Путь Восходящего Солнца

Глава 15

Ван Лу проживает в покоях центральной пагоды на ярус ниже патриарха Эмрисса. Тени верно стерегут его и исправно выполняют все поручения, однако скрыть события в секте от них не представляется возможным. Ведь эти молчаливые, невыразительные люди не просто телохранители, а полноценные представители власти Императора.

Их командир решает наведаться к чиновнику вскоре после заключения им союза с патриархом Эмриссом. Как и полагается истинному представителю Теней, он без труда проникает в чужой рабочий кабинет.

— Господин Ван Лу, — беззвучно склонившись над ухом бюрократа шепчет лидер отряда.

Тот вздрагивает, заслышав голос, а его незваный гость без приглашения садится в кресло напротив. Лицо скрывает маска, лишь в прорезях блестят два холодных, расчётливых глаза.

— Командующий… — Ван Лу не очень убедительно изображает доброжелательную улыбку.

— Джихвэй, — перебивает его Тень. — Этого достаточно.

Так обращаются к своему командиру рядовые бойцы-Тени. У них свой устав, не позволяющий использовать личные имена. Человек, поступивший на эту службу, исчезает, сменившись номером, внутренним званием, реже прозвищем.

— Джихвэй, — медленно кивает Ван Лу и тяжело вздыхает, предчувствуя непростой разговор. — О чём вы хотите поговорить?

— Вы прекрасно знаете, о чём. Меня сильно волнует ваша договорённость с патриархом и демоном, обитающим в этих местах. Не думаете ли вы, что мне и моим бойцам необходимо уничтожить…

Он делает паузу и после нескольких секунд молчания продолжает:

— Сначала демона, а потом и всю верхушку секты? А, может быть, и вас за попустительство в текущей ситуации.

Ван Лу краснеет, затем бледнеет и оттягивает ворот ханьфу, чтобы совершить хриплый вдох. А его собеседник тем временем произносит:

— Происходящее здесь — прямое нарушение закона Империи, запрещающего любые контакты с представителями подземного мира.

— Вы хорошо разбираетесь в законах, — замечает инспектор, но ему тоже есть чем блеснуть. — Только вы не берёте в расчёт специальное постановление нашего господина: «Если подобная деятельность может принести польщу Империи, она допустима в исключительных ситуациях, когда происходит под контролем высокопоставленного лица». В данном случае — я такое лицо.

Тень хмыкает:

— Вы считаете, что это действительно тот самый случай? Люди используются для пропитания враждебной нам твари. И, замечу, это не простолюдины, что тоже недопустимо. Речь идёт о членах знатных кланов. Уже поступили жалобы в их рода, слишком много жалоб. А ещё, — победоносно улыбается командир Теней, — вы так и не сообщили ключевую информацию в столицу. Я вправе сделать это самостоятельно. Если я не услышу убедительных объяснений на этот счёт, то же сегодня же отправлю известие по своим личным каналам. В нём будет сказано, что один столичный чиновник пошёл на преступный сговор с зарвавшимся патриархом и оказался уничтожен доблестными Тенями, что пекутся денно и нощно о безопасности Империи и её граждан.

Инспектор готов удариться панику и начать молить о прощении, но он отчётливо понимает — милости не будет. Единственный его шанс выжить — начать шустро соображать и заключить сделку. А в сделках он разбирается.

— Подождите, — Ван Лу вскидывает руку. — Джихвэй, не торопитесь, пожалуйста. Ситуация весьма деликатная. Я уверен, что мы оба получим возможность значительно улучшить своё положение в самое ближайшее время.

Глаза, скрытые маской, продолжают смотреть холодно, но бюрократ слишком хорошо научился разбираться в людях. Пусть он и испытывает страх перед этим человеком, лица которого никогда не видел, однако чувствует его сомнения. Если бы Тень хотел сделать то, о чём говорил, то не сидел бы перед ним. Он пришёл сюда договариваться, не иначе.

— Вы же уже не первый год возглавляете целое подразделение Теней, — хитро улыбается Ван Лу.

Человек, сидящий напротив, кивает, продолжая пристально сверлить собеседника взглядом.

— И давно заслужили возможность продвинуться по службе, не так ли? Наверняка вам уже надоело, уж извините за прямоту, прислуживать бюрократам вроде меня, — Ван Лу демонстративно теребит ворот своего расшитого золотом ханьфу.

— Таков мой долг. Всё во славу Императора Альдавиана! Не путайте меня с собой! — голос убийцы наполняется угрозой.

— Так ли вы честны с собой, Лимин Сан? — победоносно улыбается чиновник. — Знаете, я не просто так получил эту должность. Информацию о Тенях найти дейст…

В горло инспектора упирается острый клинок. На гладко выбритой коже проступают первые капли крови, и лезвие замирает.

— Говори, что ты задумал? — шипит командир Теней.

Давно он не слышал собственного имени, уже даже начал забывать его. Сейчас на него словно ушат холодной воды вылили. Когда-то лидер отряда и сам пытался стать чиновником, но вспыльчивый характер привёл его в ряды Теней. Смерть или служение Императору — лишь такой выбор остался у него после того, как он лично убил нескольких зажравшихся провинциальных чиновников.

— Использовать силу демона в наших целях, — Ван Лу нарочито объединяет их. — А затем, конечно, устранить патриарха. В конце концов он вероломно нарушил законы Империи и должен ответить по всей строгости закона. Однако перед этим его ужасная ошибка поможет нам двоим. А чего хотите вы, Лимин Сан? — лукаво улыбается инспектор.

Командир Теней медленно отводит клинок, пряча его в рукав, и опускается обратно в кресло.

— Я хочу добиться успеха в нашей миссии и, не дай боги, не вызвать гнев Императора. Повелитель раздавит нас, словно букашек, если мы подведём его, — отзывается убийца.

— Не беспокойтесь, если ваши люди будут молчать, я всё устрою. Сначала нам надо навести окончательный порядок в секте, а вскоре мы сможем лично увидеть всю силу демона, — Ван Лу рассыпается в обещаниях, уловив, что зацепил нужные струны чужой души.

Теперь надо постараться, чтобы компаньон проникся его идеями.

Я говорю долго, рассказывая спутнице о своей сестре. О том, как она жила, и о том, как она умерла. Сердце пронзает острая боль, когда речь заходит про её печальную участь. Боль хорошо знакомая, но уже не такая яркая, как прежде.

Мне давно хотелось поделиться с кем-то своими тайнами. Не всеми, но многими. Я рассказываю Каору свою историю, лишь опустив детали о моём учителе Ферроне. Это слишком большой секрет, которой я пока никому не готов открыть. Он может навлечь на человека большую беду, узнай тот о наследии, хранящемся в самом сердце Империи.

— Рен, прости меня за глупые слова, — вздыхает Каору, кутаясь в тёплые одеяла, что я прихватил в поход. — Похоже, нас объединяет больше, чем я думала… Ты тоже скучаешь по ней?

Киваю, уловив в её глазах грусть.

— У меня столько воспоминаний о нашем детстве, — смотрю то на девушку, то на потрескивающие дрова в костре.

Пламя благодаря огненной технике не чадит и не расползается по деревянному домику, оставаясь покорным, словно сторожевой пёс.

— Я всё ещё не могу поверить, что мой брат стал жертвой этой проклятой секты. Он был таким взрослым не по годам, — начинает она свой рассказ. — В наших краях тёплое время длится недолго. Тут почти всегда бушуют вьюги и валит снег. Когда всё же зима отступает, это время так мимолётно. Отец хорошо обучил нас премудростям выживания в дикой природе. Осмелев, мы отправились с братом далеко за город. Хотели посетить настоящий лес, а не эти жалкие островки в десяток деревьев, что растут на склонах.

— Лес может быть очень опасен, — добавляю я. — Даже для опытного путника.

— Да, я всегда это знала, но тогда мы были слишком уверены в себе. Я была слишком самонадеянна. Мы отошли далеко от города, — увлечённо рассказывает Каору. — Высокие деревья смыкались кронами над головами, внизу лежала пожухлая листва из-за недостатка света. Однако редкие кустарники давали ягоды, которые мы с братом очень любили. В те дни стояла непривычная для наших мест жара. Во время той прогулки она стала просто невыносимой. Мы зашли слишком далеко и сбились с пути. Я не могла в это поверить.

Она хмурится. До сих пор корит себя за допущенную ошибку.

— Даже тогда Диань вёл себя как настоящий мужчина, хотя я уже начала впадать в панику. У нас закончилась вода, но брат отдал мне последние капли из своей фляги. По неосторожности, из-за паники, я рванула бежать. Представляешь? Послышались голоса, а в итоге я подвернула ногу. Он тащил меня… мой младший братишка. Даже когда сам остался почти без сил, нёс меня на спине. Чтобы мне не было страшно, подбадривал и рассказывал смешные истории. Так вдвоём мы бродили до глубокой ночи, пока нас не нашёл отец. Он пришёл за нами с собаками. Отец хотел отчитать меня, ведь как старшая я должна была защищать и оберегать брата, но получилось наоборот. Однако даже тут Диань сказал, что всё это его вина. Что он уговорил меня углубиться в лес.

Каору начинает плакать. Я сажусь ближе и медленно глажу её по голове.

Это бремя мне хорошо знакомо. Быть старшим и чувствовать, как подвёл того, кого должен был оберегать всеми силами.

— Мне следовало умереть. Не ему. Мне… — шепчет она.

— Помнится, в детстве нам с сестрой очень нравилось слушать красочные сказания, — делюсь я своими воспоминаниями, пытаясь отвлечь спутницу. — В нашей деревушке многие умели рассказывать истории, однако все они были нам знакомы. Что-то перекладывалось на новый лад, переходя из уст в уста, но суть оставалась той же. Мы с сестрой готовы были слушать эти истории из раза в раз, но нам всегда хотелось чего-то нового. Узнать о мире, лежащем за пределами деревни. Услышать легенду о далёких местах.

Говоря это, я сам погружаюсь в те далёкие образы прошлого. Они обретают форму, становятся яркими и объёмными.

— На центральной улице раз в год появлялся странствующий седовласый старец. Его имени никто не знал, но все дети называли его «дедушкой». Всего один день он проводил в Лесных Холмах и весь этот день посвящал древним сказкам и легендам. Возле старца всегда собиралась целая стайка детишек всех размеров и возрастов. И мы были в их числе. С момента, как Лин научилась ходить, ни разу не пропускали его визита и каждый год трепетно ждали, чтобы услышать новую легенду о странствующих воинах — древних прославленных героях.

Каору медленно кивает.

— Когда Лин было всего шесть лет… — продолжаю я с закрытыми глазами.

Образ моей сестрёнки стоит прямо передо мной, словно стоит протянуть руку и вот-вот коснусь её.

— … Она закончила слушать очередную историю и вскочила на ноги. Пообещала всем, что тоже станет героем, самым сильным и известным. Будет помогать людям, защищать слабых, спасать нуждающихся.

— Так по-детски… — шепчет Каору, её ресницы медленно смыкаются, смахивая слезинку.

— По-детски, но в то же время искренне, — отвечаю я, вспоминая серьёзный настрой Лин. — Её глаза горели решимостью. И это были не просто бездумные слова, нет. Она всегда следовала этому обещанию. Специально отправилась в столичную Академию, чтобы стать сильнее. Стать такой же сильной, как герои из наших детских сказок.

Мы оба замолкаем, зная, чем закончилась история. Мне тяжело думать о Лин, но только так она ещё может жить в моих воспоминаниях.

— Никто не верил в неё. Многие наши болтали, что женщинам место у котла, да с детьми, а геройство — мужская доля. Однако даже в деревне она сумела сделать намного больше, чем многие мужчины. Стала лучшей ученицей сельского мастера. Добилась шанса попасть в Академию… Чёртову Академию!.. — сжав кулаки, я подавляю волну злобы.

Справившись, довершаю:

— Знаешь, Каору, заветной целью сестры было стать прославленным героем. Тем самым, из сказаний и легенд. Кого люди вспоминают добрым словом даже через много веков после его смерти.

Лиричные нотки пропадают из моего голоса, и я завершаю предельно серьёзно:

— Поэтому я собираюсь осуществить её мечту. Это последнее, что я могу для неё сделать.

Отстранившись, спутница удивлённо смотрит на меня.

— Разве ты сделал ещё недостаточно⁈ Скольким людям помог? Сколько жизней спас?

— Нет. Недостаточно. Пусть это звучит по-детски наивно, как когда-то мечта моей сестры, — хрипло отвечаю девушке, — но я стану сильнее и выполню данное ей обещание. Она будет гордиться мной, когда мы увидимся на том свете.

Откровенный разговор в эту ночь невероятно сблизил меня и Каору. Теперь, узнав друг друга лучше, мы стали не просто союзниками по оружию. Из рядовых соратников мы стали людьми, по-настоящему осознавшими, через какие испытания пришлось пройти друг другу. И теперь нас сплачивают не только общие цели, но и одинаковые ценности.

На следующий день, когда вьюга сменяется ленивым снегопадом и снежинки падают неспешно, мы покидаем хижину, ставшую нам временным домом.

— Послушай, Рен. Не сочти за наглость, я тут подумала и решила тоже стать героем, может, и не таким великим, как ты, но в твоём тенёчке постою, — с ухмылкой Каору толкает меня локтем. — Не против?

Улыбаюсь в ответ и треплю её по голове в своём истинном облике.

— К сожалению, в нашем мире не хватает настоящих героев, как в тех сказках. Так что места нам хватит обоим.

Наш путь продолжается дальше. Горы весьма опасны, сама стихия не желает признавать нашего существования. Несколько раз мы попадаем под лавины. Я сплетаю нам убежища Оплетающим Побегом, а Каору расплавляет снег. Воду эту, к сожалению, пить опасно, поэтому время от времени приходится искать горные ручьи.

Все окрестности пропитывает демоническая энергия. После падения сдерживающих барьеров в секте она распространяется всё дальше. Возможно, это же служит причиной проявления Зао. Странные снежные монстры ещё несколько раз встречаются нам на пути.

— За нами следят, — еле слышно замечаю я, когда мы уже подходим близко к первой отметке на карте. — Чувствуешь?

Не очень сильные, но многочисленные ауры осторожно приближаются к нам с нескольких сторон. Одни спускаются с вершины горы на тропу, по которой мы идём, другие поднимаются снизу. Впереди по нашему маршруту я ощущаю несколько живых существ. Засада.

Каору хмурится и делится мыслями. Ей тоже показалось, но она не была уверена. Мы решаем продолжить движение, не сходя с тропы. В любом случае столкновения не избежать, даже если попытаемся обойти. По крайней мере, будем готовы к нему.

Возле небольших зарослей морозного кустарника из снега выбирается вооружённый отряд. Одежды на них разные, как говорится, кто что нашёл. Я вижу среди них и нескольких представителей секты Восходящего Солнца, хотя они могли и украсть эту одежду.

Вперёд выступает крепкий низкорослый мужчина с бритой головой. Отсутствие волос на макушке компенсирует густая борода со множеством вплетённых в неё лент.

— Если вы отступники, — он делает жест, и вокруг нас показывается всё больше людей из своих укрытий, — можете присоединиться к нам! Если же вы на стороне этих извергов Солнцеедов, молитесь!