Радости любви. Древнеиндийская лирика в переводах Сергея Северцева

Он — устроитель всех пьес на сцене любви,

он — жрец в заповедной роще Лучника-бога,

Всех женщин высший кумир, державы страстей властелин,

чья слава давно наполнила все три мира.

Ночами творит он обряды лунного света,

спит, увенчав корону великого Шивы.

Он непобедим, океаном молочным рождённый,

всех лилий озёрных Любовник сребролучистый.

Не надо так печалиться, Земля,

увидишь, эта тьма недолго проживёт,

Будь веселее, лилий полный пруд,

и вы, печальные чакоры, не печальтесь, —

Вон поднимается всё выше яркий Месяц —

всего ночного мира дивный светоч,

Гора лучистая, с которой к нам текут

все реки сребролунного нектара.

Месяц — красавец с длинными пальцами,

хитрый, изогнутый, красногубый,

Телом своим молодым блистая,

как ловкий бесстыдник себя ведёт:

Стыдливость и гордость девушек юных

сияньем своим размягчив, расслабив,

Их щёки целует он, плечи, глаза,

тяжёлые бёдра и нежные груди.

Кот, лунный свет за молоко приняв,

его пытается лакать из плошки;

Слон, видя полосы его между стволов,

за стебли их сочтя, протягивает хобот;

Красотка, думая, что это белый шёлк,

устав от ласк любви, его накинуть хочет;

Взгляни, как Месяц, красотой гордясь,

своим сиянием весь мир морочит.

Взгляните туда, где изогнутый Месяц взошёл,

весь двор небес расписав сандаловой пастой,

Не правда ли, он на осколок бивня похож

слона-исполина, несущего бога Индру?

А светлый игрою своих серебристых лучей,

свисающих до земли, как жемчужные бусы,

Сейчас он подобен лукавой лампе, чтоб девы

могли прочитать посланья любимых своих.

Весь купол полночного неба окрасив шафраном,

заставив открыться все залежи лунных камней,

Красой состязаясь с чудесными лицами женщин,

является Месяц, — он держит на светлой груди

Прекрасную лань, что пасётся средь лунных долин,

хмелея от запаха трав, ей даруемых щедро

Небесными девами светлого города Индры,

когда к ней явиться с приветом решают они.

Месяц рдеет от гнева: ему обидно,

что никчемный стыд и ложная гордость

До сих пор надеются удержаться

в женских грудях — в пышных их крепостях,

И тогда, поднимаясь, он тянет руку

к ясной заводи, чтобы извлечь свой меч —

Жгучий меч — полосу ярко-чёрных пчёл,

что взлетают из кубков озёрных лилий.

Дерзкий Месяц, укравший во время заката

алый плащ потонувшего в сумерках Солнца,

Протянул уже руку, решив потихоньку

Деву-лотос — любимицу Солнца — обнять.

Но, почувствовав холод его, отвернулась

Дева-лотос, и, всё это сразу заметив,

Дева-лилия — Месяца давняя страсть —

рассмеялась, а он побледнел от смущенья.

Так ярко блистанье лунных лучей,

белых, как молодые стебли,

Так смело с неба они бросаются,

словно проглатывая темноту,

Что ночь как будто сменилась днём,

перепугались, прячутся совы,

А сонные лотосы встрепенулись

и стали свои лепестки раскрывать.

«С луны на землю льётся молоко,

как сотни белых рек неистощимых!»

«Кувшинки над водой вытягивают шеи,

чтоб жажду утолить небесным молоком!»

«Земля, уставшая от всех дневных трудов,

теперь в молочном океане тонет!»

«А брызги, что взвились над океаном,

на небе превратились в россыпь звёзд!»

Яркий Месяц льёт всё щедрей свой блеск,

но, на землю упав, свет его дробится,

Будто клювами жадных чакор исклёван,

опьянённых желанным этим нектаром,

И дрожит этот чуткий свет — будто пальцы

на земле рисует узор из листьев:

Можно листьями этими ложа осыпать

юных жён, уставших от бурь любви.

Красный знак на челе у красавицы Ночи,

лев, пригнавший громадных слонов темноты,

Чаша среброчеканная, что благовонья

льёт на Лучника-бога, владыку земли, —

Вот каков ты, о Месяц, алмаз драгоценный,

увенчавший вершину Восточной горы,

Чудо-зеркало дев, сторожащих границы земли,

ты прекрасней, чем лебедь по небу плывущий.

Увидав, что восходит друг его Месяц,

океан словно вздулся с могучей силой

И гигантскою серебристой шапкой

к поднебесью полночному поднялся,

Словно жаждет сокровища он вернуть,

что похищены в древности были богами:

Нарушая зарок, в виде лунного света

он вторгается во дворцы небес.

Клад небесной славы, наперсник бога любви,

истребитель тьмы, украшенье короны Шивы,

Эликсир из глубин Молочного Океана,

усыпитель лотосов, лилий полночный друг,

Светозарный бог, а вернее — богач небывалый,

обладатель несчётных монет красоты, а к тому же

И счастливый любовник Дакшаяни — вот каков он,

ясноликий Месяц, что покорил весь мир.

Месяц округлый, весь мир наполняющий

блеском жасминно-белых лучей,

Прекрасен, как молодая грудь,

самой красивой кашмирской девушки.

А посреди его круга пятно,

тёмное, как водяная лилия,

Напоминает узоры, что мускусом

девы рисуют себе на груди.

Если этот чудесный небесный источник,

льющий свет-нектар, уподобить можно

Золотому лотосу в звёздном море,

чьё прибрежье — западный горный кряж,

То тогда на лотосе этом пятна

можно чёрному рою пчёл уподобить,

Жадно пьющих текучие ароматы,

источаемые его красой.

Лунный свет разливается в небесах,

сыплет блики на лилии водяные,

Отражаясь, красит женские щёки

белым соком сахарного тростника,

Он цветёт на воде, он сияет улыбкой

на стенах свежевыбеленных домов

И танцует на ярких флажках, увидев,

как на древках трепещут они на ветру.

Зардевшийся от страсти, яркий Месяц

кладёт свою сияющую руку

На пышно-облачные груди Ночи,

её одежды тёмные раздвинув,

И, это увидав, пленительные девы,

что стерегут все стороны земли,

Лукаво и смущённо улыбаясь,

спешат сокрыться в темноте ночной.

Сначала лучи восходящего Месяца были

нежнее и тоньше, чем усики у ячменя,

Потом побелели, как острые листья кетаки,

упругими стали, как стебли плавучих цветов,

Затем всё обильнее сделались и засверкали

потоком бесчисленных струй или нитей жемчужных,

Теперь же, в полуночный час, они стали похожи

на длинные, твёрдые скипетры из хрусталя.

Вы представьте себе, что Месяц — это паук,

а его лучи — исполинская паутина,

Он её растянул над всей громадой земною —

между кронами Западных и Восточных гор.

Можно также представить себе, что его лучи —

это лучи москитов, съедающих тьму ночную

И летающих в сумерках, словно среди ветвей

поднебесного, полного свежих бутонов сада.