Прямое серебро

ГЛАВА 8. Покет.

Молча они ждали, пока не перестанут палить орудия. Потом покинули укрытия, взобрались вверх по лестнице и перелезли через парапет. В черноту и грязь. Внутри крохотных отдельных мирков их душных газовых респираторов.

Было около 3:30 утра, и казалось, что целая жизнь пройдёт, пока наступит день.

— Держитесь ближе, — сказала Криид в свою микробусину, шум её собственного дыхания отдавался эхом внутри матерчатого противогаза. Её взвод слишком рассредоточился. Где-то слева от них был Пятый взвод, ребята Сорика. Справа – Семнадцатый Рэглона. Где-то вокруг неё был её собственный гаков взвод, но она не могла никого разглядеть. Проклятые намордники: это шоры, кляп и беруши в одной обёртке.

Света едва хватало. Он пробивался сквозь мутные пластиковые линзы её противогаза, янтарный и тусклый, но достаточный, чтобы разглядеть пейзаж ничейной земли. Из кратеров поднимался густой дым, скрывая мотки колючей проволоки. Отравленная вода, заполнявшая глубокие воронки от снарядов, источала слабое фосфоресцирующее сияние.

Это была игра. Одна из тех, что не приносят веселья. Никто не ожидал подобного. До тех пор, пока их не перевели в 58-ой сектор.

Криид не хватало ДаФельбе поблизости. По слухам, рана на его лице хорошо заживала. Ей пришлось назначить Мхефа своим адъютантом, хотя с долговязым танитцем она не ладила.

Земля была влажной и липкой. Создавалось ощущение, что идёшь сквозь карамель. Единственным, что она могла слышать, было то, как её лёгкие надсадно гоняют воздух сквозь противогаз.

— Проволока! — послышался приглушённый голос. Она повернула голову. Мкхеф застыл в ожидании, пока Кенфельд и Вулли притащат кусачки.

Криид присела на корточки. Повсюду вокруг неё появлялись безымянные призраки в респираторах, просто тени при скудном освещении. Все были при полном камуфляже, завёрнутые в свои маскировочные плащи.

— Срезали! — доложил Кенфельд. Его голос звучал так, будто он исходил из коробки. Он встал и руками в перчатках откинул в стороны куски заграждения.

— Продолжаем путь, за мной, — прошептала Криид.

Не дальше, чем в пятидесяти метрах левее Криид, Сорик вёл свой взвод вперёд. Несмотря на близость, он не видел ни группу Криид, ни людей Обеля, которые, в свою очередь, сейчас должны были бежать левее него.

Авгун Сорик весь вспотел из-за противогаза. Он ненавидел противогазы. Он ничего не видел и задыхался, его и без того ослабленное зрение сделалось и вовсе дрянным.

Грязь была адом. Податливой, влажной и глубокой. Она норовила стащить ботинки, всякий раз, как он делал шаг; земля словно была голодна. Сорику пришлось остановиться, чтобы прикрыть рядового Хефрона, который недостаточно хорошо завязал шнурки и потерял ботинок, зачерпнув им грязь.

— А ну нацепляй обратно свой гаков ботинок! — рявкнул Сорик, тяжело дыша во влажной темноте капюшона.

— Прости, сардж, прости… — всё повторял Хефрон.

— Заткнись и завязывай! — Сорик отошёл, пытаясь отдышаться. Сырой горячий воздух не давал облегчения. Его единственный здоровый глаз заливало потом, который невозможно было смахнуть.

— Гак!

Хефрон, наконец, поднялся, и Сорик отправил его в путь подзатыльником. Но не успел он и сам сделать пары шагов, как споткнулся обо что-то глубоко засевшее в иле, и упал.

Жидкая грязь брызнула на окуляры его противогаза. Видеть он теперь не мог. Зато смог почувствовать вкус грязной воды, залившей марлевый фильтр. Руки схватили его и потянули вверх. — Сардж? Ты в порядке?

Это был Вивво, его голос слышался через линк.

— Ага.

— Вы ранены?

— Нет. Просто упал.

— Гак, я думал, Вас подстрелили.

— Вытри, ради бога, мне эти гаковы линзы, — сказал Сорик. Раздался скрип, и способность видеть вернулась.

Вивво пальцами соскрёб грязь с линз Сорика. — Вам больно? — спросил он.

— Нет! Да, ногу ушиб. На что-то упал. — Теперь дышать стало ещё труднее. Сорик никогда не чувствовал себя таким подавленным. Чёртов противогаз…

— Дай мне минутку, Вивво. Иди. Собери взвод, пока они не убежали слишком далеко вперёд.

Сорик поплёлся дальше, ощупывая ногу на предмет синяка. Он упал на что-то твёрдое.

У него в кармане что-то было. Не глядя он вынул предмет и поднёс к лицу. Это была латунная капсула для сообщений.

Сердце Сорика застучало сильнее. Он был уверен, что оставил эту штуку в редуте.

Руками в грязных перчатках он неуклюже отвинтил колпачок. Как он и думал, внутри оказался сложенный тонкий листок синей бумаги.

Сквозь измазанные грязью визоры противогаза было трудно читать. Текст гласил: «Воздух чист. Противогазы ни к чему. Предупреди Десятый о мельнице».

Ниже было написано что-то ещё, но он никак не мог разобрать.

Сорик расстегнул пряжки и стянул противогаз. Несколько раз он полной грудью вдохнул холодный воздух, наполненный запахами топлива, грязи и воды.

Но не газа.

Он снял перчатки и вытер здоровый глаз, зачесав назад мокрые от пота волосы. — Связной! Связной! — позвал он.

Мор, его вокс-оператор, заковылял к нему через грязную равнину и заметно вздрогнул, когда увидел Сорика с непокрытой головой.

— Фес, сардж! Приказ был «газы»!

— Воздух чист, — сказал ему Сорик. — Передай это по воксу. Воздух чист, даю слово.

Мор опустился на колени в воронке от снаряда и сел настраивать свою станцию, сняв при этом газовую маску. Его молодое лицо раскраснелось и покрылось бисеринками пота.

— Дай мне микрофон, — попросил Сорик. — Это двадцатый, двадцатый – всем. Воздух чист, повторяю, чист. Снимайте противогазы.

Сорик сел, всё ещё прижимая ко рту рожок вокса. Он крутил обрывок бумаги до тех пор, пока не поймал слабый свет, чтобы прочесть.

— Двадцатый, девяносто первому.

— Девяносто первый, двадцатому. Вы уверены насчёт противогазов?

— Это точно. Поверь мне, Тона.

— Поняла тебя, двадцатый.

— Двадцатый, девяносто первому. Я думаю, вы скоро увидите что-то вроде мельницы. Какое-то здание.

— Девяносто первый, двадцатому. Этого нет на картах.

— На картах ничего нет, Тона. Просто смотри по сторонам, ладно. Увидишь здание – будь на чеку.

— У тебя внутренняя информация, Сорик?

— Просто будь поосторожнее.

— Девяносто первый, двадцатому. Осторожнее. Подтверждаю.

Сорик выключил микрофон и на мгновение запрокинул голову, взглянув наверх. Над ним простиралось тёмное небо, по которому плыла жёлтая дымка. Звезд не было видно. А он хотел бы, чтобы там были звезды.

— Мы закончили, сэр? — спросил Мор. Он волновался. Взвод оставлял их позади.

— Не совсем, — сказал Сорик, глядя на листок бумаги, сжатый в его грязном кулаке. Та строчка, ниже первой. Мокрыми пальцами он размазали чернила. Теперь там осталось просто пятно. Он уставился на него. Гак, да что ж там было? Он ведь должен знать. Текст был написан его собственной гаковой рукой.

Или, по крайней мере, чем-то таким, что в точности копировало его почерк.

Сорик знал, что этому чему-то он должен доверять, даже если это пугает его до чёртиков.

«Что-то… не дать кому-то что-то сделать? Вроде там было «Рэглон». Так?

Вот дерьмо! Что имелось ввиду? Первая часть была предупреждением Тоне. Неужели Рэглон тоже во что-то вляпается? Бог-Император, да что ж там было написано?»

— В следующий раз пиши гаковым карандашом! — буркнул он.

— Сардж? — нервно спросил Мор.

«Я сказал это вслух», — подумал Сорик. Он снова взял рожок вокса. — Два-ноль-три?

— Два-ноль-три, двадцатому, — Послышался ответ Рэглона незамедлительно. Он отреагировал так быстро, как и подобало бывшему вокс-оператору.

— Двадцать-ноль-три… ну, просто смотри в оба, хорошо?

— Повтори, Сорик?

— Я говорю, будь на готове. Не знаю почему, не знаю, для чего. Просто… будь осторожен, ладно?

— Принято. Два-ноль-три.

Сорик сунул микрофон обратно Мору. — Пошли, — сказал он и выпрямился. Cо всех сторон были только грязь и темнота. Вивво и остальных солдат пятого взвода не было видно.

Сорик опёрся на руку Мора, и они поплелись вперёд.

Какой бы то ни было ландшафт, в привычном смысле этого слова, просто отсутствовал. Лишь взрытая земля и руины. Единственное, что было известно Криид, это как вернуться назад, к своим окопам. Но каким-то образом Хьюлан находил путь.

Танитский скаут шёл впереди, увлекая растянутую линию десятого взвода через пустошь. По крайней мере, теперь идти было легче, без противогазов. Как Сорик узнал, что воздух чист? Наверное получил сводку с постов на линии, решила Криид.

Темнота казалась плотной, окружая их. Запах смерти и грязной воды почти удушал. Криид спустилась в неглубокий кратер вместе с Нессой и Врилом, и вскоре они обнаружили, что рядом плавают безобразные, распухшие трупы.

Мхеф сполз к ним через мгновение и тут же с отвращением шарахнулся в сторону. — Фес!

— Заткнись, гака ради! — прошептала Криид. — Скорее всего, мы уже неподалёку от линий шадикцев.

Несса подползла к дальнему краю кратера и прицелилась из своего лонг-лаза.

— Колючка, примерно метров через двадцать. Больше ничего.

— К фесу их, — пробормотал Мхеф, пытаясь отогнать раздутый от газов труп, который продолжал плыть к нему.

Сигнал по воксу. Криид услышала голос Хьюлана.

— Тут какое-то здание, сардж. Девять градусов на запад. Похоже на… не пойму…

— Оставайся на месте, — сказала Криид в свою микробусину.

Она подала знак Нессе, Врилу и Мхефу: «За мной».

Вчетвером они еле вскарабкались по мокрому и скользкому склону кратера и побежали на запад по рябой грязи, ныряя под старые заграждения из ржавой колючей проволоки. Они прошли за неровной, местами проломленной изгородью туда, где Хьюлан залёг в траншее.

Здание за ним было подсвечено желтоватым туманом, который поднимался над линиями врага. Прямое попадание снаряда полностью обрушило одну из стен. Остатки дымовой трубы торчали верх, как надгробие. Строение располагалось в низине, окружённое водами ручья и заборами из колючей проволоки. Оно напоминало мельницу. Да, это определённо было похоже на… водяную мельницу.

Криид вновь ощутила то тревожное чувство, которое появилось после прошлой передачи Сорика.

Она снова взглянула на руины здания, темневшие на фоне желтоватой пустоты. У Каффрана было много опыта по части штурма зданий. Что бы он сделал?

Эта мысль остановила её. Кафф. У Криид защемило сердце. Где он? Чем занят прямо сейчас? Вообще, жив ли он до сих пор?

Как же фесово глупо было носиться по темноте и грязи с пушкой в руках, когда в действительности совсем другие вещи имели значение?

«Кафф…»

— Ты в порядке, сардж? — прошептал Мхеф.

— Ага, а что?

— Ты выглядела немного забавно…

— Со мной всё хорошо, — сказала она. И это действительно было так. Она была хороша. Она была сержантом Тоной Криид, из Танитского Первого-И-Единственного; единственной женщиной, которая носила такое звание. И она не собиралась себе всё обосрать. То, что она чувствовала по отношению к Каффу, Йонси или Далину, здесь не имело значения.

Она решила стать солдатом и приложила много усилий, чтобы получить лычки. Любовь была просто якорем, в котором она не нуждалась. Во всяком случае, прямо сейчас.

— Кенфельд? — тихо сказала она в бусину. — Сардж? — протрещало по воксу в ответ. — Докладывай.

— Я к востоку от тебя, по сторонам от здания Мосарк, Позетин и Лубба.

— Что-нибудь видите?

— Просто развалины.

— Хорошо, пошли вперёд Луббу и Позетина для прикрытия. Но ждите команды. Мы нападём скрытно со своей стороны.

— Понял тебя, сардж.

— Скрытное нападение, — повторила Криид своим товарищам, вытащив клинок из проушины на стволе и закидывая винтовку за плечо. Остальные сделали то же самое.

— К чему такая осторожность, сардж? — спросил Врил.

— У меня есть предчувствие, — сказала она. — Может это и перебор, но я хочу, чтобы всё было тихо.

Все четверо двинулись по чёрной грязи к развалинам. Те оказались больше, чем сначала показалось Криид. Высокое здание. Толстые стены, там, где они вообще остались. Она прижалась к упавшей секции крыши и махнула Хьюлану рукой. Врил последовал за ним. Криид зашла сзади, Мхеф был тут как тут. Несса оставалась позади, вскинув оружие.

Внутри мельница напоминала пещеру. Вода капала сквозь обрушенную крышу и через дыры во втором этаже над ними. На полу царил хаос из обломков рокрита и обвалившихся балок.

Криид почти вслепую двинулась вперёд через завалы. Она перелезла через рухнувшие фермы, взяв нож в левую руку, и подтянувшись на правой. К западу от неё Хьюлан прополз под обвалившейся балкой, а затем проник через пробоину в том, что осталось от одной из внутренних стен.

Она затаилась, пока не услышала, как её микробусина издала два быстрых щелчка. Это был стандартный невербальный сигнал Первого, который подавался лёгким касанием микрофона. Два нажатия… чисто.

Она снова двинулась вперёд, пытаясь протиснуться в узкую щель между рокритовыми плитами, но её плащ цеплялся за скрюченные штыри арматуры, торчавшие из одной из плит. Ей пришлось отступить и обойти.

Один щелчок. Что-то есть. Она замерла.

Два щелчка. Она поползла дальше, миновав стоячую лужу на четвереньках, а затем медленно взобралась по груде обломков, которая поднималась из воды, изо всех сил стараясь не столкнуть ни единого булыжника.

Хьюлан ждал её наверху, стоя среди останков старого дверного проёма. В тени, у его ног, лежал невзрачный тёмный бугорок. Криид поняла, что это труп шадикского часового.

Они подождали, пока Врил и Мкхеф не догонят их, а затем прошли через дверной проём в следующую часть разбомбленной мельницы. Здесь тоже было очень темно, но внизу, в дальнем конце, мерцал свет, и плясали тени, отбрасываемые пламенем. И тут они увидели движение. На фоне тусклого света костра зашевелились более крупные силуэты.

В дальнем конце мельницы находился передовой наблюдательный пункт шадикцев. Трое, может быть, четверо мужчин в противогазах и длинных серых шинелях ходили по дальней комнате. В бочке из-под масла горел костёр для обогрева, солдаты накрыли её, чтобы не было света. Хьюлан схватил Криид за руку и указал наверх.

Через дыры от выпавших досок, виден был ещё один часовой, который поднялся на остатки второго этажа и сгорбился перед оптическим прибором на треноге, рассматривая пустошь на западе.

Им никогда не подобраться к нему, незамеченными.

Криид дала знак оставшимся троим приблизиться и быть наготове прикончить шадикцев на первом этаже своими ножами. Она вытащила винтовку и тщательно прицелилась в нечёткую фигуру у себя над головой. Ей придется рискнуть единственным выстрелом. И он должен быть что надо.

Она ждала сигнала Хьюлана. У неё был удачный ракурс. Один выстрел стоил риска.

В полукилометре к югу от мельницы взвод сержанта Рэглона добрался до затопленной канавы старого окопа. Невозможно было определить, какой из сторон он был вырыт, и уж точно не было способа выяснить, зачем его выкопали с востока на запад. Когда-то давно, наверное, в этом был какой-то тактический смысл.

Рэглон изрядно вспотел, нервничая сильнее, чем готов был признать. Он участвовал во множестве сражений до этого и даже фактически возглавлял подразделение на Фантине, но теперь он впервые официально принял боевое командование.

Рэглон был серьёзным, вдумчивым человеком, намеренным, как Аркуда и Криид, другие новоиспечённые сержанты, доказать Гаунту и Харку, что те сделали верный выбор. Он завидовал Криид в том смысле, что ей уже представилась возможность пройти боевое крещение вместе со своим взводом на фронте. Но в то же время, он завидовал Аркуде, который всё ещё находился резерве, в огневой траншее. Гаунт не скрывал опасности этих разведывательных вылазок в пустоши. К тому же, Рэглон узнал от солдат Альянса, с которыми ему удалось повидаться, что Сайберк Покет славится особенно дурной репутацией и считается одним из сложнейших спорных участков линии Пейнфорк.

Он велел своим людям спуститься в заброшенный окоп. По крайней мере, таким образом его взвод получал возможность продолжать путь на восток, не попадаясь на глаза врагу.

Траншея была завалена трупами. Старыми трупами. Всюду виднелись не поддававшиеся опознанию останки. Люди погибли здесь, вероятно, многие годы назад, и их тела так и не были найдены. Коричневые кости покрывали грязь, как сломанные ветки.

Солдаты семнадцатого передвигались цепочкой, пригнув голову, но иногда им приходилось ползти на животе, чтобы преодолеть участки, где стены траншеи обвалились, перегородив просвет.

Рэглон приказал Лукасу, своему вокс-оператору, оснастить свой набор лишь наушниками, чтобы вокс-кастер внезапно не заорал, обнаружив их. Это был умный ход, который мог бы упустить из виду другой начинающий командир. Но Рэглон сам был связистом и понимал в таких вещах.

А вот где Рэглону недоставало опыта, так это в понимании характеров. С тех пор, как он принял командование семнадцатым, его основной задачей стало утвердить свой авторитет. Семнадцатый были взводом Ларна Адаре, и Рэглон прекрасно понимал, что сам он не обладал харизмой своего предшественника. Он просто никогда не был столь популярен, как Адаре.

Поэтому он решил, что лучший способ добиться от семнадцатого выполнения своих функций – это позволить им продолжать вести себя так, как это было при Адаре. Он не хотел бороться с привычками и установленным распорядком. Если у семнадцатого были устоявшиеся приёмы поведения на поле боя, которые всех устраивали, и если в огневые команды было принято подряжаться вместе с приятелями, то он не видел смысла менять ситуацию. Он счёл, что необдуманные перемены вызовут недовольство во взводе. С одной стороны так и было. Но беда в том, что некоторые привычки сложились из-за пренебрежения.

Когда они достигли траншеи мертвецов, солдаты автоматически сформировали колонну по своему усмотрению, и у Рэглона это не вызвало вопросов. Поэтому теперь они двигались вперёд, возглавляемые разведчиком Сутом, следом за которым шёл Костин. Сам Рэглон оказался пятым с конца.

Это была его первая ошибка как командира.

Сут был хорошим разведчиком. А Костин, его приятель, был пьян.

Адаре был в курсе, что Костин слишком много пил. Он пытался держать это в секрете. Костин был хорошим парнем, несмотря на свои кутежи, и приличным солдатом, когда держался подальше от сакры. В подобной ситуации Костин неизбежно захотел бы оказаться рядом со своим другом Сутом. Адаре одёрнул бы его и угнал в хвост колонны, от греха подальше.

Когда Костин порывался пойти вместе к Сутом, Рэглон даже не подумал возразить. Все знали, что тот любил выпить, но Рэглон даже не представлял, как сильно смерть Адаре подкосила Костина.

Заброшенная траншея на самом деле была построена Альянсом на ранней стадии боевых действий, еще до того, как была возведена громада линии Пейнфорк. Шадикцы, к позициям которых теперь траншея была ближе всего, не засыпали её, потому что она давала отличное прикрытие для налётчиков и передовых отрядов, перерезавших проволоку. Более того, они даже продлили её на восток, соединив со своей системой окопов.

Взвод Рэглона продвигался по ней, а ему навстречу шёл отряд рейдеров.

Сут встал сам и подал остальным знак остановиться. Он что-то услышал и хотел это проверить. — Я с тобой, — прошипел Костин.

Сут покачал головой. Он чувствовал, как от Костина разило спиртным. — Будь тут, — сказал он. Костин создавал чертовски много шума.

— Отлично! — сказал Костин и сел, оглянувшись на Азайду, следовавшего за ним, и пожал плечами с видом: «Что уж тут поделаешь?».

Разозлившись, Сут схватил Костина за подбородок и резко шлёпнул по щеке. — Тише будь! — гневно буркнул он.

Сердито глянув на приятеля, Костин всё же повиновался.

Сут повернулся и стал пробираться вперёд по водянистой жиже траншеи, затем подтянулся, перевалился через край и пополз поверху.

Костин ещё секунду смотрел вслед Суту, его гордость была уязвлена. Он вытер рот, и сплюнул какую-то дрянь, которую случайно смазал с рукава. Вкус был паршивый.

Он вытянул шею, чтобы посмотреть, как далеко ушёл Сут, но тот уже скрылся из виду.

Костин фыркнул, и достал из кармана униформы чекушку. Он попытался отхлебнуть, но там было практически пусто, и он втянул одни только пары. Не долго думая, он опрокинул её кверху дном, чтобы вытрясти в рот последние капли.

Стеклянная бутылка сверкнула, отразив случайный свет.

Костин взвыл, когда винтовочная пуля разнесла ему руку вместе с бутылкой, которую тот держал. Секунду спустя, другой выстрел распорол ему китель вдоль правого плеча.

Костин заскулил, упав на дно траншеи.

Азайда прыгнул вперёд, отчаянно пытаясь успокоить Костина, и третий выстрел размозжил голову вергхастита, как спелый фрукт.

По всей траншее послышались крики и визг пуль, Рэглон громко выругался. Он попытался пролезть дальше, но его людей спереди теснил яростный снайперский огонь и короткие очереди из полуавтоматического оружия. Земель упал, убитый на месте. Тайн получил ранение в колено и тут же – в руку. Лукас пошатнулся и заорал, когда пуля врезалась в его вокс-станцию.

Сут припал к земле, в одиночестве на открытом пространстве он видел, как по окопу к его отряду приближались вспышки выстрелов.

Он мог различить фигуры налетчиков, спешивших вперёд.

Худшее из того, что могло произойти с танитским скаутом, случилось: он привёл своих товарищей к гибели.

Сут не колебался. Он вскочил и побежал вдоль окопа, его лазган полыхал, поливая штурмовиков огнём с фланга. И даже успел убить несколько врагов, прежде чем плотный ответный огонь скосил его самого.

К северу взвод Сорика прекратил движение и залёг, услышав стрельбу. Авгун Сорик узнал огнестрельное оружие по звуку выстрелов, за которыми последовал визг лазганов.

— Гак, — сказал он, — несчастный ублюдок попал в передрягу.

И хотя ему не хотелось этого признавать, он отлично понимал, кто был тем несчастным.

Рэглон.

Резко начавшаяся стрельба всего в полукилометре к югу отвлекла Криид, и на мгновение прицел сбился. Она уже почти готова была сделать этот гаков выстрел.

Тона Криид увидела, как корректировщик на втором этаже мельницы встал и поспешил на другую сторону здания, ловко перепрыгивая через дыры в полу. Из дальнего помещения, где был пост, послышались голоса.

«Я ещё буду тянуть или просто возьму и сделаю это?» — спросила она себя.

Криид снова прицелилась.

— Ставки сделаны, — шепнула она в линк и нажала на курок.

Её выстрел пробил настил и попал в правую голень корректировщика. Тот заорал, упал и провалился вниз через гнилые доски, при падении ударившись о выступающую балку.

Врил, Мкхеф и Хьюлан ворвались в помещение внизу, прикончив остальных быстрыми безжалостными выстрелами.

Криид бросилась к ним, попутно отдав приказ остальной части своей группы удерживать позиции. С юга доносились звуки серьёзной перестрелки. Врил и Хьюлан прикрывали, а Криид и Мкхеф обыскали территорию наблюдательного поста. Кастрюли, ящики с боеприпасами для пушки .45-го калибра, установленной в разбитом окне, банки с тушёнкой и полевой телефон. Ещё там была странная уродливая статуэтка из расписной глины, которую Криид разбила о стену, как только увидела.

— Осмотреться! — сказала она.

— Здесь! — откликнулся Мхеф.

Из дальнего конца комнаты начинался тоннель, вход прикрывал лист мятой жести. Они заглянули внутрь. Там было темно, но стенки были хорошо укреплены досками.

Скорее всего, он вёл прямо в систему окопов шадикцев.

— Что будем делать? — спросил Врил.

Криид не обратила на него внимания. Она смотрела на полевой телефон, мигавший огоньком вызова.

«Фес».

— Нам нельзя здесь оставаться. Они либо запечатают этот туннель, когда не получат ответа, либо прибудут с подкреплением.

Вдалеке по всей нейтральной полосе загрохотали пушки и миномёты, установленные вдоль фронта шадикцев.

Она снова посмотрела на вход в туннель. Это был отличный шанс проникнуть в тыл врага. Но не сегодня.

— Уходим! — приказала она, её микробусина была настроена на канал взвода. Она была последней, кто покинул мельницу.

Задержавшись на выходе, она швырнула бомбу в отверстие коммуникационного туннеля, взрыв завалил его землёй и грязью. Раз уж им не суждено им воспользоваться, то и шадикцам ни к чему.

Рассвет над линией Пейнфорка наступил рано, пасмурный и туманный. Снова пошёл дождь, и ранний артобстрел в этот раз начался по северному направлению.

Гаунт ждал в своём блиндаже, вертя в руках почти пустую чашку кофеина.

Химзащитная шторка отодвинулась, и вошёл Даур.

— Что за история? — коротко спросил его Гаунт.

— Пятый, Десятый и Одиннадцатый вернулись. Десятый всего несколько минут назад.

— Потери?

Даур покачал головой. — Они избегали контактов: просто отступали, когда дела принимали слишком активный оборот.

— Добыли что-нибудь полезное?

— Криид повезло. Её отряд в ходе разведки наткнулся на какое-то старое строение, вроде мельницы, которого не было на карте. Оказалось, там был наблюдательный пост.

Они сняли солдат, которых там обнаружили, и нашли замаскированный ход, ведущий к вражеским окопам. Криид запечатала его.

— Как?

— Бомбой. Она недовольна. Думаю, она собрала бы команду и разузнала что да как, если бы всё не вскрылось.

— Она поступила правильно. — Даур кивнул. — Семнадцатый? — спросил Гаунт.

— Пока ничего. Никаких признаков. Вокс молчит. Сорик и Криид подтверждают, что вся суматоха началась на фланге Рэглона.

Гаунт осторожно поставил фарфоровую чашку на стол, потому что готов был запустить ею в стену. В первую же ночь он послал четыре взвода, чтобы сыграть в новую игру Альянса, а вернулись только три. Рэглон. Он был вокс-офицером Гаунта несколько лет. Он был ужасно горд, когда получил свои лычки и взвод в распоряжение.

— Что будем делать, сэр? — спросил Даур.

— Мы сделаем всё по инструкции, — ответил Гаунт. — Пусть все сменятся. Завтра вечером отправим ещё четыре взвода, в четыре новых района. Халлер, Брей, Домор и Аркуда. Объяви им готовность. Скажи им…

— Что, сэр?

— Завтра ночью я пойду вместе с ними. — Даур помедлил. — Как Ваш старший офицер, сэр, я рекомендую Вам не делать этого.

— Принято к сведению.

— Для протокола, Вы понимаете, сэр.

— Да. Спасибо, что исполняешь свой долг, Бан.

— Я тоже хочу пойти, сэр.

Гаунт изобразил подобие улыбки. — Ты знаешь, я не могу этого допустить. Только не мы оба.

— Тогда позвольте мне пойти вместо Вас.

— Не в этот раз. Бан. Я выбил приличное задание для половины Призраков. И я чертовски серьёзно намерен поддержать тех, кому выпало исполнять паршивую половину уговора. Может быть, ты пойдешь в следующий раз? Ну, как, по рукам?

— По рукам, сэр.

Даур вышел всего несколько минут назад, и вот, газовая шторка вновь отодвинулась. Это был Цвейл.

— Я слышал, что мы потеряли кое-кого, — начал старый хагианский священник, без приглашения присевший за стол. — Взвод Рэглона. Я хочу пойти с тобой сегодня вечером. Если есть шанс, что мы их найдём, я бы хотел оказаться там.

— Не можем же мы снова направиться в тот же район, отец. Это не имеет смысла.

Цвейл нахмурился. — Ты не хочешь пойти туда, даже для того чтобы увидеть всё собственными глазами?

— Мы обязаны исследовать другие направления, отец. А не те, где нас уже поджидают шадикцы. Это стандартный полевой приём.

— Чей?

— Мой.

— Хммм, — протянул Цвейл и повернулся лицом к Гаунту. — Тяжёлая работёнка тебе выпала.

— Как и всегда.

— Да, но отправлять отряды в эту… пустошь… в надежде, что те смогут отыскать брешь в обороне врага. Зачем ты снова идёшь на это?

— Ты чертовски хорошо знаешь, зачем, Цвейл. Не делай вид, что Даур тебе ничего не рассказывал.

Цвейл осклабился. Гунту всегда нравилась эта ухмылка с того самого момента, как он впервые встретил старого священника на Хагии. Она излучала уверенность, мудрость.

— Хорошо, Ибрам. Представь, что я – Даур. Поведай мне о своих планах.

— Так не пойдёт. У тебя нет допуска.

— Ну, наверное я мог бы его получить… с твоего разрешения.

— Нет, Цвейл.

Старик протянул руку, выставив костяшки пальцев. — Сыграем на это? В кулачки.

— Ой, ради всего святого…

— Ты что, боишься, что тебя побьёт старый священник?

Гаунт ловко обернулся и прижал свой кулак к кулаку Цвейла. — Никогда не дразни офицера гвардии, — сказал он.

Цвейл кивнул. И тут же щёлкнул Гаунту по костяшками пальцев справа.

— Ау! — воскликнул Гаунт. — Я не знал, что мы уже начали!

— Теперь ты в курсе. Кто больше из трёх?

Гаунт промолчал, затем стукнул сам, но промахнулся, потому что Цвейл вовремя отдёрнул руку.

В ответ старый клирик дёрнул рукой, сделав ложный выпад, и снова ударил по костяшкам Гаунта справа. — Ну, теперь из пяти? — ухмыльнулся Цвейл.

— Нет. Хватит.

— Так ты дашь мне допуск?

— Нет.

Цвейл вздохнул и сел обратно. — А ведь я побил тебя дважды.

— Да, да…

— И оба раза с одной стороны.

— Что?

— Оба раза были справа.

— Так это было умышленно?

Цвейл кивнул. — Я подловил тебя, потому что ты не ждал, что во второй раз я сделаю то же самое. Что, если и шадикцы не ожидают?

— Очень умно. А теперь уходи.

Цвейл поднялся со стула. — Пообещай мне кое-что. Думаю, это меньшее, что ты можешь сделать, учитывая мою победу.

— Продолжай.

— Если ты всё же решишь сегодня выйти в те же зоны, то ты возьмёшь меня с собой.

Гаунт помедлил. — Хорошо, отец.

— Ну, будь здоров, — сказал Цвейл.

Гаунт вызвал Криид в свой блиндаж. Он хотел узнать больше о мельнице, которую та обнаружила. Но когда раздался стук, за дверью оказалась не Криид. Это был граф Голке.

На нём была полевая форма.

— Собираетесь куда-то? — спросил Гаунт.

— Когда Вы возглавите сегодняшнюю вылазку, я пойду с Вами.

— Зачем Вам это, сэр? Вы обеспечиваете взаимодействие. Полевая работа позади.

— Я знаю Покет, Гаунт. Я служил здесь. Я втянул Вас в эту передрягу, хотя совершенно не собирался этого делать. Думаю, я смогу Вам помочь.

— Правда?

Голке кивнул.

— Так… что насчёт мельницы?

— Полагаю, это старая водяная мельница Сантребар. Не думал, что она уцелела.

— Что ж, — сказал Гаунт, — теперь мы знаем её название. Но, мне кажется…

— Я был солдатом, Гаунт, прежде чем стать кем-то ещё. Прежде, чем был втянут в бессмысленную политическую возню, управлявшую этой войной. Думаю, как штабной офицер я больше непригоден. Позвольте мне снова стать солдатом.

Раздался стук.

Вошла Криид. — Доклад, как Вы приказывали, сэр.

— Садитесь, сержант, и расскажите мне и графу об этой мельнице…