Провинциал. Книга 8 (СИ)

Глава 28 Аудиенция

— Так вот ты какой, — Император Фёдор Николаевич Седьмой Медведев с любопытством разглядывал меня, — Антонов…

— Здравия желаю, Ваше Императорское Величество! — проорал я.

Крик этот вырвался у меня совершенно непроизвольно, и так же машинально я вытянулся по стойке «смирно», верноподданически выкатил глаза и выпятил грудь… И всё это я сделал неожиданно для самого себя. Вероятно, величественный вид Императора, даже не одетого по парадному, повергал посетителей в благоговение и стимулировал у них непроизвольный всплеск патриотизма. Этим можно, наверно объяснить мои действия.

Хотя, орал я, как оказалось, я не один. Пронин ко мне с энтузиазмом присоединился. Вдвоём мы рявкнули вполне зачётно. Император аж поморщился.

— Вольно, — как мне показалось, с некоторой усталостью выдохнул он, Давайте, рассаживаемся, да вы мне расскажете, что за комплот вскрыли, — он кивнул на стол, на котором стояли пустые бокалы и несколько булок минералки.

Бедность сервировки меня очень расстроила, хотя Пронин меня заранее предупреждал, что на кормёжку рассчитывать не стоит. Но, в глубине души я всё же надеялся… А надежды мои пошли прахом. Будем воду пить…

Да и садиться в присутствии Императора я как то опасался. Умом то я понимал, что раз уж если предложили, то предложение присесть в удобнейшее кресло следует принять. Но паранойя моя нарисовала мне картину, что после того, как я сяду в кресло, из какой-нибудь подсобки выскочат двое в штатском и уволокут в карцер за оскорбление величества. Но это именно что паранойя. По этому, я хоть и с опаской, но, всё-таки, сел.

— Не смущайтесь, — пробасил Император, — у нас встреча без галстуков, — и, поймав мой растерянный взгляд, пояснил, — серьёзное обсуждение угроз государству будет более плодотворным, если не заниматься всевозможными нелепыми церемониями.

Похоже, самодержец, мягко говоря, не получал никакого удовольствия от многочисленных условностей, которым часто был вынужден следовать. Ну да что поделаешь, положение, как говорится, обязывает, да…

— Разрешите доложить? — генерал как то умудрился произнести эту фразу так, что не возникло никакого диссонанса между уставным её характером, и довольно свободной позой, которую он принял в кресле.

— Докладывай, Мечислав Степанович, докладывай, — пробурчал Император, наливая себе шипящей минералки.

— Перейду сразу к констатации фактов, — начал Пронин, — причём фактов нами уже установленных. Все прелюдии опускаю. Если вас, Ваше Императорское Величество, будут интересовать детали, которые я упущу, то мы с радостью ответим на любой ваш вопрос.

— А то я твоих манер не знаю, — хмыкнул Император, — говори уже.

— Как я уже сказал, нами вскрыт заговор. Цель заговорщиков — свержение законной власти путём устранения представителей правящего клана. Покушение на меня, кстати, это тоже часть этого заговора.

— Не знал, не знал, — протянул Император, в глазах его плясали смешинки, не взирая на серьёзность обсуждаемого вопроса.

— Простите? — переспросил генерал.

— Я говорю, не знал, что ты тоже, оказывается, член правящей фамилии, — гыгыкнул Фёдор Николаевич, — расскажи, ты то им чем помешал, если учесть, что, как я понимаю, до последнего момента об этом заговоре и не подозревал?

— Виноват, — смутился Пронин, — меня они пытались устранить, чтобы до него, — тут он кивнул на меня, грустно смотрящего на стакан с холодной минеральной водой, — добраться.

— Тогда немного изменю вопрос, — сказал Император, — он им зачем?

— Ваше императорское величество, а вы мои рапорты, вообще, читали? — прищурился генерал.

— Да много чего читать приходится, — задумчиво проговорил Император, и не только рапорта и аналитические записки… Одних кляуз и анонимок на высочайшее имя из приёмной на макулатуру отправили килограмм сто пятьдесят за месяц…

— А как же электронный документооборот? — изумился я.

— Так бумага все стерпит — хмыкнул самодержец, — да и по ай-пи автора не вычислишь, поэтому бюрократы, крапивное семя, так за бумажки эти и держатся…

Услышав это, генерал помрачнел:

— То есть, вы хотите сказать, что совершенно не в курсе тех технологических прорывов, которые совершены родом Антоновых?

— Нет, припоминаю что-то о каких-то методиках работы с одарёнными, да ваши рассказы о борьбе Антоновых с посягательствами международных ОПГ на меркокситовые рудники, чем, собственно и заинтересовал меня Андрей, — он кивнул в мою сторону, но более ничего, — император наморщил лоб, тщась вспомнить то, что прочитал когда-то, но значения прочитанному не придавал, посчитав это какими-то невнятными прожектами, — да и давно это всё уже было, и как то невразумительно…

— Понятно, — генерал сообразил, что в тех инстанциях, через которые передавались его рапорта, тоже были заговорщики, которые имели возможность фильтровать информацию, направляемую в аналитический аппарат Императора.

— Тогда я, с вашего позволения, изложу вам то, что какие-то очень умные ребята из Канцелярии сообщить вам не посчитали необходимым…

Прозвучало это как-то не совсем корректно, но император не обратил никакого внимания на это, лишь буркнул:

— Ну, говори давай, только по-короче.

И Пронин взялся рассказывать о нашей с ним работе. Император сразу задавал по ходу дела разнообразнейшие вопросы, и отвечать на них пришлось преимущественно мне.

Слава богу, что о планете, которая была долгое время отрезана от человечества, он всё-таки знал, так как информация из рапорта генерала на эту тему до самодержца дошла, правда в очень урезанном виде. Настолько урезанном, что Император с удивлением сейчас узнал, что это именно моя заслуга.

Генерал, поняв, что почти вся его работа была сведена к нулю хитрыми чинушами, начал закипать.

Хотя, если вдуматься, то трудно было бы ожидать чего-то другого. Присвоить чужие достижения — для аппаратчика это святое.

Но, Пронин был человеком, которого жизнь таки научила владеть собой, и эмоции свои он удержал. Но, я подозреваю, что по результатам расследования деятельности мятежников многие из тех, кто прижимал генеральские рапорты теперь начнут здорово об этом жалеть. Но они сами выбрали свою судьбу.

— Так значит вы раскрыли секрет телепортации? — удивился император, — империя непременно должна обладать этим секретом.

— Вынужден вам отказать, — огорошил я его неожиданным ответом.

— А если? — недобро прищурился Фёдор Николаевич.

— А тогда вот, — улыбнулся я и проделал фокус, уже на Пронине опробованный.

То есть я мгновенно переместился за спину самодержца.

Рисковал, конечно. Так вот запросто прыгнуть за пределы комнаты я бы уже не смог. Защита тут была и от астральных вторжений. Но внутри помещения прыжки были осуществимы, чем я и воспользовался для демонстрации своих возможностей.

— Однако, — крякнул император, — но вы же понимаете, что если будете упорствовать, то лишитесь всего.

— Не совсем так, — возразил я, — я буду вынужден уйти из пределов империи. Кое что, конечно, забрать с собой я не смогу. Например меркокситовые рудники унести с собой не удастся. Но эти рудники уже далеко не самый ценный из моих активов. А там… — я сделал загадочное лицо, — найдём, с кем договариваться и плодотворно сотрудничать.

Поймав оценивающий взгляд самодержца я добавил:

— И ликвидировать меня вы вряд-ли сможете, так что единственная перспектива, — я глотнул газировки за неимением чего-нибудь более вкусного, — так это договариваться.

— Гммм, — император погрузился на минуту в глубокую задумчивость, потом взгляд его опять стал собранным и острым, — ладно, будем договариваться, — потом с сожалением добавил, — если нельзя по другому…

— А давайте об этом потом, — это Пронин вклинился в наш напряжённый диалог, — у нас мятеж с минуты на минуту приключится…

Разговор перешёл, если так можно сказать, в конструктивное русло, то есть генерал по военному чётко изложил всю полученную от меня информацию. Информация была хорошо структурирована, а потому самодержец тут же вник даже в сравнительно незначительные детали.

Я же просто наблюдал за беседой. Активное участие в разговоре я принимал только тогда, когда мне пришлось комментировать ролик, отснятый при участии Сергея Трубецкого и Скуратова-Бельского.

В общем, решение было принято. Заговор душить без отлагательств. Незамедлительно.

Тут же был вызван дежурный секретарь, который оформил для генерала Пронина всесильную бумажку, в которой ему предоставлялись широчайшие полномочия. Полномочия эти, как вы понимаете, давались ему не просто так, а для того, чтобы он смог ликвидировать мятеж быстро и чисто.

У меня в памяти всплыли строки из книги, прочитанной в детстве: «Все, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства. 5 августа 1628 года. Ришелье»

Книга эта была про какие-то совершенно дремучие времена. Но люди в ней описаны почти современные. Люди, похоже, с тех времён если и изменились, то сравнительно немного, и, при этом, далеко не в лучшую сторону…

Наконец, разговор о мятеже непосредственно, был окончен, и император, устало вытерев со лба выступивший в процессе обсуждения пот, сказал:

— Ну что же, Мечислав Степанович, можете идти работать.

Я, посчитав, что тоже могу идти начал было подниматься, но раздались слова императора, сказанные как-то… Задумчиво-вкрадчиво, да, наверное именно с такой сложной интонацией:

— А вас, Антонов, я попрошу остаться…

— Сейчас договариваться будешь, — ехидный голос Зоэ изрёк совершенно очевидное. И в голосе этом сквозила некоторая издёвка, мол будешь сейчас крутиться, как уж на сковородке.

— Буду договариваться, — согласился я, и внутренне собрался, так как сейчас предстоит торговаться, и торговаться не абы с кем, а с целым Императором Всероссийским. И не абы о чём, а о том, какое будущее меня и всех, кто мне близок, ожидает.

— Как скажете, — покладисто ответил я, опустившись обратно на сидение кресла.

— Если ты не хочешь передавать технологию телепортации в пользу Империи, то что ты хочешь? И вообще, давай-ка ты мне обрисуешь свои глобальные хотелки, — предложил Император, с прищуром глядя на меня. И не скажу, что во взгляде его угадывалась доброта и любовь к ближнему. Как по мне, так совсем даже наоборот. Я, например, прочёл там желание меня удавить по тихому. И явное сожаление о том, что такой вариант реализовать на практике не получится.

— Чего я хочу? — я в двадцатый раз в уме перебрал всё то, к чему стремился с того момента, как встал во главе рода. Хотя, даже если я сейчас упущу какую-либо мелочь, то это будет не фатально.

— Да, — подтвердил Фёдор Николаевич, — чего ты хочешь, и что ты можешь предложить нам за то, чего ты хочешь, — сказал это, и снова прищурился. Но на этот раз не как беспощадный хищник, а как хитрый торговец. И это заставило меня собраться, так как тут надо обозначать всё с предельной ясностью. И любая оплошность может потом выйти боком.

— Начнём с того, что я предлагаю, — я тоже позволил себе слегка прищуриться, глядя на самодержца, мол и мы тоже не пальцем деланы, тоже кое-что разумеем, — основным моим желанием является получение на центральной планете большого земельного надела.

— Ого, губа не дура, — рассмеялся император, — и насколько большого?

— Очень, — сказал я неопределённо, — я даже пока не могу предположить, какого именно, но очень большого.

— Ты что там, скот пасти собираешься? Зачем тебе большие участки? — император пытался понять чуть моих запросов.

— Мне нужно будет ставить заводы по выпуску уникального оборудования, — начал объяснять я, — дело в том, что нами планируется создание сети телепортационных станций, которые ускорят и удешевят логистику внутри империи. А для этого необходимо много оборудования, которое изготовить можем только мы.

— Мы, это кто?

— Род Антоновых.

— То есть делиться технологиями вы никак не хотите, — вздохнул император, — но ты же понимаешь, что если эти технологии попадут в руки других государств, это будет катастрофа?

— В ближайшие два десятка лет этого не произойдёт, — уверенно сказал я, — а вот потом, увидев, что телепортация всё-таки возможна, эта или аналогичная технология будут обязательно воссоздана. Демократы, при всей своей любви к толерантности и прочим извращениям, отнюдь не дураки. Это они притворяются деградантами, чтобы их всерьёз не воспринимали…

— Это ты мне можешь не рассказывать, — хмыкнул самодержец, — я так понял, что ты два десятка лет собираешься быть монополистом в этой области?

— Совершенно верно, — и предвосхищая следующую его фразу продолжил, — я понимаю, что империя должна иметь приоритетный допуск ко всем тем преимуществам, которые использование этой технологии даёт. Поэтому я могу предоставить империи возможность использования наших транспортных сетей, которые очень скоро появятся, в, так сказать, приоритетном порядке.

— Гммм, — скривился император, — не то, что хотелось бы, но рассмотреть можно. Но при одном условии, — твёрдо заявил он.

— Каком? — спросил я, хоте почти наверняка знал, какой ответ последует.

— При таком условии, что технология не передается тогда вообще никому.

— Это само собой, — согласился я.

— И при том, что контракты на перевозки людей и грузов, начиная с какого-то объёма, будут требовать обязательного одобрения соответствующих служб, — продолжил император.

— Ага, — это снова Зоэ проклюнулась, — опасаются они, что враги в кознях своих будут твои возможности в ущерб Родине использовать.

— Ну да, — подумал я, — и Родина в лице Императора Российской Империи решила превентивно эту возможность купировать.

— Точна! — развеселилась псевдоличность, — хорошо, что ответственность за противоправные действия клиентов на тебя ещё не вешают…

— Об этом речь может и по-позже пойти, — подумал я, — так что надо будет при составлении соглашений ухо востро держать.

— Ну, тут мне примерно понятно, — пробасил Император, — давай, рассказывай, что там у нас ещё…