Разбитые иллюзии

Глава 24

Мы расселись по машинам, и Арденте, тянув до последнего, всё же юркнул в наш седан, надеясь, что Седрик оставит это без внимания. Не тут-то было, Шон уже начал движение, как дверь распахнулась, и в салон ввалился Руман, одарив нас оскалом: то ли улыбкой, то ли угрозой.

Арденте оказался между двух перевёртышей, и такое соседство его не обрадовало. Однако он решил всё же воспользоваться возможностью и обсудить, что его тревожило. Подождав, пока я пристрою Кению возле лобового стекла так, чтобы он мог показывать Шону дорогу, Красный заговорил:

— Тебе пересказали, что происходило, пока ты была в отключке?

Шон скривился, понимая, что допустил оплошность.

— Не имеет значения. Я хочу послушать тебя. Расскажи, — ответила я.

Арденте хмыкнул.

— Вкратце: когда хлынул свет ангела, мы все успели основательно поджариться и попрощаться с жизнью, но вдруг нас накрыла тень, а потом мы оказались в тумане. Я так понимаю, это Страж вытащил нас в междумирье. Сколько мы там пробыли, не знаю, время там вязнет и не получается даже считать удары своего сердца. А когда Страж нас отпустил, ты лежала бездыханным телом в руках Шона Чери, куда менее симпатичного, чем сейчас, а Седрик был бодр и полон энергии. Черпать силу из злости иногда очень удобно, знаешь ли. Так вот, он захапал вашу победу себе. Хоть он и говорил «мы победили», «мы прогнали», это звучало как «я».

Руман тихо предупреждающе зарычал.

— Прекрати, Руман, — скомандовала я. — Сиди и слушай. Молча. А не то я разозлюсь.

Несерьезная угроза подействовала как ушат воды — Руман сник. Я озадаченно переглянулась с Тони, и тот лишь подмигнул, мол, страшна ты, хозяйка, но я тебя знаю получше и не боюсь. Арденте продолжил:

— Так вот, покуда Седрик толкал речь о победе и о том, что надо добить врага, Фрешит очухался…

— Так быстро… — вырвалось у меня.

— Ну, это не удивительно. Ведь Седрик воспользовался его опустошённостью и захватил сырой силой, а потом контакт был разорван, когда Страж забрал нас всех. Но, Пати! Фрешит очухался и ударил Седрика, и не просто ударил, а отсек его от собственного тела. Это было страшно, говорю тебе, он словно выдернул его рацио-центр из головы и потянул на себя. Наверное, если бы он смог оттянуть его дальше и разорвать vis-вены, Седрик бы погиб. Огги набросился на болотника, а тот мальчишка-тигр на Огги. В результате — оба до сих пор в лазарете, а Фрешиту не дали убить Седрика. Но главное, слишком многие видели то же, что и я, слишком многие поняли, что готов был сделать наш всегда сдержанный и правильный болотник — защита инородцев.

— То есть если до этой ночи считалось, что Седрик — придурок, чуть не лишивший город белого универсала, то теперь все знают, что и Фрешит — психопат, готовый на убийство без причины. Или причину поняли?

— Нет. Почему он набросился, догадались единицы, а кто догадался, считает, что причина недостаточна для такого поступка.

— Ты выпускаешь из виду, — вмешался в разговор Шон, — что белый универсал владеет Убийцей Богов, а инкуб вспыхивает жгучим солнцем.

— В точку, — поддакнул Красный.

— И? Ладно, допустим, нелюди Нью-Йорка слишком много узнали за эту ночь. В чём проблема? Я не улавливаю, — расстроенно призналась я.

— В том, что они разделились, и как только вы вернетесь в город, может начаться открытая война за власть. Между вами тремя.

— Я не хочу в ней участвовать, — в ужасе отозвалась я.

— А придется. Судя по вашему тихому разговору, Седрик, как лучше тебя знающий, будет тянуть тебя на свою сторону. А Фрешит уже явно записал во враги.

— Что же делать? — тихо обронила я.

— Два соправителя найдут язык между собой, а вот три — развяжут войну, — повторил Арденте.

Шон вышел на связь.

«Он предлагает нам „потерять“ Фрешита или Седрика в этом вампирьем гнезде».

«Убить?»

«Да, — уловив мою бурю эмоций, добавил. — Свет мой, если ты примешь решение, тебе не придется задумываться о его исполнении».

«То есть…»

«Я с лёгкостью отправлю к Стражам что одного, что второго», — и эхом долетела упрятанная мысль: «Обоих ненавижу».

«Даже не знаю, радоваться мне этому или огорчаться».

«Я твой щит и твое копье, Свет мой».

«Да, а значит, всё, что ты делаешь, делаю я».

«Только если ты отдала приказ. У меня ведь есть и собственная воля, хоть она и не идёт вразрез с твоей».

«Демагогия и софистика».

Я задумалась, заглядывая вглубь себя, и чем больше я думала над предложением «потерять» одного из чёрно-зелёных, тем меньше мне эта идея нравилась.

— А разве клятва побратимов не запрещает поднимать руку на брата? — спросила я.

— Седрику запрещает, а Фрешиту нет, — тут же откликнулся Арденте.

— А в чём твоя выгода, красный? — не выдержал Тони. Filius numinis презрительно глянул на оборотня, но я скорчила гримасу, мол, мне тоже интересно, и Арденте ответил.

— Во-первых и главных: мне не нужна война. Одно дело — являться на пир и совсем другое — устраивать его в своем доме. Да я и не бог войны. Смерти и кровь меня не радуют — они лишь неизбежные атрибуты победы и поражения. А победы и поражения теперешних людей меряются деньгами, так что страстей на бирже и тотализаторах мне вполне хватает. Во-вторых, я, как и все разумные обитатели города, заинтересован в твоём благополучии, Пати. А оно окажется под угрозой, если начнется междоусобная война.

— А в-третьих? — спросила я, почувствовав, что он не договаривает.

— А третья причина сейчас совсем не актуальна и не будет таковой ещё несколько лет. У бессмертия есть свои плюсы: можно позволить себе спокойно дождаться и не вылезать из шкуры в попытках достичь. Не все filii numinis это понимают, а ещё меньше хотят проявлять терпение. Отсюда у нас и столько хлопот.

— Угу, — мрачно согласилась я, думая о своём.

Вдруг я заметила, что Руман как то странно тих и смотрит в одну точку.

— Что ты с ним сделал?

— Да так, отвлёк, чтобы не мешал тебе думать и принимать решение.

— Я уже приняла решение. Разморозь его.

— Я могу узнать, каково это решение? — очень вежливо и светски осведомился Арденте.

— Можешь. Я не собираюсь довольствоваться половиной там, где мне нужно целое.

О, Красный был весьма умен, просчитал всё в одно мгновение.

— Думаешь, у тебя сможет получиться?

Я оставила вопрос без ответа, задав свой.

— Я могу рассчитывать на твою помощь? Или же моё решение тебя не устраивает?

Арденте задумчиво ответил:

— Наверное, ты права, лёгкие пути всегда ведут вниз. Можешь на меня рассчитывать.

И он легко толкнул Румана под локоть, тот моргнул и очнулся.

Остаток пути мы с Шоном мысленно обсуждали возможные варианты наших действий в отношении побратимов и так увлеклись, что чуть не проскочили мимо гнезда.

Кения обиженно мявкнул, когда мы проехали фасад заброшенного здания, картинку которого он мне передал. Но наш кортеж не стал останавливаться прямо напротив гнезда, куда разумнее оставить машины чуть в стороне.

Мы собрались все вместе, и настороженный испытующий взгляд Седрика многое поставил на свои места. Не ревновал он в самолете, а опасался, что Арденте выложит мне весь расклад, и ему уже не придётся рассчитывать на мою жалость. Опасался, что я с холодной головой выберу одного из двоих, а Седрик мне причинил куда больше зла, чем Фрешит. Хотя это спорное утверждение.

Однако я, приняв решение, теперь сконцентрировалась на предстоящем проникновении в чужую цитадель, а это значило, что Седрик, сколько бы ни бросал взглядов, разобраться в том, что у меня в голове, не мог.

Как мы и полагали, гнездо охранялось в дневное время. Фрешит чувствовал живые существа, ему не надо было распускать vis-щупальца, как мне, дабы определить, сколько их, он видел огоньки жизни, точки на своем внутреннем радаре. Это давало большую фору нашим бойцам.

Мы двинулись вперед, Отамнел и Ауэ в арьергарде, они — наша скорая помощь на случай, если кто-то поймает пулю.

С внешней охраной мы разобрались быстро и безжалостно, обошлось без потерь с нашей стороны.

Слишком легко, слишком просто.

В здание вели два входа. Один, — официальный, в несколько стеклянных дверей, — был явно заколочен. Второй — обычная дверь для охраны и обслуживающего персонала. Вот к ней мы и направились. Оборотни растерянно застыли, принюхиваясь. Все мы ощущали, что по ту сторону притаилось что-то чёрное и мерзкое.

— Падаль живая, — фыркнул кот, леопард, наверное, и потер нос ладонью.

— Действительно, там какая-то сильная тварь тьмы, — авторитетно заявил Фрешит. — Не вижу смысла лезть ей в пасть.

— А я полезу, — ответил ему Шон. — Разберитесь с замком, — приказал он котам, и те, получив кивок от Фрешита, завозились.

— Пати, ты уверена, что хочешь отпустить своего вассала на верную гибель? — спросил Фрешит, играя какую-то только ему ведомую роль в собственном спектакле.

— Прекрати, Фрешит. Мы призвали на помощь Стража и теперь должны выполнить его желание. Я не рискну нарушать такую договорённость. И, кстати, вдруг вспомнилось, ты ведь не забыл, что клялся не вредить мне ни действием, ни бездействием.

— Я помню, Пати, — раздосадовано отозвался он. — Потому и спрашиваю, осознаёшь ли ты степень риска?

— Осознаю. Кстати, предлагаю Ауэ, Отамнелу и Тони остаться здесь, на улице, дабы нам не нанесли удар в спину.

Бело-зелёная благодарно глянула на меня, а Тони укоризненно сдвинул брови, но оспаривать мои слова не посмел.

С замком разобрались, и я, отогнав жестом остальных, встала за спиной у Шона, тот расстегнул рубашку, готовясь достать из себя оружие.

«Будем надеяться, что это не умертвие».

«Вспыхни, как только перешагнёшь порог», — напутствовала я.

Моему брату не довелось использовать в ночном бою свой медный меч, не было подходящих противников, но теперь…

Шон скользнул в щель чуть приоткрытой двери, и я застыла, ощущая его как маяк. Он вспыхнул, как я и просила, только переступив порог, потом ещё через несколько секунд и ещё. Я чувствовала, что он стремительно движется, скорее всего, бьётся с кем-то… Вдруг он замер.

Не успела я испугаться, как он вышел на связь.

«Сделано. Больше никого не слышу пока что».

«Можно заходить?» — переспросила я.

«Да. Только не расслабляйтесь».

Махнув стоящим за спиной, я смело распахнула дверь и вошла. Сразу наткнувшись на какое-то чудовище, похожее на шипастую собаку размером с медведя.

Седрик, следовавший за мной, обронил:

— Как-то слишком быстро наш инкуб это затрахал, а?

Я не поддержала шутку, мрачно глянув на него, Седрик лишь повел глазами, указывая на Фрешита. Лицо болотника застыло в попытке ничего не выразить.

— Фрешит, с тобой всё в порядке? — как ни в чём не бывало, поинтересовалась я.

Он заполошно глянул, но, увидев лишь привычную маску дурочки на моем лице, кивнул.

Мы оказались в небольшом коридорчике, который через пару метров выходил в холл с заколоченными дверями официального входа. Беда была в том, что туша монстра практически перекрыла нам проход, и мы один за другим проходили, втиснувшись в стенку так, чтоб не коснуться его. Никто не хотел проверять на себе, отравленные у этой дохлой твари шипы иль нет.

В холе лежал монстр-близнец, а Шон деловито осматривал центральную лестницу.

— Сдается мне, это бывшая фармацевтическая фабрика, а значит, здание будет, как китайская шкатулка, — произнес он, как ни в чём не бывало. — Хорошо устроились кровососы. Но на этом уровне, я думаю, неприятностей уже не предвидится.

— Угу, хорошая работа, Чери, — мрачно поддакнул Седрик.

— Спасибо, — словно на светском рауте отозвался Шон, и уже по-деловому: — Ну что? Идём?

— Так, может, ты сам тут порядок наведешь? — не унимался Седрик.

Шон холодно глянул на него.

— С умертвиями мне не справиться.

— С умертвиями никто, кроме Пати, не справится, — заметил Арденте. — Идёмте.

Мы нехотя двинулись по лестнице, двери на втором этаже были не заперты, и мы оказались в коридоре с кучей дверей.

— Сдается мне, за каждой дверью по кровососу, и не одному, — заметил Седрик.

— Предлагаю не оставлять их за спиной, — произнес Арденте.

— Мы можем тратить время на вампов, а тем временем чёрная узнает о нашем проникновении…

— Она и так уже знает, — ответил Шон и пояснил. — Смерти привратников.

— Тогда быстренько разбираемся с мертвяками. Не приведи Свет, если она некромант и сможет поднять их средь бела дня, — вклинилась я в разговор. — Приступайте, хватит болтать.

— Розочка — командир, — беззлобно пробурчал Седрик, и оборотни занялись замками на дверях.

Мы все были экипированы серебряным и посеребрённым оружием, так что с окончательным умерщвлением кровососов проблем не возникло.

Вампы жили на этой заброшенной фабрике, как в многоквартирном доме или отеле. Лаборатории были переоборудованы под спальни и гостиные, и, похоже, людей сюда не водили, это была сугубо вампирская территория, этакое гетто наоборот.

Через несколько минут так вышло, что коты-взломщики продвинулись дальше по коридору, остальные прокрались в отпертые комнаты и только я и Фрешит остались в коридоре не у дел. Вдвоем, словно наедине. Мы встретились взглядами, и Фрешит бросил мне вызов. Пока лишь взглядом. Ну вот, карты раскрыты…

— Я не хочу войны, Фрешит, — устало ответила я.

— А чего же ты хочешь?

— Равновесия.

Он, не мигая, смотрел на меня.

— Равновесия хотят Стражи, они за ним следят.

— Равновесие, Фрешит, это синоним мира и покоя. Ты раскачал лодку. Истеришь, как… Я хочу покоя, Фрешит, чтобы вы оба с Седриком занимались каждый своим делом. Он охранял город и нелюдей, ты решал житейские споры. А я занималась своим рестораном и фермой. Я чётко выразилась? Мои слова чисты?

Я говорила то, что думала, и не врала умолчанием.

— Вполне, — ответил Фрешит.

— А чего же хочешь ты?

Мы замерли друг против друга… И выскользнувшие из дверей оборотни избавили болотника от ответа. А через несколько секунд вынырнул и Седрик, цепко ощупал взглядом нас обоих и сделал вид, что ничего не заметил.

Я поймала себя на мысли, что если всё же придётся выбирать между ними двумя, я выберу полуволка. Просто потому, что Фрешит промолчал, и я даже предположить не берусь, что у него на уме.

Коридор кончился стеной и лестницей, хотя здание совершенно точно длилось в направлении коридора.

— Я ж говорю: китайская шкатулка, здание в здании, и вход ещё надо найти, — прокомментировал Шон.

— Наверх или вниз.

— Думаю, наверх.

Мы поднялись на этаж, всё повторилось: коридор и комнаты вампов, только теперь побогаче, и уничтожение прошло не так гладко. Один из мертвяков очнулся и схватил волка за горло, почти ломая шею, но сработал vis-знак, вспыхивая и давая возможность оборотню добить вампа. От смерти мохнатого спас Седрик, вывернув того в животную ипостась. Я никак не привыкну к тому, что волки Седрика стали псами, и появление европейской овчарки в нашем отряде порадовало, наверное, только меня — компания настоящего волка была бы куда хуже, на мой взгляд.

— Я считаю, мы теряем время, — произнес Фрешит. Действительно, прошёл уже час, как вошли в здание, но пройдено всего два этажа и мы понятия не имеем, где искать Гекатиду.

Все посмотрели на меня, считая, что спорить или соглашаться с Фрешитом — моя прерогатива. Ну да, Седрик у него на положении раба, он не может навредить болотнику, а тот ему запросто. Арденте, как всегда, в стороне, Шон мой вассал, а оборотни не в счет.

— Бросать дело на половине — глупо. Проверим четвёртый этаж, там должен быть вход в закрытую зону.

— Он может быть на первом этаже или в подвале, — не унимался Фрешит.

— Может. Но сначала мы проверим четвёртый.

Дверь на четвёртый этаж оказалась не просто заперта, а заколочена. Чтобы открыть её, в ход пошли пистолеты с глушителями и разрывными пулями.