Путь к сердцу Дракона

Глава 28. Древняя сила

Распахнуть крылья удалось перед самой землёй, этот миг помог избежать нам смерти. Ася не издала ни звука, пока мы летели к земле. Вцепившись в меня, она не закрыла глаз, до последнего смотрела на меня. Если умирать, так вместе с открытыми глазами.

Прижав лапы к телу, я чиркнул ими по брусчатке, и даже не заметил боли, потому что в одной лапе сжимал Асанну. Мне было всё равно, что случится во дворце, лишь бы спасти свою пару. Я шагнул бы за ней в любое пекло, не разорвав объятий. Я понял, что любил Асанну уже тогда, умирая, на поляне около заброшенной хижины.

Дракон распался на атомы, чтобы в болезненных судорогах собраться в монстра, из спины которого торчал арбалетный болт. Я стоял на четвереньках над Асанной, распластавшейся на камнях, всматриваясь в её расширенные от ужаса зрачки.

— Ты как? — мой рык был ужасен, горло монстра не предназначено для нормальных человеческих звуков.

От шока Асанна смогла только кивнуть. Для меня сейчас существовали лишь её судорожное дыхание и слезинка в уголке глаза. Высунув длинный язык, я провёл им по щеке Асанны. Она не отстранилась, наоборот, подняла руку и погладила мою бугристую морду. Я был безобразным монстром, но Асанна принимала меня любым, видела невидимое, чувствовала сердцем, а не глазами. Облик мутанта не мешал ей любить меня.

Сев на колени, я вывернул руку, рывком вытащил болт из гребня на спине и откинул его в сторону. Асанна вздрогнула, увидев кровавый наконечник, который я извлёк из себя. Болт попал в твёрдый нарост и, вроде бы, не повредил важные ткани.

— Дай посмотрю, что там.

Асанна села, заставляя меня лечь перед ней прямо на брусчатку. Из сумки, которая так и висела у неё на боку, она извлекла какие-то салфетки.

— Будет немного щипать.

Не привыкать.

Влажная ткань коснулась моей твёрдой спины.

— Лишь бы не яд, — прошептала Асанна себе под нос.

Захотелось усмехнуться. Если даже яд — переживу. Не в первый раз.

Асанна наклонилась и поцеловала мои жёсткие пластины на спине. Я — груда мышц, закованных в броню, вздрогнул, блаженно прикрыл глаза, негромко зарокотал как домашний питомец.

— Я не умею сшивать такие твёрдые ткани. Не знаю, стоит ли это делать.

Отрицательно рыкнув, я аккуратно взял когтистой лапой её ладонь, осторожно потёрся об неё щекой.

— Ты предлагаешь ничего не делать?

Ещё один мой утверждающий рокот. Асанна подняла салфетку, чтобы ещё раз осмотреть рану.

— Лунка уменьшилась, ткани восстанавливаются. У тебя идеальная регенерация.

Она вновь протёрла рану, капнула на неё какой-то жидкостью, обмазала клейким раствором, потом начала обрабатывать другие мелкие порезы. За её деловитостью не было даже намёка на отвращение к моему не самому приятному облику. Ей было плевать на то, как я выгляжу. Асанна касалась меня с нежностью, как раньше, как всегда. Под её руками моё тело полностью расслабилось и незаметно трансформировалось. Я очередной раз пересобрался в человека и открыл глаза.

Асанна наклонилась, провела носом вдоль моей спины, сканируя запах, облегчённо вздохнула и посмотрела на меня. Она ещё и по запаху определяла состояние человека. Уникальная лекарская особенность.

— Знаешь, я поняла, почему Мара не хотела нас отпускать. Наверное, мы могли погибнуть вчера.

Мы могли погибнуть и сегодня, зачем об этом говорить.

Я перевернулся на спину, притянул Асанну к себе, купаясь в свете её глаз, впитывая её улыбку, желая дотронуться губами до её губ.

Сверху раздался громогласный драконий рык, и шум битвы, которая не прерывалась ни на минуту, стих.

— Мне кажется, я узнала голос.

— Искра?

Надеюсь, она наведёт там порядок. Права была ведьма, моё вмешательство, кажется, было излишним.

— У неё железная выдержка, она всех угомонит.

Рёв алой драконицы раздался над самой головой, а потом послышались выстрелы, грохот, посыпались камни, куски дерева, осколки стекол. Разрушив стену с верхнего этажа вырвалась алая драконица.

— Стреляют сволочи, — вскрикнула Ася, — она могла поубивать там всех.

Я проследил за рваным полётом Искры, которая на бреющем полёте ушла за атриум, видимо, ища, где безопасно приземлиться.

— Соня удержала драконицу, — сказал и тут же подумал, значит, и я смогу. Никогда Мир не попадал в поле огнестрелов, но в подкорке сознания было выбито правило, что дракон сходит с ума от звука огнестрелов. Дракон перестаёт контролировать себя и разносит всё вокруг.

Он не управляем, отключается его внутренняя система даже собственной безопасности. Дракон может переломать себе крылья, свернуть шею, он находится в состоянии неконтролируемой паники. Как человек, который несётся к обрыву и прыгает, не осознавая смертельной опасности. В такое же состояние приходит дракон, он сходит с ума и ничего с этим нельзя сделать. Чтобы усмирить его, есть только один способ — убить дракона.

Но Соня преодолела. Она разрушила лишь часть стены и вырвалась из дурмана безумия. Значит, возможно, совладать с сознанием дракона.

Оглянувшись вокруг, я понял, что немного забылся, пока Ася обрабатывала рану. Дым вокруг почти полностью развеялся. Стало хорошо видно, что делается вокруг, и мы так же хорошо видны противникам. Оставлять Асанну я больше не хотел ни под каким предлогом. Брать с собой — рисковать её жизнью.

Тело прошило короткой конвульсией. Передо мной снова был смертельный выбор. Мужчина приходит в этот мир, чтобы защищать, быть опорой, твердыней, каменной стеной для своей женщины. Он воин, защитник, оплот стабильности и безопасности. Жизнь именно так распределила роли, и я готов взять на себя ответственность за свою женщину.

Вопли наверху усилились. Объяснять некогда

— Я сейчас обернусь.

— Добромир!

Асанна вцепилась в жилетку побелевшими пальцами. В её взгляде я прочитал всё, что она хотела сказать: «не делай этого», «боюсь», «там смерть», «хочу с тобой». Я коротко поцеловал её в нос.

— Полетим вместе.

Асанна отбежала в сторону, откинула сомнения прочь моя храбрая девочка. Теперь она не боялась, понял я в ту минуту, когда на площади, раздувая бока, встал Мир.

Я присел на лапы, распустил крыло, чтобы Асанне легче было добраться до места на спине ближе к шее. Железы секреции выскочили из подбрюшья, обхватив тело моей женщины. Мало ли какие кульбиты придётся совершать, я должен быть уверен, что она крепко привязана ко мне.

Мир, скребнув когтями по каменной плитке, оттолкнулся и начал неторопливо вертикально взлетать. Для дракона высота была минимальной, разгон брать негде. До разрушенной стены я поднялся быстро и, вцепившись когтями передних лап, оглядел поле боя.

В центре бойни я увидел Мечислава, Эрвина, Вериглу и их соратников, сражавшихся плечом к плечу. Отлично вооружённых гвардейцев было больше, они пытались взять повстанцев в кольцо, окружали, теснили их.

Мой рык заставил всех замереть, в тот же миг в зале раздались оглушающие хлопки огнестрелов. Мир взревел, всем телом, бросившись вперёд. Толпа резко отхлынула от окна. Они знали, дракон не будет разбираться кто свой, кто чужой. Кровь в жилах вскипела за миллисекунду.

— Не стрелять! Не стрелять!

Но было уже поздно. Наклонив лобастую голову, я втиснулся в проём, рёвом разнося уцелевшие стёкла в окнах зала. Растоптать, уничтожить — вот чего жаждал дракон. Они нарушили правило! Волна гнева ударила в голову, разнеслась ядом по телу. Убить всех! Убить! Я стиснул зубы, чтобы не выпустить огненную струю огня, который рвался из глотки.

Асанна жалобно вскрикнула, почувствовав вибрацию моего тела, вцепилась пальцами в гребень. Плети держали её за пояс, она не могла сдвинуться, но пыталась склониться ближе ко мне.

— Мир, нет! Нельзя! Не делай этого, — забилась в истерике Асанна, пытаясь перекричать мой рёв и вопли нападающих. И я услышал. Её слова пробили блокаду неконтролируемого гнева, остудив мою кровь.

Несколько выстрелов прозвучали одновременно, я двинулся вперёд.

— Мир, держись. Это просто громкий звук, пули не повредят твоей броне.

Она гладила меня по бугристой чешуйчатой шкуре. Я сжал зубы, стараясь не допустить сумасшествия, дыша коротко и поверхностного. Я контролировал разум дракона, смирил его желанием устоять.

В момент неимоверного напряжения мою шкуру словно прошили крошечные золотые искры. Из глубины пластов памяти, уходившими корнями в невообразимую древность, в меня вливалась неимоверная сила, искры которой я почувствовал в своём теле.

Исчезли звуки, запахи, собственные ощущения. Полный штиль сознания. Кожистые веки сомкнулись, меня вынесло вверх над полем боя. До мельчайших черт я разглядел каждое лицо, понял эмоцию каждого из них. В общей картине все они были раздельно, но это было единое целое. Мы были общим полем сознания. Несколько бесконечных секунд я смотрел на это, осознавая древнюю силу, льющуюся в меня из глубины веков.

Открыв глаза, я зарычал так, что мой рык, кажется, услышал каждый человек в этом городе. Услышал и понял. Война закончилась. Люди передо мной упали на колени, преклонив головы. Ни один из тех, кто услышал, больше не посмеет поднять оружие. Моё послание впечаталось в сознание каждого, как клеймо. Они признали мою силу.

Битвы людей — это боль, кровь, смерть. Лучшая победа — предотвращение войны. Если я смогу потушить разгорающееся пламя, это определит будущее всех верховенцев на много лет вперёд. Будущее без войн — золотое время для Верховии.

— Отпусти меня, — проговорила Ася, склонившись ко мне.

Я сделал, как она просила. Плети, держащие её, втянулись в моё тело. Асанна поднялась на ноги, встала во весь рост на моей спине.

— Сложить оружие. Руки за голову. Всем спустится вниз на площадь.

Если бы она сказала, прыгайте из окна, они так бы и сделали, настолько выглядели оглушёнными и затрансованными.

— Мечислав Княжич, Веригла Могучий, Эрвин Вышнев — ваши командиры. Их приказы следует выполнять неукоснительно.

Асанна говорила то, что сейчас должен сказать я, она взяла на себя роль моего рупора. Моя храбрая, стойкая девочка стала моим продолжением. Всей своей сутью она выбрала единственно правильные слова.