Пункт выдачи № 13

Подарок

Следующие несколько дней я работал один.

Директор пришел проверить, явился ли я, но аплодисментов не услышал. Как говорится, «мне платят слишком мало за такую работу».

Он и чай принес тонизирующий и лично мне «наколотил порцию» и сел пить рядом, пока клиентуры не было.

— Слышал, ты нашел нечистого.

Я промычал и кивнул. Можно ли ему рассказывать? Пусть сам у Касьяна спрашивает.

— Живой хоть, мертвец наш? Хм, как интересно звучит. «Живой ли мертвец», ещё и «наш». В интересные времена живем.

— Кажется, китайцы говорят: «Не дай бог вам жить в эпоху перемен». Это они про нас.

— А ты что-то знаешь? — оживился директор и кружкой стукнул. — Расскажешь?

— Просто мысли вслух, — я зевнул и отхлебнул кипяточку. От этого тонизирующего напитка спать хотелось еще больше. — А когда Саша выйдет на работу? Что-то он долго болеет.

— Буду звонить, — вздохнул директор и головой покачал. — Но чувствую не явится он больше. Напишет заявление по собственному, да передаст кем-то. Печенек бы к чаю неплохо прикупить, схожу в магазин?

Но никуда идти не понадобилось. Сладости пришли сами. Майя прилетела как всегда незаметно и напугала директора, внезапно зашуршав пакетом за спиной.

— Простите, — прошептала она из-под прилавка, и, оттолкнувшись от пола, поднялась чуть выше, зависла и положила тарелочку на столешницу. Посуда была наполнена разнообразными фигурными печеньками, в основном изображающими смешных маленьких призраков, могилки и картины с непонятными рисунками.

— Это вам. Сами знаете за что, — с этими словами она посмотрела на директора. — К чаю. Кушайте на здоровье и друзей угощайте.

— Спасибо, — поблагодарили мы хором и не трогали печеньки, пока девочка не сообразила и, покраснев, не ушла. Директор взял изделие в виде гробика, покрутил в пальцах и даже понюхал, рассматривая.

— Думаешь, можно это есть?

— Хуже не будет, — зевнул я и откусил голову скелета. Ну а что, неплохо. С кокосовой начинкой.

Потом шеф ушел, оставив грязную кружку. Обещал, что обязательно найдет мне сменщика в ближайшее время. Вакансию раскидал по всем доступным каналам, скоро выстроится очередь из желающих. Я в этом сомневался, но ждать придется в любом случае. Не увольняться же после всего что было. Если честно, прикипел к работе. Ерунда вроде бы — стой, посылочки выдавай, но такие приключения случаются иногда, что хоть падай.

И посещения в тот день тоже не закончились, и несмотря на то, что просто хотелось положить голову на руки и немного вздремнуть, пока нет посетителей, я вынужден был улыбаться и поддакивать.

Бабуля-уборщица была следующей. Необычайно веселая и разговорчивая, как для обычной себя. Увидела странные печенюшки, долго смотрела и не отказалась попробовать. Пришлось опять ставить чайник и приглашать за стол. Все равно люди не шли, а мне немного легче, когда говоришь с кем-то, хоть со старушкой, не так в сон клонит.

— Как там Гнульчик наш? — участливо спросила она и, заметив мой взгляд, добавила: — Хоть и нечисть, а жалко беленького. Никто ведь не спрашивал, можно его умерщвлять или нет. Особенные они тоже божьи твари, хоть и всё по-своему делают.

— Болеет, — ответил я, — но всё будет хорошо. Скоро появится и опять вас пугать своим видом будет.

— Я уже и привыкла к нему. Знаете, Игорь, думала на досуге, не такие они и страшные, эти особенные. Как и мы под небом ходят, как и мы любят и ненавидят, шутки понимают, детей заводят. Может, и правду по телевизору говорят, что нужно жить вместе, а? Забыть всё плохое и не обижать друг друга. Ну, не ходят они в церковь — боятся. Пусть.

— Атеисты, — ляпнул я, — наверное. Или демонологи. Или сатанисты. Дети природы. А черт их знает, образования не хватает. Особенные они есть особенные. Берите печеньку.

И она уже было потянулась за печенькой, как дверь в очередной раз открылась, и вошел Касьян. Как всегда, черный, наглаженный, с косой по задницу. Посмотрел на бабушку, и та без слов скользнула в сторону. Касьян удовлетворенно кивнул и сел на бабулино место.

— Чаю? — вздохнул я.

— Не откажусь.

Бабуля вытащила швабры, тряпки и, пока не наполнила ведро водой и не ушла в другой конец зала, начальник «особенных» молчал.

— Вкусно? — не выдержал я.

— Ничего, но Ага травяной лучше заваривает. Если не забуду, принесу пакетик — улетишь на небеса.

— Звучит не круто. Но попробую, если угостите.

— Я кое-что поинтереснее принес.

Он подождал, пока бабулька проплывет мимо, и опять заговорил:

— Гнулл привет передавал. И много благодарностей. Выйдет, сам расскажет. Он думал, что уже навечно там остался под землей, с фруктом во рту. Попрощался уже с солнечным светом. Он ведь все понимал и чувствовал, несмотря на освященную землю вокруг.

— Кто сделал это с ним? — спросил я.

— Сам расскажет, — уклончиво ответил Касьян. — Но они еще ответят за это. Можно ещё печеньку?

— Да на здоровье. Так что у вас там в пакете?

— Ты глазастый, — улыбнулся Касьян, — подарок, говорю же. От нас с Гнуллом в виде благодарности. Раритет по вашему. Такого в интернете не купишь. Да и на рынке никто не продаст, такие темные вещи передаются по наследству или по большой дружбе. Готов?

— Может, не нужно ничего темного? — бабушка остановилась и прислушивалась, почти не скрываясь, на лице ее проявлялась тревога. — Я как-то со светом больше дружу.

— Это всего лишь инструмент. Старый и надежный. Кому в руки попадет, так себя и покажет. Мы с Гнуллом подумали и решили, что тебе можно доверить такой артефакт.

— Не стоило. Я за вещами вообще плохо слежу, а тут что-то секретное. Запрещёнка?

— А за ней не нужно следить, — улыбнулся Касьян, доставая тарелку. — Она сама за тобой следит.

Именно тарелка легла на стол между нами, вызвав неконтролируемое расширение глаз у бабульки. Красивая, большая, глубокая, расписанная узорами красивыми.

— И что это?

— И это еще не все, — засмеялся Касьян и достал то самое яблоко с кладбища, широким жестом положив его на тарелку. Меня как ветром снесло со стула, бабулька охнула, Касьян отшатнулся, а я уже упирался спиной в дверь туалета, мечтая его посетить с секунды на секунду.

— Фу, бл… Ну вы даете! Зачем притащили это сюда? Это намек?

— Ой, ой, — кудахтала бабулька и вдруг швырнула в Касьяна тряпку. — Я сейчас полицию вызову! Завозный вам даст, как парня пугать! Ты не смотри, что я старая, чародей, пришибу с одного удара!

Она взяла швабру наперевес и точно намеревалась отметелить повелителя татуированной команды, как шута на базаре. От тряпки он уклонился, но с длинной палкой мог бы выйти конфуз. Пришлось мне вступиться и разнять скандалистов.Касьян уселся на место со смущенной улыбкой и, взглянув на меня, дотронулся пальцем до яблока.

— Это не тот фрукт.Я молчал. Бабулька все еще держала швабру наготове. Касьян поднял тряпку и передал ей:

— Возьмите, возьмите. Без обид. У меня нет привычки таскать могильную гадость в пакетиках. Я организатор, немного ученый, но точно не колдун.

— Извините, — сказал я и вернулся на место. — Просто это было немножко неожиданно.

Я дотронулся до яблока, взял его, покрутил в руках, пощупал и аккуратно вернул на место. Хотелось сказать «бабуля, фу», но я не настолько хам, поэтому она продолжала стоять со шваброй как с винтовкой, охраняя неизвестно что. Касьян тоже спорить не решился.

— Так вот. Насчет слежки. Я немножко неверно выразился. Тарелочка с яблочком — это скорее телефон. Только «от вашего стола к нашему», так сказать. Понятно объясняю?

— Не совсем, — признался я.

— Значит, будем показывать.

Касьян взял яблоко и начал медленно катать его по краю тарелки.

— Кручу-верчу, посмотреть хочу. Катись, наливное яблочко, по серебряному блюдечку и покажи мне интересного.

Он убрал руку, а яблоко продолжало двигаться по краю посуды, не ускоряясь, но и не останавливаясь на дне тарелки. Оно все так же бежало по кругу, как Земля вокруг Солнца, пока вдруг изображение не ожило. Бабка охнула, я вздрогнул, а Касьян улыбнулся победителем.

На дне тарелки появилось изображение. Настоящее 3D, даже интереснее, чем в очках. Там, внутри, сидел коротко стриженный мужчина и листал пальцем огромный планшет, почесывая за ухом.

— Тринадцатый, — негромко спросил Касьян, и тот обернулся, демонстрируя татуировку на лице. — Извини, что беспокою. Как дела?

— Порядок. Отдыхаю. Тарелочку демонстрируете?

— Да, помаши нашим друзьям и улыбаться не забывай.

Он и правда растянул губы в неискренней улыбке и помахал ладонью.

— Привет!

— Здравствуй, — сказал я, — давно не виделись.

— Добрый день, — глядела во все глаза бабка, — чудеса.

Касьян улыбнулся и двумя пальцами остановил бег яблочка по тарелке. Изображение пропало, эффект присутствия исчез, как утренний туман. Мы продолжали смотреть на цветочные узоры, постепенно отходя от шока. Все-таки к «особенным» невозможно привыкнуть, и лучше с ними дружить, чем враждовать. Но куда нам… Если человечество перестанет самоуничтожаться, то вымрет от тоски и сытости.

— Ну как? Нравится?

Конечно, мне нравился этот девайс, но что-то смущало. «Доверяй, но проверяй» — и вообще, за что такой дорогой подарок? Из-за мертвеца?

— Не уверен, что мне нужна эта штука. Предпочитаю пользоваться мобильником. Хотя спасибо за попытку, конечно.

Кажется, Касьян даже обиделся, но я действительно не сильно хотел тащить домой эту штуку. Отец точно не одобрит.

— Почему? У тебя есть вопросы? Ну так спрашивай, Игорь.

— Если я надумаю взять эту штуку домой и вдруг мышка пробежит, хвостиком махнет, тарелочка упадет и разобьется о кухонный пол, что случится с моим городом? Провалится в другое измерение? Или просто квартиру дезинтегрирует?

— Ничего не будет, — усмехнулся Касьян, — эта тарелочка небьющаяся. Можешь ее под танк положить, и ни трещинки не появится.

— А если палец в изображение на дне сунуть? Без пальца останусь? Или провалюсь по ту сторону экрана? Смогу погладить лысого по башке? Можно из ювелирки драгоценности таскать?

— Не пробовал. Но вопрос интересный. Это просто проекция, не сможешь ты ничего с ней сделать. Ещё чем-то удивишь?

Я почесал голову и посмотрел на старушку в поисках идей. У неё нашлись вопросы:

— А если кто-то яблоко откусит по ошибке, что будет? Умрет в муках или дар какой обретет? И что с тарелочкой станется? Перестанет работать или изображение будет моргать?

— Ничего не случится. Яблоко никто не тронет, даже мысли не возникнет. Главное — держать их вместе, а если уж потеряется яблоко, то нужно двери держать открытыми, пока назад не прикатится.

Бабулька ответом удовлетворилась. Я — не очень.

— Это что же, ментальный блок ставит фрукт? Типа «Не ешь меня»?

— Берешь или нет?

— Зачем? Что буду должен? Как расплачиваться буду? Кусочком души?

— Что вы за люди такие, — обиделся Касьян и поднялся. — Скажу Гнуллу, что отказался ты от его подарка. Пусть сам с тобой разбирается.

— Ладно, — сказал я быстро и накрыл тарелку рукой, — пусть будет. Только у меня еще один вопрос. Последний. За голыми одноклассницами можно подсматривать?

— Что? — Касьян чуть не подавился чаем. Бабулька охнула, снизив мой личный рейтинг ниже уровня мертвеца с яблоком во рту.

— Уже и пошутить нельзя. Но вопрос остается открытым. Как пользоваться этой штуковиной?

***

Я не понял, можно подглядывать или или нет, но чтобы связываться с кем-либо, его разрешение не требовалось. Так что, в принципе, можно «набрать» знакомую, когда она будет в ванной. Не зря эту тарелочку кому попало не дают — это ведь дар небес для извращенца.

Мне её оставили. Касьян даже немного сомневался после моих слов, смотрел внимательно, думал, мялся, но оставил. И даже не сказал, чтобы не использовал в плохих целях. Доверяет значит.

А у меня и времени не было играться с этой магией. Народ навалился, как голодные с цепи сорвались и на пункт выдачи за едой бросились. Замучили, присесть времени не было. Отсутствие выходных начинало сказываться. Я ошибался, извинялся, медленно считал и приносил не те посылки, но в итоге справился. Как уходит волна постепенно во время отлива, так и ушли жаждущие покупок посетители.

На улице потемнело, и дневные лампы в помещении тоже начали тускнеть. Я уже беспрепятственно зевал, поглядывая на дверь. Самое серьезное позади, и перед выходом можно немного расслабиться. Два часа уже не пролетят, как стадо кабанов, зато проплывут расслабленно, как мёд по скатерти.

Девчонки из мороженого ушли час назад, и на экране окна отражалась безлюдная дорога с одиноко проезжающими мимо машинами. Я зевнул, чуть не вывернув челюсть, и вспомнил про подарок, который спрятал за полками от греха подальше. Сейчас самое время опробовать его в действии. Клиентов нет, никто не мешает. Я потер руки в предвкушении.