Путь Восходящего Солнца

Глава 11

— Что⁈

Вместо ответа я осторожно листаю потрёпанный дневник и зачитываю вслух:

'Сегодня я снова спустился в подземелье и вглядывался в печати, удерживающие демона. Они по-прежнему крепки, но я чувствую, как эта тварь буравит меня взглядом, словно видит насквозь. Иногда мне кажется, что мы совершили роковую ошибку, заточив его здесь. Возможно, первый патриарх надеялся обуздать его силу на благо секты, но вместо этого мы сами стали рабами этого исчадия тьмы.

Да, мы научились продлевать свои жизни, поглощая энергию других. Мы постигли тайные техники, недоступные простым смертным. Но какой ценой? Я смотрю на наших учеников и вижу в них лишь пищу для нашего бессмертия. Мы высасываем из них жизнь, как пиявки, а когда их тела иссыхают, берём новых. Раньше я оправдывал это тем, что лишь так можно обрести истинное могущество. Но теперь… теперь я просто отвратителен сам себе.

И ведь дело не только в учениках. Мы выпытываем у демона всё новые и новые секреты, закачиваем в себя его тёмную Ки, упиваясь растущей мощью. Но с каждым днём я всё больше чувствую, как эта скверна разъедает мою душу. Она обещает безграничную силу, но я боюсь, что рано или поздно мы все превратимся в чудовищ, неотличимых от того, что сидит у нас в подвале.

Моя жизнь — непрерывная ложь. На людях я всё ещё мастер Цзян, почтенный наставник секты Восходящего Солнца. Но стоит мне остаться наедине с собой, как я вижу ту мерзость, в которую превратился. Я убиваю невинных, чтобы продлить свое жалкое существование. Я упиваюсь украденной силой. И я ничуть не лучше прочих мастеров, хотя и осознаю всю глубину нашего падения.

Но я ещё могу всё исправить. Пусть я уже не смогу смыть кровь с моих рук, но я должен положить конец этому кошмару. Демон — вот истинная причина всех наших бед. Уничтожив его, я искуплю грехи нашей секты. И пусть для этого мне придётся залить в себя ещё больше скверны, забрать ещё больше невинных жизней — я готов заплатить эту цену. В конце концов, моя душа уже проклята, так не всё ли равно, насколько глубже я погружусь во тьму перед тем, как встречу смерть?

Всё, что мне нужно — это ещё немного времени. Ещё немного сил. А потом я спущусь в последний раз в эту бездну и заберу демона с собой в небытие. Это будет мой последний поступок, может, единственный достойный в этой жизни. Не ради себя, но ради тех, кого я ещё могу спасти.

Но до тех пор я буду улыбаться. Кивать. Делать вид, что я такой же, как остальные мастера. Что меня волнует лишь собственное могущество, и плевать, скольких я ради него принесу в жертву. Никто не должен догадаться о моём плане. Даже мой новый ученик, Каору. Она кажется такой невинной, неиспорченной. Почти напоминает мне меня самого в юности. Но я не могу рисковать. Не могу позволить, чтобы кто-то помешал мне довести задуманное до конца.

Скоро всё закончится. Скоро эта секта избавится от своей отравы. А до тех пор я буду притворяться чудовищем. Так, как я делал это последние двадцать лет.'

Я откладываю дневник и смотрю на Каору. В её глазах плещется целая буря эмоций — шок, боль, гнев, но постепенно сквозь них пробивается и что-то ещё. Понимание. Может, даже искра сочувствия.

— Похоже, твой мастер не так уж однозначен, как казалось, — медленно произношу я. — Он творил кошмарные вещи, но, в глубине души, похоже, всегда сомневался в правильности происходящего. И теперь решил всё исправить. Хотя его методы… ужасны.

Каору молчит, обдумывая услышанное. Её взгляд блуждает по строчкам, пытаясь примирить образ жестокого наставника с тем, кто писал эти горькие, полные раскаяния слова.

— Он пишет, что не может мне довериться, — наконец произносит она. — Но ведь мы хотим того же — покончить с этим кошмаром. Неужели он не понимает, что в одиночку ему не справиться? Что ему нужны союзники?

Аккуратно кладу руку ей на плечо.

— Может и понимает. Где-то в глубине души. Просто слишком привык никому не доверять. Слишком долго играл роль бездушного монстра.

— Но если мы поговорим с ним, объясним, что на его стороне… — с надеждой начинает Каору, но я качаю головой.

— Слишком рискованно. Сейчас он явно не в том состоянии, чтобы здраво воспринимать подобные откровения. Скорее решит, что мы угрожаем его планам и попытается устранить.

— Мастер, — тихонько вздыхает Каору, — зачем было ступать на этот проклятый путь? Разве долголетие и сила стоили сотен жертв, продливших вашу жизнь?

Несмотря на все ужасы, сотворённые Цзяном, даже мне становится немного жаль эту заблудшую душу. Однако он, как и другие, несомненно, заслуживает смерти.

Внезапно слышится сильный грохот. Мы быстро выходим на террасу шестого яруса. Отсюда открывается прекрасный вид на центральную пагоду павильона и окружающие постройки.

Дрожь продолжается, сотрясая всё здание. С потолка сыплются деревянная крошка и кусочки отделки. Опрокидывается несколько ваз, разбиваясь вдребезги.

— Смотри, — я указываю на здание главного храма.

Оттуда поднимаются клубы черного дыма, а в стороны раскатываются волны враждебной энергии. Кажется, что вся территория секты содрогается от мощных толчков.

— Похоже, мастер Цзян уже начал действовать, — мрачно цедит напарница.

Несмотря на запрет, мы спускаемся вниз, но в этом мы не одиноки. По лестнице бегут также и другие ученики.

— Что происходит? — спрашивает один из них. — Где наши мастера?

Это один из новичков, недавно сменивший очередного провинившегося.

Оставляю его без ответа и со всей доступной скоростью несусь вниз по ступенькам.

Через минуту мы выскакиваем на улицу, на которой уже царит хаос. Все стараются убраться подальше от источника грохота, лишь мы с Каору, напротив, двигаемся туда.

Возле центрального храма разверзлась настоящая преисподняя. Монументальное здание вздрагивает, отчего вокруг происходит землетрясение. Ритмичные толчки заставляют землю под нашими ногами колебаться. С треском падают деревья, крошатся дороги, выложенные массивными отполированными плитами. Повсюду кричат и снуют адепты, стараясь убраться подальше от источника бедствия.

— Кай, ты уверен, что нам нужно туда? — с напряжением в голосе спрашивает Каору.

— Там будет опасно, лгать не стану, — отзываюсь я, — но мы должны увидеть своими глазами демона и оценить его силу. По возможности помочь Цзяну. Слишком близко подходить не будем, — обещаю я.

Центральный храм вздрагивает ещё раз. По земле от него разбегаются трещины, образуя настоящие расщелины. Группа из пяти адептов срывается вниз, я успеваю подхватить лишь троих Оплетающим Побегом. Остальные с воплем улетают в недра горы. Мы помогаем выжившим выбраться — их лица бледны, как мел, и везунчики не перестают благодарить меня за спасение. Хотя я всего лишь действовал на инстинктах.

Часть храма трещит и обваливается, когда мы подходим совсем близко. Я вижу, что у входа лежат несколько мастеров без движения. Адепты в панике мечутся, но не успевают уйти. Из образовавшегося провала вырываются клубы чёрного едкого дыма и поглощают их. Слышны лишь хриплые крики бедолаг, переходящие в затихающий визг.

Сбиваюсь, замирая на полушаге. Угроза, исходящая из недр здания, реальна и заведомо смертельна. Меня окатывает чужой ненавистью и жаждой крови.

В главе расцветает воспоминание. Видение, дарованное мне Арангом, в убежище Феррона.

Из тьмы доносится шорох шагов, пронзительный скрип, от которого сводит зубы, словно кто-то тянет когтями… по камням. Детали скрыты, но чудовище явно не от мира сего. Оно словно сошли со страниц запретных книг. Оживший кошмар.

Мне приходится напрячь всю свою волю, чтобы упрямо сделать шаг вперёд. Инстинкт самосохранения вопит бежать без оглядки.

Я следую внутрь.

Благодаря огромной дыре в полу, нам с Каору открывается часть подземелья, лежащая под храмом. В центре, возле массивного полуразрушенного алтаря, возвышается Цзян.

Мастер замер в боевой стойке, его одежда разорвана и покрыта кровью. Мускулистая грудь вздымается, с хрипом втягивая в себя затхлый воздух. Всё тело натянуто, как струна, Ки стремительно пульсирует в его ядре, совершая оборот за оборотом по широким меридианам.

Напротив него из клубов чёрного дыма поднимается монументальное монструозное существо — освобождённый демон. Это прямоходящий исполин, покрытый синей кожей, бугристой и неровной, словно всё его тело состоит из сплошных рубцов. На голове чудовища подобие львиной гривы цвета иссохшей земли, часть собрана в хвост на затылке. По бокам свисает пара пылающих, но не сгорающих косичек. На нижних лапах изогнутых, словно у коня, шерсть такая же, как на кулаках и на голове. В этих местах она переплетается с роговыми наростами. При этом верхние конечности непропорционально массивные, а когти дадут фору тигру. Морда приплюснутая, с плоским тупым носом и маленькими глазками. Раззявленная пасть полна острых клыков.

Из одежды на выкидыше подземного царства только широкий пояс, украшенный изображениями полудюжины кричащих лиц, и алый плащ. Вместо фибулы его удерживает на месте ожерелье из крупных, точно перепелиные яйца, нефритовых чёток.

Демон с превосходством взирает горящими алыми глазами на маленького человека, и тот действительно кажется незначительным на его фоне. Цзян почти на корпус ниже своего оппонента, а шириной плеч уступает ему безнадёжно.

— Свобода… Наконец-то… — пасть монстра открывается в такт словам, но они звучат в моей голове. — О-о-о… насекомые, это будет весело…

Каору, стоящая рядом, зажимает уши, пытаясь защититься, но это бесполезно. Грязная дурная сила проникает в нас, наполняя видениями ужасов и кошмаров.

Демон делает стремительный шаг, круша остатки алтаря, и заносит лапу над мастером Цзяном. Наставник Каору в последний миг вскидывает руки, и вверх бьёт ревущий столб огня, охватывая демона целиком.

Из бушующего пламени слышится гортанный нечеловеческий смех, и пожар гаснет, словно это была маленькая свечка.

— Слабо… слишком слабо, человек, — опять врывается в наше сознание голос демона. — Я вырежу вас всех до одного… Восполню свои силы и немного развлекусь. Это будет малой платой за дерзость, которую позволили себе ваши предки! — из насмешливого его голос становится наполненным неукротимой яростью.

Кулак твари накрывает Цзяна, но тот исчезает. Мы ощущаем перемещение его ауры. Огненная вспышка вырывается из-под лапы демона, и ещё одна вспыхивает за пределами темницы — на площади.

— Я долго был во власти твоей силы! — грохочет мастер. — Однако сегодня я положу этому конец. Из-за тебя прославленная секта Восходящего Солнца превратилась в рассадник безумия. Довольно! Ты сдохнешь, нечестивое отродье!

Демон одним прыжком вырывается из храма, оказывается рядом с мастером и обрушивает на него удары. Костяные наросты на лапах выдвигаются клинками, перепахивая землю. Движения существа, несмотря на исполинский рост, едва различимы. За ним стелется шлейф чёрного тумана.

Цзян не уступает в скорости своему врагу. Он высвобождает свою ауру, окунув нас в целый океан Ки. От этого перехватывает дыхание, а в глазах начинает темнеть. На нас обрушивается колоссальное давление. И меня, и Каору прибивает к земле. Не то что помочь мастеру, не могу даже сдвинуться.

Две чудовищные ауры сливаются в единый водопад и накрывают всех присутствующих. Остатки адептов едва шевелятся. Некоторые мастера приходят в себя и пытаются встать. Другие держатся вдали, но не приближаются. Не то трусят, не то решают, стоит ли поддержать своего собрата по секте или его демонического врага.

Цзян активирует технику, и на испещрённой трещинами площади растекаются озёра лавы. Из них выныривают многоголовые огненные гидры. Чудовищного размера фамильяры извергают пламя и метают в демона небольшие метеориты. Однако тот даже не старается отбиваться от них. Его окутывает тонкая оболочка из тёмного дыма, превращая монументальную тушу в смазанный уродливый силуэт. Атаки Цзяна одна за другой разбиваются о непробиваемый покров.

Демон несколько раз быстро перемещается, преследуя прыткого человека, однако пока не может догнать его. Или не хочет, похоже, он… играется. Рывки твари оставляют позади себя хаос и разрушения. Он словно букашек давит попавшихся под его ноги адептов.

Один из мастеров, собравшись с силами, готовит технику, но демон играючи подхватывает его, и ненасытная пасть распахивается невозможно широко. Миг, и она накрывает всю верхнюю половину тела адепта, разрываясь плоть и кости. Кровь бьёт фонтаном, заливая дымку, а демон закидывает остаток тела туда же в утробу и проглатывает, словно рисовый шарик

Одна из гидр вытягивается и оплетает демона. Фамильяру удаётся ненадолго обездвижить ужасающее существо. В этот миг небеса озаряет яркий свет, словно наступил полдень. С неба обрушивается огромный метеорит, размером с небольшое здание.

Я чувствую, что это ещё не всё. Аура демона сжимается и уплотняется. По раскалённым кольцам гидры бегут трещины. Из них вырываются клубы чёрного дыма, застилая всё вокруг. Мощный порыв Ки бьёт в Цзяна, отбрасывая его на землю, но мастер не сдаётся. Он упорно поднимается, готовя новую технику.

Вокруг метеорита в воздухе разгорается пламя, сливаясь в огромное кольцо. Демон раскалывает свою огненную темницу изнутри, и тут же вокруг него сжимается пылающий диск, подобный тому, что служит наказанием ученикам, но гораздо большего размера.

Живое пламя скручивается и обволакивает демона. Тот продолжает двигаться, лишь немного замедляясь. Цзян жестикулирует руками, направляя свою технику. Демон лишь хохочет и одним движением разрывает новые путы.

Ублюдок обрушивается на Цзяна, не давая тому подготовить новую атаку. Исполин продолжает давить и разрывать подвернувшихся адептов. Кровь, редкие вскрики и смерть неотрывно следуют за ним.

Каждый удар демона ослабляет защиту человека и откидывает его, заставляя мастера кувыркаться по площади.

Цзян, явно понимая, что в прямом столкновении ему не одолеть противника, решает прибегнуть к хитрости. Он концентрирует свою Ки и в мгновение ока создаёт дюжину огненных копий. Фигуры мастера окружают демона со всех сторон и синхронно атакуют.

Однако тот лишь усмехается. Его глаза на секунду вспыхивают, и извечный враг Империи делает резкий вдох. В следующий миг из его пасти вырывается ураганный поток тёмной энергии, сметающий клонов Цзяна, словно свечи на ветру.

Однако человек не сдаётся. Пока демон отвлечён на клонов, настоящий мастер появляется прямо за его спиной. В руках Цзяна пылают два огненных клинка, которыми он наносит молниеносную серию ударов по спине и ногам чудовища, целясь в уязвимые точки.

Каких-либо ран на туше монстра не видно, лишь раздаётся яростный рёв. Демон резко разворачивается, пытаясь схватить наглеца, но Цзян уже исчез, растворившись в дыму и пламени. Через мгновение он возникает сбоку и обрушивает на бок демона мощный удар ногой, усиленный взрывной волной Ки.

Демон встречает его лоб в лоб, даже не заметив. Его Ки сгущается вокруг когтистых лап сумрачным ореолом. С нечеловеческой скоростью он бросается на адепта.

Цзян парирует и контратакует, искусно орудуя своими огненными клинками. Он двигается с изяществом танцора, уклоняясь от смертоносных выпадов демона. Искры и клочья тьмы летят во все стороны, когда техники сталкиваются снова и снова в стремительном смертельном танце.

Оба бойца мелькают по всему полю боя, появляясь то тут, то там. Их движения настолько быстры, что мы больше угадываем, что происходит, чем реально видим. Кажется, что сражаются не два воина, а два стихийных бедствия — неистовый огненный вихрь и беспощадная тёмная буря.

Постепенно становится ясно, что Цзян уступает демону в сырой мощи. Каждый обмен ударами отбрасывает мастера всё дальше, и он начинает замедляться. В какой-то момент демон прорывает его защиту и наносит глубокую рану поперёк груди.

Давление на наши плечи спадает — оба бойца слишком заняты друг другом, и это позволяет меня подняться на ноги.

— Надо ему помочь, — не выдерживаю я. — Если мы сейчас не прикончим демона, он уничтожит весь регион!

Каору виснет на моей руке и шепчет ослабшим голосом:

— Нет, Рен, прошу! — забывшись, она называет моё истинное имя. — Ты только посмотри на это!..

Ошарашенный я наблюдаю, что происходит с теми, кому не повезло оказаться поблизости от демона — они тают, словно воск. Адепты кричат, дёргаясь в конвульсиях. Их тела покрывает чёрный налёт, а плоть плавится прямо на глазах, оставляя после себя едкую гарь. Даже камни превращаются в жижу там, где ступает демон.

Тело Цзяна тоже не миновала эта участь. Он ещё держится за счёт своей силы и воли, но по его коже уже растекается тёмная хворь. Лицо практика бледное, но на нём не заметно страха. Глаза горят, зубы упрямо стиснуты. Мастер полон решимости убить демона или умереть.

Поток чернейшей ругани срывается с моих губ. Япроклинаю богов, эту секту, демонов, но в первую очередь свою беспомощность. Месяцы странствий, гора изученных секретов, солидный арсенал техник, искусное обращение с духовной энергией и всё равно… я беспомощен против этой твари, будто дитя.

Цзяну удаётся нацелить на демона ещё несколько огненных техник. Однако всё бесполезно. Демон развеивает их взмахом лапы, словно отгоняет мошкару. Его аура растёт, а Цзян слабеет. Каждый удар отправляет мастера в полёт. Своим телом он сбивает статуи и ломает деревья, попадающиеся на пути.

Вокруг них закручивается вихрь темной энергии и бушующего пламени, круша и сметая всё на своём пути. Хаос разрастается. Часть храма, способная гореть, вспыхивает. Массивное здание продолжает рушиться, погребая в огненных обломках всё новых адептов, которые не в силах двигаться нормально. Они еле ползут, подобно черепахам.

Сколько бы раз мастер ни падал, каждый раз он поднимается. Я не знаю, чего в нём больше в этот момента. Бессердечного изувера, безнаказанно отнимавшего чужие жизни, или непреклонного бесстрашного воина, задумавшего остановить многовековое зло.

По лицу Цзяна струится кровь, одна из рук уже висит плетью, в боку не хватает солидного шматка мяса, оголившего рёбра.

Демон нападает вновь и вновь. Неторопливо, без всяких сомнений растягивая момент. Все вокруг и так в его власти.

От очередного удара мастер не успевает уклониться. Лишь пытается заблокировать в последнюю секунду.

Тщетно.

Когтистая лапа пронзает грудь мастера насквозь. Тошнотворно хрустят кости. Кровь струёй выплёскивается изо рта Цзяна прямо на грудь твари. Адепт, стоя одной ногой в могиле, хватается за шерсть демона. Та мгновенно вспыхивает, и пламя достигает уродливой морды. Высвободившись, мастер падает на колени и с хрипом пытается подняться.

Непокорный до самого конца.

Готов поклясться Арангом, что глаза Цзяна на миг встречаются с моими, и в них я вижу сожаление о совершённых ошибках, голое упрямство, стальную волю и… огонёк слепой надежды. Надежды на то, что кто-нибудь, может быть, этот странный ученик из чужого края, довершит начатое.

А затем демон впивается когтями в тело мастера обеими лапами и небрежным движением рвёт его пополам, словно ребёнок надоевшую тряпичную куклу.

Те, кто убрались подальше от места сражения, могут двигаться свободнее. Они пытаются удрать. Однако демон размашисто зачерпывает обломки камней, крошит их в лапе и метает вслед беглецам, пробивая тех навылет.

Мы с Каору стараемся притаиться в этом хаосе, чтобы не стать очередными жертвами чудовища. К храму наконец-то двигается несколько десятков сильных аур. Те, кто держались вдали, выбирая кому же помочь, объединяются с опоздавшими мастерами из центрального павильона.

Вместе они бросаются на демона, их ауры пылают, сливаясь в один ослепительный поток. Мастера разных стихий объединяют свои силы, создавая комбинированные атаки невероятной мощи. Водные хлысты переплетаются с каменными копьями, молнии танцуют вокруг ледяных клинков, а огненные шары переплавляются в раскалённый металл.

Демон оказывается в центре этого калейдоскопа разрушительных энергий. Гигантская водяная рука хватает его и заключает в тюрьму из бушующих потоков. В следующий миг вода замерзает, превращаясь в массивную ледяную глыбу, но ненадолго. Металлические и каменные иглы, каждая размером с человеческую руку, прошивают лёд насквозь, целясь в жизненно важные точки демона.

Однако чёрная дымка, окружающая демона, отражает атаки. Иглы отскакивают от неё, как от непробиваемой брони. Некоторые мастера земли топают ногами, и почва под демоном превращается в зыбучие пески, утягивая его вниз. В то же время мастера дерева призывают гигантские лозы, которые обвивают демона, покрывая его колючками, каждая из которых впрыскивает смертоносный яд.

На мгновение кажется, что синергичная атака сработала. Демон погружается в землю, его движения замедляются, скованные лозами и засасываемые песками. Мастера усиливают натиск, в воздухе формируются массивные сгустки стихийных энергий — огненные метеоры, ледяные кометы, электрические сферы и смерчи острых, как бритва, листьев.

Прежде чем эти снаряды достигают цели, демон испускает волну тёмной энергии. Это не просто сила — это чистая, концентрированная злоба, разбавленная безумным весельем. Волна расходится, сметая все атаки, как росу.

С издевательской лёгкостью демон вырывается из земляного плена, разрывая лозы, как гнилые нитки. Он смеётся, и от этого смеха кровь стынет в жилах.

Затем начинается контратака.

Демон движется с невероятной скоростью, его очертания расплываются. Он появляется среди мастеров, и начинается бойня. Одному он сносит голову небрежным взмахом когтистой лапы. Другого захватывает тёмной энергией и разрывает на части, окрашивая землю кровавым дождём. Третьего просто вбивает в землю с такой силой, что тело превращается в бесформенное месиво.

Самые слабые из мастеров даже не успевают ничего предпринять. Они просто падают на колени, их тела плавятся, как смола. Плоть стекает с костей, глаза лопаются, и вскоре от них остаются лишь дымящиеся лужи.

Всего за несколько секунд площадь превращается из места грандиозной битвы в картину безумного кошмара. Крики боли и ужаса смешиваются с маниакальным смехом торжествующего демона. И над всем этим хаосом нависает чёрная, удушающая аура древнего зла, которое, наконец, вырвалось на свободу после столетий заточения.

— Кай, что делать? — дёргает меня Каору. — Ему никто не соперник! Это не сражение, а резня. Даже мастера с ним не могут справиться.

Мне нечего ответить. Давно я не чувствовал настолько большой разницы в силе с иным существом. Не уверен даже находится ли он на этапе Цилиня или уже шагнул за него. Остаётся только следить за происходящим в надежде увидеть уязвимое место демона.

Меня тревожит невероятная сила этого чудовища. Как удалось заточить такое существо? Насколько же был силён первый патриарх, сделавший это?

Возле храма тем временем появляется его далёкий потомок. Атаки на тварь прекращаются, да и он сам с любопытством замирает на месте. Глава секты шагает медленно, всё его тело дрожит, а на лице читается неподдельный ужас.

Патриарх подходит к демону, поднимает на него наполненный болью взгляд, а потом резко падает на колени, прижав лоб к земле.