серьёзнее, так как нарисованная мною перспектива развития событий его не сильно вдохновляла.

— Совершенно верно, — подтвердил я, — и как только Шестая служба получит известия о том, что господин Овечкин тю-тю, то они начнут этот факт осмысливать. И неизбежно придут к выводу, что это либо имперские спецслужбы сработали, либо, напрямую, мы сами…

— Ну это же не повод для вооружённого нападения на Имперскую колонию, — удивился Семён, — это же фактическое объявление войны получается…

— Ну, нападение можно организовать и под чужим флагом, — возразил я, — этим ребятишкам не привыкать, им есть, кого натравить и кого не особенно жалко. Так что о войне речи пока не идёт. Но нам-то, как ты понимаешь, от этого нисколечко не легче. Ударят то, в первую очередь по нам и нашим объектам.

— Это понятно, — теперь уже и Семён глубоко задумался, — но мне кажется, что это будет какая-то не совсем адекватная реакция на исчезновение такой, в общем-то, мелочи, по масштабам Шестой службы, как какой-то там Овенчкин. Подумаешь, смахнули с доски пешку…

— Не совсем так, — возразил я, — Демократы не дураки. Да, они подлецы, циники, людоеды… Но они отнюдь не дураки. И, немного поразмыслив над ситуацией придут к неизбежному выводу о том, что мы начали сопротивляться их попыткам нас задавить по тихому.

— То есть, устранение Овечкина, который работал именно против нас, то есть рода Антоновых непосредственно, — Семён задумчиво отхлебнул вина, прикрыл глаза, отвалившись на спинку кресла, — они воспримут как-то, что мы раскрыли их игру, и смогли нанести ответный удар, причём сделав это там, где они подобного не ожидали — в Нью-Пуэрто-Рико, фактически забрались на их задний двор…

— И не только, Семён, не только, — я последовал примеру Семёна и тоже сделал большой глоток из бокала, имея свой целью слегка промочить горло, — поставь себя на место председателя комиссии по расследованию этого происшествия… Что тебя в первую очередь сильно так озадачит?

Семён на минуту прикрыл глаза. Вероятно, он примеривал на себя роль этого самого председателя комиссии, которая пыталась установить, как это вопиющее событие вообще могло произойти там, где ничего подобного до сих пор не происходило.

А то, что именно на Нью-Пуэрто-Рико паслись проворовавшиеся российские чиновники и бизнесмены, которым хватило ума вовремя унести ноги из российской юрисдикции, вовсе не секрет. И вся эта шушера до вчерашнего дня чувствовала себя вполне вольготно, считая, что уж сюда-то рука имперского правосудия за ними не дотянется. А тут, на тебе… Как говорится, приплыли…

— Для следователей это дело будет выглядеть весьма странно, — Семён наконец открыл глаза и начал излагать, — в том, как провернули сам захват, всё, конечно, ясно. Пробрались в клуб, пользуясь тем, что охрана на службу откровенно положила болт, пустили газ. Дождались, пока всех эта забористая химия одолеет, а дождавшись, завернули тело Петра Сергеевича в клубный ковёр… А вот дальше — вопрос, — тут Семён хитро так на меня посмотрел, ожидая, что я спрошу, какой именно вопрос он имеет ввиду.

А я сделал вид, что не понял этой его подначки, и промолчал. Надо сказать, что промолчал я не только потому, что не повёлся, а ещё и потому, что мой рот в этот момент был набит бужениной, которую я как раз активно жевал, чтобы подготовить свой речевой аппарат к ответной реплике. И, как видите, не успевал.

Пришлось этот вопрос Семёну самому озвучивать:

— То, что Овечкина для транспортировки завернули в ковёр, выяснили по факту одновременного исчезновения, как потерпевшего, так и одного из ковров, лежавших в бильярдной, — Семён ухмыльнулся, видимо, представляя себе озабоченные физиономии следователей, — только вот никто подозрительный из клуба, ни с ковром, ни без ковра не выходил.

— А о чём это может говорить? — задал я, наконец, вопрос.

Правда не тот, которого Семён от меня ожидал, хе-хе.

— А вот хрен его знает, — ответил Прокопьич, который действительно вошёл в образ следователя, — куда делись похитители вместе с похищенным… В общем тайна сия велика есть… Вокруг камер-то по-натыкано, мама не горюй, — ухмыльнулся он, прочувствовав нелепость и необъяснимость ситуации, — как всякие посторонние люди входили в клуб, можно по их записям выявить, а вот куда они из клуба делись… Тут камеры уже никак не помогут, так как оттуда никто не выходил. Вообще никто.

— Ага, — радостно подхватил я, — все спали. А все лишние и Овечкин с ними вместе — те просто исчезли. В воздухе растворились.

— Ну да, — согласился Семён, — загадочно это выглядит…

— Не просто загадочно, — уже более серьёзно продолжил я, — это свидетельствует о том, что у нас есть какие-то возможности, позволяющие нам бесследно исчезать. И появляться ниоткуда.

— Как это? — Семён не совсем понял, что именно я хотел этим сказать, — ведь камеры зафиксировали всех, кто входил в этот день в клуб…

— Это да, с улыбкой согласился я, — но ведь этих людей, независимо от того, как именно они умудрились исчезнуть с места преступления, тут же начали искать, Так ведь?

— Ну, само собой, — согласился Прокопьич, вопросительно глядя на меня в ожидании продолжения.

— И, они сразу же прогнали лица попавших под подозрение по всем планетарным базам… — продолжил я.

— А их там нет, — понимающе хмыкнул Семён.

— Да, и, мало того, что их нет в этих базах, — я опять сделал глоток, а то в горле что-то запершило, — их нет и в базах погранцов, которые контролируют потоки прибывающих на планету и покидающих её…

— Ага, то есть, преступники как-то возникли на планете, похитили лицо, плотно сотрудничающее с Шестой службой Союза, — гыгыкнул Прокопьич, — а потом исчезли. Совсем. И похищенный исчез… Загадка, однако.

— Ну да, — согласился я, — но загадка решаемая.

— Да ну? — Прокопьич удивлённо поднял правую бровь.

— Ну да, — хмыкнул я, — не забывай, что та калоша, на которой мы сейчас летим, несколько дней на орбите болталась. И в соответствующих диспетчерских службах регистрировалась, — и тут меня посетила мысль о том, что этот-то момент я не учёл, получается, что нельзя, всё-таки напрямую в метрополию на этом корыте лететь.

— Ну и что? — Семён, похоже, начал что-то понимать, но озвучивать это никак не спешил, стараясь выяснить, что я точно имею ввиду.

— А то, что аналитики, они на то и аналитики, чтобы заподозрить наличие взаимосвязи между кораблём на орбите и одновременно произошедшим похищением, — сказал я, — а, если они это заподозрят… А я на сто процентов уверен, что так оно и произойдёт, если уже не произошло… То они просто постараются выяснить, чей это корабль…

— Но мы его фрахтовали через десятые руки, — заметил Семён.

— Если будут копать, то выйдут на нас, хоть и не сразу, — опечалил его я, — и, выяснив, что мы имеем отношение к этому странному кораблику, который незнамо зачем провёл несколько дней на орбите Нью-Пуэрто-Рико, тут же решат, что похищение Овечкина это наших рук дело. Иначе и быть не может, так как похитили Овечкина как раз тогда, когда кораблик, нами зафрактованный на орбите и болтался…

— Всё это красиво, — ухмыльнулся Прокопьич, — только никто с этого кораблика-то на планету не спускался, так что, — он победно на меня посмотрел, — не вытанцовывается!

— А вот и неправ ты, — ответил я, — в данном случае, скорее всего, придут к выводу о том, что у нас есть возможности перемещаться в пространстве так, чтобы о факте этого перемещения никто не знал, включая пограничников и работников таможенной службы.

— Хммм, — Семён опять принял вид серьёзный и задумчивый, — ты уверен в этом?

— Почти на девяносто девять процентов, — подтвердил я, — дело в том, что подозрения на подобное могли и раньше возникнуть, когда мы на Цекко шалили, бояндинские тылы громили. А теперь мы очередное подтверждение им дали… Но, по другому всё равно нельзя было. С Овечкиным разобраться было необходимо. Да и то, что Шестая служба сейчас возбудится — это для нас станет лишним аргументом для Имперской канцелярии в том, что нас надо убирать из-под удара. И единственный действенный способ сделать это — это предоставить нашему роду возможность перебраться в метрополию и перетащить туда наши прорывные проекты.

— А не пошлют нас с такими запросами? — скептически скривился Семён. Он до сих пор не мог избавиться от некоторых комплексов по отношению к высшей бюрократии. Семён их до конца не понимал, а потому слегка побаивался и не доверял, как он говорил, «этим чинушам».

— Не, не пошлют, — совершенно уверенно ответил я, — как только я раскрою перед одним знакомым генерал-майором суть всех технологий, которыми мы владеем, и тех, что находятся на этапе освоения, так устраивающее нас решение станет безальтернативным.

— А не наложит ли тогда империя лапу на все эти технологии? — прищурился Семён.

— Попробует, — усмехнулся я, — кое-чем нам придётся поделиться, но основное мы за собой оставим. А у чинуш, как ты говоришь, других вариантов и не будет.

— Это как это? — Семён интересовался, как я собираюсь наверняка добиться желаемого.

— Если нас не приютить в метрополии, даже независимо от того, будем мы делиться чем-то с государством, или нет, — начал я разъяснять свою позицию, — то демократы нас гарантировано уконтрапупят. И при этом никто не гарантирует, что им не удастся получить доступ к этим самым технологиям. А Империя подобного допустить не может. Тот, кто будет иметь доступ к телепортам, получает ультимативное преимущество в логистике, которое ничем не перебить. Это на текущий момент гарантия опережающего развития и, одновременно, огромное преимущество на поле боя. Так что если Империя согласится с нашими запросами — она станет непобедима, пока ещё кто-нибудь не решит проблему телепортации. А это, кстати, совсем не является невозможным. Так что имеющееся преимущество следует использовать, покуда оно преимуществом является.

— Согласен, — прокряхтел Семён, — так что, тогда меняем курс?

— Нет, я передумал, — увидев удивлённые глаза Прокопьича, тут же пояснил, — я просто упустил из виду то, что кораблик то наш опознают. Вместе с нами опознают. А потому нужно организовать наш переход на борт какого-нибудь другого транспорта. Желательно провернуть это где-нибудь в открытом космосе, чтобы обрубить все хвосты. На новом транспорте отправимся в метрополию, а эту посудину бросим…

— Вот просто так и бросим? — Семён удивлённо на меня посмотрел, — оно же чужое…

— Заплатим, — отрезал я, — нельзя нам на этой калоше в метрополию. Это след, который приведёт в Империю и позволит демократам обвинять уже не нас с тобой, как частных лиц, а целое государство Российское в организации диверсий и прочем неподобающем поведении. А это, в свою очередь, и нам трудности создаст. А оно нам надо?

— Не, не надо, согласился Семён, — тогда я связываюсь с нашими, ведь девчонки твои тоже в большинстве своём на Цекко собрались. Вот пусть они нас подберут, до метрополии подбросят, а дальше уже по своей программе двигаются.

— Разумно, — согласился я, — тогда и у нас дополнительная отмазка есть. Типа мы с нашей базы стартовали, и на метрополии высадились, а к прискорбному инциденту с Овечкиным отношения не имеем. А про фрахт кораблика, про который вы нам тут рассказываете, мы и слыхом не слыхивали. Померещилось вам, хе-хе… Само собой, эта отмазка ничего не поменяет, но позволит нам в случае чего строить из себя оскорблённую невинность… Хотя сути это, конечно, не меняет. Всё-равно демократы поймут, что Овечкин, это наших рук дело. Ну, да ладно…

Следующая глава ожидается платной. По традиции, ко всем, кто подарит книге награду, придёт в гости чибик главного героя …))

Эта книга планируется последней в серии, так что не забывайте о лайках! Лайк, это замечательная мотивация для автора, лайк придаёт автору сил, да и вообще, лайк — это свидетельство того, что чтение книги приносит вам удовольствие. Лайк — это ваше доброе слово…)) Ваши лайки помогают автору взбираться на вершины рейтинга и способствуют расширению читательской аудитории!..))) Так что не стесняйтесь ставить лайк, если вам понравилась книга!

Кстати, вроде как здоровьичко в норму потихоньку приходит, поэтому следующая прода будет числа28-го, как рассчитываю, а потом график выкладки из хаотичного снова станет «через день». Постараюсь его выдерживать.