Пункт выдачи № 13

Конфетки для деток

Чтобы проветрить помещение понадобилось открыть окна и двери, а потом «выгнать» всех посетителей. Точнее никого не обслуживать и каждого просить зайти позже.

Вонючий дым, липкий как туман, не хотел уходить добровольно и когда его вышвырнули оставил вместо себя неприятные запахи, которые цеплялись за потолок, за витрину, за стол и обивку кресел. Бабулька пшикала двумя баллончиками освежителя, как из пистолетов, но помогало с трудом. Запах ушёл, но с огромной неохотой и изредка бросался на обоняние как волк из засады: кусая и рыча, гавкая и щёлкая челюстями.

Клиенты вернулись, а навязанный мне помощник возвращаться не спешил. И началось. Бабулька-уборщица смотрела на меня с жалостью, но помогать не спешила. И правда, каждый на своем месте хорошо делает свою работу, но мне от этого осознания было не легче.

Народ начал прибывать и не как обычно волнами: навалились и за час схлынули, а постепенно ускоряясь и не замедляя темп, всё приходили и приходили.

Я работал быстро проклиная всех своих помощников тире напарников и саму работу в частности.

Все хотели посылки и хотели их сейчас! Всё равно, что здесь пахнет дымом, плевать, что мы чуть не угорели — подавай дуракам, простите, посылочки. Они их заказывали и они их ждали, вот в чем дело. А мы должны их обслуживать не снимая улыбку с лица. Мы. Не «мы», а «я».

«Гнилой» напарник догнал или не догнал уродов неясно, но вот то, что он до сих пор не вернулся это сто процентов. «Никогда не доверяй нечисти, бормотал я про себя, — никогда не верь им, обманут».

Уборщица перед тем как уйти боязливо подползла ко мне и зашептала на ухо:

«Я с девочками на улице поговорила. Видели они всё. Расскажу тебе пока не забыла» — шептала она, а я внимательно слушал, не переставая работать.

«Скорая подлетела. Старая машина и ржавая. Кто за рулем не видели. Выскочили двое в чулках на головах, мимо девчонок пробежали, один по сторонам головой крутил, а второй достал что-то, поджёг и нам подкинул. Скорая их ожидала на обочине. Сделали свое дело — только их и видели».

— Ясно, — сказал я и улыбнулся усатой клиентке, — приходите еще за кремом когда закончится.

— Двери потом как распахнулись, — продолжила старушка, мешая работать, — и выскочил твой-то. Напарник черно-белый. Злой, как пёс и бледный, лучше в гроб кладут. Как побежит за машиной, только пыль из под копыт. Ты понял? Гнилл, которого поспешить не допросишься или в сторону отойти, по мокрому не ходить умоляешь, а тут зажужжал как моторчик в одном месте и побёг.

— Догнал? — спросил я, — уже рассчитываясь со следующим клиентом.

— Не заметили девочки. Побежал, да. А вот догнал ли? Раз не вернулся до сих пор, наверное догнал.

Она вдруг поникла, отстранилась и носом шмыгнула. Пришлось успокаивать.

— Не переживайте вы. Вернётся. Что ему будет? Побьют местные ребята или в мусорный бак посадят. Он же мёртвый ему не больно и не стыдно.

— А я думаю есть у него чувства .

Я посмотрел на нее и тетушка вдруг съежилась, едва заметно.

— Вы и правда так думаете?

Она смутилась и не нашла что ответить, а я тем временем отвлекся на нового клиента и не заметил, как она ушла. А Гнилл всё не возвращался.

***

Через час спина взмокла, ногам стало тесно в кроссах, и как в тумане пролетали лица, посылки, обертки, товары, ножницы, мусорный бачок, деньги, деньги, деньги. От монитора болели глаза и ныл затылок, а очередь уже выходила на улицу как за хлебом в военную пору. Слава всем богам торговли люди (и не только) относились с пониманием и ждали терпеливо.

Понемногу народ заканчивался, но на его место приходил следующий.

Я не так боялся не справиться с потоком клиентов как того, что сцепится между собой особенный клиент и наш. Тут хватит только искры, как было с Гарри-вспышкой и разгорится пламя. А когда такая плотная концентрация народа может случиться небольшой атомной взрыв.

Короче, чувствовал я тревогу одним местом — надеялся на лучшее и готовился к худшему.

Но ничего не произошло, как ни странно.

Незаметно народ разделился на две кучки и посматривая друг на друг друга искоса всё-таки соблюдал живую очередь.

Ничего страшного не случилось, две бабки из разных кучек даже завели разговор о триммерах и как справляться с особенно неподатливым бурьяном.

Я начал успокаиваться и подумал было, что кроме дымовухи, исчезновения мертвеца и горящего человека больше неприятностей сегодня не будет, но какой же я был наивный. Не в эту смену, друг. Не в эту смену.

Дело было так.

Из ниоткуда появился этот человек в некрасивом свитере. Посредине лета, да.

Сначала был запах. Неприятный запах немытой кожи, пота и мокрой шерсти. Плюс залито это благоухание было дешевым одеколоном.

Нет, не море вони вторглось в наш магазинчик, а буквально струйка в каждую ноздрю, но голова мгновенно закружилась, зрачки расширились и я медленно поднял взгляд. Очень медленно, ожидая увидеть окопного гоблина с лопаткой в левой лапе и с острым кинжалом в правой.

Но это был мужчина, довольно неопрятный и с застенчивым взглядом. И этот уродский свитер только подчеркивал первое впечатление — это не маленький убийца из прошлого. Красный в темно-зеленую полоску, явно не стиранный еще с зимы, а на ногах джинсы и синие кроссовки. В руках посетитель скромно держал черную шляпу с полями, которой место как минимум на мусорке. Там он её и достал, наверное.

Народ расступился как море перед пророком и подозрительно молчал. Мужчина осторожно подплыл ко мне и скромно спросил, нельзя ли ему получить конфетки.

Конфетки!

Женщина у прилавка рассматривала барную ложечку и покосившись на меня сморщила нос, как бы намекая.

— Вы за посылкой? — спросил я, — посылку хотите забрать?

— Д-да, — чуть заикаясь ответил мужчина, — наверное. Тут выдают конфеты? Я с детками поделиться хочу. То есть угостить. То есть хорошие они. Детки и конфетки.

Женщина громко, специально громко вздохнула. Не хватало мне еще одного скандала, а так всё хорошо шло.

— Если вы за посылкой, то нужно в очередь вставать. Спросите там у дверей на улице, кто крайний. Я не могу вас пропустить, извините, все ждут терпеливо. Или может у вас случилось что? Сильно спешите? Если люди вас пропустят...

— Конфетки, — пробормотал неуверенно мужчина. Он так и стоял у прилавка, теребя в руках шляпу. Если честно, тут я потерялся, честно не знал, что делать и как себя вести. Человечек явно неуравновешенный, может пьяный или принял чего, но я не могу его вышвырнуть из магазина просто так. Клиентам это не понравится. Но и пропускать его никто не спешил.

Выручила как ни странно женщина у прилавка. Бросив ложечку в упаковку она кинула мне «Оформляй» и так резко повернулась к мужчине, что он вздрогнул.

— Федя, тебе чего надо?

— Конфетки, — пробормотал мужчина робко, — для деток. Детей угощаю.

— Я ведь тебе говорила не крутиться в нашем районе?

Он то ли пожал плечами, то ли кивнул и отошел на шаг.

— Я говорила, что если будешь с детьми разговаривать то полицию натравлю? Ты ведь знаешь я могу.

Он молча смотрел на женщину, скрутив шляпу в жгут и губы у него мелко дрожали.

— Вышел отсюда! — гаркнула женщина, — встал и вышел, пока я не позвала мужа, а он своих друзей и они с тобой не поговорили по другому. Быстро, Федя!

Федя задрожал и блеснула слезинка, но плакать он стал, просто посмотрел на меня:

— Конфетки. Я хочу забрать шоколадные конфетки из магазина.

Народ в помещении безмолвствовал не желая вмешиваться.

— Конечно, — решился я , - у вас есть номерок, или может быть телефон продиктуете на который заказывали?

— Пошел вон! — закричала женщина уже серьезно и залепила ложечкой бедному мужичку прямо в лоб. Оставив красное пятно ложка вырвалась из рук и крутясь улетела за прилавок. И тут Федя побежал, разбрасывая слезы, сопли, кровь и оставляя за собой только запах немытого тела. Народ в помещении расступился ещё раз, но на этот раз быстрее. С грохотом паренёк выскочил на улицу и там уже завыл на бегу, что-то невнятное жалобно выкрикивая.

Пункт выдачи неловко молчал и только женщина у прилавка не смутилась показывая мне пальцем направление.

— Там упала моя ложечка, подайте пожалуйста, молодой человек.

Я полез под прилавок ощущая как краснеют уши и бьётся сердце, разгоняя кровь по жилам.

— Это Федька Крюков, — вещала женщина, — Бродит по кварталу, людей пугает и некому заступиться за нас. Жалеют его, полиция не трогает а он к детям пристает, конфеты им суёт, в песочнице играется, прятки, жмурки. С детьми представляете? Мой Марк в игры любит на телевизоре баловаться, когда мама с папой на работе. Я домой прихожу один раз — сразу слышу вонь какая-то на всю квартиру. Думала, что птица сдохла в трубах, иду в детскую Марка зову, слышу играет он в телевизор и вонь оттуда доносится. И что вы думаете девочки? Захожу в комнату своего ребенка, а там этот сидит на диванчике рядом с Марком. Грязный такой как сейчас был и с ногами взгромоздился. Эту штуку для игры в лапах держит и мой сынуля рядом смеётся. Печеньки едят из вазочки, в игру играют. В моем доме! Наедине с моим ребенком! Урод!

— Ужас, — поддержала кругленькая, как каравай девочка у дверей, — какой кошмар.

— И ещё эта шляпа мерзкая! Положил на телевизор и поля вниз свисают как черный саван. Как же я испугалась девочки.

— Провёл, — осторожно сказал я, — можете забирать товар.

Она только отмахнулась.

— И что думаете? Оно ещё и поздоровалось со мной. И улыбалось прямо в лицо. Я все понимаю — душевно-больной, может быть безобидный, а может быть и нет. Для таких есть специальные дома — учреждения. И это точно не комната моего ребенка.

— И что вы сделали? Муж рядом был? — поинтересовалась одна из особенных.

— Взяла швабру и погнала его так, что только пыль из плечей столбом. Видели, как он меня боится? Хорошо тогда получил — пол квартиры пришлось разнести, но Федька меня навсегда запомнил и к Марку ни ногой. Так бежал, что шляпу на телевизоре забыл, пришлось выкинуть — вижу, что нашел новую. Продавец, расписываться где-то нужно?

— Нет. Просто забирайте товар.

— Спасибо, — она наконец подхватила коробочку и кинула в сумку, — Совет тебе дам, молодой человек. Не давайте ему ничего, не приманивайте, иначе не отцепится. Будет ходить каждый день и провоняет здесь всё помещение — нормальные люди брезгуют ходить после таких, понял?

Я промолчал. Не люблю когда мне указывают, как делать свою работу. Не в армии.

— Всем пока, — довольная собой попрощалась клиентка, — не подпускайте этого Федю к своим детям, женщины, если увидите — гоните, как собаку. Никто не знает, что у таких в голове. Они не такие как мы.

Она зацепилась взглядом за белую как снег девочку из особенных и отвернулась так же быстро, осёкшись.

— А вы, — она вспомнила про меня уже у двери, — не давайте ему никаких конфет. Иначе если что случится — вина будет и на вашем заведении.

***

На этом скандалы в тот день закончились, как и клиенты тоже. Я раздал почти все посылки и смотрел на опустевшие полки чувствуя огромную усталость. Так и не вернулся мертвец и как связаться с ним я не знал. Поэтому набрал Саньку.

Он долго не отвечал, но наконец услышал звонок и поднял трубку.

— Здорово, Игорёха! Звезда наша, как работа, как напарник?

— Сможешь выйти завтра? Пропал он где-то, долго рассказывать, а я сам не справлюсь. Хотя бы на день, пока не найдётся пропажа.

Трубка замолчала, не ожидал он такого, потом неуверенный голос, покашливание.

— Слушай, я не могу. Температура еще и кашель. Нужно врача посетить ещё раз, Игореха. Не обижайся, ладно. Я как выйду — отработаю, отдохнёшь, но сейчас не могу. Прости. Лучше своего мертвеца поищи, куда он пропал? Может помогу? Узнать по знакомым?

Я отказался и трубку бросил. Ну и ладно. Не очень и хотелось, нельзя никому доверять ни мертвым не живым, а тем временем открылась входная дверь и скрывая вздох я обернулся. Лежало несколько коробочек еще не забранных.

— Конфетки, — сказал Федор, — забрать конфетки. Злая женщина ушла?

А вот и запах вернулся или это остатки аромата утреннего вылезли из щелей, где прятались, а теперь объединившись со свежими амбре переходили в наступление на мои ноздри.

— Добро пожаловать в Пункт выдачи номер тринадцать. У вас есть номерок заказа?

Мужчина стянул шляпу и порывшись внутри достал бумажку.

— Это, дядя?

— Откуда мне знать, что там у вас — покажите.

Он подошел оглядевшись и сунул мне огрызок на котором был написан номер. Тот самый, нужный.

— Подождите, — сказал я и принес ему плоскую и низкую упаковку.

— Ваше?

— Конфетки, — кивнул мужчина и широко улыбнулся, натягивая шляпу, — можно забирать?

Он уже тянул обе руки, как ребенок, облизываясь на безжизненный картон.

— Не оплачено, — сказал я и сразу пожалел, потому что Фёдор начал рыться в карманах и складывать на витрине рваную и засаленную бумажную денежку вперемешку с монетками. Пришлось считать. Я так и не спросил, зачем ему конфеты. В конце концов это не моё дело. И ничего не случится с детьми — для этого есть полиция и врачи, которые разрешают чуваку лазить по улицам.

***

Уже закрываясь я решился и нашел номерок, который мне оставил Касьян. Вздохнул и позвонил, ведь Гнилл так и не вернулся.

Завтра пообещали прибыть и порешать.

Ну, посмотрим.