Путь к сердцу Дракона

Глава 10. Перерождение

Ничто не есть яд, ничто не есть лекарство, всё зависит от меры. Моя недавняя мера яда была превышена, но Асанна нашла лекарство, которое чуть меня не убило. Лекарство стало тождественно яду. Последнее время я как будто потерял меру, меня раскачивало как маятник с амплитудой, которая вот-вот скинет с орбиты.

Лететь на Громе без седла было неудобно и опасно для жизни. И вроде дракон прекрасно понимал мои команды, будь то стук ногой, или хлопок рукой. Но тревога не отпускала. Правая рука на перевязи, работала только левая. Бой в небе мы не выдержим, карабинов нет, оторвёмся от спины дракона при резком манёвре как осенние листья от ветки. Особенно было страшно за Асанну, которая сидела за моей спиной и оглядывала окрестности в поисках неприятеля. В нынешнем положении риск смертелен.

Еще и Гром странно реагировал на меня, нервничал, шевелил ноздрями, принюхивался. Я тоже наблюдал за ним, похоже, он ощущал во мне дракона. Даже в полёте Гром поворачивал голову и косил глазом. И ещё, я не понимал, куда он летит. Есть подозрение, что он знал, где и как вылечить свои раны. То, что Гром серьёзно ранен, я ощущал с каждым взмахом его крыльев.

Нас, конечно, ищут, не зная о том, что Гром давно увёз нас далеко от места смертельного падения. Старх, наверное, уже выщипал последние волосы со своей лысой башки, день за днём прочёсывая близлежащую территорию.

Мы летели без остановки день, короткая ночёвка, и ещё два дня. После каждой ночи Гром с большим трудом поднимался в небо, день ото дня всё реже и реже взмахивал крыльями, с трудом держал и так небольшую высоту. Асанна уже не оглядывалась по сторонам, потому что Гром летел на север, показав нам, что зря мы топали на юг. Не собираясь препятствовать дракону, я перестал думать о направлении движения. Сердце сжималось в предчувствии, я гнал от себя мысли, что это наш последний полёт.

Внизу сразу после раскидистых невиданных мной раньше деревьев с огромными корявыми стволами и разлапистыми ветками виднелось огромное поле, уходившее за горизонт. Вот куда летел Гром. Сердце прострелило болью.

Драконья Пустошь!

Здесь драконы находили последнее пристанище. Я ожидал увидеть остовы костей, нагромождения их белых от ветра и солнца скелетов, но пустошь была безмятежна пуста. Ничего и никого на много лиг вокруг. Зрелище пугало и завораживало одновременно.

Гром уже летел на бреющем полёте, крылья только ловили ветер, он из последних сил тянул до Пустоши. Дракон почти чиркнул брюхом верхушки деревьев и, пролетев еще немного, упал на землю. Только сейчас я заметил, что поверхность пустоши покрыта тонким слоем воды. Неужели, именно эта вода вела его к месту последней посадки?

Поджав лапы и прокатившись на брюхе, Гром опустил голову и распластал крылья. Я спрыгнул с него, почувствовав, как под ногами прогнулась, спружинила почва. Из воды из небольших завихрений воды вдруг стали выскакивать маленькие голые, без шерсти зверьки с длинными вытянутыми мордами с двумя рядами острых зубов. Они бросились на меня и на умирающего Грома.

Первый укус вывел меня из ступора. Не помню, как в руках у меня оказался нож, которым я начал убивать отвратительных зверюшек. Они рвали на мне одежду, кусали, впивались в плоть Грома.

Асанна уже скатилась по крылу Грома на землю, и стоя по щиколотку в воде с ужасом наблюдала бойню вокруг нас. Полуголый, в разорванных штанах, с порезами по всему телу, я отбивался от злобных хищников, защищая Грома, себя и Асанну. В этот момент я почувствовал, как почва дрогнула. Земля под слоем воды завибрировала, загудела, низкий утробный звук покатился над Пустошью. Лес откликнулся завыванием, скрипами, причитаниями деревьев. Тело дракона под траурные стоны земли и леса стало погружаться вглубь, как в трясину.

— Добромир, отходим!

Душераздирающий крик Асанны заставил меня очнуться. Я кинулся к голове Грома, обхватил его лобастую тяжёлую голову, поднял её из воды. Чешуя дракона липла к моей мокрой, потной коже, вода щипала раны, но я не мог оторвать рук от своего друга.

— Не умирай! Ты же сильный. Гром! Ты сильнее всех драконов! Ты не можешь бросить меня. Гром! Гром!

Глаза дракона, затянутые мутной плёнкой, последний раз взглянули на меня, чтобы закрыться навсегда.

— Гром! Прости! Прости, что не помог. Прости!

Слёзы лились у меня из глаз, я рыдал, как мальчишка. Гром был частью меня, лучшей частью меня, и сейчас я терял его.

— Добромир! Ты погибнешь!

Асанна вцепилась в мою руку и потащила прочь, я сделал два десятка шагов, оглянулся, упал на колени, чтобы через пелену слёз наблюдать, как сначала голова Грома, потом крылья, и, наконец, спина с гребнем скрылись под тонким слоем воды. Я был, наверное, первым, кто видел, как умирают драконы. Гром и здесь доверился мне. Никто никогда прежде не приближался к Драконьей Пустоши.

— Добромир, пойдём отсюда, вода ядовитая, нам нельзя здесь.

Асанна тащила меня за руку к деревьям. Гром специально упал на краю Пустоши, зная, что подвергает нас опасности. Даже здесь он берёг меня, а я не смог ответить тем же.

— Нам надо бежать, Добромир. Никто не был в Драконьей Пустоши. Лес вокруг никогда не пропускал сюда людей. Никогда и никого. Это зачарованное место.

— Но ведь драконы могли принести сюда людей?

— Нет. Сюда не ступала нога человека. Драконья Пустошь — гиблое место.

Когда мы миновали полосу воды и вышли к деревьям, я вдруг почувствовал, что со мной что-то происходит. Асанна тащила меня за руку всё дальше в лес, а я еле передвигал ногами.

— Не останавливайся, прошу тебя!

— Мне плохо, Ася.

Внутри словно насыпали битого стекла, меня трясло, корёжило, раздирало на части. Одежда словно заковала в броню, от которой хотелось избавиться, я принялся стаскивать с себя всё, вплоть до нижнего белья. На меня было страшно смотреть, я понимал это. Ногти вдруг удлинились, превращаясь в когти, удлинились клыки, челюсти начали раздвигаться, чешуя Грома, налипшая на тело, словно врастала, впитывалась в меня, всю кожу стянуло жесткой коркой. Всё происходила болезненно и быстро, но я осознавал себя. Рык, который вырвался из горла уже мало походил на человеческий.

— Ася, спрячься. Я могу стать опасен.

— Я не уйду.

Дышать становилось всё трудней, в лёгких поселился жидкий огонь, который не давал сделать вдох. В эту минуту я всё понял. Понял, что такое познать зверя.

— Ася! Я оборачиваюсь. Уходи. Я не знаю, как поведу себя.

По щекам Асанны текли слёзы. Ей было страшно — маленькой девочке против громадного зверя, в которого я должен был обратиться. Единственное, что держало меня на плаву, была не боль, а сознание, что я это осознаю. Вижу Асанну, чувствую её страх, её ужас перед моей неизбежной трансформацией.

— Не уйду. Вдруг тебе понадобится помощь.

Время перестало существовать. Та агония, которая подчинила меня, стёрла всё прошлое и будущее, оставив мне только «сейчас». Асанна заставляла меня двигаться, она тащила меня иногда чуть ли не на себе, пачкаясь моей кровью, что выступила, кажется, из всех пор на теле.

— Добромир, нам нужна чистая вода. Подскажи, куда идти?

Асанна тормошила меня, разговаривала, смело глядела в мои изменившиеся глаза и изуродованное тело. У Асанны не было отвращения, страха, нерешительности. Откуда такая смелость в хрупком теле? Она всё время твердила, что всё будет хорошо, и я справлюсь. Такие простые слова, но я верил, я заставлял себя верить. Асанна была уязвима, но открыта как никогда. Сейчас ей должно было быть страшнее, чем когда она вливала в меня кровь дракона. Сострадание было её сутью.

Я понял, что готов вцепиться в неё и не отпускать от себя. Моё тело стало меняться сильней, я увеличивался в размерах, руки и ноги — превращались в когтистые лапы. На спине начали бугриться крылья. Только бы не потерять связь с сознанием. Это был худший из моих страхов. В этом таился мой персональный ад, я держался за свою душу с упорством маньяка. Пусть изменится тело, но душа в нём должна остаться моя.

Кости и мышцы тянуло на разрыв, я больше не мог идти, катался по земле и рычал. Во мне просыпался зверь, и вместе с невыносимой болью я думал только об одном, я должен его усмирить. Я готов полностью соединиться со звериной ипостасью, но с условием, чтобы она стала частью моей души.

— Добромир, это временно. Поверь мне. Ты станешь намного сильней, когда… соединишься со зверем.

Асанна — моё спасение, моя надежда, моя добрая фея была рядом, теперь лишь словом поддерживала меня. Зверю больше она ничем помочь не могла.

Рано утром, когда солнце встало над горизонтом, я поднялся на лапы и огласил окрестности победным рыком. Трансформация завершилась. Асанна подняла взлохмаченную голову с земли, всматриваясь в меня.

— Мир?

Драконье горло не способно к речи, поэтому я нежно зарычал в ответ, насколько мог быть нежным.

— Ты понимаешь меня?

Да, понимаю и осознаю. Радость разрывала мою грудь. Получилось! Гром как будто вместе со своей смертью передал мне часть себя, а я смог соединить в себе человека и дракона без потери сознания.

— Мир, какой же ты огромный и красивый — чёрный с золотыми искрами. Такого цвета я никогда не видела. Ты прекрасен. Ты — царь драконов.

Рука Асанны ласково провела по моим чешуйкам на шее, я заурчал как кот от нежного прикосновения хозяйки. Спасибо, что дала мне имя. Теперь я — дракон Мир. Сегодня я отнесу тебя в Межгорье, чтобы ты была в безопасности.

После нескольких часов тренировки в небе (учился владеть крыльями) я искупался в горной реке, наелся рыбы и притащил в пасти несколько рыбин Асанне. Всё это время, пока я провёл без неё, усиленно заставлял себя думать, разгонять мысли в драконьей голове. У меня получалось. С гордым видом я вернулся к месту нашей стоянки, бросив перед Асей добычу. Почему-то рыба не обрадовала её, хотя я ожидал увидеть искреннюю радость в её глазах.

Первый отклик, что в поведении Асанны что-то не так, пришёл быстро. О! Теперь ведь не спросить? Мне необходимо поговорить с ней. С жадностью голодного зверя я следил за ней. Не выдержал. Подошел, толкнул мордой в бок.

— Мир?

Что тебя волнует?

Повторил толчок, уронив Асанну на землю. Она посмотрела на меня и зависла, я наклонил голову, чтобы быть ближе к ней. Теперь я отчетливо чувствовал её запах, он нравился моему зверю. Мне хотелось дышать им, раздувая ноздри, впитывать его как можно глубже, купаться в нём.

— Ты такой красивый, Мир. И я хочу попросить тебя.

О чем?

Асанна протянула ко мне ладони, и я ткнулся в них носом. Одуряющий запах. Лизнул ладони.

Скажи мне.

— Наверное, сейчас рано. Ты так долго мучился, когда обращался в зверя, — и добавила шепотом, — я хочу видеть Добромира.

Мне так хорошо было в шкуре зверя, что я забыл о себе — человеке. Человеческое сознание осталось со мной, поэтому я не думал оборачиваться. И как сделать обратный переворот?

Асанна заметила мой поплывший взгляд, она и сейчас понимала меня.

— Нельзя долго быть зверем.

Нельзя? Я стоял, опустив лобастую голову, постукивая хвостом. Хочу стать человеком. Погонял эту мысль, напряг тело. Ничего не произошло. Совершил несколько попыток, ничего не получалось. Моему зверю хотелось остаться таким как есть. Он сопротивлялся моему приказу. Асанна видела мои потуги и поняла, что я не могу.

— Не оставляй попыток. В теле дракона сознание человека угасает. Попробуй ещё, пожалуйста, — голос Асанны задрожал.

Я опять пытался обратиться, я хотел стать человеком. Внутри закручивался недовольный рык зверя.

Не пущу

Перепуганная Асанна глядела, как напряглись мои мышцы, когти царапали землю, хвост бил по траве, из ноздрей струился дым. Я не знал, что ещё сделать! У меня не получалось. Я был словно закован в теле зверя.

— Мир. Надо лететь в Башню Ветров к Мечиславу — твоему отцу. Я думаю, он сможет помочь.

Странно, что она так верит в Мечислава. Хотя, Башня Ветров не то место, где толпятся люди, и можно привлечь внимание. Возможно, Асанна права и от Мечислава будет толк. В любом случае мы узнаем, что с Баженом, кто правит в Верховии и что нам ждать от нынешней власти.

— Ты сможешь определить, куда лететь?

Определить направление?

В голове возникла картинка Башни Ветров. Её стоит чаще вызывать в сознании, наверное, так драконы вычисляют направление. Белый пар из моих ноздрей окутал Асанну, она через силу выдавила ободряющую улыбку.

— Значит, полетим.

Первый день прошёл без происшествий. Небо было моей стихией, я даже немного увлёкся, решив погонять наперегонки со стаей уток, но только распугал дурёх. Горы под нами сменились низинами, несколько небольших поселений мелькнула внизу. Я радовался, что край такой безлюдный, нет больших городов, а с ними и барражирующих охранников — верхотуров. Асанна сидела между гребнями, держась за один из них. Стараясь не забывать о наезднице, я иногда забывал о ней. Весу мало, не шумит, ногами в бока не бьёт, сидит тихо, почти убаюкивая моё внимание. И ведь не скажешь, не намекнёшь, чтобы она хоть немного побуянила.

Ночь мы провели около горной речушки. У меня был внутренний радар на воду. Я мог чувствовать даже небольшой ручеёк и незаметный ключ где-то в глубине леса. А уж реки были как путеводные звёзды, всегда ярко светились на моём локаторе. Я — зверь ощущался гораздо мудрее я — человек, но пока мне были доступны только животные инстинкты. Но в сознании зверя хранились настоящие сокровища, я это чувствовал, и мне предстояло их раскопать.

На следующий день, поднявшись невысоко, Асанне было тяжело дышать на высоте, она вдруг встрепенулась.

— Город впереди! Нельзя туда.

Она поздно спохватилась, три чёрных дракона взмыли над одной из башен и взяли курс на меня.

— Мир, опасность!

Верхотуры не посмеют сунуться выше облаков, и я решил рискнуть, довольно круто взяв вверх. Драться против трёх верхотуров с Асанной на спине, значит, рисковать её жизнью сильней, чем на высоте рисковать кислородным голоданием.

Мне нужно слышать её голос, чтобы понять, держится она или это предел. Асанна, словно услышав меня, закричала.

— Всё нормально! Можно выше!

Мои уши ловили её сбитое дыхание, я хотел бы видеть девушку, прижавшуюся всем телом ко мне. Нет. Так высоко нельзя. Я резко снизился.

Верхотуры взяли меня в кольцо. Они готовились выстрелить сеткой. Кто из них? Асанна странно захрипела, свист ветра в крыльях мешал услышать её дыхание. А если она на грани? Моя спина словно потеряла чувствительность, я не ощущал Асю.

Мой рёв оглушил меня самого. Из подвздошных пазух внезапно выскользнули гибкие ленты и обвили Асанну с двух сторон. В моём теле оказался странные змеи из моего же секрета, которые намертво спеленали Асанну. Теперь я мог, не боясь за неё, смело маневрировать. Сделав петлю, я снизился, точно зная, что Ася едва дышит на такой высоте.

Я покажу вам мастер класс по ведению боя от черного дракона. Меня больше ничего не удерживало от сумасшедших небесных горок. Я не знал страха, как не знал пощады. Скорость подобно ветру, удар — молотом по наковальне, когти — железные крючья. Я разметал верхотуров в считанные минуты. С оглушительным рёвом пронёсся над небольшой долиной, взмыл в облака и вспомнил об Асе. Как она? Вывернул шею и увидел, что она лежит без сознания.

Пролетев ещё немного, я снизился на каком-то горном лысом хребте, освободил Асю из пут, втянув плети в себя. Это произошло почти мгновенно. Ася безвольно наклонилась на бок и полетела на землю. Хвостом я сумел предотвратить удар о землю, извернулся, словно змея вокруг неё, наклонил голову к самому лицу, языком провёл от подбородка до лба. Жива? Асанна открыла глаза.

— Ты сумасшедший, — прошептала она, слабой рукой провела по моему носу.

От необычной ласки внутри глухо завибрировал драконий рык.

— Нам надо торопиться, — Ася нахмурилась, — ты до сих пор не можешь обратиться в человека.