Путешествия во время пандемии

Вода

— Я расскажу малосвязанные истории о воде. Не знаю, как их правильно назвать: околонаучные эссе или просто стёб после трудового дня. Впрочем, это неважно.

Вода и компьютер

Когда я работал в университете Миннесоты, то постоянно сталкивался с загадками воды. Вода в биологических системах — это сложнейшая проблема. Мы искали лекарство, которое должно было заткнуть дырку в одном вредоносном белке, способствующем росту раковых опухолей. Самый дешевый способ поиска такого лекарства — это компьютерное моделирование. В университете стоят мощнейшие компьютеры, и доступ к ним до предела прост. Выходишь на связь хоть из кафе, заводишь пароль, и десятки тысяч сверхбыстрых процессоров в твоем распоряжении. Мы знаем, как устроен наш коварный белок, и можем задать координаты любого атома этого белка. Мы знаем, как атомы взаимодействуют, и это тоже заводится в программу. Потом мы немножко подталкиваем нашу виртуальную молекулу, и она начинает свою виртуальную жизнь на экране. Молекула быстро принимает определенную форму, начинает дышать, вращаться. Очень красивая картинка! И поганая дырка видна очень хорошо. Потом мы добавляем виртуальную молекулу лекарства, и она виртуально закрывает дырку. Крррасота! Проблема решена, и можно идти за Нобелевской премией.

А вот уж нет! А про воду-то забыли! А что нам, великим физикам! Быстро строим виртуальный стакан, добавляем кучу виртуальных молекул воды — и вперед. И видим, что белок начинает резко менять свою форму. Вода проникает внутрь молекулы белка, заполняет нашу треклятую дырку, и вообще, виртуальная жизнь происходит совсем по-другому.

Ну и ладно. На клавиши давить — не дрова рубить! Берем молекулу другого лекарства и видим, что воду из нашей дырки она выдавливает и прочно ее затыкает. Ну, теперь все! Где там адрес Нобелевского комитета?

Ах, да! Надо бы экспериментально проверить. Берем пипетки, делаем растворы и несем на спектрометры ядерного магнитного резонанса. Огромные! Высота магнитов такая, что голову задерешь, и шапка свалится. Потыкаешь в клавиши другого компьютера, что при спектрометре, посмотришь на экран и видишь, что как была наша дырка пустая, так и осталась.

Вот дела! А моделирование такое красивое было. А в чем дело?

А дело в том, что мало еще про воду известно! Мы знаем, что ее молекула состоит из трех атомов: два водорода и один кислород. И знаем, как устроены эти атомы. И умеем рассчитать плотность электрических зарядов. И умеем рассчитать силы взаимодействия между молекулами. И умеем сделать виртуальный стакан с виртуальной водой. И умеем рассчитывать любые физические свойства виртуальной воды. Например, вязкость или плотность. Или возьмем данные рентгеноструктурного анализа, который позволяет смотреть, как молекулы воды расположены друг относительно друга, и сравним с тем, что мы получаем в нашей виртуальной воде.

А получается полный бред. Чуть-чуть изменишь параметры взаимодействия — и хорошо вычисляется вязкость. А плотность ни в какие ворота не лезет. Про данные рентгеновского анализа вообще приличным людям лучше не рассказывать. Потом еще что-нибудь изменишь, и данные по рентгену такие замечательные, что рентгеновский метод можно было и не изобретать за ненадобностью. Только полученная виртуальная вода закипает при 50-ти градусах. И вязкость у нее как у сверхтекучего гелия. Вот так сидишь целый день, вечером на улицу выйдешь — глаза красные, и боишься, что кто-нибудь спросит, чем ты сегодня занимался и за что деньги получаешь. А ведь воду из пустого в порожнее переливал!

Когда я стал умнее и научился читать статьи по компьютерному моделированию, то с интересом узнал, что каждый год группы великолепных физиков публикуют статьи с различными моделями воды. И каждый год модели разные. И ни одна модель не описывает одинаково хорошо все свойства воды. Всегда одни хуже, другие еще хуже, а третьи вообще не описывают.

Вот тебе и три атома!

Заряженная вода

Однажды мы ремонтировали ванную комнату. Помогал нам мастер. Точнее, не мастер, а инженер. Ремонт ванных комнат — это было его хобби. Он был худ и энергичен. Днем он ничего не ел, а пил только воду. К концу дня он был такой же свежий, как и утром. Я за это время успевал три раза как следует подкрепиться, но все равно, только глядя на него, я уставал так, что к вечеру еле таскал ноги.

— Слушай, — спросил я его, — а почему ты не устаешь?

— А жрать меньше надо, — сказал он. — И отравленную воду меньше пить.

Он кивнул на бутылку, которую я держал в руках.

— А что надо пить? — поинтересовался я.

— Надо взять воду из-под крана, налить в стеклянную посуду и выставить на один час на солнце. Это будет вода, заряженная энергией.

Я лихорадочно представил, что происходит с водой на солнце. Ну, падает поток фотонов. Ну, часть их энергии переходит в тепло — молекулы воды начинают двигаться быстрее. Часть фотонов загоняет электроны на более высокие орбиты, откуда они быстро сваливаются. Но это же мгновенные процессы! Убери воду с солнца — и все прекратится. Как можно зарядить воду на целый день? Но я не стал спорить, и разговор перешел на другую тему.

А однажды я нашел статью, написанную в 2007-м году, где японские ученые рассказали об очень странном эксперименте. Они взяли воду и померили методом рентгеноструктурного анализа, как молекулы воды расположены друг относительно друга. Как всегда, они обнаружили кластеры (группы молекул) небольшого размера. Потом они поставили воду на солнце и ушли обедать. Там они съели суши, выпили саке и перемыли кости японскому премьер-министру (в статье про это не написано, но я-то знаю, что они делали). После обеда они повторили эксперимент и обнаружили, что размер кластеров сильно изменился. Они подождали час (!) и снова повторили эксперимент. Он подтвердил изменения структуры. На следующий день они взяли другую воду, тоже выставили на солнце, и все повторилось.

Как ЭТО может быть? Кластеры живут несколько пикосекунд (10 в минус 12-й степени). За это время даже рюмку ко рту не успеешь поднести. А тут час. Не может вода столько помнить. НЕ МОЖЕТ!

Сначала у меня было два объяснения этому эффекту: или суши было несвежее, или саке прокисло! Потом подумал, что в воде были примеси, которые разложились на солнце, и вода изменила свои свойства. Но проверить сейчас это невозможно!

Гомеопаты — бравые ребятЫ

Как-то раз я попал в Киеве на научную конференцию по свойствам воды. Сначала я скучал, слушая про перегретую и недогретую воду, но потом на сцене появились гомеопаты. И началось!

Для меня тогда было откровением, как гомеопаты готовят свои лекарства. Они берут таблетку и растворяют ее в стакане воды. Потом пипеткой берут немного полученного раствора и добавляют в другой стакан с водой. И так повторяется много раз. В результате получается раствор типа одна таблетка на цистерну воды. И они утверждали, что это прекрасно лечит все болезни.

— Как это может быть? — спросил я соседа.

— А вода все помнит! — ответил он. — Вредное лекарство ушло, а память в воде осталась. Вот память и лечит.

Ну и дела! Это какой бизнес можно сделать. Покупаешь таблетку, растворяешь в цистерне, где 100 000 стаканов, и продаешь стакан по рублю. 100 000 стаканов по рублю… Это же бешеные деньги! И совершенно безвредно — от воды еще никто не умирал.

Про память воды и ее живучую структуру я стал слышать все чаще и чаще. Сначала меня бесили высказывания типа: «Всем хорошо известно» или «Считается научно доказанным», или «Убедительные эксперименты показали» и т. п. Особенно этим отличался биофак одного университета. Я знал людей, которые там работали, читал их труды, и у меня волосы вставали дыбом при виде того, на основании каких данных они делали выводы. Потом я решил, что здоровье дороже, и перестал обращать на них внимание.

Для себя я решил, что никогда не буду этим заниматься. Если сейчас я напишу статью про долговременную память воды, то моя научная жизнь в Америке окончится. Я не получу ни одного гранта. Это тоже что написать про энергоинформационное поле или про открытие пятой чакры для поглощения энергии из космоса.

Но два года назад гомеопатия снова появилась на моем горизонте. Я получил письмо от одной старой знакомой из московского института. Она просила написать мое мнение о ее статье. Статья была на двух страничках и описывала очень простой эксперимент. Я про него расскажу, не вдаваясь в детали, а вы постарайтесь это понять. Это важно.

Она брала стакан с водой и измеряла некий параметр, который был связан со структурой воды. И, допустим, он был равен 2. Потом она добавляла в стакан лекарство и снова измеряла этот параметр. Он получился равным 1,5. Это нормально — добавили лекарство, и структура раствора стала другой. Потом она начала разбавлять раствор, как это делают гомеопаты. И довела до капли лекарства на цистерну воды. Т.е. получила практически чистую воду. И вы думаете, этот параметр снова стал равным 2? Нет. Он стал равным 1,8. Т. е. на 10% меньше, чем в чистой воде. И не изменялся при дальнейшем разбавлении.

Если бы я не знал эту женщину, я бы отказался что-либо писать. Но я знал ее очень хорошо. Она умница, очень аккуратная, всегда в белоснежном халате, вся химическая посуда сверкает, пыли нет. Она не могла так ошибиться. Т. е. у нее получилось, что вода помнила, что раньше в ней было лекарство. Я вздохнул и написал, что статью надо публиковать, хотя никакая теория это объяснить не может.

Уже потом я подумал, что эксперимент делала не она, а какой-нибудь аспирант-недоучка. Но ведь она должна была все проверить. Об этом я писать не стал и постепенно забыл эту историю.

А сейчас сижу и думаю. Может, стакан лекарства из цистерны не за рубль, а за два продавать?

Вода и колбаса

Когда в Москве наступили голодные годы (конец восьмидесятых), нашей лаборатории срочно понадобились деньги. Для зарплаты, для приборов, для реактивов. Мы все носились по стране, разыскивая заводы и институты, у которых еще что-то было в кубышке. Я только что вернулся из Херсона, где мы пообещали улучшить производство бумаги из тополиных щепок, и мне сообщили, что в НИИ, где разрабатывались новые пищевые продукты, явно пахнет деньгами.

На следующий день мы были в этом НИИ и встретились с двумя миловидными брюнетками, которые сразу повели нас в дегустационный зал. Из холодильника появились два батона колбасы, и одна из женщин профессионально стала нарезать кружочки. От первого батона на стол ложились розовые, гладенькие кружки, на которых алмазными искорками блестел сок. Второй батон был рыхлый, покрытый пузырями, кружки от него были мутно-серого цвета и крошились под ножом.

— Первая колбаса — это высший сорт, для руководства, — начала рассказ брюнетка постарше. — Она содержит до 80% мяса. Вы видите капли воды? Это мясо связывает воду и держит ее даже в процессе варки. Вы можете ее попробовать. Кстати, вы знаете, как проверять качество колбасы?

Она взяла влажный розовый кружок, положила его на чистую тарелку и подняла его. Тарелка осталась сухой.

— Хорошая колбаса должна держать воду лучше, чем тарелка, — гордо сказала брюнетка.

— А вторая из чего сделана? — поинтересовалась моя напарница.

— В ней до …% мяса, остальное — специальные наполнители, разработанные в нашем институте.

Она стала перечислять наполнители. После третьего наполнителя я решил никогда в жизни не покупать колбасу в магазине.

— А в чем проблема? — спросил я, дожевывая второй кусок колбасы от первого батона.

— Проблема в том, что этот состав не держит воду. Вы видите пузыри на батоне? Это бульонные пузыри. Вся вода, которую мы вводили в фарш, перешла в эти пузыри, и колбаса потеряла товарный вид.

— То есть вы хотите, помимо наполнителей, еще и воду продавать? — спросил я и взял четвертый кусочек колбасы.

— Мы хотим, чтобы колбаса была сочной и не теряла товарного вида в процессе варки, — строго поправила меня брюнетка. — Кстати, в нашем институте работает сотрудник, который получил большую премию за разработку добавок в сливочное масло, которые позволили маслу удерживать воду.

Я вспомнил это масло. Если его положить на тарелку в теплой комнате, то через полчаса оно превращалось в грязно-желтую лужицу.

— Задача понятна, — сказала моя напарница. — Мы можем провести контрольные измерения, но нам понадобится некоторое количество хорошего мяса.

— И колбасы, для опытов, — добавил я и взял со стола последний кусок колбасы от первого батона.

Сейчас я не помню всех деталей нашего сотрудничества. Мы что-то измерили, прочитали пару учебников для студентов кулинарных техникумов и написали отчет об израсходованных образцах, взятых для исследований. Деньги в этом НИИ тоже кончились, и мы расстались в общем-то довольные друг другом.

К чему эта история? А это история про воду в нашем организме. Она в основном связанная, как в хорошей колбасе. Связанная молекулами белков. И это совсем другая вода, чем та, которая стоит в стакане на столе. Даже вода в растворе в межклеточном пространстве сильно отличается от обычной воды. Наличие в растворе солей, белков и других молекул резко меняет вязкость этой воды, ее структуру и другие свойства. И если мы говорим о структуре воды, ее «памяти» или об ее энергетике, то всегда надо уточнять, о какой воде идет речь. Вода внутри нас и вода в озере — это две разные воды.

Что такое структура воды

Мои дорогие читатели очень легко оперируют термином «структура воды». Но это не их вина. Этот термин используют в интернете и в популярных статьях с такой же легкостью, как термин колбаса. Хочу пояснить.

Вода не имеет структуры в классическом понимании слова структура. Лед имеет структуру, вода — нет! Жидкая вода состоит из хаотически движущихся молекул. Но тут есть одно «но». Молекулы воды легко образуют кластеры — группы молекул, соединенных водородными связями. При комнатной температуре средний размер кластера около 70 молекул. Эти кластеры образуются и быстро распадаются. И снова образуются. Это можно представить, как в стакане воды образуются мельчайшие кусочки льда, которые быстро раскалываются и снова сцепляются друг с другом. Все это происходит за доли секунды. И когда ученые говорят о структуре воды, то они понимают под этим структуру кластеров.

В первой заметке о воде я хотел сказать, что существующие теории пока не могут описать ВСЕ свойства воды. В предыдущей заметке я хотел подчеркнуть, что структура (читайте размеры и форма кластеров) воды в озерах и человеческом организме разная.

И еще. Что такое «структурированная вода», я не понимаю. Это не научный термин. Поэтому в любых утверждениях типа «я посмотрел на воду, и она стала структурированной» я не вижу противоречий с наукой. Вопрос в том, что понимать под словами «структурированная вода». Может, это просто поэтическое выражение, типа, «согретая взглядом»?

Память воды

Во второй заметке я написал о японских ученых, обнаруживших, что после облучения солнечным светом средние размеры кластеров меняются и эти изменения сохраняется в течение часа. С точки зрения теории этого быть не может. Я очень уважаю японскую технологию, но к японской науке у меня специфическое отношение. Я много общался с японцами и читал много японских статей. Большинство японских ребят работают по инструкции. Вот пришел сложный прибор, а к нему прилагается инструкция. Вот так и надо работать. Если в инструкции не написано, что после того, как образец вставлен в прибор, надо подождать 5 минут для установления равновесия, то никто этого делать не будет. Так что результаты японцев интересные, но для окончательных выводов давайте подождем подтверждения этих результатов другими группами.

Поучительная история

Расскажу историю, которая произошла в 50-е годы (свидетелем я, конечно, не был, но читал). На семинар к Ландау пришел сотрудник Института физической химии и рассказал, что он обнаружил новый тип воды и назвал его вода-2. Это вода имела бОльшую плотность, чем обычная вода, кипела при более низкой температуре. Вся вода на земле состояла из смеси обычной воды и воды-2. Присутствие воды-2 объясняло многие водные аномалии, и теоретики были в восторге. И были они в восторге до того, как за дело взялись экспериментаторы высокого класса. Оказалось, что для получения воды-2 этот сотрудник долго выпаривал воду, т. е. кипятил в стеклянной колбе. После этого на дне колбы получался остаток, обогащенный водой-2. Но выяснилось, что при долгом кипячении в стеклянной посуде из стекла выделялись соли, содержащие фтор. Вот раствор этих солей и принимали за новый тип воды.

Знамя гомеопатии

Если бы вы знали, как мне хочется, чтобы вода обладала памятью и разумом! Хоть маленьким! Хоть на уровне мухи! Тогда бы удалось решить массу проблем в биологии и в теории происхождения жизни. Поэтому если я вижу даже самую идиотскую публикацию о свойствах воды, то я делаю охотничью стойку.

Если вы упомянете о структуре воды и ее памяти в очень ученых академических кругах, то реакция будет мгновенной — вот еще один Бенвенист нашелся! Вот о Бенвенисте я и расскажу.

Солнечная Франция. Теплый виноград, молодое рубиновое вино, женщины и красавец-мужчина. Может ли мужчина с внешностью героя-любовника заниматься наукой? Оказалось — да! Жак Бенвенист это доказал.

Бенвенист занимался иммунологией. И как-то он взял один из иммуноглобулинов (ИГ) и добавил его в пробирку, где плавали клетки крови — лейкоциты. Он наблюдал дегрануляцию этих клеток при разных концентрациях ИГ. Ожидалось, что при уменьшении количества ИГ эффект дегрануляции будет уменьшаться, но, как бы Бенвенист ни разбавлял раствор, эффект оставался.

Бенвенист не испугался и сделал вывод, что вода запомнила, что в ней были молекулы ИГ, и дальше уже работала память воды, а не ИГ.

Я встречал такие статьи и доклады на эту тему. Мне сразу становилось от них дурно. Но это был Бенвенист, известный ученый, и так просто от него отмахнуться было нельзя. Он послал статью в журнал Nature, один из самых престижных научных журналов. В статье было 13 соавторов. Там были ученые из Канады, Израиля, Италии и Франции. И все они играли с огнем. После такой публикации было два пути — на Нобелевскую премию или вон из большой науки. И редактор журнала дрогнул. Он поместил статью в журнал с условием, что он лично приедет в лабораторию к Бенвенисту и проверит эксперимент.

Публикация статьи в журнале Nature всколыхнула научный мир. Все гомеопаты прыгали от восторга! Если это было правдой, то нужно было пересматривать все наши представления о биологии. Редактор журнала поехал в гости к Бенвенисту, взяв с собой физика-теоретика, специалиста по теории ошибок и профессионального фокусника. Вся эта компания ввалилась в лабораторию и заставила Бенвениста повторять эксперимент.

Бенвенист и его сотрудники были в ужасе. Все это напоминало охоту на ведьм и суд инквизиции. После долгих препирательств они проделали так называемый слепой эксперимент — измерения проводились в условиях, когда никто не знал, что именно находится в пробирках. В результате получилась кривая, которая полностью ложилась в рамки существующих теорий, и гипотеза о памяти воды оказалась лишней. Результаты этой проверки были опубликованы.

Казалось, что вопрос закрыт. Бенвенист попробовал написать опровержение этой проверки, но его уже никто не слушал. В журнал посыпались язвительные письма. Мне понравилось одно, где указывалось, что при измерениях надо было не встряхивать пробирки, а помешивать стеклянной палочкой, так как еще Джеймс Бонд легко отличал мартини, приготовленные помешиванием или встряхиванием.

На этом история не закончилась. Имя Бенвениста стало нарицательным, и ему даже пытались вручить Игнобелевскую премию за самый идиотский научный результат. Его эксперимент пытались повторить в нескольких лабораториях, но результат был отрицательным. Память у воды не была обнаружена.

Но в конце 90-х годов на сцене появился лауреат нобелевской премии Джозефсон! Он работал в Кавендишской лаборатории в Кэмбридже, знаменитой лаборатории, где Резерфорд сделал свои открытия. После получения Нобелевской премии Джозефсон увлекся изучением паранормальных явлений. И он горячо встал на защиту Бенвениста. Джозефсон обратился в Американское физическое общество, и они согласились сотрудничать с фондом Джима Рэнди. Джим согласился заплатить 1 миллион долларов, если будут получены доказательства, что у воды есть память.

Бенвенист отказался участвовать в таких играх, сказав, что фокусами надо заниматься в цирке, а он ученый. В последние годы он занимался биоинформатикой, но не той, которая сейчас модна и популярна. Он пытался научиться передавать по Интернету информацию, хранящуюся в воде.

История с работами Бенвениста не закончилась до сих пор. Естественно, что журналисты ищут подтверждение его работам. Читать, что официальная наука победила, никому не интересно. Я встречал в Интернете упоминание неких работ различных научных групп, которые якобы подтвердили его выводы о памяти воды. Но ссылок, естественно, не было.

Что известно достоверно? Я знаю работы, которые проводились в Московской ветеринарной академии под руководством Шангина-Березовского. Там тоже была обнаружена биологическая активность некоторых веществ при очень малых концентрациях. Уважаемая мною Елена Бурлакова, замдиректора Института биохимической физики, говорила, что нужно заниматься не памятью воды, которая очень сомнительна, а изучать механизмы действия веществ при очень малых концентрациях. Она считает, что одной молекулы на клетку бывает достаточно, чтобы запустить некие механизмы перестройки.

А с водой экспериментаторам работать вообще очень трудно. Стоит колбе с водой постоять около теплой батареи или в химическом шкафу, то ее свойства меняются. Это может быть влияние растворения газов или поглощение других молекул из воздуха. Так что кавалерийский наскок ребят их журнала Nature, которые попытались опровергнуть за пять дней результаты пятилетней работы лаборатории Бенвениста, может тоже содержать грубые ошибки. Жаль, что Бенвенист под влиянием давления в прессе забросил эти работы и занялся другими вещами.

Я не верю, что Бенвенист подтасовывал экспериментальные результаты. У него была очень высокая научная репутация и маловероятно, чтобы он так стал рисковать своим именем. И еще нельзя забывать про 12 его соавторов. Ведь он рисковал и их научным будущим. Скорее всего, эффект был или были ошибки, которые не лежали на поверхности.

Вывод напрашивается простой. Не надо смешивать гомеопатию, т.е. активность веществ при очень маленьких концентрациях, с проблемами памяти воды. Даже если молекул лекарства очень мало, они могут запустить некий цепной механизм в нашем организме. Да еще эффект плацебо нельзя забывать.

А вот память воды — это нечто другое. Журналисты обожают рассказывать истории, как вода часами помнит, какую музыку она слушала, как она может запомнить все, что происходит вокруг и реагировать на плохое и хорошее. Такими фактами забит Интернет, об этом говорят по телевизору, и неудивительно, что большинство людей в это верят безоговорочно, а всякие возражения отметаются как недомыслие ученых-очкариков (написал я и поправил очки).

О памяти воды

Представьте тихий вечерний пруд с зеркальной поверхностью воды. Если бросить туда камень, то по воде пойдут круги, которые можно наблюдать несколько десятков секунд. Потом вода успокоится и снова станет зеркальной. Можно ли говорить, что вода помнила воздействие электромагнитных волн или падение камня? Можно ли эти эффекты связать с памятью воды?

Под памятью в бытовом смысле мы понимаем возможность запомнить некое воздействие и возможность восстановить это воздействие через определенное время. Если вы отвернетесь от пруда, заткнете уши, а ваш приятель бросит камень в воду, то, взглянув через несколько секунд на расходящиеся круги от падения камня, вы сможете оценить размер этого камня. С некой натяжкой можно считать, что вода запомнила эти воздействия и через некоторое время можно сказать, что именно было сделано с водой.

Но широкой публике такие философские рассуждения неинтересны. Всем хочется знать — сможет ли вода запомнить человеческие мысли, если сидеть у пруда и долго о чем-то думать. Или, например, запомнить игру на арфе и при случае прошептать внимательному слушателю нежные слова и сыграть незамысловатую тихую мелодию.

И наши мысли, и игра на арфе воздействуют на воду. Мысли вызывают электрические токи в нашем мозге, и он излучает электромагнитные волны. Такие волны воздействуют, например, на ядра водорода воды. Игра на скрипке — это акустические колебания, которые передаются через воздух на поверхность воды, а оттуда проникают в глубину. Акустические колебания приводят к периодическому изменению плотности воды, т. е. расстоянию между ее молекулами.

А вот может ли вода надолго запомнить такие воздействия? Для этого я знаю только два пути. Первый — это образование долгоживущих структур. Второй — это возникновение долгоживущих колебаний. Представьте, что вы бросили камень в пруд, пошли волны, и вода вдруг резко замерзла. Замерзшие круги на воде и будут помнить падение камня. Второй путь запомнить падение камня — это представить, что круги по воде идут вечно. Вот они дошли до берега пруда, отразились от него и снова пошли к центру. И так до бесконечности.

К сожалению, волны в воде затухают, и результатом падения камня будут не бесконечные красивые круги на воде, а просто небольшой нагрев воды. Энергия упавшего камня равномерно распределится между всеми молекулами воды, и они начнут двигаться чуточку быстрее. А это значит, что температура воды немного увеличилась. И все! Восстановить, какой упал камень, еще можно — чем больше камень, тем больше нагреется вода. А вот узнать, в какое место пруда упал камень — это уже неразрешимая задача. Если только не спустится на дно и не найти этот камень.

Грустно? Не романтично? Пожалуй. Но так говорит современная физика. По крайней мере, в учебниках ничего другого вы не найдете. Все волновые процессы, если их не поддерживать, имеют преотвратительное свойство затухать и превращаться в тепло.

А как насчет долгоживущих структур? Если громко играть на скрипке во время замерзания воды, то структура льда может немного измениться. Но если лед растает, то вся «ледяная» память пропадет. Вспомните замерзшие озера. После тихой морозной ночи лед на озере гладкий, как зеркало. А если вместе с морозом пришла буря, то лед бугристый, и это беда для любителей коньков. Но память о прошедшей буре сохранится до теплых весенних дней.

А как же водные кластеры? Ведь это кусочки льда, состоящие из нескольких десятков молекул, плавающие внутри жидкой воды. Да, под действием звуков скрипки, можно допустить, что кластеры будут другие. Но живут они мельчайшие доли секунды. Положит скрипач свою скрипку в футляр, и кластеры мгновенно забудут о его игре. Они снова и снова будут создаваться и распадаться, но уже не будут помнить чарующих звуков скрипки.

Вот так невесело я заканчиваю эту заметку. Вот так говорит физика, которая преподается в школе и институте. А есть ли другая физика? Может, мы что-то не понимаем? Может, молекулы воды все-таки могут взяться за руки и отвергнуть те законы, которые мы знаем? Мне очень хочется написать «да!». Но давайте к этому будем идти потихоньку, чтобы не потревожить память наших великих учителей.

— Все любопытно. Такое впечатление, что маленькую лазейку для гомеопатии ты оставил. А вот о структуре воды написал убийственно. Значит, хоть целый день на скрипке пиликай, а вода это не запомнит. Помню, читал о японце, который показывал красивые картинки замерзшей воды после разной музыки. Но это лед, это понятно. Хочется, чтобы ты рассказал о каких-нибудь открытых тайнах.

— Давай расскажу о закрытой тайне. Точнее, о несостоявшейся экспедиции. Дело было в Миннеаполисе.