Радости любви. Древнеиндийская лирика в переводах Сергея Северцева

Боль разлуки мучительно режет сердце,

но никак не разрежет его пополам,

Моё тело бредёт, как во мгле спотыкаясь,

но никак не желает сознанье терять.

Пламя горя меня изнутри снедает,

но никак мою плоть дотла не сожжёт,

Длань судьбы меня бьёт и бьёт беспощадно,

но, увы, всё никак не добьёт мою жизнь.

О грустный олень, ты свежей травы не щиплешь,

нигде не находишь покоя, тревожно бродишь,

Протяжно вздыхая, тоскующим диким взглядом

что-то всё ищешь, взирая по сторонам.

Уж не судьба ли тебя разлучила с подругой,

как и меня с возлюбленной разлучила?

Не потому ли ты в тщетных поисках бродишь

по этим холмам и долинам, лесам и пескам?

Знаю: лишь призрак её я видел,

несбыточный, словно цветок в небесах,

А жар этой встречи ещё был обманней,

чем призрачный запах того цветка.

Мне сон показал её милый образ,

как лживое чудо — ловкий факир,

И всё же как страстно, с новою силой

к объятьям её устремилась душа!

Придёт ли день такой наконец-то,

когда мои взоры, как жадные пчёлы,

Вдоволь напьются хмельного мёда

её нежно-лотосного лица,

Когда мы от сладкой любовной беседы

к чудесной игре перейдём любовной,

И вновь моё тело с желанным телом

сплетётся, завяжется жарким узлом!

Моя любимая — всегда в моём сознанье,

как будто в душу вплавлена мою,

Как будто врезана, врисована в неё

иль вставлена лучистым самоцветом,

Как будто стрелами к душе пригвождена

пятью их пламенными остриями,

Как будто вплетена горящей нитью

в живую ткань моих тоскливых дум.

Когда б моя далёкая невеста

внезапно в озеро живое превратилась,

Лицо её — в раскрытый, светлый лотос,

глаза — в две лилии, а брови — в волны,

Тогда бы я в прохладу чистых вод —

в её пленительную нежность погрузился,

Чтоб тело остудить, горящее от боли,

от беспощадного огня моей любви.

Уж лучше никогда не знать любви —

не знать её весеннего цветенья,

Чем самому сломать свою любовь,

как ветку пышноцветную ломают.

Конечно, горько жить слепцом убогим —

беспомощностью мучиться своею,

Но всё же лучше быть слепорождённым,

чем зрячим, вырвавшим себе глаза!

Смилуйся надо мною, сон:

любимую покажи мне снова,

Хоть ненадолго, хоть на мгновенье

должен я, должен её увидеть.

Увижу — и сразу с такою силой

в объятьях сожму, что уже не уйдёт,

А если уйдёт, всё равно ей придётся

взять и меня с собой!