Путь к сердцу Дракона

Глава 19. Расставание

Как я не торопил ведьму, вызвав её негодование, она стояла на своём.

— Как справился с ядом, тогда уходите. Я головой за шаане отвечаю, — сказала Мара.

От нетерпения и тревоги я готов был уже обратиться, но поздним вечером ведьма дала добро. Короткий срок хоть и неполного Сониного выздоровления, был удивительным. Я до сих пор помнил, как чуть не умер от яда.

Мы вернулись в Энобус ночью.

Соня переместила нас на площадку около старой крепостной стены. В давние времена захватнических войн высокая каменная стена опоясывала город, со временем она оказалась ненужной, а потом стала разрушаться. На краю лесистого предгорья остался небольшой фрагмент с несколькими башнями, которые власти собирались отреставрировать как историческую реликвию, но пока у них так и не дошли руки.

Чем был предопределён выбор Сони, я не знал, но место оказалось тихим и пустынным. Из-за туч на беззвёздном небе проглядывал серп луны. Ветер принёс гарь, мгновенно забил ноздри запахом «беды», которая въелась в память после пожара в Овечечке. Соня тоже чувствовала неладное, всматриваясь в темноту городских построек.

— Постой здесь, — попросила она, — и отвернись. Не люблю делать это на глазах. Быстро проверю одно место.

Соня исчезла без единого звука за спиной. Я чувствовал себя рядом с ней неофитом. У неё имелось столько невероятных способностей, что я со своей второй ипостасью казался младенцем по сравнению с её масштабом. Кругляши, владеющие магией, преклонялись перед Соней, называли её шаане, то ли избранной, то ли святой, даже ведьма, хоть и бурчала, но относилась с уважением.

Кажется, только сейчас я осознал, насколько Соня была недосягаема для любого смертного. Как Эрвин мог спокойно воспринимать её? Как она простила ему всю ту дичь, что он творил?

Голос за спиной заставил вздрогнуть. Я обернулся, посмотрел на измученное лицо девушки. Ей бы отдохнуть, поспать, набраться сил.

— Никого нет, — сказала недосягаемая небесная звезда.

Парадокс был в том, что если протянуть руку, то можно дотронуться до неё, заправить выбившуюся из косы прядь за ухо, коснуться большим пальцем губ, пользуясь её задумчивостью. Сжав кулак, я вытряхнул из головы эти мысли.

— Вернёмся в дом Авивии?

Соня стояла в некотором замешательстве. Её присутствие рядом что-то творило со мной. Лунный свет казался магическим, погружал меня в странное тревожное состояние.

— Лучше на улицу недалеко от дома. Так безопасней.

Я кивнул, сбрасывая морок неуютных ощущений. Серые уставшие глаза Сони погружали в зыбкое прошлое. На моё счастье Соня смотрела не на меня, а куда-то вдаль, сквозь меня, сканировали темноту ночи в поисках своего маяка.

Соня взяла меня за руку, я закрыл глаза, чтобы в следующее мгновение ощутить небольшое головокружение. Есть такие моменты, которые выбивают почву из-под ног, заставляют сердце стучать сильнее. Интуиция?

— Тише, — произнесла Соня. — её рука сжала мою ладонь. — Повернись ко мне. Сделаем вид, что целуемся. Впереди кто-то есть.

Соня командовала тихим голосом, я положил руки на талию, притянул к себе, склонился над ней. Наши губы оказались совсем близко. Её запах проник и подкорку мозга, и мгновенно был дешифрован. Рядом чужая девушка, на талии которой я с трудом удерживаю руки. Никакого сказочного трепета от соприкосновения.

— Ближе, — шепот Сони, и её тело притиснулось к моему.

Мечты о Соне вдруг показались иллюзорной выдумкой, рациональный мозг лишь отслеживал тяжелые шаги по мостовой, приближающиеся к нам. Соня стояла спиной, я, чуть отклонив голову, увидел двух человек в форме, остановившихся напротив нас.

— Молодые люди, ночной патруль. Комендантский час! Быстро по домам.

Соня встрепенулась, глянула через плечо.

— Ой, простите, — пискнула щенячьим голоском, смущённо втянув голову в плечи. — Уже уходим.

Она схватила меня за руку и со смешком, будто преодолевая моё сопротивление, потащила вниз по улице. На самом деле, у Сони заплетались ноги, она шла, шатаясь как пьяная. Вроде как, проникнувшись её игрой, я подхватил Соню на руки, чувствуя спиной взгляды гвардейцев. В темноте не видно, что девушка вмиг утратила игривость, потяжелев в моих руках.

Дом Авивии был совсем недалеко. Через несколько минут мы оказались около него. Я поставил Соню на ноги.

— Спасибо. Стой здесь. Я мигом.

И она растворилась в ночи. Застыв в напряжении, я вглядывался в тёмные окна дома. Если там засада, Соня должна успеть переместиться. В окне вдруг мелькнул огонёк, мне подали сигнал. Не рассуждая и не обдумывая, я проскользнул в калитку, следом в незапертую дверь. Меня окутал родной сладкий запах, и руки Асанны обхватили мой торс.

— Добромир…

В тёмном небольшом коридорчике мы стояли, прижавшись друг к другу. Сердце Асанны судорожно колотилось, я слышал его через все слои одежды между нами.

— Думала умру, не дождавшись, — прошептала она, срываясь от дрожи, — это ужас. И никакой связи.

Уткнулась мне в шею, я сильней стиснул её.

— Всё хорошо, я здесь. Расслабься.

— Соня помогла тебе?

— Спасла меня, закинула нас к ведьме. Её драконицу ранили отравленным болтом. Мара подлечила её немного, и мы сразу назад. Ты сама как?

Я погладил растрёпанные даже на ощупь волосы Асанны. Не переплела косы, разлохматилась. Но так даже лучше.

— Потолкали в толпе, конечно, когда вместе со всеми бежала за тобой. Люди как с ума сошли. Хотели рассмотреть тебя. Ты так низко летел над домами.

Мои пальцы перебирали её выбившиеся из кос пряди.

— А Веригла, Гранит?

— Эрвин сходил туда, сказал, их убрали с площади. Скорее всего, Гранит погиб, а Веригла, наверное, жив.

Ася попыталась во тьме разглядеть мои глаза, прошлась кончиками пальцев по щекам, очертила скулы.

— Колючий.

Я поймал её пальцы губами, поцеловал. Облегчённый вздох в ответ.

— Так страшно без тебя.

Я уткнулся носом в её волосы, втянул лавандовый запах, утонул в нём. Руки Асанны, наглаживающие то моё лицо, то грудь, то плечи расслабляли мышцы, впрыскивали под кожу анестетик, вскрывали мои барьеры, проникали в глубину души, успокаивали и ласкали её.

Во мне словно расползалось невидимое растение, заполняя всё тело стеблями, листьям, бутонами цветов, раскрывающими свои благоухающие лепестки. Меня затопила неизъяснимая всепоглощающая нежность, время и пространство перестало существовать, погрузив меня в магию ощущений. Неземное блаженство и тихая печаль, уже подступающая неслышными шагами судьбы.

Кто-то открыл дверь в гостиную, полоска света разрезала темноту коридора.

— Вы здесь? Всё нормально? — голос Эрвина, — мы вас заждались.

Собравшись вчетвером за столом, на котором медленно оплывала свеча, мы пили горячий травяной напиток с кислыми ягодами. Рассказ о Высотомере и полёте с Оракулом я поведал бесцветным голосом, что несколько не вязалось с героическим моментом, о котором, как сообщили мои собеседники, народ уже слагает легенды.

Для меня это уже было в прошлом, настоящее стучалось в дверь, и не было ни единой мысли про то, что делать дальше. Я как будто стоял на земле под грозовым фронтом, вокруг били молнии, плевались огнём, шипели под ногами, а я в бессильной злобе выкрикивал в небо ругательства и грозился ему деревянным посохом.

— Вам надо скрыться в безопасном месте, — сказал я, прервав затянувшееся молчание.

— Кому, вам? — насторожившись, произнёс Эрвин.

— Всем вам. Сегодня верхотуры чуть не убили Соню. Рядом с девушками должен быть мужчина, даже если они могут постоять за себя. Ты согласен? — я посмотрел на Эрвина.

— Где-то в тюрьме мои родители. Я не могу прятаться.

— Хочешь положить на чашу весов жизнь Сони?

— Что ты задумал? — вклинилась в разговор Асанна.

— На улице нам встретились гвардейцы, думаю, проследили за нами. Скоро нас так или иначе обнаружат.

— Давайте, укроемся в другом месте, — предложила Асанна.

— Игра в кошки-мышки ни к чему не приведёт. Я вижу только один путь — убийство Старха Лютого.

— Хочешь стать карающим мечом правосудия?

— Да, — стоило добавить, только не знаю, как подступиться к этому уроду — нынешнему главе Верховии. После случившегося Старх, скорее всего, спрятался за семью замками, окружил себя толпой гвардейцев.

— Вокруг него многочисленная охрана, я уверен, — сказал Эрвин.

— Естественно, ты прав.

— Нужен какой-то отвлекающий манёвр, чтобы выманить Старха из логова, — сказала Асанна.

— Предлагаю ночью разгромить Калитку и выпустить драконов, — сказала Соня, до сих пор не вступавшая в разговор. Теперь понятно, почему.

— Нельзя, это опасно, — Эрвин хмуро взглянул ей в лицо, — и это не манёвр.

Соня ответила ему жёстким пристальным взглядом.

— Тогда не предлагаю. Сделаю всё сама.

— Ты ещё не здорова.

— Хватит, Эрвин, — Соня поднялась с места, — хватит разговаривать со мной как с буйно помешанной. В тебе нет драконьей крови, ты не чувствуешь их боли, — повысила голос. — Сиди дома! Будет так, как я сказала.

Соня чуть не опрокинула стол, который я успел удержать. Эрвин вскочил, пылая от гнева. Соня косвенно обвинила его в трусости. Два любящих сердца мгновенно воспламенились, их глаза метали молнии друг в друга, никто не хотел уступать. Эрвин всегда был слишком горяч, Соня же имела неоспоримое право на последнее слово.

— Мы в одной лодке, нам нельзя ссориться, — сказал я негромко, потому что смертельно устал. Устал от ощущения беспомощности.

— Меня не волнуют твои слова, миротворец! — рыкнул Эрвин.

Глупец! Не вовремя он начал…

— Я тоже чувствую зов драконов, Эрвин, — я приложил руку к груди. — Вот здесь. Только ночью Мир слеп, как и другие драконы.

— Не видят драконы, но не наездники, — тихо сказала Асанна.

Эрвин ухватился за волосы.

— Я же не отказываюсь, — он почти застонал.

— Да, это риск, согласен. Ночные гонки, друзья. Мы справимся.

В дверь заколотили увесистые кулаки. Асанна мгновенно задула свечу.

— Вот и они, — сказала Соня, усмехнувшись, — стоит поторопиться. Возьмитесь за меня.

Я в темноте прижал к себе Асанну, потом протянул руку вперёд, чтобы наткнуться на плечо Сони и сжать его.

— Мы готовы.

— Эрвин, пожалуйста, — прошептала Соня.

Зазвенели выбитые стекла, от грохота, ломаемой двери, затряслись стены. Гвардейцы не стали ждать.

— Вперёд!

Вновь лёгкое головокружение и к горлу подкатила тошнота.