Ранний старт

Эпизод 3. Экспансия

Сцена 1. Месть должна подаваться остывшей

— Ну, и как сегодня? — На наши расспросы Миша пытается отмалчиваться. Что уже о чём-то говорит.

Позавчера мы реализовали мой немудреный план. Хорошо знаю взрослых и все их глупости, сам когда-то взрослым был. Не здесь, но, по большому счёту, люди везде одинаковы. На девяносто процентов уверен, что именно глупость они и сделают.

Мы нанесли позавчера визит матушке Миши, Розе Марковне. Ссадину на лице обожаемого сыночка заметила мгновенно, и нам пришлось пережить приступ отчаянного кудахтанья. Мы выдержали нелёгкое испытание с честью. Хуже всего пришлось Димону, легче всех Кате. Та без видимого неудовольствия приняла посильное участие в хлопотах вокруг пострадавшего. Роль медсестры в силу семейной специализации ей очень близка. Пострадавший страдал вторично и стоически, что вызвало моё неподдельное уважение. Не всякий потц способен не потерять присутствия духа от мощного цунами любви еврейской мамочки. Может, отсюда растут ноги у терпеливости и стоицизма иудейского народа?

— Зря вы ссадину лечите, — тщательно выбрав паузу, комментирую действия Розы Марковны, — надо сначала задокументировать побои. Иначе потом ничего не докажем.

— Вы полагаете, молодой человек? — Папахен Миши, неспортивный и нескладный, напоминает Зиновия Гердта в молодости. Зовут его Даниэль, отчества не спрашивал, для нас он дядя Даня.

Дядя Даня попытался нас склонить, вернее, намекнул, что мы, как друзья Миши, могли бы разрешить конфликт сами. Его тут же затоптала, — фигурально, конечно, — жёнушка.

— Что ты несёшь? Они дети, что они могут?! — На её слова Ерохин отчётливо хмыкает.

— Хорошо бы взять у медиков справку о побоях и подать официальную жалобу директору школы, — вот и весь мой план. Так-то не весь, та часть, что от меня не зависит. Мне надо впутать в свару взрослых прямо на старте.

— Письменную жалобу, — уточняю, когда вулканическая Роза Марковна хватается за телефон. Папахен, мельком и вроде разочарованно посмотрев на нас, снимает сына на айфон. Чудесная техника, нам пока не доступная. У Кати есть простенький кнопочный. Айфон тоже есть, но выносить из дома запрещают.

Сначала громко и трагически Марковна расписала всю глубину драмы, происшедшей с любимым сыном Мишей. Директору школы. Мы аж заслушались. Затем сына в охапку и понеслась в поликлинику. На этом наш визит и закончился.

«Отец сидит за столом мрачный и удручённый. На кухне мы одни.

— Понимаешь, сын, ты кого-то там избил в школе…

— Не кого-то, а мудака, который моего друга отлупил. Ни за что! — Запальчиво отвечаю отцу.

— Ты вступился за друга, ты — молодец, — тускло говорит отец, — а тот парнишка оказался сыном моего начальника. И теперь меня уволят. Работу я найду, но чтобы с такой зарплатой…».

Ну, или не сын папиного начальника, а того, кто может надавить на него, на начальника. Особой разницы нет.

Вот такое видение мне было вчера. Аж внутри похолодело. Может так случиться? Почему нет? Особенно если мы, как следует, им накостыляем, что мы сразу очень хотели сделать. Это класс «А», там у всех родители непростые. Потому первым делом впутываю Марковну и директора школы. Если что, им разгребать. А мы сбоку постоим.

Миша по дороге всё-таки рассказывает. Нет, его не трогают. Пока не трогают. Именно так и сказали: «…пока». Лёгкие тычки, угрозы на ухо не доказуемы. Тут же повесили ярлык «ябеда» и «стукач».

— Зря мы это сделали. Не надо было жаловаться…

— Нет, не зря! Не спорь! Что директор говорит?

Сегодня она, Роза Марковна, приходила в школу. Мы не видели, Миша рассказывает.

— Успокаивал маму, говорил, что это просто мелкие детские ссоры. Не надо обращать особого внимания…

— Вот!!! — Ору так, что Миша чуть приседает. — Ты сам это слышал?!

Дружок кивает, остальные внимательно слушают. Сначала его, потом меня.

На следующий день.

Пока инструктирую одноклассников на перемене, Димон и Зина с участием могучего Рогова, помощь которого запросил индивидуально и со всем почтением, формируют блок-пост у класса «А». Если бы Рогов ушёл в отказ… короче, он меня слегка побаивается.

— Лёня, бросай первый мяч! Первый пас!

Рогов выволакивает в круг первого шпанёнка и швыряет его в противоположную сторону. Там его ловит пара одноклассников и откидывают дальше. Минуту поигравшись с ним, меняем «мяч». Первого пинком под зад Ерохин отправляет в аут.

Зашуганных и растерянных обидчиков Миши выстраивают в ряд у стенки. Зина на расстоянии метров пяти ставит ранцы и сумку засранцев. Теперь Мишин выход.

Не слишком ловко, зато от души, Миша с разгону отправляет пинком амуницию недругов им в руки.

— На следующей перемене займёмся вашей физподготовкой! — Объявляю следующий пункт перевоспитательных мероприятий к восторгу всех присутствующих. И отдельно кулак каждому под нос.

— И только попробуйте наябедничать! Абзац вам наступит полный!

Мишу инструктирую, как только что, мы их сразу берём в оборот. Так же или ещё хуже.

Вот так надо действовать. Конечно, мою направляющую и руководящую роль заметить легко, однако активное участие принимало такое количество народу, что жаловаться бесполезно. Что они скажут? Их целый класс обидел? А мы чо, мы ничо, это игры у нас такие. Ну, да, слегка диковатые, так мы же дети! Опять же сам директор школы нам индульгенцию выписал. Что он там сказал? Не надо обращать особого внимания на мелкие детские ссоры? Вот и не обращайте, ведь мы их даже не били. Просто поиграли с ними немного. И поиграем ещё. На следующей перемене сделаем из них коняшек и заставим бегать наперегонки… интересно, Рогова кто-нибудь сможет унести?

Избирательный террор длился два дня и на второй носил более мягкий характер. Хотя и более унизительный. Мы заставили их по очереди бегать с Мишей на загривке наперегонки, то есть, на время. Миша обнаглел так, что гикал и пытался пришпоривать.

Мне было интересно, настучат взрослым или нет? Не настучали. Либо взрослые внимания не обратили. Травм нет, синяки и шишки отсутствуют, одежда цела? На все вопросы — да. Ну, значит, и говорить не о чем. Если настучали бы, ну, что ж, примерный план противодействий у меня есть и на этот случай.

Сцена 2. Отголоски на школьном Олимпе

Учительская

— Лилия Николаевна, у меня впечатление, что в школе ваш класс самый шумный, — директор школы, высокий импозантный мужчина с аккуратной, волосок к волоску, причёской смотрит строго.

Две параллельные «начальницы» первых «А» и «Б» участвуют в обстреле строгими взглядами. Неистребима традиция в любом коллективе заваливать новеньких замечаниями и поучениями.

— Пётр Ильич, ну, они же первоклашки…

— У нас тоже первоклашки, — хором возражают «параллельные» коллеги. Остальной коллектив педагогов с любопытством прислушивается. Любой конфликт, самый цивилизованный, всегда привлекает внимание.

— Пётр Ильич, мы же все знаем, как формируются первые классы, — после краткого раздумья отвечает Лилия, слегка нервно перекладывая тетрадки на столе. — Всех проблемных детей направляют в «В». Это, во-первых.

— А во-вторых?

— А во-вторых, на уроках дисциплина близка к идеальной, не хуже, возможно, лучше, чем у других.

— Зато на переменах боишься заходить в рекреацию, — встревает на стороне директора одна из «параллельных».

— Зачем туда заходить? Ваши классы ближе к выходу из блока, чем мой, — Лилия еле заметно дёргает плечом. — Вышли из класса и сразу ушли.

— И всё-таки, Лилия Николаевна, — директор пытается быть строгим изо всех сил, но как мужчина, если он не глубокий старик, может давить на самую юную и самую красивую девушку в коллективе? — Сделайте что-нибудь.

— Не знаю, что тут можно сделать. Уверена, вы преувеличиваете проблему. Они же не во время уроков бесятся. — В этот момент Лилию Аверину посещает хорошая идея, — ну, можно учителя физкультуры привлечь, чтобы он научил детей подвижным энергичным играм.

Аверину или кто-то научил или по наитию догадалась, как скидывать с себя ненужные проблемы. Найти крайнего и свалить на него. Впрочем, женщины как бы не с детства это умеют.

— Меня не впутывайте, — машет руками физкультурник, — мне некогда. Вот дорастут до второго класса, тогда и разберусь. К тому же видел, чем они там занимаются, всё у них нормально. В обычном футболе травму получить можно быстрее и проще.

Лилия удивляется неожиданной поддержке, но старается скрыть свою реакцию. И прав физкультурник, не его это дело, он ведёт физкультуру только со второго класса.

— Если бы они ещё не играли в футбол моими подопечными, — недовольничает начальница «А».

— Теми самыми, которые избили Мишу Фридмана и закинули его портфель в туалет? — Хорошо быть в курсе, спасибо девочкам из класса, которые не упустят случай посплетничать с любимой учительницей. Как и ашки, кстати. И Лилия переходит в атаку:

— Вера Егоровна, как вы могли допустить такой возмутительный буллинг? У вас ведь самые интеллигентные дети…

«Начальница» Вера Егоровна, тоже ещё молодая и симпатичная особа, краснеет. Но слова подобрать не успевает. Беседу закругляет директор.

— Хорошо, хорошо! Успокоились, дамы! Мы все подумаем, что можно сделать. И никто не говорит, будто происходит что-то ужасное. Просто обсуждаем наши дела…

Сцена 3. Мирная тропа войны

— Держись, Лёня!!! — Успеваю подбодрить Рогова и сам в отчаянном прыжке успеваю схватить за ногу юркого бэшку. Бэшка падает.

На середине поля вражья сила накрывает Рогова с головой, как бандерлоги Балу. Тот упорно ворочается, с образовавшейся живой башни время от времени кто-то валится. Я хватаю бэшку за шиворот и подтаскиваю ближе к Ерохину, Димон отражает нападение сразу двоих. Не давая подняться своему, изловчаюсь словить другого. Димон тоже не подводит, запаленно пыхча, укладываем пацанов штабелем. На них сочувственно смотрит их принцесса, девочка ашка. Она стоит в круге обруча. Не добралось её воинство до ея высочества.

А наши? Димон охраняет штабель, я отлавливаю и подтаскиваю ещё одного, умиротворяя его затрещинами и пинками. Отвлёкся от хода битвы, там вроде стремительный Эдичка прорывался к нашей принцессе. Нет, отловили. У противника тоже есть шустрики.

— Смотри, смотри, Витос! — Воодушевлённо орёт Димон. Не очень хорошо видно, но… да это же Зина!

Наша непробиваемая Зина прорывается к принцессе и хватает её за руку! Победа!!! Зина ведёт сдержанно торжествующую, — она же принцесса, а не хухры-мухры, — Катю на нашу сторону.

Наш штабель вяло саморазбирается, их принцесса хватает обруч, все уходят. На середине поля куча имени Лёни Рогова расползается в стороны. Наш богатырь и герой воздевает себя на ноги.

Готовились к этой битве два дня. Ашки и бэшки приняли вызов с восторгом. Почти всё время посвятили выбору прекрасных дам. Мы-то быстро решили вопрос. Для вида тоже организовали выборы, но четыре голоса у Кати изначально находились в кармане. Девочкам можно было голосовать за себя, любимую. Плюс две подружки, что рядом с ней постоянно трутся. Плюс, она действительно хороша собой. Есть серьёзные конкурентки в смысле внешности, однако у них нет такой ауры, нет свиты, репутации лучшей ученицы, короче, она прошла в первом же туре.

У противника было сложнее. Интриги, заговоры, раскрасневшиеся от возбуждения девочки, устраивающие эти заговоры и вербующие мальчишек. Всего нам хохочущий Миша рассказать связно не смог. Наконец, они выбрали принцесс, а затем я волюнтаристки кинул на них монетку. Выиграла решка, девочка-ашка. Бэшку утешил тем, что в следующий раз, — не последний раз играем, — она без обсуждения будет принцессой объединённой команды.

Правила простые. Встали в середине поля на дистанции метров десять, нас пятнадцать вместе с Зиной и противник в количестве двадцати. Их двадцать один, но один от физкультуры освобождён. Задача каждой команды прорваться к своей принцессе, которая стоит в середине обруча, то есть, заточённая в каменную башню. Достаточно взять за руку и вывести её из круга-башни. Кто первый, тот и победил.

Разумеется, тактика была продумана заранее. Рогов по моей команде «Вперёд, марш! Круши их в капусту!» ринулся в самую толпу и отвлёк на себя человек семь, не меньше. Под его прикрытием Эдичка чесанул по флангу. А Зина просто выбирала удобный момент.

Надо правила усовершенствовать. Пойманных оттаскивать, — сопротивляться разрешается, — за край поля, и они будут считаться убитыми. А девочки присмотрят.

— Исчезли отсюда, мелкота! — чей-то грубый голос с хозяйскими нотками за спиной.

Оборачиваться не спешу. Голос авторитетный, но детский. А раз детский, то возраст и другие параметры не важны. Димон полностью копирует мою реакцию. Мы накидываем куртки, кепки, завязываем шарфы. Бабье лето нынче выдалось не сильно дождливое и дольше обычного, но по ночам температура опускается до трёх градусов выше нуля, а днём не выше пятнадцати. Тяжёлая осенняя пора, с дождями, мокрым снегом, заморозками, на пороге, но пока наслаждаемся ясной погодой.

— Вы чо?! Не слышите?! Уши прочистить?! — Грозный голос набирает обороты. Обеспокоенные девочки, Катя и две её фрейлины, подходят ближе. Зина почему-то никакого оживления не проявляет. Подводит её сверхъестественная чуйка на горячие события? Проверим.

— Ваше превосходительство, — негромко говорю я, не затрудняя себя даже намёком на поворот к дерзкому. Димон отчётливо хрюкает.

— Чево?!

Поворачиваюсь боком только потому, что в той стороне Катя. Через плечо и через губу бросаю.

— Обращаться ко мне надо: «Ваше превосходительство».

Наконец-то разглядываю пацанчика. Навскидку третий класс, всего лишь на голову выше, даже меньше. Разглядываю боковым зрением, так-то смотрю на Димона. Подмигиваю ему левым глазом, дерзкий пацан стоит справа.

Пацан стоит, онемевши. За его спиной метрах в семи группа третьеклассников, среди которых замечаю похохатывающую гвардию. Ага, вот почему Зина спокойная. Угроза тождественна нулю.

— К кому? — Пацан от шока тупит на ровном месте.

— Гоша! — На предупредительный окрик из толпы среагировать не успевает. Димон уже сзади, почти вплотную к ногам сидит на корточках.

Мне остаётся только мощно толкнуть. Пацан летит кубарем, опытный Димон добавляет ему крутящий момент, резко поднимаясь. Со стороны третьеклассников откровенный хохот.

— Ну, я вам щас! — Но тут возмущённого третьеклассника придерживает за шиворот мощный захват старшего Ерохина.

— Не надо на моего брата и моих друзей бочку катить. Охолонись! — Гвардейцы со смехом оттаскивают пострадавшего в сторону.

— А вы чего тут? — Вопрос к Тиму. Старший гвардеец охотно поясняет.

Они тут затеяли футбольный матч провести. По сокращённой программе, один период на полчаса. С ашками третьеклассниками. Дерзнувший и пострадавший как раз ашка.

— Поболеете за нас? Мы быстро.

— Нет! — Стараюсь говорить громко, чтобы ашки слышали. — Не вижу смысла! Вы их просто размажете и всё! Никакой интриги, понимаешь?! Они ж слабаки, их даже мы сделаем!

Ашки возмущённо ропщут, одноклассники Тима польщённо ржут.

Прощаюсь с ними весело и нахально. Уже на отходе от поля.

— Тим!!! Десять — ноль, десять — два, как-то так! — Дождавшись приветственного взмаха, добавляю:

— По исполнению — доложить!

— Я те щас доложу! — Тим намечает угрожающий спурт, мы со смехом удираем.

Сцена 4. Размышления о главном

Весёлые и довольные идём домой. День прошёл не зря. Наша победа вовсе не главное достижение, несмотря на мнение моих друзей. Они продолжают бурно обсуждать победную игру.

Главное в том, что первые классы начинают спаиваться. Пока только в режиме конкуренции, но былые конфликты уходят в прошлое. Миша идёт с нами, хотя он — ашка. Играл за противников. Его обидчики уже не помышляют о том, чтобы его или кого-то другого гнобить. У них появилась большая цель — победить в конкуренции, и самый слабый при этом пригодится.

Моя главная задача на следующем этапе: объединение общим для всех делом и плотное вовлечение девочек. Тогда возникнет некая конфедерация из первых классов. Между собой конкурируем, вовне выступаем единым фронтом. Надо обдумать.

Повседневные дела устаканились. Домашние работы для нас только вводятся и пока носят необязательный характер. Но не у нас. Каждый знает, примерно с трёх до пяти дня — время для самоподготовки. Скоро все научатся читать, станет ещё интереснее. Надо книжки подобрать, типа «Незнайка в Солнечном городе». Много читающий человек незаметно для себя становится грамотным. Конечно, если грамотные книжки читает, а не те, где авторы используют несуществующее словосочетание «через чур» или путают слова «преемник» и «приёмник». Митрофанушки хреновы!

Очень стараюсь, чтобы самоподготовка вызывала положительные эмоции. Поэтому ни одно, самое микроскопическое достижение Димона, не остаётся безнаказанным. Тут же выношу устную благодарность. Из солидарности старший к нам присоединяется, и уважение его ко мне растёт. Ведь запросто могу подсказать и помочь. Стараюсь не злоупотреблять, маскируюсь долгими раздумьями, иногда намеренно туплю или выспрашиваю какие-то тонкости. Время от времени играю с Тимом в шашки, старательно проигрывая процентах в шестидесяти партий. Тех, где он особенно упирается и задумывает удачные комбинации. Страшно он доволен, когда выигрывает. Это ли не поощрение. Заодно приучается включать мозги именно во время самоподготовки, что повышает эффективность работы.

По оброненным невзначай словам родителей, Тим в этом году учится лучше. Не кардинально, но заметно. Сплошной забор из троек в табеле будет уверенно пробит в нескольких местах.

Вот и сейчас намеренно подставляюсь, догадается или нет, комбинацию провернуть? Догадался. Молодец! Но выигрыш пешки не гарантия победы, так что ничья с лёгким перевесом в сторону всё равно довольного Тима.

— Как там у тебя, Димон? — Заглядываю через плечо. — Классненько. Только дистанцию держи, расстояние между буквами неровное.

Мы начинаем выписывать буквы целиком. Те, что попроще, «С», «И», «Л» и т. п. Такие буквы, как «Ф» или «Б» нам пока не дают. Они трёхэлементные или сложнее. Мы пока пишем одно и двухэлементные.

Мне удаётся рисовать левой рукой небольшие кружочки почти идеальной формы. Упорно совершенствуюсь. На следующем этапе буду рисовать круги заданного диаметра.

— Хм-м… — задумчиво гляжу на рисовальный планшет. Как я и предполагал, правую руку учить не надо. Если точно, почти не надо. Мышцы всё-таки требуется разработать, иннервировать. Но линию движения осваивать не надо. Кажется, имею право вынести благодарность самому себе.

Сцена 5. Рождение аристократии

— Почему это ваша Кирсанова должна стать королевой? Она что, самая красивая? — Возмущается Элина из «А». Выражением лица её поддерживает бэшка Ира.

Дискуссия проходит в нашем классе после уроков. Лилия присутствует, но не вмешивается. Народу не очень много, наша компания, пара подружек Кати, Ира и Элина со своими фрейлинами, как принцессы своих классов.

— Причём здесь внешность? — Удивляюсь женским выкрутасам. — Мы же не конкурс красоты проводим.

— А как… — девочки недоумевают.

— Вот выберем самую красивую и что? Вдруг она окажется полной дурой? Мы не по внешности должны выбирать. Симпатичная? Не уродка? Этого хватит!

— Самую умную из нас? — Предполагает Ира.

— Сложно сравнить. Давайте так. Вытаскивайте ваши дневники и считайте, сколько у вас четвёрок и троек…

У Кати нашли только одну четвёрку, у конкуренток три и больше. Выхожу к доске, пишу имена. Под катиным именем рисую плюсик.

— Это по учёбе плюс, — поясняю и добавляю ещё один. — Это за наши победы. Мы для чего вас выбрали? Для игры. Кто победил? Мы со счётом 3:1, причем оба ваших класса одновременно.

Девочки хмурятся, но контраргументов не находят.

— Ваша задача сообщить вашим классам, кто стал королевой и почему. И не журитесь, выборы королевы будем каждый год проводить.

Чужие уходят, Лилия улыбается, Катя цветёт от счастья. До чего же девочки тщеславны!

После ухода конкуренток Кати приходит ещё одна идея. Запоздавшая и уже ненужная. Катя уже умеет читать и писать. Ира и Элина, возможно, тоже, но вдруг? И зачем нам неграмотная королева?

— А кем будешь ты, Витя? — Животрепещущий вопрос задаёт Лилия Николаевна. Действительно, кем? Может у Лилии как раз есть идеи?

— Король-регент тебе больше всего подойдёт, — улыбается девушка. Ну, регент, так регент. Катя не возражает.

— И вам ещё Конституцию писать, — девушка почти смеётся. М-дя, навесили мы на себя, хотя… мне можно уйти в тину. Девочки пусть сочиняют, а я поправлю, если что.

Когда идём домой, Катя сияет так, что заменяет спрятанное за тёмной пеленой туч солнце. Надо что-то делать, испытание медными трубами взрослые в большинстве своём не проходят, а ребёнку психику ломают напрочь. Ещё немного и она носом небо проткнёт.

Попробуй-ка кто-нибудь вспомнить школьных лидеров популярности, купающихся в славе среди школьной публики! Где они в реальной жизни? Реально они на задворках и в лучшем случае блистают на корпоративах фирм, где сами же и работают мелкими клерками. Я хочу для своих друзей блистательного будущего! Ну, и для себя. Немножко. И оно будет!

Итак, с Катей надо что-то делать. Прямо сейчас, сегодня. И не грубым, опять-таки ломающим нежную детскую психику, наездом. Она — моя любимая подружка, и всё надо делать аккуратно.

Сцена 6. У Кати в гостях

— Уже пришли? Заходите, — приветствует нас счастливая Катя. Сегодня и в это время можно. Папахен на работе, ответственной и сложной.

Как её сегодня зарядило! Уже час прошёл, как она стала королевой, а девочку до сих пор колотит от восторга. Как там Синяя Борода говорил? Прости, любимая, так получилось. Прости, Катя, я породил твоё счастье, я его и убью.

Зина проинструктирована, впрочем, у неё почти всегда лицо хмурое. И вместе мы сейчас производим вполне похоронное впечатление. Пребывающая на седьмом небе ничего не замечает с такой-то верхотуры.

Продолжаем нагнетать. Садимся на диванчик в гостиной рядком с Зиной, лица пасмурно серьёзные, руки на сведённых коленях. В таких подробностях Зиночку не наставлял, но она на инстинктах копирует меня. В гостиную вместе со своим любопытством заглядывает мама Кати, хорошенькая светленькая с лёгкой рыжинкой женщина, почти девушка. Сходство с юницей усиливают постоянные смешинки в глазах. По косвенным признакам моё лобби в семье Кирсановых, не считая самой Кати.

Продолжаем похоронно смотреть на скачущую перед нами подружку. Катя продолжает изливать на нас свои впечатления. В конце концов, до неё что-то доходит.

— А вы чего такие?

Переглядываемся с Зиной, синхронно тяжело вздыхаем. Время! Пора!

— Прости нас, Кать…

Катюша столбенеет в недоумении, глазки Марьи Евгеньевны, стоящей в проёме на кухню, начинают сверкать жгучим любопытством.

— Мы по-другому не могли поступить. Не голосовать же нам за чужую принцессу…

«Так это же хорошо! Правда, ведь здорово, правда…», — растерянность льётся из расширившихся глаз Кати потоком. Но наши лица предельно серьёзны, и судя по ним, мы крепко подставили свою лучшую подругу.

Хлоп-хлоп-хлоп! Глазки Кати начинают напоминать взбесившийся семафор. Или какое-то устройство связи, использующее азбуку Морзе. С нарастающей скоростью.

— Она не понимает, — натурально трагическим голосом говорю Зине. Зина хмурится больше обычного, прямо-таки грозовеет лицом.

Что б я делал без Зины? Боюсь за себя, скоро не буду представлять себе жизни без неё. Одним выражением лица она пронимает Катюшу до печёнок. Мне же предстоит тяжелейшая работа, чтобы донести до подружки всю глубину пропасти, в которую мы уже падаем.

— Вот скажи мне, Катюша, у тебя корона есть? — Трагизм в голосе нарастает. — Какая же ты королева без короны? Никакая!

Останавливаться не собираюсь, а Катя пытается неуверенно возражать.

— Сами сделаем…

— Из бумаги и фольги? — Закрываю лицо руками, будто сама эта мысль ослепляет меня своей несуразностью.

— Скажи мне честно, Зина! Катя, когда уроки делает, линейку с кнопками за шиворот засовывает? — Моя придумка, хотя не моё ноу-хау. Линейка, снабжённая кнопками, остриями к телу, сильно демотивирует против попыток согнуть спину над столом. Главное, что мгновенно.

Зина сдаёт подругу, невзирая на её умоляющие взгляды. Мотает отрицательно головой.

— Так, — удручённо роняю голову. — А я говорил, что так приучают держать осанку девочек в английских аристократических семьях. Не говоря уже о королевских. Катенька, ты счастлива, что тебя выбрали королевой, но ты не хочешь ей быть… не знаю, как у тебя так получается.

Достигаю цели. Катя почти на самом дне мрака и отчаяния. Пытается барахтаться.

— Да просто забыла пару раз…

— Не пару, — негромко и веско закладывает подругу Зина.

— Не ври! — Мой тон строжает. — Если бы ты использовала линейку всё время, ты бы уже ходила совсем по-другому. И на уроках не горбилась бы.

Катя остаётся в жалком одиночестве. Даже мама смотрит на неё с ласковым осуждением: «Ну что же ты, дочь?».

— А как ты ходишь? — Трагическое и прокурорское смешиваю в плепорцию. — Ты ходишь, сидишь, разговариваешь, как обыкновенная красивая девочка. Но красивой может быть любая пастушка.

Любые гадости говорите женщине, всё безропотно проглотит, если хотя бы мимоходом упомянете про её убойную внешность. Красивую грудь, длинные стройные ноги, всё сгодится. Ну, такая у меня гипотеза. И по всему видать, я прав. Катя не может отказаться от лакомой составляющей и принимает всё. Вместе с горькой правдой.

— И что делать? — Растерянная Катя садится на стул, свесив ножки.

— Что делать, что делать… меня слушать, — бурчу недовольно. — Или завтра выходи и всем говори, что ты не достойна быть королевой. Ашка или бэшка мигом тебя заменят.

Бью наверняка. Ни за что не согласится. Что Катя и выражает хмурыми очами.

— У вас компьютер есть?

— В кабинете папы, — с пробуждающейся надеждой говорит Катя.

В дело вступает Марья Евгеньевна и отводит меня в кабинет. Девочки идут за мной, встают за спиной.

— Умеешь пользоваться? — Беспокоится мама Кати.

— Умею, в селе у друга научился, — вру на ходу, но поди проверь. — Девочки, идите, придумывайте корону. Две короны, для королевы и для принцессы. Для принцессы — три зубца, для королевы — пять. Всё, идите! Как найду нужное, я вас позову.

Девочки уходят, мама остаётся. Мне не мешает, наоборот, совещаемся и общими усилиями минут через двадцать находим. Вообще-то тётя Маша меня стесняет, приходится маскировать свои развитые умения обращения с компьютером. Чит, который нельзя использовать, уже не совсем чит, но куда деваться.

— Девочки, идите сюда! Вот королевская походка! — Запускаю на весь экран.

Походка королевы: https://youtu.be/V8OSIx72KZI

Девочки цепенеют. И только после этого начинается работа. До самого вечера, — мы пропустили всё, прогулки с Обормотом, совместные уроки, короче всё, — уже и папахен приходит, мы всё занимаемся. Недовольство Николая Дмитрича моим присутствием немедленно купирует тётя Маша.

Прихожу домой к ужину, окончательно вымотанный. О, Небеса, за что мне это! Так старательно пучил глаза, убеждая девочек, что они натурально сейчас болят. Позже, позже всё обдумаю…

Сцена 7. Выходим из тупика

Вчера обучал девчонок, — Зина ни слова не говоря, присоединилась, — базовым упражнениям у балетного станка. Роль станка играла спинка стула. Здорово дисциплинирует всё тело. Катя закусывала губу, но всё старательно исполняла. Сильно её впечатлила походка танцовщицы. Да там и другие ролики были.

Недоумённо покосилась, когда ткнул её пальцем в корму. Для проверки, ягодицы должны быть максимально напряжены, как и некоторые другие части тела. Вот это: максимально отвести плечи назад, а затем с силой опустить вниз, как бы удлиняя шею.

Стойка плюс к этому подразумевает постановку ног. Диковатую на сторонний взгляд. Стопы должны быть разведены в стороны, так чтобы образовать одну линию. И далее медленно присесть, аккуратно разводя колени в стороны. Всё остальное жёстко фиксировать. У Зины получалось хуже, зато она не жаловалась. Меня гложат некие сомнения, нужно ли это Зине, ведь бойцовская стойка подразумевает опущенные плечи. Ладно, разберёмся. И Кате будет веселее.

Сегодня мне демонстрируют модернизированную линейку. Две, закреплённые крест-накрест. Вертикальная для позвоночника, горизонтальная для плеч. Ни согнуться, ни плечи опустить. Тяжела королевская доля.

Вырабатываем походку. Распятая на линейках Катя вышагивает, ставя ступни в стороны. На голове книжка, походка должна быть максимально плавной.

Отхожу в сторону. Наблюдаю. Процессом руководит тётя Маша, я слежу за ней. Приходит в голову посторонняя мысль, которую озвучиваю непосредственно, как и положено детям.

— Будь я президентом, МарьЕвгеньевна, я бы придумал закон, чтобы вас в тюрьму посадить.

Замирают все трое, а я невозмутимо продолжаю.

— За то, что мало рожаете. Такие красивые женщины должны много рожать, чтобы красивых людей становилось больше.

Дамы отмирают и хихикают.

— Мы всё думаем, мальчика или девочку, — продолжает смеяться тётя Маша. Комплимент выдал объективный, по внешности, на мой вкус, превосходит мачеху. Веронике Падловне к тому же легче, она типаж девушка-зима, такие всегда ярче.

— Девочку, конечно, — удивляюсь неразумности взрослых. — Девочку, как кашу маслом, красотой не испортишь, а мальчику ни к чему. Мальчик не должен быть красивым, он должен быть сильным.

— Сестрицу, сестрицу! — Подпрыгивает Катя и книжка валится с её головы.

Её мама и так мне благоволила, а после таких изощрённых комплиментов, натурально, у меня в кармане пропишется. Лишним не будет.

Улавливаю момент, когда Катя вплотную подходит к состоянию, когда человек зеленеет от перенапряжения.

— Хватит. Снимай свой крест! Будем над короной думать.

Катя аж глаза заводит от облегчения и после освобождения рушится к нам на диван. Рассматриваем эскизы, результаты творческих мук.

— Неправильно, — выношу вердикт почти моментально и объясняю, — забываете про изготовление.

Правильно сказать: не технологично. Сплошные зоны из чего делать? Из металла отливать? Фольгой оклеивать? Не серьёзно!

— Надо делать линиями, затем сплести из проволоки. Где-то спаять…

— И кто это сделает? Витя, умеешь паять?

Вообще-то знаком с этим делом, но ведь не признаешься. К тому же паяльника нет и опыта, кот наплакал. Размышляю вслух, что королевскую корону надо из жёлтой проволоки, медной или бронзовой. Для принцессы лучше всего никелированную, она паяется неплохо.

— Знаю, кто умеет, — вдруг говорит Зина. — Мишин папа.

Точно! Он же ювелир! Инструмент и материалы наверняка есть или сможет достать. И заинтересованность есть, у ашек, с которыми учится Миша, тоже принцесса в наличии. Заодно авторитет сына поднимет. Ещё одна идея насчёт Миши рождается… Ну, Зина! У неё ко всему и котелок варит! Я аж подпрыгиваю и в полёте кричу «И-е-е-х-о-у!».

— Всё, девочки! Рисуйте линиями и не забудьте на каждую корону принцессы с фронта букву вывести. С завитушечками, «А», «Б» и «В». Для королевы не надо.

Сцена 8. Коронация— На коронацию приглашается Екатерина Кирсанова, первый «В» класс, — торжественно провозглашает директор школы.

Без администрации школы не обошлось. Они там себе что-то рисуют по воспитательной работе. Небось себе всё приписали и премии потом делить будут. Лишь бы нашу Лилию не обошли, а то не доверяю этм кулуарным играм в начальственных кабинетах.

Две недели в первых классах активно кипела бурная политическая жизнь. Разрабатывали и утверждали Конституцию, собственно, утвердит королева, как только сама утвердится. Короны дядя Даня, отец Миши Фридмана, соорудил роскошные. К нашим эскизам приложил свою творческую шаловливую руку. Хорошо получилось, стекляшки на вершинах зубцов и других местах здорово усилили общее впечатление. Как профи он, безусловно, прав. Девочки любят всё блестящее, как сороки. Всё залакировано, кроме стекляшек, так что тускнеть не будет.

Катя выходит из ряда, — мы: это я, фрейлины, принцессы и учителя, стоим вне общего строя, — направляется к директору в середине зала-рекреации. Не доходит. Всё согласно протоколу. Директор берёт со стоящего рядом стола круглую коробку с логотипом «Ювелирная лавка «Паллада»», только сейчас догадался, что хитромудрое еврейское руководство ювелирного магазина соорудило себе неплохую рекламу. Причём на долгие годы. Они и на короны изнутри обода аккуратно свой лейбл наклеили. А я ещё подумывал, что за работу неплохо бы заплатить. Вот ещё! Наоборот надо было с них деньги сдёрнуть. Кстати, если директор школы не дурак, он так и сделал.

Катя идёт красиво, не зря мы осанку и походку две недели отрабатывали, прямая, как выравнивающая её кусачая линейка. Директор открывает коробку и передаёт корону фрейлинам. Девочки с двух сторон аккуратно водружают корону на пушистую голову Кати. Затем встают по бокам, чуть сзади. Катя уверенно делает реверанс и под аплодисменты уходит на своё место.

Мы уже отхлопали положенные аплодисменты принцессам «А» и «Б», выслушали вступительную речь Лилии, а теперь конец — делу венец. Главный не тот, кто начинает, а тот, кто завершает. Тем более, что Лилия говорила по отмашке пана директора.

Проходит десять минут и, как ни борюсь, но нарастает дикое раздражение. Ещё пять минут, а директор продолжает петь соловьём. Хвалит нас за инициативу, выражает надежду что принцессы и королева явят всем образец поведения и учёбы. И прочее бла-бла-бла. Чувствую, что одноклассники изнемогают. Ну, правильно! Минут сорок пять уже стоим по стойке «смирно», это начинает пытку напоминать. Ошибся в директоре, он всё-таки дурак. И что делать?

Оборачиваюсь к классу, тихонько говорю:

— По моей команде начинаете хлопать. Сильно хлопать. Сильнее, чем Кате. Передайте всем.

Не проходит минуты, как ловлю паузу в речах дурного директора. Вполоборота к своим и начинаю хлопать, класс подключается. Ашки и бэшки тут же присоединяются. Набиравший воздух директор медленно его сдувает. Инициативу терять не собираюсь.

— Огромное спасибо господину директору за добрые слова! — Овации начинают стихать послушно моей поднятой руке. — А теперь организованно, строем, расходимся по классам!

Нам ещё надо решить, где и как будут храниться ценные артефакты. У ашек и бэшек есть ящики в шкафах под замком. У нас нет. Мы какие-то там несуразные вэшки.

Директора пришлось обламывать по веской причине. Попадались мне на глаза в предыдущей жизни сообщения, когда не только дети, но и взрослые падали в обморок на слишком затянутых мероприятиях вроде парадов и торжественных линеек. И личный опыт есть. Загнали как-то нас второклассников на какое-то мероприятие в рекреацию. Не помню важного и торжественного повода, но поставили в строй пять классов. Вместе с учителями человек двести. И два часа мучали митинговыми речами. По истечении двух часов дети начали падать в обморок. Один за другим. Не помню, на третьем или четвертом выпадении детей в осадок до тупых учителей начало что-то доходить.

Понадобилось лет десять, чтобы догадаться о причинах. На кой чёрт так затягивать мероприятие? А очень просто всё. Толкающие речь впадают в соблазн и не могут остановиться. Перед ними масса народа, хоть и мелкого, все внимательно слушают, не перебивают. И речистый не может финишировать, приятно человеку, когда его слушает, едя глазами, столько народу. Закруглять собственные вербальные фонтаны не умеют. Могут по кругу начать талдычить уже сказанное. В момент окончания дозволенных речей горе-оратор испытывает разочарование и сожаление, как в момент отрыва от чего-то вкусненького. Хочется ещё, но уже не влезает даже для понадкусывания и горестно глядит человек-придурок на недобитые явства. И, естественно, «прирождённый» оратор, как можно дольше отодвигает этот прискорбный момент.

Придурком стать очень легко. Надо только не смотреть, хотя бы время от времени, на себя со стороны.

— Не пойдёт, ЛильНиколавна, — бракую предложенный ей вариант. Ящик в столе запирается на ключ, но корона вмещается только без коробки. Плюс наверняка будет что-то ещё класть, при открывании-закрывании корона будет елозить, не, не, нафиг такое счастье!

Решаем, что обе короны будут храниться у Кати, пока одно из отделений шкафа не будет снабжено замком. И то, только одна, королевская. Корона принцессы будет у Кати, пока вместо неё не выберут другую принцессу. А это вряд ли…

— Конституцию обдумаем во время каникул. Всем готовить предложения. — Вот и всё обсуждение. Сегодня последний учебный день.

Уходим. Про успеваемость нам ничего не сказали по простой причине. Оценки хоть и ставят, но не всем и не часто. Домашнюю работу задают в режиме работы круглосуточных охранников, сутки через трое. Пару раз в неделю. Грозят, что со следующей четверти будет больше. Только на выходные задавать не будут. А пока у нас страница в дневнике, табель за четверть, у всех пустая.

Конституция? Какие проблемы? Самое первое, что приходит в голову — принцесса, тем паче королева, никогда не дежурит в классе. Следить за порядком и вести расписание дежурств, царское дело. Самой за тряпку браться, ни в коем разе. Будет представлять класс на официальных школьных мероприятиях, если таковое понадобится.

Права? Неприкосновенность. Сопровождение фрейлинами. Лейб-гвардия. Особые права может дать учительница. Кстати, если директор школы освятил своим присутствием коронацию, то какие-то привилегии можно выбить на официальном уровне. Попытка — не пытка, как говорил товарищ Берия.

Обязанности? Отличница и никак иначе. Идеальная внешность, причёска, одежда, всё должно быть безупречно. Для мальчиков тяжко, для девочек естественно, они почти все такие. Внутриклассные награждения от педагогов и коллектива класса тоже на них. Функционал старосты можно сбросить на фрейлин. Порядок любых планируемых мероприятий утверждается королевой или принцессой.

Как-то так…

Дома, частично с друзьями, частично сам с собой, подвожу итоги. Первая фаза экспансии закончена. Все первые классы под нашим влиянием, фактически под контролем. Доминирование в пределах всей школы — задача многих лет. Если всё получится, не раньше, чем в седьмом-восьмом классе. Но для чего это делаю, пока не знаю. За туманом в отдалённом будущем что-то есть, для меня пока неразличимое.