Провинциал. Книга 8 (СИ)

Глава 24 Беседа

— Итак, а зачем мы тут собрались? — поинтересовался я, следуя избранной линии поведения, то есть продолжая корчить из себя эдакого недалёкого провинциала, склонного к самолюбованию и плоскому юмору.

— А собрались мы тут для того, — ответил мне дед, унявший таки свои эмоции и сверлящий меня рентгеновским взглядом, — чтобы решить, будешь ли ты и дальше жить, и если да, то насколько плохо, — и по-людоедски так ухмыльнулся.

Он продолжает считать, что события полностью им контролируются, не зная того, что стоит мне только дать Боне команду, и тот порвёт его астральную проекцию на кусочки, ещё более мелкие, чем те, что остались от грелки после игрищ пёсика Тузика. Но это ещё успеется.

Хотя, если я в своих подозрениях о том, что этот мощный старик задумал бунтовать супротив Императора, прав, то этого делать не стоит. Вы спросите, почему?

Да потому, что в этом случае мне будет выгоднее сдать его Императору, тем самым сделав свои шансы на получение нужных мне земельных наделов просто железобетонными.

Тогда значит сейчас мы немного гонор поубавим, и посмотрим, как это воспримет оппонент. И исходя из его реакции будем дальше действовать.

Я убрал с лица наглую ухмылку, подпустил в голос немного беспокойства и спросил:

— А с кем, собственно, имею честь разговаривать?

— Ты видишь перед собой, червь, имперского Канцлера, — сказал он, не скрывая удивления, — князя Сергея Трубецкого, — и приосанился, как бы придавая своим словам дополнительный вес.

А удивлялся он, скорее всего тому, что не смотря на то, что его физиономия мелькает в имперских новостях не реже, чем раз в неделю, нашёлся таки такой дремучий выходец из поистине медвежьего угла, который прожил уже три десятка лет, а его в лицо до сих пор не знает.

Ну и пусть удивляется. В лицо я его действительно не знал, так как времени на просмотр новостей у меня уже давно не было. Я все новости узнавал и узнаю из краткого текстового дайджеста.

Я округлил глаза, стараясь показать, что просто раздавлен тем, что столь большой человек имеет ко мне разговор, и при этом уже всячески дал понять то, что мною крайне недоволен.

— Оч-чень п-приятно, — сказал я, имитируя лёгкое заикание, будто бы от страха.

— Ну, если мы друг другу представлены, то сразу перейдём к делу. Время дорого. И если ты по каким-то причинам не по зубам моему Малюте, то это не значит, что на тебя управы не найдётся. Так что запираться не рекомендую, — дед сосредоточился и физиономия его, и без того суровая, посуровела ещё больше, — меня, как лицо, облечённое ответственностью за состояние государства, очень интересуют те технологии, о которых в своих рапортах на высочайшее имя писал генерал-майор Пронин.

— Это вы про того генерала говорите, на которого намедни покушались враги этого самого государства? — простодушно поинтересовался я.

— Про него, про него, — физиономия деда на мгновение стала немного кислой, видимо вспомнил, что генерал выжил, а так, как его поместили в ведомственный госпиталь, куда его людям хода нет, то и он дальше жить будет.

И то, что Пронин не выведен окончательно из игры, серьёзно путает его планы, и похоже, заставляет торопиться.

Дело в том, что ещё несколько дней, и люди Пронина, зная, что шеф с них спросит, наверняка выйдут на исполнителя.

Нет, князь был спокоен за то, что исполнитель при всём своём желании на него указать не сможет, но опытные люди, получив от него информацию, поймут, что основной бенефициар остался в тени. И, поскольку они будут уверены, что исполнитель действовал получив заказ, они будут копать и дальше. И непременно что-нибудь нароют, так что времени терять нельзя, и надо играть на опережение.

— То, что вы хотите получить, — включил я безбашенного делягу, — уникально, бесценно. А потому я хочу узнать, что я с того буду иметь? — и затравлено посмотрел в глаза деда. Твёрдости его взгляда мог бы и алмаз позавидовать.

— Ты останешься живым, — опять по-людоедски улыбнулся мой собеседник.

И, судя по этой улыбке, живым я буду оставаться ровно до тех пор, покуда не выложу все секреты. А потом…

Но это он так думает. У меня же совсем другие планы.

— Итак, скажите точно, что именно вас интересует? — я сделал вид, что у меня произошёл внутренний надлом, и я готов расколоться.

— Для начала меня интересуют технологии мгновенного перемещения, — и выжидательно так на меня уставился, словно ожидая, что прямо вот тут начну излагать.

— Нет у меня таких технологий, — неуверенно сказал я, — есть некоторые методики подготовки одарённых, есть наработки по изготовлению приборов, работающих на иных принципах, нежели физические…

— А как ты тогда объяснишь исчезновение всех своих людей из гостиницы? — вкрадчиво поинтересовался дед, — и не говори мне, что там их не было. Были. Наружка точно установила, что перед штурмом в здании находилось более десятка твоих людей. А когда наши штурмовики попали внутрь, там не было никого, кроме тебя. И куча искорёженной аппаратуры в холле.

Я исподлобья смотрел на князя, который думал, что в угол меня загнал.

— Я так думаю, что ты всех своих куда-то отправил, а сам уничтожил генератор портала, — начал излагать дед свою теорию, — остался же ты потому, что думаешь, мы не найдём способа на тебя надавить. И ты здорово ошибаешься. Начнём с того, что даже если ты по каким-то причинам получил способность игнорировать все воздействия на себя, это ещё не говорит о том, что мы с тобой не сладим. Например, мы можем тебя просто бросить в карцер, не кормить и не поить. Сдохнешь там, как крыса. А всех твоих родственничков мои люди разыщут, и к ногтю, и к ногтю…

Этот небольшой монолог был произнесён со смаком, я бы сказал. Дед, похоже, жил в фантазиях, где он самый могучий, да и вообще, самый, самый, самый… Возможности у него, следует признать действительно очень обширны. Но он же не бессмертный, в самом деле то. Я, и то не бессмертный. Хотя и весьма живучий…

И тут я решил забросить первый крючочек, проверяя свою собственную теорию заговора:

— Император не пойдёт на подобные меры, — сказал я, тщательно смешав в своём голосе страх, надежду, возмущение и мольбу.

Ответом мне была кровожадная ухмылка князя, которой сопровождались слова:

— А при чём тут этот слюнтяй? — тут я нарочито вздрогнул и как кролик на удава уставился на князя, — империя нуждается в настоящем Императоре, который твёрдой рукой даст укорот и внутренним и внешним супостатам, поставит все ресурсы империи ей на службу! — тут он ещё раз попытался испепелить меня взглядом. Но, следует признать, до сестрёнки ему далеко, хе-хе… — и то, что ты думаешь утаить от меня, это тоже ресурс. Которым должен распоряжаться именно я, как будущий Император!

— Ну, — подумал я, внутренне усмехаясь, — моя теория заговора обрела почву… — и на всякий случай поинтересовался у псевдоличности, обитающей в моём импланте, — Зоэ, ты, я надеюсь, записала всё это?

— Ну, я же говорила, что буду всё записывать, — сварливо откликнулась она, — тебе что, прямо сейчас запись продемонстрировать?

— Нет, — я окончательно успокоился, теперь у меня на руках было почти чистосердечное признание, — достаточно того, что ты следишь за событиями, как мы договаривались.

— Вот то-то, — почему-то обиженно буркнула Зоэ.

Так, признание в том, что императором князюшка уже видит именно себя, дорогого стоит. Но, если бы он ещё что-нибудь в таком же духе выдал, было бы совсем хорошо. Поэтому я задал совершенно дурацкий вопрос:

— А вы тоже наследник? — и удивлённо поднял брови, — вы же не из клана Медведевых, не?

— Идиот, — уже, буквально прорычал распалённый князь, — я возьму своё по праву сильного! В седой древности мой предок был очень близок к тому, чтобы встать во главе империи1. Но нерешительность одного из тех, кому было поручено арестовать семью тогдашнего царя, Николая Первого Романова, расстроила весь замысел, и вместо мгновенного переворота получилось унылое стояние на площади… Срыв планов восстания стоил моему предку дорого, — его сослали в Сибирь… Но, следует отметить, что он ещё относительно дёшево отделался, так как пятерых дворян, тех, кто непосредственно руководил неудавшимся переворотом, просто повесили… — тут он несколько помрачнел, вспомнив, видимо о тех рисках, которые кроются в задумываемой им попытке свержения правящего императора.

— И поэтому ты выложишь мне всё! — он устремил на меня взор, полный бушующего пламени и не терпящий никаких возражений.

Настал момент, когда эту конструктивную беседе следует завершать. Исчезать прямо отсюда я не хотел, хотя подобное прямо-таки напрашивалось.

Было бы идеально, если бы меня для острастки действительно бросили бы в карцер. Тогда если я оттуда исчезну, может заметят не сразу. Всё равно кормить не обещали, хе-хе… Хотя там камер наверняка понатыкано… Но, может быть тут Зоэ чем поможет…

— Помогу, — в моем мозгу раздался сварливый голос псевдоличности, — только тут без твоих зверушек не обойтись. Структуры из нанитов я создам, не вопрос. А вот приладить их к камерам, это только Пронька твой сможет, так как может добраться до всех узлов системы наблюдения. И, если всё будет сделано правильно, видеонаблюдение несколько суток будет показывать, как ты бесцельно слоняешься по камере, хотя тебя там уже давно не будет… Если хочешь, могу дип-фейк создать, где ты убиваешь себя ап стену.

Я представил себе, как князь просматривает подобную запись, и мне даже на душе стало немного теплее. Ведь к тому моменту, когда стражи прибегут, чтобы досмотреть тело, его там не будет… Загадка, однако будет, хе-хе… Но это слишком хорошо, чтобы так можно было бы сделать.

— Я сомневаюсь, что у них это не предусмотрено, — посетовал я, — сначала то меня в камеру с мягкими стенами определили. Значит и карцер у них оборудован так же.

— Эх, — вздохнула Зоэ, — но я что-нибудь всё-равно придумаю, — тут голос псевдоличности обрёл нотки мечтательности.

После секундного диалога с обитательницей импланта я вернулся к беседе с князем Трубецким:

— Ничего я вам не скажу! — окрысился я, — присягу, данную Империи я нарушать не буду!

И с вызовом посмотрел в лицо будущего, как он сам себе думает, императора.

— Тогда ты сдохнешь! — он обличительным жестом ткнул в направлении меня указательный палец. И, если бы не пуленепробиваемое стекло, то был бы серьёзный риск получить этим пальцем прямо в глаз, настолько всё это было эмоционально сделано.

Он вдруг успокоился, собрался, и поклацал кнопками коммуникатора, вмонтированного в стол.

Через минуту к нему вошёл один из охранников.

— Так, — князь обернулся к вошедшему, — этого, — тут он с брезгливой миной кивнул в мою сторону, — в карцер, для начала на три дня. Еды и воды не давать. А через три дня, — тут он обернулся ко мне с уже знакомой мне кровожадной ухмылкой людоеда, — мы ещё раз встретимся.

— Так умрёт же, — это охранник не выдержал.

— Так вы следите, чтобы не сдох ненароком, — резко бросил князь, — у вас же всё для этого есть.

— Понял, — охранник вытянулся во фрунт, — разрешите исполнять?

— Да, — князь опять обернулся ко мне, — без генераторов своих никуда ты от нас не денешься, — и, развернувшись опять к охраннику, дал последние инструкции, — если созреет и попросит о встрече раньше, то сообщите мне.

Почти одновременно с этим шлюзовая заслонка за моей спиной опять начала втягиваться в стену, и в дверном проёме замаячили две знакомые сутулые фигуры.

— Двое из ларца, — внезапно вспомнилось мне и я непроизвольно улыбнулся.

— Встать! — громыхнул голос одного из них.

— И не подумаю, — ухмыльнулся я и капризно добавил, — хочу на ручки.

— Берём и тащим! — скомандовал тот, что постарше.

Они подхватили мою обвисшую в их огромных лапах тушку и поволокли прочь. А спину мне прожигал пламенный взгляд князя, который, судя по всему, твёрдо решил вытрясти из меня всё.

Я же решил, что пусть он думает, что это ему удастся, ибо блажен, кто верует. Кроме того, раз я теперь знаю, кто у нас главный злодей, то попрошу-ка я Проньку последить за ним и его приближёнными, чтобы быть в курсе их дальнейших действий. А то, похоже, тут действительно зреет серьёзный заговор. А что? Амбиции в наличии, возможности тоже, и есть у князя твёрдая уверенность в том, что него всё получится, и он дело предка своего таки до конца доведёт — умостит свою старческую задницу на имперском троне.

Может так у него бы и получилось бы. Но только в том случае, если бы он меня не трогал. Мне-то по большому счёту глубоко всё равно, кто на этом самом троне восседает. Но он решил меня слегка по-прессовать. И даже не слегка, если честно. А потому будет ему плохо. Небо с овчинку гарантировано. Сообщим, хе-хе, кому следует.

И пока я размышлял о том, что и как надлежит делать после того, как я загадочным образом отсюда исчезну, меня приволокли в карцер.

И да, помещение было не то, куда меня бросили первый раз. Как я узнал? Очень просто — одеяло на панцирной кровати было не серым, а грязно-синим. С двумя поперечными белыми полосами ближе к изголовью кровати.

Стены… стены были мягкими, как и в предыдущей камере.

1 Речь идёт о восстании декабристов в 1825 году. Восстание готовилось по плану князя Сергея Трубецкого, которого и прочили в диктаторы. Но капитан Нижегородского драгунского полка А. И. Якубович, которому было поручено произвести арест царя, в последний момент отказался. Тогда и Трубецкой, в свою очередь, отказался от участия в заговоре. И это спасло его от виселицы.