Путин. Его жизнь и время

Казалось, произошло нечто неожиданное, что убедило Путина в необходимости немедленной отставки Касьянова. Президент ничего не объяснил. Но Касьянов вспомнил, что накануне вечером видел его на приеме в Кремле в глубокой беседе с начальником ФСБ Патрушевым. Позже он узнал, что ходили слухи о том, что он и лидер либералов Борис Немцов придумали гениальный план, как не допустить избрания Путина на второй срок.

Согласно Конституции РФ, если явка на выборах составит менее 50%, что было вполне вероятно, поскольку явка на думских выборах составила всего 55,7%, выборы будут аннулированы. Тогда весь процесс начинался бы с нуля: кандидаты должны были заново регистрироваться и вести предвыборную кампанию, а премьер-министр становился исполняющим обязанности президента до проведения новых выборов. Если бы Касьянов оказался на этом посту, как утверждалось, и выставил свою кандидатуру, опираясь на все ресурсы государства, как это сделал Путин четыре года назад, он вполне мог бы победить на выборах.

На самом деле такого плана не было, а если бы и был, то популярность Путина была такова, что трудно представить, при каких обстоятельствах Касьянов мог бы его обойти. Однако для конспирологов эта версия может показаться не совсем надуманной. Кремль был серьезно обеспокоен явкой. Местным властям было приказано сделать все необходимое для того, чтобы обеспечить явку избирателей. На Дальнем Востоке больницы отказывались принимать пациентов, если те не предъявляли открепительных талонов. Работников государственных предприятий предупредили, что в случае неучастия в голосовании они будут уволены. На избирательных участках проводились бесплатные концерты, а в некоторых местах предлагалось бесплатное медицинское обследование.

Патрушев, как и многие руководители спецслужб, и не только российских - на ум приходит Джеймс Иисус Энглтон из ЦРУ, - был параноиком. Он вполне мог бы предупредить Путина о готовящемся заговоре. Поверил ли ему Путин - другой вопрос, но он, очевидно, решил, что лучше подстраховаться, к тому же увольнение премьер-министра вернет тему выборов на первые полосы газет в преддверии голосования.

Через десять дней, 5 марта, Путин назначил Михаила Фрадкова, компетентного, бесцветного бюрократа без явных политических амбиций, главой сокращенного кабинета министров, в котором почти половина министров были новичками. Назначение Фрадкова, как и увольнение Касьянова, застало всех врасплох. Предполагалось, что им станет высокопоставленный министр, например, Сергей Иванов или Кудрин. Вместо этого Путин выбрал человека, о котором большинство россиян никогда не слышали. Фрадков занимался внешней торговлей. Когда Путин назначил его, он занимал пост посла России в ЕС в Брюсселе. Невысокий, пузатый человек с нескладным лицом и слегка заостренными ушами, пресса прозвала его Винни-Пухом.

Позднее рассуждения Путина стали понятны. Он думал на четыре года вперед о том, когда закончится его второй срок. Если в Конституцию не будут внесены изменения, он уйдет в отставку. Назначение главой правительства безликой нейтральной фигуры, не имеющей президентских амбиций, дало бы ему возможность проверить других, более серьезных кандидатов на возможную преемственность.

По своему обыкновению, Путин попытался перевести Касьянова на другую должность, предложив ему стать секретарем Совета безопасности или главой Межгосударственного банка стран СНГ. Касьянов колебался, но в итоге, к досаде президента, решил уйти в оппозицию.

14 марта 2004 года Путин был переизбран на новый срок, получив 72% голосов избирателей. Кандидат от КПРФ занял второе место, набрав почти 14%. Никто из остальных не получил более 4%. Явка, скорее по обману, чем по уговору, была официально зафиксирована на уровне 64%. Как обычно, имели место вбросы бюллетеней, необъективное освещение в государственных СМИ и вопиющие злоупотребления официальными ресурсами. Но даже без этого Путин все равно одержал бы внушительную победу.

Когда Путин вступил в должность на очередной четырехлетний срок, экономика страны демонстрировала уверенный рост, и поставленная им годом ранее цель - удвоение ВВП в течение следующего десятилетия - казалась вполне достижимой. Социальные вопросы, которые в первый срок его правления были отложены до улучшения экономической ситуации, теперь были объявлены главным внутренним приоритетом, и были представлены четыре так называемых "национальных проекта": строительство доступного жилья, развитие здравоохранения и образования, улучшение жизни на селе с целью развития сельского хозяйства.

Однако прежде всего Путин хотел, чтобы Фрадков разобрался с унаследованной от советских времен практикой предоставления бесплатного проезда в автобусах и других социальных льгот пенсионерам, ветеранам войны и другим категориям населения. Эта практика была дорогостоящей и расточительной, и Путин утверждал, что эти деньги лучше потратить на повышение пенсий, которые все еще оставались ничтожно малыми. С другой стороны, всеобщие бесплатные льготы считались одним из триумфов советской системы. Касьянов, понимая, что любые изменения вызовут яростное сопротивление, отказался их трогать.

Путин понимал, что это будет тонкая работа. На пресс-конференции в день своего избрания он заявил, что модернизация социальной сферы необходима, "но делать это надо аккуратно, чтобы не подорвать доверие общества, [иначе] в будущем ничего сделать будет невозможно". Шоковая терапия отменяется. Вместо этого правительство должно найти "золотую середину между необходимым и возможным".

Монетизация социальных льгот, как ее называли, с самого начала столкнулась с проблемами.

В апреле 2004 г. Юрий Лужков, переизбранный на пост мэра Москвы, заявил, что, по расчетам мэрии, пенсионеры в городе потеряют до 80% своих льгот. Сергей Шойгу, министр по чрезвычайным ситуациям и самый долгоживущий член кабинета министров, сказал своим коллегам: «Ни один нормальный человек на это не согласится, потому что это в несколько раз меньше, чем он получает сейчас». Ярославский губернатор Анатолий Лисицын предупредил о росте социальной напряженности. Коммунистическая партия осудила план как "одиозный и антисоциальный".

В августе, после того как Фрадков пошел на существенные уступки, увеличив размер компенсационных выплат и предоставив людям возможность отказаться от некоторых льгот и сохранить их в натуральном виде, Дума приняла соответствующий закон. Под действие закона попадет около 13 млн. человек. Опросы общественного мнения показали, что две трети населения выступают против этих мер, а половина готова выйти на демонстрации протеста.

В течение лета проходили разрозненные акции протеста. Но всерьез проблемы начались в январе 2005 года, когда закон вступил в силу и миллионы людей вдруг обнаружили, что больше не могут пользоваться бесплатным общественным транспортом. Толпы разъяренных пенсионеров блокировали дороги. Билетных кассиров избивали. Милиционеры, также лишившиеся льгот на проезд, врывались в автобусы и трамваи. На станциях метро солдаты ломали билетные барьеры.

Одно дело - арестовать олигарха Михаила Ходорковского, - комментирует "Московский комсомолец", - но "совсем другое - бороться с целой армией возмущенных получателей льгот". Деловая газета "Трибуна" писала о "цунами социального несогласия". В регионе за регионом местные власти изменяли или отменяли наиболее спорные положения.

Когда начались протесты, Путин не высовывался, отводя критику на правительство и Думу. Он продвигал реформу отчасти из-за собственного опыта работы заместителем мэра Санкт-Петербурга, где расходы на субсидирование транспорта легли тяжелым бременем на городской бюджет. Но он признал, что это был просчет. Одним из его руководящих принципов было то, что "невозможно реформировать экономику без поддержки населения". Он исключил шоковые меры, поскольку они могли подорвать общественный договор, благодаря которому он находился у власти. Но если постепенность не срабатывает, а шоковая терапия невозможна, то трудно представить, как можно продолжать социальные и экономические реформы.

Последствия "транспортной войны", как ее назвали, оказались несоизмеримы с той проблемой, которая их вызвала.

Впервые с момента прихода Путина к власти значительные слои населения России вышли на улицы, чтобы выступить против политики правительства. Кремль уже нервничал из-за "оранжевой революции" на Украине, которая стала для него ярким предупреждением о том, к чему могут привести народные волнения, если они выйдут из-под контроля. Никто всерьез не предполагал, что в России может произойти нечто подобное. Но Путин не собирался рисковать. Пример Горбачева, чьи попытки реформировать советскую систему привели к ее краху, не выходил у него из головы.

Одной из первых целей Путина было реформирование основных государственных монополий. Еще до "транспортной войны" он колебался. Касьянов предлагал разделить "Газпром" на две компании, одна из которых занималась бы добычей, а другая - распределением газа, чтобы повысить конкуренцию. Путин решил, что "Газпром" слишком важен как дойная корова для государственного бюджета и инструмент внешней политики, чтобы к нему можно было применить обычные экономические соображения. Те же аргументы не позволили изменить монопольный статус российской корпорации по экспорту вооружений "Рособоронэкспорт". Были попытки изменить монополию на электроэнергию и Российские железные дороги, но обещанное снижение роли государства затянулось, а после "транспортной войны" и вовсе прекратилось.

Единственным направлением, в котором был достигнут реальный прогресс, стала валютная либерализация. К 2007 году рубль был полностью конвертируемым.

Откат от экономических реформ был вызван не только реакцией на изменение социальных льгот, хотя, с учетом неприятия Путиным политических рисков, это, безусловно, было одним из главных факторов. Но не помог и рост цен на нефть. Это заставило бизнесменов отказаться от инвестиций в другие, менее прибыльные отрасли, а когда деньги потекли в государственную казну, давление на правительство, вынужденное проводить болезненные, но необходимые изменения, ослабло.

Путин знал, что это может произойти. По его словам, советская экономика не смогла развиваться потому, что с 1960-х годов она жила за счет экспорта нефти. Если цены на нефть станут "чрезмерно высокими", это "бумерангом ударит по нам". Он не допустит этого, сказал он. Мы не собираемся сворачиваться калачиком под теплым одеялом нефтедолларов".

Однако именно так и поступила Россия. Цена на нефть марки Urals, которая зимой 1998 года опускалась ниже 10 долларов США за баррель, в 2004 году достигла 40 долларов, через год - 60 долларов, в 2007 году - 70 долларов, а в 2008 году достигла пика - почти 130 долларов. Путин продолжал время от времени говорить о необходимости диверсификации и проведения реформ. Но это уже не казалось таким приоритетом. По большому счету, после 2007 года структурная экономическая реформа была прекращена.

Вновь обретенное нефтяное богатство России отразилось на режиме самым разным образом. Элита и те, кто имел к ней доступ, нашли новые возможности для обогащения. Западные официальные лица заметили, что их российские коллеги приобрели определенную развязность. Джордж Буш, считавший Путина хитрым оператором, "иногда самоуверенным, иногда обаятельным, но всегда жестким", посетовал, что теперь он стал "агрессивным за рубежом и более оборонительным в отношении своих достижений дома". Отчасти это было реакцией на мюнхенскую речь Путина, когда он дал понять, что Россия больше не готова безропотно принимать американскую точку зрения на то, как должен управляться мир. Но Буш не ошибся в том, что эта связь существует: Россия стала более напористой, потому что ее нефтяные богатства позволили ей это сделать.

Больше денег - больше коррупции, причем не только среди чиновников низшего звена, но и в высших эшелонах власти. Правоохранительные органы обратили внимание на безнаказанность, которой Путин наделил таких людей, как Бородин и Наздратенко, и действовали соответствующим образом. Несмотря на наличие достоверной информации о коррупции среди высокопоставленных лиц, - сетовал генеральный прокурор Владимир Устинов, - «органы даже не пытаются принимать по ней меры».

Коррупция на высшем уровне приобрела институциональный характер. Широко освещавшиеся на сайте "откаты" от покупки "Роснефтью" компании "Северная нефть" в 2003 г., которые способствовали падению Михаила Ходорковского, были предвестием грядущих событий. Во второй срок правления Путина принятие политической элитой "пожертвований" - мздоимства - за санкционированные ими государственные контракты стало обычной практикой. Илларионов счел это неприемлемым и в декабре 2005 г. ушел с поста советника Путина по экономике, сославшись на "становление корпоративистской модели государства". Но правительство Фрадкова было покладистым, и никто в Администрации Президента не возражал.

Часть денег была размещена на оффшорных счетах в Панаме и на Британских Виргинских островах, но основным хранилищем был банк "Россия", которым управляли соседи Путина по кооперативу "Озеро" Юрий Ковальчук и Николай Шамалов. Оба они стали мультимиллиардерами, как и другие старые друзья Путина из Санкт-Петербурга, включая нефтетрейдера Геннадия Тимченко и братьев Аркадия и Бориса Ротенбергов, которые были его партнерами по дзюдо в клубе Анатолия Рахлина, когда они все были подростками. Их часто называли новой кастой олигархов, но это было неверное определение. Это были бизнесмены, разбогатевшие благодаря близости к власти, но, в отличие от Березовского и олигархов 1990-х годов, они не стремились и не играли никакой политической роли.

К концу второго срока Путина активы банка "Россия" выросли в сотни раз. Он получил контроль над одной из крупнейших в стране страховых компаний, начал развивать медиаимперию и получил долю в управлении пенсионным фондом "Газпрома". Швейцарская компания Gunvor, принадлежащая Тимченко, стала третьим по величине нефтетрейдинговым концерном в мире с годовым оборотом 75 млрд долларов США, во многом благодаря доступу к счетам российских нефтяников.

Но именно Ротенберги стали самой яркой иллюстрацией того, как работает новая система. После того как в 2001 году Путин получил контроль над "Газпромом", братья начали вкладывать деньги, часто с помощью кредитов, предоставленных банком "Россия", в строительные и трубопроводные компании, которые получали завышенные контракты с "Газпромом". Стоимость газопровода протяженностью 1500 миль, который Ротенберги строили от нового газового месторождения на севере России, составила 44 млрд долларов США, что в три раза больше, чем стоимость газопровода аналогичной длины в Европе. Газпром продал братьям пять строительных и эксплуатационных компаний по бросовым ценам, которые они объединили и превратили в одну из крупнейших в России строительных фирм. Затем последовали строительство автодорог, градостроительство и даже издательская деятельность в сфере образования.

Простое объяснение заключается в том, что власти отдали выгодные контракты компаниям, возглавляемым членами ближайшего окружения Путина, что позволило им получать сверхприбыли за государственный счет. Как выразился один из аналитиков газовой отрасли, «Газпром перешел от принципа максимизации прибыли акционеров к принципу максимизации прибыли подрядчиков». На самом деле все было несколько сложнее. Такие люди, как Аркадий Ротенберг, были умелыми организаторами, успех которых во многом объяснялся их связями с Путиным и другими представителями политической элиты, но также и их собственной деловой хваткой. Они не только обеспечивали Кремль деньгами для неучтенных расходов, но и могли рассчитывать на то, что возьмутся за крупные престижные проекты и доведут их до конца. Они получали соответствующее вознаграждение.

В Америке это назвали бы кумовским капитализмом, которым он, собственно, и был. Для россиян он все больше напоминал императорский двор добольшевистских времен.

Один из видных бизнес-магнатов предложил Путину 57-метровую яхту. Был создан фонд, финансируемый за счет пожертвований сверхбогатых людей, для закупки медицинского оборудования для российских больниц и продвижения других высокотехнологичных проектов, но 25% от каждого контракта уходило на финансирование строительства дворцовой резиденции для президента под Геленджиком на берегу Черного моря. В обмен на поддержку новая аристократия получала не крепостных и землю, как это было бы при царях, а возможность сделать свое состояние за счет государственных средств. Кумовство было неточным описанием. Он был ближе к феодальному режиму, в котором место помещичьих земель заняли нефтяные богатства - система менее произвольная, чем в прежние времена, но построенная на схожих принципах.

Вопрос о том, накапливал ли сам Путин личное богатство за счет тех возможностей, которые предоставлялись его окружению, является более сложным.

Станислав Белковский, откровенно конспирологический политолог, заявивший в 2003 году, что олигархи планируют переворот, в 2007 году сообщил газете Guardian, что Путин имеет личное состояние в 40 млрд. долларов США и контролирует через сеть офшорных компаний 75% Gunvor, 37% Сургутнефтегаза и 4,5% Газпрома. Компания Gunvor выступила с опровержением, а Путин, отвечая на вопрос о претензиях на пресс-конференции, ответил одним из своих фирменных вульгаризмов: «Конечно! Я самый богатый человек в мире... Они все это взяли из носа и размазали по своим газетам».

Белковский был известен своими красочными, но не всегда обоснованными утверждениями, а его послужной список в отношении Путина был, мягко говоря, не очень точным. Тем не менее, на Западе эти цифры засели в памяти людей. Затем стало известно, что в 2007 г. ЦРУ подготовило секретный доклад, в котором были сделаны аналогичные выводы. Десятилетие спустя, чтобы обосновать санкции против алюминиевого миллиардера Олега Дерипаски, Минфин США заявил, что он "по имеющимся данным, был идентифицирован как ... держатель активов и отмыватель средств" от имени Путина. Но все это было на уровне неподтвержденных утверждений. Не было не только доказательств, но даже и веских улик.

Майкл Морелл, занимавший в ЦРУ пост директора по разведке, затем заместителя директора и исполняющего обязанности директора, которого трудно обвинить в мягком отношении к России, категорически заявил, что вплоть до своего ухода из ведомства в 2013 году он не видел ничего, что указывало бы на то, что Путин накопил большое состояние. Но это не значит, что это неправда, добавил он. Но зачем ему это нужно? 'Я имею в виду, куда он собирается идти?

Это справедливое замечание. Путин - не Мобуту, конголезский лидер, который, когда ему напомнили, что его страна просрочила выплаты по долгам на десятки миллионов долларов, достал личную чековую книжку Union Bank of Switzerland и спросил: «Кому мне ее выдать?» Если и когда Путин уйдет с поста президента, он останется в России. Его будущее, как и будущее Ельцина, будет обеспечено не деньгами, а защитой тех, кто придет после него.

Есть и другие причины сомневаться в том, что Путин обладает большим личным богатством. Как президент он имеет доступ ко всему, что только может пожелать. Если он дарит школьнику часы Blancpain за 20 000 долларов, то только потому, что может. В его положении такие суммы не имеют никакого значения. Его дочери хорошо обеспечены. Обе вышли замуж за состоятельных бизнесменов. В Петербурге, принимая "выражения благодарности" от доверенных друзей, он неизменно отказывался делать что-либо, что могло бы поставить его в зависимость от тех, кто обращался к нему за помощью. Возможно, что на посту президента он вел себя иначе, но это представляется маловероятным. Будучи правителем России, манипулируя элитными кланами и группами интересов, составляющими основу его поддержки, Путин не мог позволить себе вести себя так, как они, даже если бы захотел. Он должен был действовать на более высоком уровне, поскольку, опустившись до их уровня, он рисковал потерять контроль над ситуацией. Многократно цитировавшиеся "Панамские документы" показали, что многие из его личных друзей имеют миллионы или миллиарды долларов, спрятанные в фискальных раях, и, что, как и большинство ультрабогатых, они пытаются скрыть свое состояние. Однако в "Панамских документах" нет ничего, что позволило бы предположить, что у самого Путина есть незаконные богатства, спрятанные на оффшорных счетах.

«Мое личное мнение, - сказал Морелл, - что деньги для него не имеют большого значения. Не лично для него. Деньги для него важны, чтобы купить поддержку, в которой он нуждается со стороны элиты. Отдавать их - давать возможность зарабатывать деньги... вот в чем ключ». Не став уточнять, Морелл дал понять, что это суждение частично основано на секретной информации, доступной ему в ЦРУ.

По словам Путина, будучи президентом, он никогда не терял самообладания. «Я научился сдерживать себя, - сказал он. Мне кажется, я стал достаточно хорош в этом... Я могу иногда выходить из себя, но это бывает крайне редко, и я очень злюсь на себя, когда это происходит, потому что вижу в этом признак слабости».

Это не мешало ему срывать полосу с неугодных ему чиновников. Андрей Илларионов сказал, что это была игра, в которую Путин играл для эффекта. Но тех, кому пришлось это пережить, это пугало. Это был признак того, что Путин меняется - "ведет себя как царь", по словам Илларионова, - и что подход "в детских перчатках" первого срока уступает место чему-то более жесткому.

В Сибири в январе 2005 г. он обрушился на группу местных администраторов за то, что они не дали ход планам по строительству ИТ-технопарка в наукограде Академгородке в Новосибирске.

ПУТИН: Я знаю, о чем мы договорились. Я еще не сошел с ума. Но мы должны двигаться быстрее...

[МЕСТНЫЙ ЧИНОВНИК]: Владимир Владимирович, я ...

ПУТИН: Когда я Вам звонил? Три недели назад. И теперь вы спрашиваете, что вы должны делать по этому поводу. Вы должны были взять [документы] и прочитать их. Тогда бы вы не задавали этих вопросов. Как вы думаете, зачем мы здесь собрались? Чтобы пить чай? ... Как вы думаете, зачем я вам звонил? ... Вот почему такие дела затягиваются на годы.

Подобный обмен мнениями был показан по телевидению в качестве предупреждения для других. На принятие даже самых простых решений уходят месяцы и даже годы", - ворчал Путин на Госсовете. Законодательство томилось в министерствах, "хотя достаточно изменить одно слово в одном пункте". На заседаниях правительства министры подвергались президентскому дознанию. Это был способ показать, что добрый царь заботится об интересах своего народа даже тогда, когда бояре нерадивы.

Разочарование Путина в громоздкости российской системы было искренним. Все привыкли ждать, что решит начальник", - сетовал он. Но если это и так, то отчасти по его вине. Он не сумел реформировать бюрократию, ограничил демократические свободы и установил контроль сверху вниз.

Тем не менее, отношение к окружающим менялось. Один из министров вспоминал, как его вызвали в кабинет. Путин писал за своим столом, - вспоминает он. Когда я вошел, он даже не поднял глаз. Он просто сказал мне, что ему нужно, и сказал: "Можете идти". Это было похоже на поведение Сталина.

Это заметили и иностранцы. Во время визита Путина в Лондон на саммит Россия-ЕС в октябре 2005 г. он и Блэр ужинали на Даунинг-стрит в частном порядке, один на один. Обычная процедура заключалась в том, что советники оставляли их наедине, где присутствовали только переводчики, а затем, ближе к концу вечера, заходили посмотреть, как у них идут дела. Когда помощник Блэра по внешней политике Найджел Шейнвальд предложил своему коллеге Сергею Приходько, который уже много лет работал советником Путина, прервать тет-а-тет, он и его российские коллеги побледнели. «Они были в ужасе, - вспоминает Шейнвальд. Это было по-имперски. Они боялись входить в присутствие и прерывать разговор... В конце концов, мы это сделали, но они держались на заднем плане».

Произошли и другие изменения.

Ежегодные телефонные переговоры, которые вначале носили свободный характер и Путин отвечал на любые вопросы, превратились в тщательно отработанный ритуал. В декабре 2003 года никто не спрашивал о двух злободневных темах - об аресте Михаила Ходорковского, который произошел двумя месяцами ранее, и о ситуации в Чечне. Участников предварительно проверяли, отсеивали неудобные темы и разрешали задавать только "мягкие" вопросы.

Отношение "крутых парней", которое отмечал Билл Бернс и другие, стало более выраженным. Перед визитом канцлера Германии Ангелы Меркель в Москву в январе 2006 года ее советник по внешней политике Кристоф Хойсген предупредил российских коллег, что канцлер не любит собак, так как однажды была сильно покусана. В качестве приветствия Путин подарил ей маленькую черно-белую игрушечную собачку. Через год, когда они встречались в Сочи, перед тем как вывести пресс-корпус, к ним присоединился Конни, его большой и довольно упитанный черный лабрадор, который подошел и обнюхал туфли канцлера. Думаю, собака вас не пугает, не так ли? сказал Путин, сидя с широко расставленными ногами. Она хорошая собака, мы не должны беспокоиться, что она сделает что-то плохое". Меркель, которая напряглась при виде собаки, хватило ума обратить это в насмешку, ответив по-русски: «По крайней мере, она, кажется, не ест журналистов!» Это было глупо и, главное, контрпродуктивно. Из всех западноевропейцев немцы - крупнейшие инвесторы в Россию и самые заинтересованные в сохранении корректных отношений. По словам Хойсгена, «Меркель была достаточно жесткой, чтобы это ее не беспокоило. Но она заметила. Это тактика КГБ - выставить другую сторону слабой». После этого она сказала немецкому журналисту: «Я понимаю, почему он считает, что ему нужно это делать - чтобы доказать свою мужественность».

На самом деле это была смесь: грубое поведение уличного мальчишки, просочившееся в детство Путина, и взгляды, привитые советским воспитанием и десятилетием пребывания в Большом доме. В апреле 2000 г., будучи избранным президентом, он выступил в защиту министра иностранных дел Игоря Иванова, который подвергся нападкам депутатов-коммунистов в Думе за якобы неуместные контакты с западными коллегами. Иванов, сказал Путин, не сделал ничего плохого. Но затем добавил, что если какой-либо министр или вообще "любой гражданин России" будет иметь контакты с иностранными чиновниками "вне рамок своих служебных обязанностей", то, естественно, "к нему будут применены определенные процедуры, предусмотренные уголовным кодексом".

Кто-нибудь из граждан России? Это замечание вызвало недоумение.

Похоже, он просто хотел сказать, что все равны перед законом, - писала газета "Сегодня", - но вышло так, что если у тебя есть контакты с иностранцем, то ты можешь оказаться в тюрьме. Это было воспринято как промах, но это дало представление о менталитете другой эпохи. Во времена Брежнева, когда Путин работал в Пятом управлении в Ленинграде, российских граждан действительно могли арестовать за несанкционированные контакты с Западом.

Во второй срок правления Путина такие проблески стали более частыми.

То ли от разочарования в ухудшающихся отношениях России с США, то ли от более широкого разочарования в Западе, то ли потому, что, как следствие, он все больше прислушивался к силовикам из своего окружения, он начал делать надуманные заявления, которые явно не были простым трепом.

На вопрос о мерах по недопущению оппозиционных кандидатов на региональные выборы в России он ответил: «Пойдите и поговорите с оппозиционными партиями в любой из ваших стран... Там происходит точно то же самое». Если у России и есть плохой имидж на Западе, то это потому, что западные журналисты "продолжают слепо повторять то, за что им платят". В Америке журналистов, которые отказываются следовать линии правительства, увольняют ... и многое другое в том же духе.

Так говорили советские чиновники 30 или 40 лет назад. В первый срок Путин избегал подобных грубых фальсификаций. Во второй срок все изменилось.

Не менее показательна реакция Путина на слух о бывшем госсекретаре США Мадлен Олбрайт, запущенный двумя годами ранее российским интернет-троллем.

Она заявила, что Сибирь слишком велика и богата природными ресурсами, чтобы принадлежать только России, и должна быть передана под американское управление на благо всего человечества. Эта история была подхвачена правительственным рупором - "Российской газетой", которая взяла интервью у эксцентричного генерала ФСБ в отставке Бориса Ратникова. Он и его коллеги, по его словам, работали в секретном подразделении ФСБ, занимавшемся исследованиями в области экстрасенсорики. Они "подключились к подсознанию госсекретаря Олбрайт", где выяснили, что у нее действительно были подобные мысли.

В России, где широко распространена вера в инопланетян и парапсихологию, это не вызвало такого напряжения доверия, как на Западе. Тем не менее, это был откровенный бред. Однако, когда Путина спросили об этом во время его ежегодного телефонного разговора в октябре 2007 года, он со всей серьезностью ответил: «Я понимаю, что это не может нас не волновать. Я не знаком с этим заявлением госпожи Олбрайт, но знаю, что подобные идеи рождаются в головах некоторых политиков... Такие заявления... подтверждают правильность всего того, что мы делаем для повышения обороноспособности нашей страны».

После этого "декларация Олбрайт", как ее стали называть, стала основным материалом российских газет и повторялась как неопровержимый факт Патрушевым и другими людьми из окружения Путина.

Это был еще один признак того, что ситуация меняется. Когда после Беслана Путин обвинил "определенных людей" на Западе в том, что они хотят втянуть Россию во внутренние конфликты, в этом была определенная логика. Соединенные Штаты и раньше поддерживали марионеточные войны с целью дестабилизации обстановки в стране. Так же поступала и Россия. Отношение Путина к "декларации Олбрайт" было иным. Он сознательно придал авторитет заявлению, которое, как он знал, было абсолютно ложным.

Во время второго срока Путина изменилось его отношение к своему статусу и роли главы государства. Когда журналист спросил его, доверяет ли он другим лидерам, он ответил: "Вы не можете задавать такой вопрос человеку моего уровня. Как я могу доверять или не доверять кому-то другому? Я доверяю только себе». Это было одиночество монарха. Он никому не доверяет, даже своим людям", - говорил его старый знакомый, кинорежиссер Игорь Шадхан, который чувствовал, что он становится отчужденным даже от тех, кто раньше был ему близок.

Культ личности начал формироваться уже в самом начале. Завод в Челябинске (Урал), который раньше делал часы с портретом Сталина, начал выпускать часы с Путиным и сообщил об огромном спросе. Появились бюсты и значки. Портрет Путина был нарисован на пасхальных яйцах и напечатан на футболках членов молодежного движения "Кремль". Был выпущен годовой календарь, в котором на каждый месяц была помещена своя фотография Путина. В 2002 году женская электротанцевальная группа "Поющие вместе" записала песню "Такой человек, как Путин", которая на несколько месяцев возглавила российский хит-парад:

Мне нужен такой человек, как Путин,

Такой человек, как Путин, полон сил,

Такой человек, как Путин, который не пьянеет,

Такой человек, как Путин, который меня не обидит,

Такой человек, как Путин, никуда не убежит.

Поначалу Путин утверждал, что рассматривает культ как досадное, но неизбежное следствие работы. «В нашей стране, к сожалению, - сказал он, - это отражает общий культурный уровень. С этим ничего не поделаешь. Так уж сложилось». К концу второго срока его правления эта сдержанность исчезла. Он позировал с обнаженной грудью на лошади в тайге или вплавь по сибирским рекам для пин-апов в стиле "мачо", на фоне которых ранние календари выглядели очень скромно.

К его изоляции добавился еще один фактор. У большинства лидеров есть семья, которая помогает им держаться на земле. В случае с Путиным к середине второго срока, если не раньше, это было уже не так. Уже в 2003 году появились слухи о том, что его брак распадается. Через два года Людмила перестала сопровождать его в зарубежных поездках. В последующие три года их видели на публике вместе только дважды: на похоронах Ельцина в 2007 году и на выборах президента в марте 2008 года. К тому времени их дочери уже выросли и жили самостоятельной жизнью.

Этот брак никогда не был особенно счастливым, но суровые условия президентства погубили его. Людмила ненавидела быть первой леди. Российский журналист, наблюдавший за ней во время визита Блэров в Санкт-Петербург, еще до избрания Путина, был поражен "ее бесконечно грустными глазами".

В 2005 г. московские слухи стали связывать имя Путина с 22-летней олимпийской чемпионкой по художественной гимнастике Алиной Кабаевой. Когда через три года московский таблоид "Московский корреспондент" все-таки осмелился опубликовать соответствующую статью, добавив к ней неточность о том, что Путин собирается на ней жениться, она была закрыта в считанные дни. В этом "нет ни слова правды", - утверждал Путин. По его словам, с ним связывают имена нескольких "успешных и красивых молодых женщин". Все они мне нравятся, как и все российские женщины". Попытка отвлечь внимание от Кабаевой была довольно неубедительной, поскольку в прессе упоминалось только ее имя. Затем он осудил "тех, кто со своими сопливыми носами и эротическими фантазиями вмешивается в чужую жизнь", после чего умиленно добавил: «Я знаю, что политики живут в оранжерее... Но все же есть определенные границы. Есть такая вещь, как личная жизнь».

Многие россияне с пониманием отнесутся к этому. Но публичная и частная жизнь никогда не могут быть полностью разделены, поскольку это разные стороны одного и того же человека. После 2005 года по каким-то причинам поведение Путина неуловимо изменилось. На пресс-конференциях он заигрывал с молодыми журналистками. Приветствую вас и всех блондинок", - сказал он одной из участниц пресс-конференции. Что это у вас за фотография?" - спросил он другую. 'Какая-то веселая картинка. И вы тоже блондинка..." Вряд ли это была искрометная реплика, но это было не то, что он делал до, и это соответствовало поведению мужчины средних лет, который, уйдя от надоевшего брака, вступил в отношения с гораздо более молодой женщиной и почувствовал подъем настроения. Психологический подъем, который может дать такая перемена, не ограничивается личной жизнью. Было ли это одним из факторов, способствовавших тому, что с российской точки зрения он выглядел как более уверенный в себе и решительный подход во внешней политике, а на Западе воспринимался как более агрессивный? Возможно, но, учитывая стремление Путина скрывать свою личную жизнь, узнать об этом невозможно.

Путин работал в основном в Кремле и из своего дома в Ново-Огарево, но во время второго срока стал больше времени проводить в "Бочаровом ручье" - резиденции президента в Сочи, приземистом квадратном двухэтажном здании в стиле "сталинской классики", построенном в 1950-х годах для маршала Климента Ворошилова, когда он стал главой государства после смерти Сталина. Оно было спрятано в лесопарке, в центре города, с видом на Черное море, с вертолетной площадкой, жилыми помещениями для персонала, отдельной резиденцией для руководителя администрации президента и гостевым домиком для премьер-министра.

Безопасность обеспечивалась двойным ограждением из бетона и стальной сетки, которое патрулировалось охраной, а когда Путин находился в резиденции, то и морским фрегатом. На ужинах с высокопоставленными гостями, даже если их было всего три-четыре человека, как в Кремле, так и в Сочи, еду и вино Путину приносил официант, который обслуживал его в одиночку. В зарубежные поездки он брал с собой двух врачей, медсестру, иногда дегустатора и горничную с личным постельным бельем. Его передовой отряд давал предварительное согласие на каждое блюдо в банкетном меню.

К угрозе покушения нельзя было относиться легкомысленно.

В докладе, подготовленном Федеральной разведывательной службой Германии (BND), перечислены пять покушений на жизнь Путина после того, как он стал президентом. Первое якобы произошло во время похорон Собчака в Санкт-Петербурге в феврале 2000 г. Второе - в Ялте, в Крыму, где Путин принимал участие в саммите СНГ в августе того же года. Украинцы объявили о высылке из страны четырех чеченцев, которых они подозревали в причастности к этому событию.Третья попытка, также с участием чеченцев, была предотвращена в Азербайджане. Они якобы планировали устроить взрыв под кортежем Путина во время его визита в Баку в январе 2001 г. Великобритания депортировала двух россиян, подозреваемых в планировании покушения на Путина во время его государственного визита в июне 2003 г., и еще один заговор якобы был раскрыт незадолго до его визита в Иран в 2007 г.

Насколько серьезными были эти предполагаемые заговоры - вопрос другой. По мнению "Независимой газеты", предполагаемый план убийства в Санкт-Петербурге был, скорее всего, пиар-акцией, призванной поднять интерес к предстоящим выборам. Двое россиян, депортированных из Великобритании, нарушили визовый режим и были отправлены на родину в качестве меры предосторожности. Предполагаемое убийство в Тегеране могло быть слухом, пущенным Моссадом, чтобы убедить Путина отменить визит в страну, которая требовала стереть Израиль с лица земли.

Тем не менее, продолжающееся насилие на Кавказе, массовые убийства на Дубровке и в Беслане, а также другие теракты свидетельствовали о том, что опасность существует.

Политические убийства имеют в России давнюю историю. Цари жили в постоянном страхе перед покушениями на их жизнь. В период с 1760 по 1801 год были убиты три монарха Романовых: Иван VI, Петр III и Павел I. Позже, в XIX веке, был убит Александр II, а также десятки министров и губернаторов провинций. В 1911 году настал черед премьер-министра-реформатора Петра Столыпина, а в 1934 году - соперника Сталина за власть, ленинградского лидера Сергея Кирова.

Путин отмахнулся от этих опасений, процитировав русскую пословицу "кому суждено быть повешенным, тот не утонет", означающую, что убийство, скорее всего, не его судьба. Но его службы безопасности не собирались рисковать.

Если президент был хорошо защищен, то другим повезло меньше.

В 1990-е годы было совершено около десятка громких политических убийств, большинство из которых так и остались нераскрытыми.

После прихода Путина к власти серия публикаций продолжилась. В 2003 г. после непродолжительной болезни умер заместитель редактора "Новой газеты" Юрий Щекочихин, который также являлся депутатом Госдумы от либеральной партии, что официально объяснялось редкой аллергией, но почти наверняка было результатом радиоактивного отравления. В следующем году почти при таких же обстоятельствах умер Роман Цепов, руководитель петербургского охранного предприятия "Балтик Эскорт". В 1990-е годы Цепов организовывал телохранителей для Собчака и Путина, а также выступал в качестве негласного посредника между мэрией и организованной преступностью. Виктор Золотов, ставший впоследствии главным телохранителем Путина в Кремле, был заместителем Цепова. На его похоронах на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга, где Золотов произнес надгробную речь, присутствовали представители элиты с обеих сторон криминального мира - криминальные авторитеты вроде Владимира Кумарина, главы тамбовской банды, и генералы ФСБ и МВД, в задачу которых входила борьба с ними.

Медицинская карта Щекочихина была опечатана. Смерть Цепова была объяснена передозировкой препарата, применяемого против лейкемии, которой он не страдал. Радиоактивное отравление - подпись ФСБ. Ни в том, ни в другом случае не было предпринято никаких серьезных усилий для выяснения виновных.

Не были предъявлены обвинения и организаторам убийства журналистки "Новой газеты" Анны Политковской, застреленной осенью 2006 года в подъезде своего жилого дома. В итоге за это преступление были осуждены пятеро чеченцев. Но это были пехотинцы. Те, кто заказал ее смерть, так и не были привлечены к ответственности. В момент гибели Политковская работала над статьей о кадыровцах - садистских военизированных формированиях, верных 29-летнему главе Чечни Рамзану Кадырову, недавно назначенному премьер-министром республики. Путин молчал три дня. Когда же он все-таки заговорил, но не в Москве, а во время визита в Германию, то осудил ее убийство как "чудовищно жестокое преступление [против] женщины и матери", но создал впечатление, что правительство будет расследовать это дело только потому, что так надо. Виновные, "какими бы мотивами они ни руководствовались", "естественно" будут наказаны, сказал Путин. Однако люди должны понимать, что влияние погибшей женщины в России было "крайне незначительным, минимальным", и «ее убийство принесло гораздо больше вреда и ущерба... чем ее статьи».

Это глухой тон - бесчувственный, неуместный и не способствующий улучшению имиджа России за рубежом - даже если это правда. Анна Политковская была смелой и решительной, ярой противницей путинского режима и неутомимой защитницей прав человека в Чечне и других странах, но, если бы она не была зверски убита, что сделало ее известной, ее влияние было бы гораздо меньше.

В день ее убийства, 7 октября, Путину исполнилось 54 года. Некоторые задавались вопросом, не была ли эта дата выбрана специально, чтобы направить подозрение на Кремль - "создать волну антироссийских настроений в мире", как выразился сам Путин. На самом деле существовало более простое объяснение. Рамзан Кадыров преподнес смерть Политковской Путину в качестве подарка на день рождения. В Чечне подобные жесты понимают сразу. Доказательств того, что убийство было организовано окружением Кадырова, естественно, не было. В России таких случаев не бывает. Но, как сказал позже один из его помощников, «если бы она шла более осторожно, она была бы жива».

После этого Путин постарался оправдать молодого чеченского лидера. По его словам, "невозможно", чтобы он был причастен к ее убийству. Публикации Политковской вполне могли вызвать "определенное недовольство, но я не могу себе представить, чтобы кто-то из власть имущих пошел на организацию такого ужасного преступления".

Удержание контроля над Чечней было гораздо важнее, чем убийство журналистского слепня в Москве.

Не то чтобы Кремль отдавал приказы об убийствах политических оппонентов - по крайней мере, не в первые два срока правления Путина. Ликвидация тех, кого считали предателями, и кто бежал за границу, как Литвиненко и Яндарбиев, - это другое дело. Но дома ответственность Путина была пассивной. Не наказав заказчиков убийства таких людей, как Анна Политковская и Юрий Щекочихин, он позволил сформироваться атмосфере, в которой влиятельные и хорошо связанные люди знали, что им, в буквальном смысле, может сойти с рук убийство, если они того пожелают. С моральной точки зрения он был виновен в этом не меньше, чем если бы сам санкционировал убийства. Вопреки широко распространенному на Западе мнению, это не так. Но результат был тот же.

Та же циничная, прагматичная аргументация защищала высокопоставленных чиновников, замешанных в крупных коррупционных делах.

В ноябре 2005 г. финансист Билл Браудер был объявлен "угрозой национальной безопасности России" и депортирован в Великобританию. Его преступление заключалось в разоблачении коррупции в Газпроме и других государственных предприятиях. Спустя 18 месяцев фонд Браудера Hermitage стал объектом сложной аферы с участием высокопоставленных чиновников МВД и налоговой инспекции, коррумпированных судей и организованной преступной группы, в результате которой было получено 230 млн. долларов США в виде фиктивных налоговых вычетов. Деньги так и не были возвращены, и никто из участников не понес наказания.

Не менее показателен и другой крупный коррупционный скандал второго срока Путина - так называемое дело "Трех китов". Он начался в 2000 году, когда Таможенное управление обвинило одноименную московскую компанию в уклонении от уплаты пошлин на сумму 5 млн. долларов США путем занижения стоимости ввозимой ею итальянской мебели. МВД начало расследование. Но уже через два месяца выяснилось, что одним из спонсоров компании был Евгений Заостровцев, генерал-майор в отставке, который в начале своей карьеры был наставником начальника ФСБ Николая Патрушева. Сын Заостровцева, Юрий, стал первым заместителем Патрушева. Дело было немедленно закрыто, и в течение последующих пяти лет Генеральный прокурор Владимир Устинов и ФСБ прилагали все усилия, чтобы оно не было возобновлено. Первоначальные следователи были уволены и обвинены в злоупотреблении служебным положением. Судье, вынесшему оправдательный приговор, угрожали расправой. Другой судья, рассматривавший то же дело, был отстранен от должности Верховным судом. Был убит ключевой свидетель и еще двое получили огнестрельные ранения. Смерть Юрия Щекочихина, депутата Госдумы, отравленного в 2003 году, также оказалась связана с этим делом. После того как он начал парламентское расследование этого дела, друзья в ФСБ предупредили его, что его жизнь находится в опасности.

В июне 2006 года Устинов был уволен. Его преемник Юрий Чайка возобновил расследование и приказал арестовать главу компании "Три кита" Сергея Зуева и четырех его помощников. Стали ходить слухи, что речь идет не только о неоплаченных пошлинах на мебель, но и об отмывании денег и крупной контрабанде из Китая, которая приносила доход в десятки и сотни раз больший.

Сначала предполагалось, что Путин решил, что дело "Трех китов" стало позорным и не может быть продолжено. На самом деле все оказалось сложнее. Проблема заключалась не столько в коррупции, сколько в расколе, который она вызвала среди ближайших союзников президента в силовых структурах. То, что начиналось как борьба между таможней и МВД, с одной стороны, и прокуратурой и ФСБ - с другой, втянуло в себя и другие фигуры. Расследование Чайки поддержали глава Наркоконтроля Виктор Черкесов, главный телохранитель Путина Виктор Золотов, влиятельный глава ФСО - Федеральной службы охраны численностью 50 тыс. человек - генерал Евгений Муров. Против них выступали Устинов, опала которого оказалась недолгой: через пять недель после увольнения он был назначен министром юстиции; Игорь Сечин, дочь которого Инга была замужем за сыном Устинова, и Николай Патрушев.

Чтобы распутать эти противоречия, Путин настоял на привлечении стороннего прокурора, якобы для того, чтобы, по его словам, "следователи не были связаны с московскими правоохранительными органами", но на самом деле потому, что ему нужно было политическое, а не юридическое решение. Для этого он выбрал бывшего однокурсника по Ленинградскому юридическому факультету Владимира Лоскутова.

Через три месяца было объявлено, что за участие в этом деле уволены 19 высокопоставленных сотрудников ФСБ, в том числе два генерал-полковника и один генерал-лейтенант. Однако, как это часто бывает в России, все оказалось не так, как представлялось. Многие из тех, кого якобы уволили, так и не ушли. В одних случаях Патрушеву удалось их отстоять, в других - их увольнение было фикцией. После этого шеф ФСБ отомстил. Золотова и Мурова, находившихся под личной охраной Путина, он тронуть не смог, а вот Черкесов - другое дело. Сначала Патрушев приказал задержать заместителя Черкесова по Наркомату под предлогом осуществления незаконной прослушки. Затем он начал расследование в отношении нескольких помощников Черкесова. Наконец, в 2008 году сам Черкесов был переведен на менее значимую должность, а через два года и вовсе покинул администрацию.

Это была цена, которую Путин готов был заплатить за восстановление гармонии среди ключевой части элиты. Высокопоставленные чиновники, скрывавшие скандал, наживавшиеся на нем и прибегавшие к запугиванию и убийствам, чтобы сохранить его в тайне, не понесли даже символического наказания. Сергей Зуев после отбытия срока заключения смог вернуться и продолжить руководить компанией "Три кита" в прежнем режиме.

К концу второго срока Путина безнаказанность стала одной из отличительных черт его режима. Такие люди, как Патрушев, Сечин и Устинов, защищали тех своих подчиненных, которые были пойманы за руку в кассе, потому что такова была роль крыши, "крыши". Получатели такой защиты отвечали им лояльностью, обеспечивая надежную опору для укрепления их власти. Путин, как последняя крыша, защищал элиту, от которой зависела его собственная власть.

В течение двух лет, с весны 2006 г. по март 2008 г., доминировал вопрос о преемственности Путина. Попросит ли он Думу внести изменения в Конституцию, чтобы остаться на третий срок, как того хотели многие из его окружения? Или же он уйдет в отставку, и в этом случае кто станет его преемником и каково будет его собственное будущее?

Сам Путин неоднократно заявлял, что уйдет в отставку в соответствии с планом. Ельцин отказался от власти добровольно. Не сделать то же самое было бы унизительно. Это был вопрос самоуважения. Если бы было видно, что он манипулирует системой только для того, чтобы остаться на своем посту, то он бы опустил себя в собственной и чужой оценке, и это было бы предательством идеалов, которым он продолжал поклоняться и в которые в какой-то степени продолжал верить. Кроме того, быть президентом - это тяжелый труд. Он не раз, даже в первый срок, в частном порядке жаловался, что устал от нее. К этому следовало относиться с долей соли, как и к его рассказам в Петербурге о том, что он все бросил, чтобы стать таксистом или написать университетскую диссертацию, или к его жалобам Юмашеву, что ему надоела работа в Администрации Президента. Но уход с поста президента дал бы ему возможность отойти в сторону и посмотреть, способен ли человек, которого он предложил в качестве своего преемника, управлять страной вместо него.

Первый шаг он сделал в ноябре 2005 г., назначив Дмитрия Медведева, в то время руководителя своего аппарата, первым заместителем председателя правительства при Михаиле Фрадкове. В тот же день вице-премьером был назначен министр обороны Сергей Иванов.

Они считались двумя лидерами.

Медведев был лояльным и трудолюбивым, но, по мнению Билла Бернса, "слишком мягким для российских вкусов руководителем". Силовики относились к нему с глубоким подозрением, не доверяя его либеральным взглядам. Иванов был более решительным персонажем, но не имел никакой политической базы, кроме личной поддержки Путина, и, по словам Бернса, имел "альбатрос на шее в виде нереформируемых российских вооруженных сил".

Это наглядно проявилось в конце декабря, когда в одном из военных лагерей на Урале произошел особенно жуткий случай истязания призывника. Издевательства существуют в большинстве армий, в том числе и в американской, где они известны как "дедовщина". Но в России все было гораздо хуже. Дисциплина ухудшилась после распада Советского Союза, когда сократились расходы на оборону и ухудшились материальные условия в войсках. Ежегодно от 1 200 до 2 000 солдат погибали от жестокого обращения, многие из них кончали жизнь самоубийством, еще около 1 600 дезертировали, спасаясь от жестокого обращения. Корень проблемы заключался в отсутствии профессиональных сержантов. Призывники подвергались жестокому обращению со стороны старших товарищей. Система была известна как "дедовщина" - "правило деда". Армия отрицала наличие проблемы, а если и признавала ее, то сваливала вину на несколько "плохих яблок".

В канун Нового года пьяный сержант и четверо его сослуживцев в танковом полку под Челябинском обиделись на молодого призывника Андрея Сычева, жестоко избили его и оставили висеть на балке в течение нескольких часов. В течение нескольких дней раны не обрабатывались, началась гангрена, и, когда его наконец перевели в госпиталь, пришлось ампутировать ноги и гениталии.

Этот инцидент отнюдь не был исключительным. Двумя годами ранее более 100 призывников, направлявшихся на Дальний Восток, были оставлены на несколько часов на улице в летнем обмундировании при температуре ниже нуля, в то время как их офицеры развлекались в военной столовой. Один из них умер, остальные были госпитализированы с пневмонией.

Этот инцидент вызвал возмущение, но в итоге был забыт. В случае с Сычевым все было иначе.

Когда Сергея Иванова спросили об этом, он сначала отрицал свою осведомленность. Если бы это было что-то серьезное, мне бы об этом доложили", - сказал он. Это вызвало бурю протестов. В Москве и Санкт-Петербурге демонстранты несли плакаты "Иванову надо отрезать ноги" и требовали его отставки. СМИ обвиняли его в недостаточно жесткой позиции по отношению к генералам, в том, что он прибегает к полумерам и больше заинтересован в сохранении армейской атмосферы, чем в искоренении злоупотреблений, что во многом было правдой.

Иванов плохо справился с ситуацией и, когда буря в конце концов утихла, предстал ослабленным. Но натиск СМИ не был спонтанным. За кулисами Генеральная прокуратура, которую тогда еще возглавлял Владимир Устинов, тихо подливала масла в огонь.

Как и в случае с "Тремя китами", мученическая смерть юного Андрея Сычева стала орудием кремлевской междоусобицы. Игорь Сечин ненавидел Иванова почти так же, как Медведева. Они с Устиновым были близки. Их связывали не только родственные узы, но и общие консервативные взгляды, недоверие к Западу и тяга к русскому национализму и православной церкви. Сечин увидел в "деле Сычева" возможность нанести удар по президентским амбициям Иванова.

Это не входило в планы Путина. По крайней мере, формально он еще не сделал свой выбор и не сделает его еще в течение 18 месяцев. Сохранение неопределенности было необходимо для того, чтобы не превратиться в "хромую утку". Кампания Устинова против Иванова и вызванный ею общественный резонанс могли нарушить эту ситуацию. Его беспокоило и другое. Устинов и Сечин начали частные встречи с премьер-министром Михаилом Фрадковым и мэром Москвы Юрием Лужковым. Именно присутствие Лужкова вызвало у Путина подозрения. Хотя внешне их отношения были корректными, Путин всегда считал его змеей в траве, слишком прочно укоренившейся в своей московской вотчине, чтобы с ней можно было вступить в лобовой конфликт, но принципиально не заслуживающей доверия. То, что Сечин, его ближайший помощник, генеральный прокурор и премьер-министр общались с Лужковым, заставило его задуматься. Когда он вслух поинтересовался, что они могли обсуждать, его главный телохранитель Виктор Золотов и Виктор Черкесов, находившиеся на расстоянии кинжала с Устиновым по делу "Трех китов", с радостью согласились. Предоставленные ими записи подслушанных разговоров четырех человек подтвердили подозрения Путина. Сечин искал способ найти другого, более податливого кандидата в преемники, который не был бы ни Ивановым, ни Медведевым, и его взгляд упал на Фрадкова.

Все это было не очень серьезно. Михаил Зыгарь в своей книге "Все люди Кремля" пишет, что они "просто выпускали пар". Фрадков и близко не подходил на роль президента. Но Устинов зазнался, и Сечина надо было вернуть в строй. Именно это, а не "дело о трех китах", стало причиной внезапного падения Устинова. Это был "классический Путин", - пишет Зыгарь. Он сделал свой ход, когда его меньше всего ожидали. Его соперник был застигнут врасплох и не успел среагировать.

Временное отстранение Устинова стало предупреждением Сечину и остальным представителям элиты. Если они думали, что, поскольку Путин может уйти в отставку, они могут сговориться за его спиной, то они ошибались.

Девять месяцев спустя Путин назначил Иванова первым заместителем председателя правительства, присвоив ему тот же ранг, что и Медведеву. Это был способ удержать его в игре и показать, что возможность преемственности все еще открыта. Затем, в сентябре 2007 г., Путин неожиданно для всех попросил Фрадкова уйти в отставку. На его место он назначил Виктора Зубкова, который был одним из его заместителей в комитете по внешним связям в Санкт-Петербурге, а затем работал в налоговой инспекции и министерстве финансов.

Никто не мог понять, что задумал Путин. Высказывались предположения, что новый премьер-министр может стать компромиссным кандидатом на пост президента, чтобы не выбирать между представителями двух доминирующих кланов. Сам Зубков поддерживал эту идею, не исключая возможности, что весной следующего года он выставит свою кандидатуру.

На самом деле, это была мера предосторожности, чтобы очистить палубу перед началом серьезного перехода. Если Путин собирался уйти в отставку, он ничего не оставлял на волю случая. У Фрадкова были связи с другими власть имущими, как показали его конклавы с Сечиным. Безопаснее было отодвинуть его в сторону. У Зубкова таких связей не было. Он был лоялен Путину и делал все, что ему говорили. Внезапная смена правительства была для Путина еще и способом сохранить инициативу, вывести всех остальных из равновесия. Это был излюбленный метод Ельцина, и Путин хорошо усвоил этот урок. Для тех, кто способен это расшифровать, назначение Зубкова было знаком того, что Путин сделал свой выбор. Хотя официальное заявление было сделано только в декабре, он решил, что его преемником станет Дмитрий Медведев. Дело было не только в том, что он доверял Медведеву. Он был уверен и в Иванове. Но если возникнут разногласия, он мог быть уверен, что Медведев уступит его желанию. По словам одного наблюдателя, наблюдавшего за их совместной работой в течение многих лет: «Между ними нет дневного света».

Оглядываясь назад, правомерно задаться вопросом, был ли Сергей Иванов не более чем фольгой, роль которой заключалась в поддержании напряженности, подобно тому, как Ельцин играл со Степашиным перед назначением Путина.

В то время все выглядело не так. Большинство представителей российской политической элиты, не говоря уже о западных наблюдателях, считали, что у него больше шансов на победу, чем у Медведева. Однако Путин в прошлом был мастером маскировки своих намерений. Иванов так и остался в ближнем кругу. Но его назначение на пост министра обороны станет кульминационным моментом в его карьере. Перед ним была поставлена задача реформировать вооруженные силы, и он ее провалил. При всей своей "ястребиной" репутации он оказался недостаточно жестким. Лидер ультраправых Владимир Жириновский резюмировал: «Министр обороны должен быть... солдафоном, зверем, чтобы у всех коленки тряслись... Он должен срывать генеральские погоны». Иванов этого не сделал, и генералы могли продолжать жить как им вздумается.

Реализация планов Путина проходила в несколько этапов.

2 декабря 2007 года в соответствии с новым, более жестким законодательством, принятым после массового убийства в Беслане, был избран новый состав Государственной Думы по пропорциональной системе представительства по партийным спискам, впервые без одномандатных избирательных округов.

Путин отбросил свое неприятие избирательных кампаний и согласился возглавить список "Единой России", хотя и не стал членом партии - любопытная попытка сгладить круг, призванная примирить поддержку партии власти с его настойчивым желанием быть президентом всех россиян, независимо от партийной принадлежности. Для работы с новой администрацией, пояснил он, необходимо иметь твердое большинство в Думе. Это значит "убедить людей голосовать за эту партию", что он и сделал, выступив с предвыборным обращением, которое показало, что в случае необходимости он способен на такую же бесстыдную демагогию, как и все остальные:

Мы не имеем права допустить, чтобы Дума превратилась в толпу популистов, парализованную коррупцией... Мы должны не допустить повторения того, что уже было в нашей стране... Нашим противникам [за рубежом]... нужен слабый народ, больной народ, ... дезориентированное и разделенное общество... А у нас в стране все еще есть люди... которые рассчитывают на поддержку иностранных денег и иностранных правительств, а не на поддержку собственного народа...".

Кто виноват [в тех трудностях, с которыми мы столкнулись]? Те, кто десятилетиями руководил Россией, [кто] оставил людей без самых элементарных услуг и товаров - без сахара, без мяса, без соли, без спичек - [и кто] ответственен за развал Советского Союза... Те, кто занимал высокие посты в 1990-е годы, кто распродавал наше национальное богатство, [кто] сделал взятку главным средством экономической и политической конкуренции... Словом, это все те, кто в конце прошлого века принес в Россию массовую бедность и эпидемию коррупции, с которыми мы боремся до сих пор.

Не питайте иллюзий! Эти люди не ушли со сцены... Они хотят отомстить... Если их вернут к власти, они снова будут грабить миллионы людей.

По итогам выборов "Единая Россия" получила большинство в две трети голосов, получив 315 из 450 мест; другая, недавно созданная пропутинская партия, "Справедливая Россия", получила 38 мест, а оставшиеся места поделили между собой коммунисты и правые националисты Жириновского. Справедливая Россия" была создана путинским стратегом Сурковым в качестве левоцентристского социал-демократического аналога правоцентристской "Единой России". Идея заключалась в том, чтобы оттянуть голоса у либералов. Это удалось. Впервые с начала 1990-х годов "Яблоко" и Союз правых сил остались без парламентского представительства.

Повсеместно имели место фальсификации и вбросы бюллетеней, особенно на Кавказе, где в Чечне явка составила 99,5%, из которых 99,36% проголосовали за партию Путина, что не намного меньше 100% поддержки, которую обещал обеспечить Рамзан Кадыров. Однако, как и четыре года назад, даже если бы выборы были абсолютно честными, "Единая Россия" получила бы комфортное большинство. К концу второго срока Путина поддерживало около 80% избирателей.

Через две недели Медведев был провозглашен кандидатом в президенты от партии. В своей речи он объявил о том, на что до сих пор лишь намекал: в случае избрания Путин станет премьер-министром. Глава администрации президента Сергей Собянин, сменивший Медведева на этом посту три года назад, переедет вместе с Путиным в Белый дом, а руководитель аппарата правительства Сергей Нарышкин будет сопровождать нового президента в Кремль.

2 марта 2008 г. Медведев был избран, набрав 71,2% голосов, что на доли процента меньше, чем у Путина четырьмя годами ранее. Зюганов, представляющий коммунистов, занял второе место с 18%, за ним следует Жириновский с почти 10%. Два месяца спустя Медведев принес присягу в Большом Кремлевском дворце на церемонии, идентичной инаугурации Путина, став в возрасте 42 лет самым молодым главой российского государства со времен Николая II.

Наблюдатели от Совета Европы признали и эти выборы "несвободными и нечестными". "Новая газета" назвала их "явными выборами явного президента". Коммерсантъ ворчал: «Это как третий брак. Чувства не такие сильные».

Как именно будет функционировать этот тандем, о котором идет речь, было предметом бурных спекуляций. Сам Путин назвал эту ситуацию "курьезной". Он заявил, что не будет вешать в своем кабинете официальный портрет Медведева, поскольку "учитывая характер наших отношений, это было бы излишним". Однако на стене кабинета Медведева всегда висел портрет самого Путина. Он также пообещал, что не будет пытаться расширить полномочия премьер-министра за счет президента. Однако он "хотел бы, чтобы работал", и это, "несомненно, будет фактором, который будущий президент должен будет принять во внимание".

В апреле Путин объявил о своем согласии стать председателем "Единой России". Членство в политической партии, по его словам, хотя и неуместно для главы государства, но является "цивилизованной, естественной и традиционной практикой" для премьер-министра. Стать главой правящей партии и главой правительства - вряд ли действия человека, который намерен уйти из политической борьбы. В связи с этим возник вопрос, который Медведев так и не смог решить: будет ли он президентом в полном смысле этого слова или просто временно исполняющим обязанности, пока Путин решает, что делать дальше.

Глава 14.

Тандемократия

Вечером в пятницу, 8 августа 2008 г., премьер-министр Владимир Путин вместе с более чем сотней глав государств и правительств наблюдал за грандиозной церемонией открытия Олимпийских игр в Пекине - завораживающей четырехчасовой феерией китайской культуры и истории, задуманной режиссером Чжаном Имоу и поставленной 15 000 артистов на новом впечатляющем стадионе "Птичье гнездо", спроектированном китайскими и швейцарскими архитекторами.

Путин не был полностью поглощен происходящим перед ним зрелищем. С того самого утра Россия и Грузия находились в состоянии войны.

Это стало кульминацией многомесячного тщательного планирования, активизировавшегося после Бухарестского саммита. В течение конца весны и начала лета русские постоянно усиливали свои подразделения в Абхазии. Саакашвили был убежден, что Путин готовит нападение с целью вытеснения оставшегося в отделившейся провинции грузинского населения и признания независимости Абхазии в отместку за признание Западом Косово. Российские дипломаты заверили своих американских коллег, что ничего подобного не предполагается. По их словам, Москва располагает оперативной информацией о том, что Саакашвили обсуждал возможность проведения молниеносной кампании по захвату ранее населенных грузинами районов вдоль абхазской границы и последующего закрепления в них в ожидании дипломатической поддержки Запада. Россия лишь наращивает там свои силы, чтобы удержать его от необдуманных действий.

Это не было неправдоподобным. Грузинские лидеры были эмоциональны и вспыльчивы, США и европейцы постоянно предостерегали их от втягивания в конфликт с Россией, который они вряд ли смогут выиграть. Саакашвили был одержим опасениями, что при сохранении статус-кво Абхазия и Южная Осетия будут медленно ускользать из-под контроля Грузии и тогда они будут окончательно потеряны. Он ошибался. Так что, пока конфликт остается замороженным, ничего не изменится. Но правительство Саакашвили и его западные сторонники обходили друг друга: грузины отчаянно пытались вернуть свои территории, а их союзники настаивали на том, чтобы не предпринимать ничего, что могло бы спровоцировать ответные действия российских военных.

В этом нарушении Путин заложил свою ловушку.

К середине июля, к всеобщему удивлению, напряженность вокруг Абхазии ослабла. Саакашвили уехал на двухнедельный отдых в санаторий в Италии, планируя далее отправиться в Пекин. Вскоре после этого начались стычки на югоосетинской границе, но это уже стало почти традицией, когда в конце июля - августе каждого года происходят минометные перестрелки между югоосетинскими военизированными формированиями и грузинскими пограничными войсками, и поначалу никто не обращал на это внимания. Но затем осетины впервые начали применять тяжелое вооружение. Появились сообщения о том, что к северу от Кавказских гор сосредоточены российские войска. Саакашвили помчался обратно в Тбилиси. 7 августа, когда Путин уже поднялся в воздух, направляясь в Пекин, грузины получили, как им казалось, достоверную информацию о том, что рано утром 500 российских солдат, предположительно на тяжелой бронетехнике, преодолели Рокский тоннель - единственную дорогу, ведущую из Северной Осетии. До конца так и не было ясно, были ли это боевые подразделения или обычная ротация российских миротворцев, но грузинские части начали готовить контратаку. Во второй половине дня, в 15.00, наблюдатели ОБСЕ увидели большое количество грузинских артиллерийских подразделений и ракетных установок "ГРАД", направлявшихся на север к югоосетинской границе.

Тем временем продолжались периодические минометные перестрелки между осетинами и грузинскими пограничниками, продолжавшиеся всю неделю.

В 18.40, пытаясь, по мнению грузин, предотвратить дальнейшее ухудшение ситуации, Саакашвили объявил об одностороннем прекращении огня. Жители югоосетинских сел, полагая, что столкновения на сегодня закончились, вышли из своих бункеров и вернулись домой, чтобы поужинать и лечь спать. Но через пять часов, в 23.35 по грузинскому времени (3.35 утра 8 августа по Пекину), президент Грузии отдал приказ о тотальном наступлении на столицу Южной Осетии Цхинвал.

Что произошло за эти пять часов, что заставило Саакашвили изменить свое решение, является предметом спора. Грузины утверждали, что вскоре после 20.00 осетины возобновили обстрел грузинских сел. По данным наблюдателей ОБСЕ на местах, это не соответствует действительности: в селах, которые грузины назвали своими целями, обстрелов больше не было. Были ли Саакашвили предоставлены ложные разведданные? Или он внезапно решил, что если не предпринять немедленных действий, то Южная Осетия будет потеряна? Или же прекращение огня, как утверждали впоследствии русские, было уловкой, чтобы дать грузинам время перебросить тяжелую артиллерию на место?

Вряд ли когда-нибудь будет дан однозначный ответ. Однако не вызывает сомнений тот факт, что Саакашвили отдал приказ о массированном артиллерийском обстреле Цхинвали - сотни снарядов без разбора обрушились как на жилые кварталы, так и на предполагаемые военные объекты - задолго до нападения России.

Война, которую западные СМИ - и западные правительства - впоследствии назвали российским вторжением, была начата не Россией, а Грузией. Позднее Путин восхищался тем, как эта история была переврана, чтобы представить Россию агрессором. "Это потрясающе, удивительно... просто умопомрачительно", - говорил он. Сколько бы Кремль ни тратил на PR-агентства типа Ketchum, он никогда не смог бы с ними конкурировать.

Конфликт действительно спровоцировал бы вторжение России - вторжение, совершенно непропорциональное первоначальному преступлению, - но все началось не так. Он начался как тщательно подготовленная российская ловушка, в которую Михаил Саакашвили угодил обеими ногами. То, что он сделал это, учитывая военное превосходство России, практически необъяснимо.

Позднее утверждалось, что американцы давали неоднозначные сигналы о масштабах своей поддержки. Вполне возможно, что так оно и было. Кондолиза Райс в частном порядке сказала грузинскому лидеру, что, если он начнет войну, Америка, конечно, не придет ему на помощь. На публике она была более двусмысленна. Мы всегда сражаемся за наших друзей", - заявила она на пресс-конференции, где рядом с ней стоял Саакашвили. Это было сказано в контексте усилий Америки по содействию вступлению Грузии в НАТО, но прозвучало оно гораздо более размашисто. Из Белого дома также поступали противоречивые сигналы. Заместитель советника Дика Чейни по национальной безопасности Джозеф Вуд открыл прямой канал связи с Саакашвили. По словам Джона Байерли, сменившего Бернса на посту посла США летом того года, грузинский лидер слышал из Госдепартамента одно "предупреждение об осторожности", ... и второй набор сообщений из офиса вице-президента, призывающих его быть твердым и подразумевающих, что он пользуется поддержкой Америки.

Независимо от того, сыграло это какую-то роль или нет, похоже, что в конце концов Саакашвили пришел к выводу, что русские намерены ввязаться в драку и что лучшим вариантом для него будет попытаться захватить инициативу, даже если у него не будет реальной надежды на успех.

С тактической точки зрения это, возможно, имело смысл. Грузинское наступление застало русских врасплох. На следующее утро сухопутные войска Саакашвили заняли столицу Южной Осетии, которая теперь лежала в руинах после грузинской бомбардировки. Русские в спешном порядке перебрасывали туда дополнительные части, во многих случаях укомплектованные новобранцами, не имевшими ни малейшего представления о том, что они должны делать. 8 Вытеснить грузин удалось только на следующий день.

Но в более широком смысле это была фатальная ошибка.

Россия начала планировать конфликт с Грузией еще в 2006 г. 9 То, что Саакашвили должен был нанести удар первым, было нежданной удачей. Если бы он этого не сделал, Москве было бы гораздо сложнее найти предлог для нападения. Более того, момент был выбран идеально. Большинство мировых лидеров, включая самого Путина, находились в Пекине, где небольшая война на Кавказе воспринималась как досадное отвлечение от олимпийских праздников. Европа отдыхала. Саакашвили позволил навязать свою руку там, где он этого не ожидал - в Южной Осетии, а не в Абхазии - в то время, когда многие его офицеры были в отпуске, а одна из четырех грузинских боевых бригад находилась за границей, в составе коалиции, возглавляемой США, в Ираке.

Первые отрывочные сообщения поступили в Пекин поздно утром 8 августа. Джордж Буш кратко побеседовал с Путиным, когда они прибыли в Большой зал народных собраний на приветственный обед, организованный председателем КНР Ху Цзиньтао. По словам Путина, они согласились, что "никто не хочет войны". Для России это было совсем не так. Москва действительно хотела войны, в идеале для того, чтобы отстранить Саакашвили от власти и прекратить союз Грузии с Западом, или, если это невозможно, для создания достаточной нестабильности в регионе, чтобы блокировать любые шаги по вступлению Грузии или Украины в НАТО на встрече министров иностранных дел стран Альянса в декабре.

Позже Буш позвонил Медведеву, который сообщил ему, что Саакашвили совершил неспровоцированное нападение, в результате которого погибло 1500 человек. По словам Медведева, он был военным преступником, как Саддам Хусейн в Ираке. Впоследствии Буш написал, что призывал его как можно быстрее деэскалировать конфликт, о чем он также говорил Путину на церемонии открытия встречи в тот вечер. По словам Буша, Саакашвили был вспыльчив, и Россия совершила ошибку.

'Я тоже горячая кровь', - ответил Путин. «Нет, Владимир, - ответил Буш. Вы хладнокровны».

Путин вылетел из Пекина в столицу Северной Осетии Владикавказ, куда он прибыл поздно вечером в субботу, 9 августа, чтобы лично возглавить операцию. Буш не спешил уезжать и оставался в Пекине еще три дня. Что бы ни говорили американская пресса и спинмейстеры Госдепартамента, Буш не питал иллюзий относительно роли Саакашвили. По возвращении в Вашингтон его первыми словами, обращенными к помощникам, были: «Кто это начал?»

Для американцев не было хороших вариантов. Военное вмешательство было исключено. 'Готовы ли мы вступить в войну с Россией из-за Грузии?' - спрашивал советник Буша по национальной безопасности Стив Хэдли. В противном случае рычаги влияния Вашингтона были ничтожны.

Первоначально Белый дом надеялся, что русские остановятся после изгнания грузин из Южной Осетии. Но в телефонном разговоре, состоявшемся в выходные, противоположный номер Кондолизы Райс, Сергей Лавров, сказал ей, что этого будет недостаточно. Саакашвили должен уйти", - сказал он. Райс притворилась возмущенной и, нарушив дипломатический протокол, обнародовала этот обмен мнениями. Госсекретарь США не имеет права разговаривать с министром иностранных дел России о свержении демократически избранного президента", - заявила она. Лавров посчитал, что такое заявление от правительства, которое только что развязало войну с целью смены режима в Ираке, выглядит несколько нелепо. По мнению Райс, параллель была ложной. Саддам Хусейн был неизбираемым диктатором.

К этому времени российские части продвигались на юг, к Тбилиси, а другие - с запада, через границу с Абхазией. В общей сложности, по оценкам, там было развернуто около 40 тыс. российских войск. Бомбардировщики и вертолеты наносили удары по грузинским позициям на всей территории северной трети страны. К вечеру понедельника, 11 августа, казалось, что Тбилиси падет. Грузинское правительство оказалось на грани краха, начался панический отток мирного населения.

Отвечая на вопрос о том, почему российские войска продолжили продвижение в Грузию уже после того, как Южная Осетия была взята под контроль, Путин не стал оправдываться. По его словам, американцы "подтолкнули грузинскую сторону к агрессивным действиям".

Почему мы действовали так, как действовали? Потому что инфраструктура, которую [грузины] использовали для нападения на Цхинвал, ... центры управления, радары и склады оружия ... [находились в самой Грузии]... Я слышу о непропорциональном применении силы ... Когда они используют против нас танки, ракеты и тяжелую артиллерию, мы должны в ответ использовать катапульты?

Давайте вспомним, как началась Вторая мировая война. 1 сентября 1939 года нацистская Германия напала на Польшу. Затем они напали на Советский Союз. [Когда нам удалось их оттеснить,] мы должны были остановиться, как только дошли до собственной границы? Нет. Агрессор должен был быть наказан.

Некоторые люди настолько любят стрелять и бомбить, что считают [это единственным выходом]. Почему они думают, что добьются успеха здесь, когда потерпели неудачу в Афганистане, Ираке и на Ближнем Востоке? ... Те, кто считает, что [военная сила] является наиболее эффективным инструментом внешней политики в современном мире, будут терпеть неудачу снова и снова... Нельзя вести себя в мире, как римский император.

Буш опасался, что если Америка попытается выступить посредником, то российско-грузинская война превратится в американо-российскую конфронтацию. Вместо этого он призвал президента Франции Николя Саркози, который по очереди председательствовал в ЕС, взять на себя инициативу по прекращению войны.

Саркози колебался. Он разговаривал с Путиным в Пекине, и ему показалось, что российский премьер-министр находится в настроении "римского императора" и полон решимости преподать Саакашвили урок. Но он согласился позвонить Медведеву и после целого дня суматошных переговоров вылетел в Москву при том понимании, что продвижение к Тбилиси закончится до приземления его самолета. В противном случае, сказал он, он прикажет пилоту развернуться и лететь прямо во Францию.

Русские сдержали свое слово. За несколько минут до того, как его самолет коснулся земли, было объявлено о прекращении огня.

Когда Саркози приехал в Кремль, Медведев сказал ему, что Путин хотел бы присоединиться к ним за обедом. Щека премьер-министра была опухшей. По его словам, он только что пришел от стоматолога. У меня сильно болит зуб, и я в плохом настроении".

По мнению Саркози, можно было бы начать встречу и получше, и он не ошибся. Путин был в ярости, - писал позже Саркози. Он разразился 15-минутным монологом, яростной диатрибой против Саакашвили, его методов, его политики, его личности". Каждый раз, когда он произносил имя грузинского лидера , он перекрещивался, как будто упоминал дьявола. Пока Медведев сидел, притихнув, как мышь, Путин разразился новой филиппикой. 'После всех преступлений, которые совершил Саакашвили, - начал он, - он не может оставаться у власти...'

На этом Саркози потерял терпение. Я проделал этот путь не для того, чтобы выслушивать ваши оскорбления и угрозы в адрес другого главы государства, - сказал он Путину. Я приехал, чтобы попытаться помочь вам найти выход из ситуации, в которой все окажутся в проигрыше. Но вы ничего не хотите слушать. С меня хватит. Я ухожу. С этими словами он встал, подхватил пиджак, который оставил на спинке кресла, и направился к двери. К его облегчению, Путин тоже встал и попросил его вернуться и продолжить разговор. "Да нет уже никакой дискуссии", - едко ответил Саркози. Тем не менее, он сел, и они стали разговаривать более спокойно. Но Путин еще не закончил. Он пристально посмотрел на Саркози. Я хочу подвесить этого человека за яйца", - сказал он. Французский президент был поражен не столько самим высказыванием, сколько тем, что, как, очевидно, знал Путин, два года назад он сделал очень похожее заявление в адрес своего политического соперника, пригрозив "подвесить его на мясном крюке". Когда Буш повесил Саддама Хусейна, продолжил Путин, Саркози не протестовал. Так почему же сейчас, когда Россия хочет избавиться от Саакашвили? У Саркози был готов ответ. 'Значит, вы мечтаете о том, чтобы стать таким же, как Буш, - сказал он, - которого ненавидят две трети планеты! Я не знал, что он был для вас образцом". Путин разразился смехом. "Вы попали в точку", - сказал он.

После этого начались переговоры. Проект соглашения, который был подготовлен в результате, предусматривал постоянное прекращение огня, взаимный отвод войск и отказ обеих сторон от применения силы, - все это было приемлемо. Но у грузин возникли проблемы по двум другим пунктам. В соглашении не была подтверждена территориальная целостность их страны и содержался призыв к "международному обсуждению будущего статуса Южной Осетии и Абхазии". По настоянию Саакашвили русские убрали последнюю ссылку. Как оказалось, это было ошибкой. Спустя две недели Медведев объявил, что Россия признает независимость этих двух провинций, сославшись в качестве прецедента на признание Западом Косово весной предыдущего года.

Косово постоянно упоминалось на протяжении всей грузинской войны и последовавшего за ней урегулирования. Один из лучших специалистов правительства США по Кавказу Рон Асмус писал: «Терминология Москвы и риторическая линия защиты были почти зеркальным отражением аргументации Запада по Косово... Это было время расплаты за обиду, которую Россия вынашивала против Запада почти десятилетие». Путин обвинил грузин в этнических чистках в Осетии - тот же аргумент, который НАТО использовала для оправдания действий против сербов. Россия представила Саакашвили как Милошевича нового времени, а осетин - как угнетенных Тбилиси, подобно тому, как косовары были угнетены Белградом. В большинстве случаев это было натяжкой. Но лицемерие Запада, притворявшегося, что Косово - "особый случай", - аргумент, отвергнутый Кипром, Грецией, Испанией и другими государствами, столкнувшимися с сепаратистскими движениями, включая саму Грузию, - наконец-то стало явным.

Косово не было непосредственной причиной войны с Грузией. Она стала неизбежной только после американского перегиба в Бухаресте, когда Буш и Кондолиза Райс протолкнули непродуманное обязательство предоставить Украине и Грузии членство в НАТО. Администрация Буша предполагала, что Россия согласится на четвертый раунд расширения НАТО после стран Вышеградской зоны в 1999 году, стран Балтии, Восточной и Центральной Европы в 2004 году и присоединения Албании и Хорватии, которое должно было состояться весной следующего года. Посол Бернс и другие предупреждали, что на этот раз Путин устоит. Белый дом не прислушался.

Это усугубилось еще одной ошибкой. Когда Сергей Лавров после Бухареста заявил, что Россия сделает все возможное, чтобы Грузия и Украина не вступили в НАТО - предупреждение, повторенное месяц спустя во время визита в штаб-квартиру НАТО начальника российского Генштаба генерала Балуевского - Белый дом также не воспринял это всерьез.

В результате американский президент "хромой утки", оттолкнувший от себя многих европейских коллег, оказался бессилен защитить союзника, авантюризм которого был спровоцирован политической, военной и экономической поддержкой, оказанной его администрацией.

Для Грузии война стала катастрофой. Две территории, которые Саакашвили хотел вернуть, были безвозвратно потеряны. Ему удалось досидеть до конца срока, но его позиция все больше оспаривалась.

Для Соединенных Штатов последствия были более нюансированными. Вскоре Буша сменит демократ Барак Обама, который попробует новый подход к России. Однако Буш оставил после себя тревожное наследие. Зрелище американских войск, увязших в Афганистане и Ираке, показало, что Соединенные Штаты, даже став единственной мировой сверхдержавой, не являются всемогущим гегемоном, каким они себя представляли. Грузинская война убедила Путина в том, что в волевой схватке с Россией Америка тоже не является непобедимой.

Реформа вооруженных сил России была одним из приоритетов Путина с момента его прихода к власти. По его словам, необходимость перемен стала до боли очевидной, когда осенью 1999 г. Ельцин, будучи премьер-министром, поручил ему руководство войной в Чечне. Из 1,4 млн. человек личного состава вооруженных сил только 55 тыс. находились в боеспособных частях и были разбросаны по всей стране. Вот так и получилось, что мы отправили в бой детей, не прошедших проверку огнем, на убой", - сказал Путин. Я этого не забуду никогда. В следующем году он утвердил планы постепенного перехода к полностью профессиональной армии.

Генералы были потрясены и начали ряд арьергардных действий. Путин хотел провести экспериментальную программу по превращению 76-й воздушно-десантной дивизии, дислоцированной в Пскове, к югу от Санкт-Петербурга, в полностью добровольческое подразделение. Министерство обороны пыталось отложить ее на несколько лет. Когда это не удалось, были приведены цифры, свидетельствующие о непомерных затратах. Чтобы сорвать набор добровольцев, не были открыты призывные пункты, а чтобы скрыть обман, призывникам, прошедшим полугодовую подготовку, предлагали заключить контракт.

К 2008 г. вместо заявленных 200 тыс. человек профессиональных сил фактически насчитывалось не более 50 тыс. человек, большинство из которых, как позже было признано, были не лучше призывников.

Корень проблемы заключался в менталитете Генерального штаба и его союзников в политической элите. Советская армия, как и царская до нее, была основана на идее массовой мобилизации. Российская армия следовала той же модели. С точки зрения офицерского корпуса эта система имела очевидные преимущества. В начале 2000-х годов в российской армии полковников было больше, чем лейтенантов, а на каждые два рядовых звания приходился один офицер. Утверждалось, что такой огромный офицерский корпус необходим на случай, если в один прекрасный день придется призывать в армию гражданское население. Кроме того, на получение отсрочек от призыва ежегодно уходило на взятки около 350 млн. долл. Но, будучи основой системы, призыв стал ее "ахиллесовой пятой". Снижение рождаемости с 1980-х годов привело к тому, что уже не хватало призывников, а поскольку более обеспеченным и образованным студентам обычно удавалось избежать службы, качество призывного контингента было плачевным. 27Реформы не были полностью заблокированы. Вооруженные силы были сокращены более чем на 300 тыс. человек, доведя их численность до 1 млн. человек, оборонный бюджет ежегодно увеличивался в среднем на 20% для финансирования закупок современной техники, было объявлено о прекращении отправки призывников в Чечню и другие зоны боевых действий.

На бумаге это выглядело как большой успех.

Грузинская война показала, что на практике это был полный провал.

Когда 9 августа Путин прилетел из Китая во Владикавказ, он обнаружил, что операция проходит в хаосе. Предполагаемые современные средства связи работали настолько плохо, что генералу Хрулеву, командовавшему силами, ведущими наступление, пришлось одолжить мобильный телефон у журналиста, чтобы отдать приказ своим подчиненным. Половина танков и бронемашин так и не дошла до Цхинвала из-за поломок. Те части, которые, как утверждало Министерство обороны, были полностью профессиональными, на поверку оказались сколоченными на 30% из призывников. Из-за недостаточной подготовки в ВВС России было всего полдюжины летчиков, способных выполнять боевые задачи. Большинство командиров сухопутных войск были кабинетными офицерами, всю свою карьеру просидевшими за бумагами. Они просто не были способны принимать боевые решения, - признавался позже один из высокопоставленных генералов. Когда им давали людей и технику, они были в растерянности. Некоторые из них даже отказывались выполнять приказы.

Несмотря на все деньги, влитые в оборонный бюджет, действия армии в Грузии оказались не намного лучше, чем в Чечне девятью годами ранее. Более того, правительство пришло к выводу, что если бы грузины были лучше оснащены и располагали чуть более многочисленными силами, то результат мог бы быть иным.

В провале программы модернизации обвинили министра обороны Сергея Иванова. Но Путин тоже был виноват. Приняв вначале концепцию полностью профессиональной армии, он струсил. Это потребовало бы структурных изменений и увольнения большого числа офицеров, что оттолкнуло бы от него значительную часть политической базы. В итоге он выбрал ублюдочный компромисс. Призыв в армию сохранялся, но сокращался с двух лет до двенадцати месяцев, что позволяло Генеральному штабу сохранить заветный принцип создания армии советского образца, но, кроме этого, никого не устраивало. Даже генералы понимали, что один год обучения - это слишком мало, чтобы подготовить солдата, способного вести войну в современных условиях.

Весной 2007 года Путин решил, что медлить больше нельзя. На смену Иванову пришел Анатолий Сердюков, зарекомендовавший себя на посту руководителя Федеральной налоговой службы, где он возглавил кампанию против ЮКОСа. Массивный медведь, Сердюков был солдафоном. Россияне сравнивали его с графом Алексеем Аракчеевым, эксцентричным, неотесанным и ненавистным военным министром XVIII века, который реорганизовал царскую армию при Павле I и чье имя стало нарицательным для обозначения беспощадности и репрессий. Сердюков был женат на дочери премьер-министра Виктора Зубкова и пользовался поддержкой влиятельного кадрового шефа Путина Виктора Иванова. Он был именно тем человеком, который должен был "сорвать генеральские погоны", как призывал годом ранее лидер националистов Владимир Жириновский.

Его назначение произошло слишком поздно, чтобы как-то повлиять на конфликт с Грузией, но, по крайней мере, теперь реформы начались всерьез. За девять месяцев Сердюков уволил главкомов ВВС и ВМФ, а также нескольких их заместителей. Российский военный обозреватель писал о "конвульсиях, которых в Министерстве обороны не было уже несколько десятилетий". В июне 2008 года был уволен начальник Генерального штаба Юрий Балуевский. Но это было лишь предвестием того, что произойдет после фиаско в Южной Осетии. Осенью того же года Путин утвердил план сокращения более чем в десять раз численности сухопутных войск и вдвое - военно-воздушных и военно-морских сил. Офицерский корпус был сокращен с 355 тыс. до 150 тыс. человек: 220 генералов, 16 тыс. полковников, 74 тыс. майоров и 50 тыс. капитанов, впервые вводилась система подготовки профессиональных сержантов.

В своей обычной манере "хороший царь - плохие бояре" Путин пообещал вмешаться, если "появятся случаи превышения полномочий или всплывет то, что не было запланировано". Но если по политическим причинам он был готов проявить сочувствие к бедам военных, то на практике он и Медведев оказали Сердюкову безоговорочную поддержку. Генералов заставили пройти аттестацию, а офицеров низшего звена - проверку на профпригодность, которую многие из них провалили. Начальник ГРУ, управления военной разведки, и другие высшие генералы в знак протеста подали в отставку.

Сердюков и преемник Балуевского на посту начальника Генерального штаба генерал Николай Макаров, который помогал ему проводить реформы, вызывали всеобщую ненависть.

Кризис наступил в 2010 году, когда на фоне мировой рецессии Сердюкову не удалось убедить Минфин продолжить выделение средств на выплату выходных пособий и других выплат, положенных увольняемым офицерам по закону. 70 тыс. человек, чьи должности должны были быть ликвидированы, получили отсрочку в последний момент.

При этом офицерский состав был сокращен почти на треть. Была упорядочена система закупок. Огромные средства, потраченные на оборону, наконец-то стали приносить современную, функциональную технику, сравнимую с той, что стояла на вооружении западных армий. Сердюков боролся с издевательствами простым, но жестоким способом - увольнением всего командного состава, от генерала до командира, в любом подразделении, где было допущено существенное нарушение. Это был язык, понятный армии. Издевательства не прекратились, но значительно сократились.

К 2011 году командование армии было вынуждено признать, что, что бы оно ни делало, по демографическим соображениям призывная армия невозможна. В любом случае высокотехнологичное оружие требует квалифицированных специалистов, а не пушечного мяса. Генштаб объявил, что переход к полностью профессиональной армии будет продолжаться и что призыв может быть полностью прекращен в 2017 году. Этого не произошло, но с 2012 г. численность вооруженных сил стабилизировалась на уровне 450 тыс. контрактников и 250 тыс. призывников, что с учетом офицерского состава и вспомогательного персонала составило около 1 млн человек. Отчасти это объясняется финансовыми трудностями: контрактники стоят гораздо дороже призывников. Но Путин и другие представители политической элиты также считали, что призыв способствует развитию патриотизма и поддержанию связи между армией и гражданским населением. В западных странах, где призыв был отменен, готовность гражданских лиц сражаться за родину заметно снизилась.

Реакция на грузинскую войну на Западе была вялой. Америка, сидевшая сложа руки во время боевых действий, попыталась компенсировать свое бездействие, предложив Грузии программу гуманитарной и экономической помощи на сумму в один миллиард долларов. Европейский Союз сгладил ситуацию, назвав ее Ангелой Меркель «прекрасным компромиссом. Не бизнес как обычно [с Россией], но давая понять, что мы хотим поддерживать контакты». Самая сильная реакция последовала со стороны поляков, которые, после 18 месяцев колебаний по поводу предоставления передовой базы для американской системы Национальной противоракетной обороны (NMD), теперь с готовностью подписали соглашение.

Если реакция была в целом сдержанной, то это отчасти объяснялось неловким осознанием того, что Саакашвили в своей безрассудности сам несет большую часть вины, а отчасти - сомнениями в разумности решений, принятых в Бухаресте.

Как бы то ни было, внимание западных правительств было поглощено другими, гораздо более опасными проблемами. Крах жилищного пузыря в США, вызванный рискованным банковским кредитованием - так называемым кризисом субстандартной ипотеки, - вот-вот должен был привести к так называемой Великой рецессии. В сентябре потерпел крах американский инвестиционный банк Lehmann Brothers. Каскад еще более крупных банкротств удалось предотвратить только благодаря огромным выплатам налогоплательщикам. От пятой до четверти состояния американских домохозяйств было уничтожено. Резко упало потребление, иссякли кредиты, остановились инвестиции. Старая пословица "когда Америка чихает, Европа простужается" в очередной раз подтвердилась. Но в новом, глобализированном мире XXI века пострадала не только Европа. Пострадали все страны.

Путин попытался увидеть в кризисе позитивную сторону. По его словам, проблемы в США - это "еще один шаг к укреплению многополярного мира". Американская система показала свою неспособность решить созданные ею проблемы. "Вера в США как лидера свободного мира и свободного рынка... подорвана, я думаю, навсегда", - сказал он, выдавая желаемое за действительное. «Она никогда не вернется к тому, что было раньше».

К октябрю российский фондовый рынок упал на 75% по сравнению с майскими максимумами, а торги приостанавливались так часто, что россияне шутили, что это похоже на часы с кукушкой. Цена на нефть, которая в июле достигла рекордного уровня в 129 долл. за баррель для нефти марки Urals, через девять месяцев упала до 40 долл. за баррель, а к концу 2009 г. восстановилась до 70 долл. За несколько месяцев состояние 25 самых богатых людей России сократилось на 230 млрд. долл. Но, по крайней мере, на первых порах простые люди не пострадали. Только один процент населения владел акциями, а каждый третий не имел счета в банке. Валютные резервы России составляли 600 млрд. долларов, что поддерживало курс рубля, а Стабилизационный фонд компенсировал выпадающие доходы бюджета. Несмотря на рост цен, увеличение задолженности по невыплаченной заработной плате и рост безработицы, протесты оставались ограниченными. Воспоминания о 1990-х годах, когда шоковая терапия принесла гораздо больше экономических страданий, были достаточно свежи, чтобы люди дважды подумали, прежде чем выходить на улицы, а во второй половине 2009 года, когда цены на нефть начали восстанавливаться, рецессия начала ослабевать.

Тем не менее, это был переломный момент. В течение последующих десяти лет российская экономика, по сути, стагнировала. Надежды Путина на переход к модели экономики, основанной на профессиональных навыках, о которой он с большим энтузиазмом рассказывал во время предвыборной кампании 2008 года, были тихо оставлены. Даже при самом благоприятном стечении обстоятельств это было бы нелегко. Он предлагал к 2020 году увеличить производительность труда в четыре раза, вывести Россию в пятерку лидеров по объему ВВП после США, Китая, Японии и Германии, обеспечить средний класс 60-70% населения и увеличить среднюю продолжительность жизни - в 2008 году она составляла всего 68 лет - до 75. Последняя цель была почти достигнута: в 2020 году средняя продолжительность жизни в России достигла 73 лет, что на восемь с половиной лет больше, чем в середине 1990-х годов, хотя этого все равно было недостаточно, чтобы остановить долгосрочный демографический спад в стране. Однако другие цели оказались недостижимыми. К 2020 году номинальный ВВП откатился к уровню 2007 года. Россия не вошла в пятерку ведущих экономик мира, а опустилась с десятого на одиннадцатое место.

4 ноября 2008 года, когда Барак Обама был избран президентом США, в Москве царили смешанные чувства. С одной стороны, это было облегчение. Кандидат от республиканцев Джон Маккейн был "ястребом", который продолжал бы политику администрации Буша. Появление нового человека в Белом доме давало возможность начать все с чистого листа. С другой стороны, исторически сложилось так, что с республиканцами Кремлю всегда было легче иметь дело, чем с демократами, которые, как правило, уделяли основное внимание вопросам прав человека и опасались смелых инициатив, чтобы их не обвинили в мягкости по отношению к врагам Америки.

На следующий день в своем ежегодном послании Федеральному Собранию Медведев занял явно жесткую позицию по отношению к США, как бы демонстрируя будущей администрации, что, несмотря на свою либеральную репутацию, он не собирается уступать. Америка, по словам Медведева, своей гордыней поощрила "варварское нападение" Грузии на Южную Осетию . Ее высокомерие привело к тому, что она не заметила провалов своей финансовой системы, которая ввергла мир в рецессию. Решение о создании национальной системы противоракетной обороны в Чехии и Польше вынудит Россию в случае необходимости разместить в этих странах средства электронных помех и батареи баллистических ракет малой дальности "Искандер", способные нейтрализовать американскую систему. Они будут базироваться в Калининграде, непосредственно у границы с Польшей.

Американцы ворчали, что речь была воинственной. Однако она послужила основой для предложения "услуга за услугу", которое Обама изложил в письме к Медведеву в середине февраля 2009 года. Если Россия поможет предотвратить создание Ираном ядерного оружия, писал он, то Америке не придется устанавливать систему противоракетной обороны в Восточной Европе, а России - размещать противодействующие силы в Калининграде. После долгих дипломатических джигитовки в итоге так и произошло. И ЯМР, и ответные меры России были отложены. Развитие событий в Северной Корее, которое было частью первоначального обоснования американской программы, больше не упоминалось. Даже в Пентагоне к тому времени поняли, что реклама европейской системы обороны как защиты от ракет из Пхеньяна, которые, если они вообще существуют, будут летать на другом конце света, не слишком убедительна.

Единственные, кто был недоволен, - это чехи и поляки, которые сгоряча поддержали американскую ракетную систему, полагая, что она поможет им защититься от российской агрессии. Теперь выяснилось, что они раздражали русских и ничего не получили взамен.

Наметились подвижки и в других областях. Выступая с программной речью на Мюнхенской конференции по безопасности - том самом форуме, где двумя годами ранее Путин обрушился с критикой на администрацию Буша за попытки управлять миром, - вице-президент Джо Байден пообещал "нажать кнопку перезагрузки" в отношениях двух стран. Метафора сработала не совсем так, как рассчитывали американцы. Когда в марте Хиллари Клинтон, которую Обама назначил своим госсекретарем, встретилась в Женеве со своим российским коллегой Сергеем Лавровым, она вручила ему маленькую желтую коробочку с красной кнопкой с надписью "RESET" на английском и "PEREGRUZKA" на русском. К сожалению, "перегрузка" означает не "сброс", а "перегрузка".

Россияне посмеялись над этим инцидентом, но их можно было бы простить, если бы они задались вопросом, почему ведущая держава мира, предлагая начать отношения с чистого листа, не удосужилась сделать простой перевод. Была ли это фрейдистская ошибка или непринужденность, доходящая до неуважения?

Тем не менее, когда Медведев впервые встретился с Обамой на саммите "Большой двадцатки" в Лондоне в апреле этого года, отношения между ними сложились хорошо. Они договорились продолжить работу над новым Договором о сокращении стратегических наступательных вооружений взамен СНВ-2, срок действия которого, до сих пор не ратифицированного Конгрессом США, истекал в декабре. Новый Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов (СНВ), как он был назван, сокращает количество ракетных пусковых установок, разрешенных каждой из сторон, с 2200 единиц, согласованных Бушем и Путиным в рамках Договора о сокращении стратегических наступательных потенциалов в 2002 году, до менее чем 1500 единиц. Договор был подписан Обамой и Медведевым в Праге в апреле 2010 года. Путин впервые предложил ограничить количество ракет 1 500 более восьми лет назад, но это предложение не прошло на фоне напряженности, вызванной решением администрации Буша о расторжении Договора по ПРО.

Обе страны сотрудничали в Совете Безопасности ООН по введению экономических и военных санкций против Ирана, что через четыре года привело к подписанию Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), в соответствии с которым Тегеран неохотно согласился демонтировать значительную часть своей ядерной программы и допустить международные инспекции. Ранее Путин утверждал, что Иран имеет такое же право на развитие гражданской ядерной энергетики, как и любая другая страна. Но по мере накопления доказательств того, что Тегеран уклоняется от выполнения своих обязательств по соглашениям о нераспространении ядерного оружия, он занял более жесткую позицию. Последней каплей стало появление у американцев фотографий секретного иранского предприятия по обогащению ядерного топлива в районе города Кум, о котором россияне не знали.

Другие вопросы, вызвавшие разногласия с администрацией Буша, также были тихо отправлены в отставку.

Обама признал, что ни Грузия, ни Украина в обозримом будущем не станут членами НАТО. Медведев одобрил предоставление США права пролета над территорией страны для снабжения своих войск в Афганистане. Америка, в свою очередь, поддержала многолетние усилия России по вступлению во Всемирную торговую организацию, которые после 18 лет переговоров наконец-то увенчались успехом в декабре 2011 года.

Обама видел в Медведеве "плакат новой России, молодой, подтянутый, одетый в модные костюмы европейского покроя". Президент России был приветлив, - писал он позже, - с несколько формальной, почти самокритичной манерой, скорее консультант по международному менеджменту , чем политик или партийный аппаратчик". У этих двух людей было много общего. Оба изучали и преподавали право, были одного возраста, у обоих были молодые семьи.

Но вопрос, который беспокоил Белый дом и на который он пытался найти ответ в первые годы президентства Обамы, заключался в том, насколько велика была свобода действий Медведева в проведении самостоятельной политики и в какой степени он был ограничен необходимостью уважать мнение своего предшественника, ныне премьер-министра. В своих мемуарах "Земля обетованная" Обама изобразил администрацию, разрывающуюся между желанием верить, что Медведев сможет поставить отношения с Америкой на новую основу, и опасением, что Путин не позволит ему этого сделать. Но это было сделано задним числом. Вначале преобладало желание верить.

Во время своего первого визита в Москву в июле 2009 г. Обама встретился с обоими мужчинами. Проведя вечер наедине с Медведевым и его женой Светланой в их резиденции в Горках, он обнаружил, что обсуждает Силиконовую долину и информационные технологии, которые очаровали российского лидера, проблемы пребывания во главе государства и воспитания детей-подростков, а политики почти нет. Это навело его на мысль, что, если бы не переводчики, они могли бы "присутствовать на званом ужине в любом обеспеченном американском пригороде". На следующее утро, когда он встретился с Путиным, атмосфера была совершенно иной. В его движениях, - писал Обама, - была "непринужденность, в голосе - практическая незаинтересованность, что говорит о человеке, привыкшем к власти". Путин подверг его 40-минутному монологу, перечисляя все претензии к Америке, накопившиеся у России за предыдущие восемь лет. Встреча продолжалась два часа, вдвое дольше запланированного, но к ее концу Обама почувствовал, что российский лидер если не с энтузиазмом, то, по крайней мере, с готовностью воспринял идею перезагрузки.

Уходя, Путин отметил, что в дальнейшем обсуждение будет вестись с Медведевым. Теперь это его решения", - сказал он. Обама позже сказал, что сомневался в этом последнем утверждении. Но на первый взгляд все так и было. Медведев стал единственным собеседником Обамы. Путин дал понять, что, будучи премьер-министром, он не считает своей задачей принимать глав государств. «При разграничении полномочий в России, - сказал он, - последнее слово остается за президентом, а президентом сегодня является господин Медведев». Это был вопрос уважения к должности.

Позже, в том же году, Обама сказал журналисту, что, по его мнению, Медведев более "дальновиден", чем Путин. Учитывая неуверенность Белого дома в том, где на самом деле находится власть, это, вероятно, было неразумно. Но Медведев постоянно проявлял себя более сговорчивым, чем предполагали американцы, и они пришли к выводу, что, как писал позже Обама, Медведев "готов поставить свое президентство на карту более тесных отношений с США". Советники Обамы продолжали ломать голову над его связями с предшественником, но предполагалось, что он должен быть уверен в поддержке Путина.

Было над чем поразмыслить.

С одной стороны, Путин, похоже, почувствовал облегчение от того, что его избавили от ежедневной рутины президентства. Официально его роль как премьер-министра заключалась в том, чтобы сосредоточиться на решении экономических и социальных вопросов, и они доминировали в его повестке дня. Он участвовал в бесконечных совещаниях, посвященных тонкостям школьной программы, ценообразованию на фармацевтическую продукцию, охране материнства в провинции, проблемам городов, где от одного работодателя зависят целые населенные пункты, и многому другому в том же духе. Во время ежегодного телефонного разговора, который он продолжил и после ухода из Кремля, вопросы, как никогда тщательно проработанные, касались жилья, здравоохранения, образования, сельского хозяйства - вопросов так называемых национальных проектов, реализация которых началась в середине второго срока, а также извечной темы пенсионного обеспечения.

У Путина были свои преимущества в том, что он больше не находился на передовой. Он мог отойти в сторону и позволить своему преемнику делать грязную работу, противостоять влиятельным группам интересов и принимать непопулярные решения. Генералы, даже зная, что Путин поддерживает ненавистные реформы Анатолия Сердюкова, направили свой гнев на Медведева. Именно Медведеву пришлось столкнуться с недовольством среднего класса, который больше не мог позволить себе каждое лето уезжать в отпуск на турецкие пляжи. Именно на Медведева была возложена непростая задача по замене "баронов" - старого поколения региональных лидеров, которые занимали свои посты с тех пор, как Ельцин сказал им: "Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить".

Такие люди, как Минтимер Шаймиев в Татарстане и Эдуард Россель в Свердловске, проработавшие на своих постах почти 20 лет, согласились уйти тихо. Но некоторые уперлись ногами, и их пришлось принуждать к уходу, что оказалось сложнее, чем ожидали в Кремле.

Теоретически новая система назначения губернаторов, введенная Путиным после Беслана в 2004 году, поставила регионы под жесткий контроль Москвы. На практике же, констатировала газета "Ежедневный журнал", отношения с регионами оставались "абсолютно средневековыми". Губернаторы были вассалами. Они присягают на верность сюзерену, а потом считают себя вправе делать на своей территории все, что им заблагорассудится". Иллюзия президентской власти становится очевидной, когда Кремль пытается сместить их с поста, а вассалы бунтуют.

Основными противниками были Кирсан Илюмжинов, президент Калмыкии - буддийского, преимущественно сельскохозяйственного региона на юге России, населенного выходцами из Монголии, и Юрий Лужков, мэр Москвы.

Илюмжинов был иллюминатом, утверждал, что его похитили инопланетяне и увезли на своем космическом корабле на другую планету, и что он может давать своему народу подсознательные инструкции, создавая вокруг республики экстрасенсорное поле. Но он был проницательным бизнесменом, а также талантливым шахматистом, 23 года занимавшим пост президента Международной шахматной федерации ФИДЕ. В конце концов, Медведеву удалось убедить его не добиваться беспрецедентного пятого срока.

Другое дело - Лужков. Он, как и Ельцин, много лет раздражал Путина, но был популярен, и всегда казалось, что отстранить его от власти труднее, чем сделать это. Однако к 2010 году его рейтинг одобрения падал. Москва была парализована пробками, а Лужков подвергся широкой критике за планы по сносу жилья вдоль Москвы-реки по, как он утверждал, экологическим соображениям. Его жена, Елена Батурина, заработала состояние на подрядах на городское строительство, став первой и долгое время единственной в России женщиной-миллиардером, а сам Лужков, по слухам, был связан с организованной преступностью.

В августе, когда кризис достиг своего пика, Лужков уехал в отпуск в Австрийские Альпы и не спешил возвращаться. Медведев публично отчитал его, а вскоре после этого приостановил реализацию одного из любимых проектов Лужкова - автодороги через заповедный лес к северу от города, ставшей поводом для выступления российских экологических групп. Лужков ответил, обвинив неназванных лиц в Кремле в попытке спровоцировать разлад между ним и Путиным. Это послужило сигналом к шквалу нападок на него со стороны трех государственных телеканалов. Лужков заявил, что не собирается уходить в отставку, и вернулся в Австрию, чтобы продолжить свой отпуск. Но к тому времени решение было принято. Когда он вернулся в конце сентября, Медведев объявил о его увольнении.