Размах Келланведа

Глава 3

Холодная рука провела длинными пальцами по рту Грегара. Он очнулся и дико задергался, не сразу осознав, кто это. Затем кивнул. Харай отпустил его и поднес палец к устам, веля молчать.

Они лежали в покосившемся амбаре вблизи дороги на Балстро, что ведет вдоль реки Ней. Было раннее утро, снаружи топали солдатские сапоги; он видел сквозь щели скопление людей в небесно-синих мундирах Гриза.

Грегар постарался лежать как можно тихо и незаметно.

После долгого, мучительного ожидания раздался хриплый женский голос: - Мы знаем, вы там! Вылазьте!

Грегар сердито глянул на Харая, прошипев: - Ты сказал, они даже не заметят!

- Я провел нас далеко! - прошипел тот.

- Да я полдороги тащил тебя!

Харай пренебрежительно замахал руками. - Я не привычен к таким переходам - кто знал, что это так чертовски далеко?

- Вы там выйдете? - заревела женщина. - Скорее! Мы не можем ждать весь день.

Грегар снова засверкал глазами на Харая.

- Может, они не знают, что мы именно тут, - шепнул парень. - Может, они просто...

Он заткнулся, когда горящий сук влетел в открытую дверь и упал среди соломы и щепок. За ним последовала порция масла. Пламя занялось немедленно.

Грегар тряхнул сообщника. - Колдуй! Надо убираться!

Парень нахохлился. - Моя магия не того типа... но идея есть.

Грегар отпустил его, закашлявшись в кулак. Дым валил все гуще. - Отлично! И что? Какая идея?

Харай побежал к выходу и перескочил пламя, вопя: - Сдаюсь! Не убивайте!

Грегар взмахнул руками. - Вот оно что? Вот твой план? - Покрутил головой, обнаружив единственное "оружие" - серп - сжал в руке и побежал за Хараем.

Миновав дым, он встал, моргая, и бросил серп: солдаты нацелили на них арбалеты. Харай уже повалился на колени, поднял руки.

Толстая женщина-сержант без спешки связала им руки за спиной, кожаными ремнями. - Подобную вам дрянь мы всегда ловим, - зарычала она и отвесила Грегару тумак. - Это за беспокойство, ты, каменщик тупее камня. А ты, - встряхнула она Харая, словно крысу, - хозяин успел рассказать, какой ты хитрый. Смотри, я слежу!

Солдаты заставили их встать и повели на дорогу, где поджидала клетка на колесах. Грегар рыкнул на Харая: - Вот твой план. - Однако спутник казался вовсе не огорченным, он даже широко улыбался, откровенно подмигивая Грегару.

Сержант заперла дверь и вернулась к отряду. Проревела приказ, веля унять пожар. Похоже, она думала слишком недолго, решив выкурить беглецов из собственности Гриза.

Грегар бросился в прелую солому. Рудники. Или сразу казнь за побег?

Фургон сильно закачался. Он поднял голову и простонал: - Что у вас там, ради Худа?

Приятеля в клетке не было. Да, дверь открылась и Харай вылез на крышу, словно паук размером с человека, нацелившийся на сиденье возчика.

- Хватай поводья! - велел Грегар, подбираясь к переду клетки.

- Где они?

- Поводья! Те веревки!

Парень спрыгнул на сиденье. - Эти, плетеные?

- Ага. Хватай! Хлопай ими, понукай!

Харай дернул, явив свою слабость. Лошади, старые забитые животины, только обернулись, удивленно глядя на него.

- Я сказал, хлопай! - заорал Грегар.

Крики тревоги отозвались от горящего сарая.

Харай хлопнул поводьями как сумел и даже что-то крикнул, но все заглушил леденящий вопль, изданный Грегаром. Лошади вздрогнули и потрусили по разбитым глинистым колеям. К счастью, на север.

Одна оказалась совсем обессиленной и встала среди густого леса. Харай и Грегар спрыгнули с фургона. Одним движением запястья странный парень развязал ремень Грегара. Поглядел на него. - Что теперь?

Сперва Грегару захотелось высвободить вторую лошадь из постромок и сесть верхом, но он, каменщик, никогда прежде так не делал. Тогда он поглядел в окрестный лес. - Лучше пойти напрямик.

Харай содрогнулся. - Правда? То есть, по дороге было бы легче....

- Они пошлют за нами верховых. Скорее, за тобой. Им ведь нужен ты? За меня не дадут и гнутого...

Парень сгорбился, будто ожидая побоев; от такого зрелища в груди у Грегара заломило. Он отвел глаза, моргнул и буркнул: - Надо идти. За мной.

Они некое время шли через лес (точнее, Грегар шел, Харай же спотыкался, падал и бранился, ломая ветки и сотрясая кусты). Каменщик вздыхал и останавливался, поджидая его. Когда сгустилась ночь, Харай закашлялся и предложил: - Э... у нас нет еды...

- Только заметил?

- И воды.

- Точно.

- Так... что ты задумал?

- Охотиться умеешь?

- Э, нет. А ты?

- Тоже нет.

- Это проблема.

Грегар двинулся дальше. - Точно проблема. Но ее не решить, стоя на месте.

Харай шел сзади, спотыкаясь и тяжело дыша. - Как насчет ночи? Не пора ли спать? Или нельзя?

- Почему?

- Волки и всё такое.

Грегар обернулся и улыбнулся ему: - Здесь мы волки.

Это утихомирило парня на время. Когда стало совсем темно, он заговорил снова: - Но ты же знаешь, куда идешь... верно?

Грегар остановился, указав на северо-запад - или туда, где был северо-запад, по его мнению. - К линиям.

Харай непонимающе заморгал. - Прости... каким линиям?

Грегар невольно раззявил рот. - Ты дурак? Линии заслонов! Блурианская Лига пытается окружить Гриз. Ты ведь об этом слышал.

Костлявый парень поморщился и присел, словно охваченный болью. Опустил голову. - Я слышал, разумеется. Но я никогда... то есть, ни за что... - Он кашлянул и закончил, извиняясь: - Совсем не задумывался.

Грегару пришлось отвернуться, чтобы не выругаться. Он глубоко вздыхал, всматриваясь в темный лес. Наконец, не сразу, сказал спокойным тоном: - Что-то да случится, не беспокойся. - Жестом указал на север, все еще надеясь, что север там. - Идем дальше.

Еще час спустя, измотанные и, подозревал Грегар, заблудившиеся, они остановились под огромным дубом, нагребли листьев и постарались уснуть.

***

Грегар проснулся первым. Солнце смотрело на него сквозь путаницу листьев в просветах кроны. Он уставился на скорченную фигуру спутника, затем оглядел лес. Пусть поспит еще. Он явно не приучен к физической деятельности. Грегар видел собак, выращенных в клетках. Выйдя, жалкие создания даже не могли распрямить лапы. Они стали калеками, не способными ходить.

Но сделать такое с мужчиной. Вырастить его в неволе...

Горячее пламя вспыхнуло в груди, ему пришлось утирать глаза.

Ап-Атлану придется кое за что ответить.

Его внимание привлек шум. Бегущие звери. Будь он лесником, мог бы подумать...

В кустах уже виднелись фигуры людей. Грегар различил выцветший синий цвет. Снова солдатня Гриза.

Громкий хруст ветви заставил Харая вскочить, махая руками и хрипя. Грегар постарался успокоить его - но ближайшие солдаты замерли. Рядом раздались шаги - Грегар обернулся и увидел женщину-пехотинца в кольчуге, сюрко рваное и окровавленное. В руке был меч.

- Сюда! - позвала она.

Грегар бессильно опустил плечи. Попались!

Солдаты сходились. - Кто там? - крикнул один.

- Не знаю, - отозвалась женщина, разглядывая их с изрядным отвращением. - Похожи на разбойников. Или поганых изгоев.

Грегар не сумел выдавить ни звука. "Разбойники?"

Кусты раздвинулись, беглецами любовался уже целый взвод тяжелой пехоты. Один солдат махнул рукой: - Нет времени. Просто убей их.

- Слушаюсь! - сказала женщина, поднимая меч.

Долю мгновения Грегар попросту пялился снизу вверх, парализованный неверием. Неужели? Это на самом деле? Его сейчас убьют. Вот так просто.

И тут он начал действовать; все вокруг, казалось, задвигались необычайно медленно. Он рванулся и ударил женщину спиной, схватил за руку - используя силу и умение бросать тяжелые каменные блоки, швырнул ее вверх тормашками. Женщина пропала между затрещавших кустов.

Солдаты выпучили на него глаза - и бросились. Первым подоспел тот, что приказал убить их. Меч был поднят, и Грегар шагнул под замах, отвел руку и вонзил пальцы мужчине под горло. Хрящ с треском лопнул. Солдат отшатнулся в ужасе и боли.

Отступив, Грегар провел левой рукой вдоль плеча солдата, вниз, перехватив меч из разжавшейся ладони, правой рукой оттолкнув тело.

Некую долю секунды он восхищался серебристым длинным клинком, остро заточенной добычей. Первый меч, который он держит в руке - не деревянное подобие, с которым он тайно тренировался в детстве, пока кто-то не заметил и не побил его. Клинок оказался тяжеловат; он больше привык к палкам, с которыми продолжал упражняться безустанно.

Следующий противник подскочил, разворачиваясь для удара. Грегар отошел с пути, и поскольку все, кроме него, были в кольчугах, он не стал рубить по руке, а провел лезвием под коленом. Солдат заревел от боли и упал.

Что-то врезалось в него, заставив полететь: удар щитом, сообразил каменщик, падая в густую траву и сорняки неподалеку от места недавнего укрытия. Шлемы еще дюжины гризианцев поворачивались в том же направлении.

"Дерьмо!"

Сбивший его щитом подоспел, делая выпад острием меча - похоже, он был наблюдателен и умел учиться. Грегар подался назад, вскочил и начал кружить.

Капризные Опонны подкинули ему удачу, ибо солдат споткнулся обо что-то: попал в нору или травяной узел. Грегар тут же прыгнул вплотную, ударив поверх щита в шею, надавил, чувствуя мышцы, хрупкие кости и податливые жилы.

Солдат захрипел, хватаясь за горло.

Грегар отошел, оборачиваясь. Вокруг были одни враги.

Как ни странно, при чистом небе раздался гром. Все оглядывались.

Конники врезались в кольцо пехоты.

Они не жалели сил, усердно применяя оружие. Один прошел слева, второй справа; Грегор был забыт. Оставшиеся солдаты Гриза занялись двумя кавалеристами.

Незваные гости действовали с удивительной мощью и жестокостью. Один соскочил с коня в движении; при нем было длинное копье, и он сноровисто орудовал им. Флажок так и метался на конце древка. Второй остался в седле. Два клинка порхали, выделывая изящные восьмерки. Даже конь сражался, выбрасывая копыта и ломая грудные клетки.

Грегар ошеломленно наблюдал. На каждом всаднике был плащ до икр, столь темно-красный, что казался почти черным. По спине и плечам извивались изображения драконов. Попоны коней тоже были темно-красными.

Багряная Гвардия.

Двое всадников прикончили гризианских солдат с грубой эффективностью. Затем копьеносец повернулся, окинув взором Грегара, опуская древко. И тут из кустов выбрался Харай, привлекая всеобщее внимание; парень перешагнул израненное, окровавленное тело, поглядел вниз - и его затошнило. Он жалко согнулся, давясь.

Гвардейцы переглянулись, поднимая брови. Копьеносец склонил голову, отдавая честь Грегару, и сел на коня. Харай помахал рукой, утирая пену с губ. - Погодите! Погодите! Мы хотим вступить в Гвардию!

Всадники весело улыбнулись. - Извини, - сказал копьеносец. - Сейчас наш шесток полон.

- Нет! - настаивал Харай. - вы не поняли....

Копьеносец указал на север: - Там беженцы с Прибрежного Кряжа. Такие же изгнанники. Они вас примут. - Всадники пришпорили коней и загрохотали, набирая ход.

- Нет, стойте! - кричал Харай. Потом руки его упали. - Проклятие.

- Не думаю, что мы произвели большое впечатление.

- Уж я-то произвел, - почти рявкнул Харай. - Что дальше? Я голоден, мне холодно, я весь промок.

Грегар кивнул на трупы. - Эта добыча чего-то стоит. Обыщи их. И быстрее, пока не пришли новые.

Харай отпрянул. Содрогнулся, охватив плечи руками. -Мы точно должны?

- Если хочешь еды и воды. Лично я поищу подходящие доспехи.

Обойдя все тела, они отыскали несколько свертков сушеного мяса, вареного ячменя, немного легкого оружия. Грегар выбрал кольчугу, сочтя подходящей по плечам.

- Что теперь? - спросил Харай, навесивший на плечо семь водяных мехов. - Куда?

Грегар вымученно улыбнулся. Показал на глубоко вдавленные в почву следы подков.

Они побежали как могли быстро.

***

Деревня на южном берегу Идрина была столь крошечной, что не имела названия. Селяне, у которых Келланвед спрашивал путь, называли ее просто "местечком" и указывали пальцем, куда идти.

Не было тут и настоящих дорог. Лишь грязная тропа между плетней и мазанок под торфяными крышами. Рыба сушилась на стояках, немногочисленные овцы боязливо поглядывали на незнакомцев из загона.

Они с Келланведом вышли на глинистый берег и огляделись. Танцор уставился на мага, тот вздернул подбородок, указав на дальнюю сторону. - Север и к западу.

Танцор хмыкнул. Новость усилила без того дурное настроение. Он не любил напрасных блужданий. Совсем не любил. Несколько дней неспешного пути вниз по реке, на восток - и они увидят Ли Хенг. Ему не хотелось возвращаться в город.

Дети играли на берегу. Келланвед пошел к ним. - Мы ищем лодку, - крикнул он.

Запачканная грязью стайка оставила ловлю жаб и дружно раскрыла рты. - Вы кто? - сказал один.

- Путники. Ну, если кто...

- Ты смешно говоришь.

- Как и вы. Ну, где тут лодка?

- Нет, не мы.

- Что не вы?

- Мы говорим не смешно. Мы говорим как надо.

Келланвед развел руками. - Ну, это вопрос перспективы. Разные народы...

Танцор показал антанский сребреник. - Его получит тот, кто первым приведет лодочника.

Вся детская масса ринулась вдоль берега. Танцор поднял бровь, глядя на Келланведа; тот запыхтел и закатил глаза.

Через миг банда вернулась с сутулым стариком, таща его за руки и подталкивая. Когда лодочник подошел близко, все оторвались от него. - Я его нашел! Я! - кричали дети хором.

Танцор демонстративно бросил монету в высокую траву. Дети побежали, толкая друг дружку и пинаясь.

- Будут искать вечно, - предположил Келланвед.

- Да, будут, - согласился Танцор, показав магу монету, так и оставшуюся в ладони.

Келланвед понимающе ухмыльнулся. - Не я один умею делать трюки.

Старик коснулся пальцами головы. - Ищете лодку, гспода?

- Нам нужно на тот берег, - ответил Келланвед.

Старик кивнул и поманил их за собой.

Лодка оказалась дырявой посудиной. Танцор осторожно шагнул за перевозчиком, боясь, что башмаки провалятся сквозь длинные планки. Вода забулькала, заливая днище. Келланвед нервно перескочил на сиденье. Лодочник вставил весла в уключины и начал грести.

Едва добравшись до середины реки, старик указал длинным ногтем на деревянную чашу у ног. - Давай, действуй.

Танцор взял жалкую деревяшку, недоверчиво изучил. - Этим?

Лодочник сплюнул на сторону. - Все, что тебе нужно делать - погружать ее внутрь и выплескивать внаружу.

Танцор сжал зубы, воздерживаясь от новых слов - которые привели бы лишь к худшему - и начал черпать.

- Городские, - фыркнул лодочник. - Ничего не знаете.

Келланвед простер руку к западу. - Так скажи мне, о славный и мудрый обитатель реки, соль земли, что там находится?

Лодочник снова сплюнул полный рот мокроты. - Остальная треклятая страна, вот что. - Он качал головой, поражаясь глубине их невежества.

Келланвед и Танцор удивлено переглянулись и молчали остаток пути.

На северном берегу Танцор швырнул старику сребреник и тот лениво фыркнул, не впечатлившись, хотя наверняка ему столько не платили ни разу за всю жизнь. Келланвед ткнул тростью в сторону запада и они пошли. Маг поводил тростью, Танцор качал головой.

Через некое время Келланвед заметил: - Я наслаждаюсь мирскими беседами с жителями глубинки. А ты? Это так познавательно.

- Говорят, мудрость идет от земли, - сказал Танцор. - Но честно скажу, я этого не заметил. - Он указал на простершиеся впереди сетийские степи: пологий холм, за ними еще холмы, еще дальше садится солнце. - И так всю дорогу до Квона. И дальше то же самое.

Морщинистый маг поджал губы: - Верно... хотя впереди есть одно особенное место. Легендарное, имеющее важное значение в религии и мистике...

Танцор кивнул. - А, Идринские Водопады.

- И Уступ, где, по преданиям, спит сама Бёрн. - Бледно-коричневый наконечник мелькнул в руке. - Итак, все же в Хенге. Совсем рядом. Ну, если это окажется ложным следом, возможно, нам все же придется перейти в Садок.

Танцор молча кивнул.

Вечер наливался глубоким пурпуром. Ночные насекомые начали жужжать, над головой мелькали летучие мыши. Келланвед разводил тростью траву; внезапно он указал на север. - Я ошибаюсь, или там мелькает свет?

Танцор потер подбородок, заметив, что щетина успела отрасти. - Возможно, это придорожная стоянка.

Келланвед восторженно поднял черные брови. - Остановка? Может, там гостиница? Превосходно!

Танцор вздохнул; он-то надеялся держать Келланведа подальше от людей, насколько возможно. Казалось, неприятности липнут к нему как, гмм, собственная тень. - Ладно. Одна ночь.

Коротышка-маг направился вперед. - Идем, идем. Сядем у огня, выслушаем новости путешественников. Хорошо? О том, быть может, как один могучий маг навел страху на Ли Хенг!

Танцор поморщился, идя следом. - Прошу, не поднимай эту тему.

Разумеется, Келланвед несколько раз спрашивал о Хенге, но Танцор прерывал его, задавая вопросы о Тали, Кане или Анте. Похоже, маг был прав, высказав идею узнать новости всего континента. Ном Пурдж, к примеру, оказался близок к победе над Квон-Тали - удивительное завершение десятков лет вражды. Однако известия были двухнедельной давности.

Странников и деревенщину по большей части интересовали местные события: грязные скандалы и темные слухи. Как, нет сомнений, бывает везде.

Один момент ночной беседы заставил Танцора встрепенуться. Когда разговор зашел о новых копях подле Уступа, Келланвед вздрогнул, словно ударенный. Уставился вдаль, о чем-то думая, и зловеще ухмыльнулся.

Танцор понял, что маг снова строит планы. Как всегда.

Весь следующий день они брели по торговому тракту на запад. Была в том некая поэзия, забавлявшая Танцора. Не так уж давно он шел по этой самой дороге на восток, в Ли Хенг, незрелый и полный амбиций юнец. А теперь... он все еще молод, но лишь телесно.

Келланвед проконсультировался с наконечником и застыл, выглядя довольно удивленным. Поглядел на спутника. - Отсюда на северо-запад.

- Неужели? - Ассасин изучил острый камень в руке мага. - Север? И что там?

- Ну, к примеру, шахты. Странное дело: я как раз хотел предложить такой поворот.

- Зачем?

Недомерок выглядел столь самодовольно-хитрым, что Танцор в очередной раз взбесился. - О, ты увидишь сам...

Танцор стиснул зубы, но побрел за магом, потирая подбородок - весьма гладкий, ибо утром он воспользовался возможностью побриться.

Забирая к северо-западу по равнине, они вскоре набрели на дорогу - скорее две колеи в траве - и шли по ней, пока не пересекли более широкую дорогу, тоже грязную и разбитую. Танцор уже ощущал в ветре копоть и вонь мусора.

Взойдя на вершину одного из холмов, они встали, рассматривая западный пейзаж: высокую каменную стену Уступа и беспорядочный лагерь рваных палаток, открытых ям и заборов у подножия скалы. Начатые шахты.

- Камень? - спросил Танцор.

Келланвед покачал наконечник на ладони. - Показывает на север. Но ты не против, если я погляжу, что здесь?

Танцор пожал плечами. - Ладно. Но не понимаю, зачем. - И все же взгляд на шахты бередил что-то в памяти, он просто не мог понять, что.

Вооруженные мужчины и женщины подозрительно следили за гостями, пока они пробирались между ям, как открытых, так и загороженных. Эти места были знамениты по всему континенту, славились алчностью, отсутствием закона и легкостью убийств. Здесь правили лишь меч и крайняя жестокость.

Через некоторое время Танцор понял, что его спутник ищет нечто определенное. Они миновали множество высоких заборов, по большей части охраняемых оборванцами с самострелами наготове. Одна загородка выглядела неохраняемой, и Келланвед долго рассматривал ее, прежде чем постучать по доске.

- Иди прочь! - пропищал тонкий голос.

И тут же Танцор понял - вспомнил - и схватился рукой за голову. - Благая Бёрн! Неужели они еще здесь?

Маг выпрямился, как только мог. - Не такого приветствия я ожидал, - провозгласил он.

Юная девушка, вся в пыли и грязи, волосы спутаны, уставилась на них через забор. Глаза стали огромными. - Магистр! - завизжала она и пропала.

Келланвед метнул Танцору лукавый взгляд, тот возвел глаз к небесам. - Как получилось, что они еще здесь? - прошептал он. - Их должны были поработить старатели.

- Мой дорогой Танцор, - отвечал маг, - более половины этих сирот одарены. Помни об этом. Рашан, Тюр, Д'рисс и Денал - можешь называть еще. Но я тоже удивлен, что они не разбежались.

Из-за забора донесся стон тяжелого засова. Ворота открылись. Келланвед вошел, покачиваясь, Танцор следом. Ворота захлопнулись.

Толпа детей уже собралась: немытые, во всяческом рванье. Показывались новые и новые, вылезая по шатким лестницам из нижних ярусов. Танцор узнал многих, встреченных в Хенге. Подумал: не надо удивляться, что они выжили; слишком много истязаний и жестокостей пришлось им перенести во власти подпольного дельца Панга, закалившись.

Вперед вышли пареньки и девчонки постарше. Поклонились Келланведу. - Магистр. - Танцор заметил, что некоторые кланяются и ему, говоря: - Учитель.

- Хорошо ли поживаете? - сказал Келланвед.

Все закивали. - Рубины, изумруды и сапфиры. Богатства Бёрн, - сказала девушка.

- Отлично, - похвалил Келланвед, как будто меньшего не ожидал. - Новое задание. Берите всё собранное и на эти средства приобретайте глаза и уши во всех важных городах. В Анте, в Тали, Кауне и Пурдже - везде. Ясно?

Все согласно склонили головы. Кто-то сказал: - Даже в Хенге?

Келланвед кивнул. - Да. И в Хенге. - Поднял палец. - И помните - вы отвечаете лишь передо мной и моим партнером. Ни перед кем другим. Вы мои и его. Вы наши руки, наши уши, наши глаза. Клянетесь?

Все разом прижали руки к груди. - Клянемся, Магистр.

Келланвед улыбнулся, доброжелательно кивнув. - Отлично.

Другой паренек вытянулся: - Но как мы будем связываться? Я знаю землю, Д'рисс, а вот Лит знает ночь, Рашан.

Келланвед снова кивнул, успокаивающе воздев руки. - Не тревожьтесь. Сегодня ночью все таланты соберутся со мной. Я покажу место, по которому мы можем путешествовать. Место, которое будет нашим и только нашим. - Он взмахом руки велел всем разойтись. - Собирайте пожитки.

Однако дюжина копателей осталась у ворот. Они стояли молча, рассматривая Танцора, а тот изучал их. Один вышел вперед и протянул открытую ладонь; на запястье Танцор увидел грубо сделанную татуировку - возможно, острием ножа и углем вместо чернил: небольшая дуга или крючок. Знак легко было бы принять за полумесяц, но Танцор понял, что это кривой коготь.

- Мы слышали о вашем знаке, - сказал паренек. - Примете нас?

Он не знал, что ответить. Согласиться значило использовать детей, отказать - нанести нечеловеческую обиду. Он опустил руку на плечо парня. - Вы не обязаны. Можете уходить куда хотите, делать в жизни что желаете. Выбор за вами.

Парни и девчонки обменялись взглядами. - Все жизнь мы дрались один за другого, - сказала одна из девушек. - Все встречные желали поработить нас, избить, изнасиловать и продать. Мы победили всех. Всех, кроме вас и магистра. Лишь вы обращались с нами честно. Наш дом здесь, с друзьями. Куда еще нам пойти? Кому мы можем верить? Кто станет нас защищать?

- Мы служим друг другу, - подтвердил паренек. - Отдайте приказ.

Танцор кивнул, поняв его. - Хорошо. Идите к остальным. Служите Келланведу, куда бы он не послал вас. Но в каждом городе ищите "подземный мир" - воров и убийц. Совершенствуйтесь в ремесле. И ждите. Придет время, и я призову вас.

Двенадцать склонили головы.

- Как насчет пополнения? - сказал кто-то. - Нас мало.

Услышав юный голос, Танцор вспомнил имя. - Боден, не так ли?

Парень вспыхнул. - Ага.

- Повсюду ищите умелых и достойных доверия. Такие могут вступить в наши ряды, но по свободному выбору. Никакого принуждения. - Он указал туда, где Келланвед сидел в окружении остальных сирот. Кажется, он успел рассказать им басню про то, как единолично захватил Малаз. - Вперед, идите туда.

Двенадцать поклонились и скользнули к остальным. Танцор постарался удобнее усесться около скособоченной хижины и стал наблюдать. Ну, у мага есть подход к бродягам и смутьянам... вроде него самого, не так ли? Да, он похож на них, если верить рассказам той девчонки.

Разожгли очаг, уже готовился простой ужин, вареная чечевица и лепешки. На стенах сменилась стража, держащая легкие арбалеты. Затем отряд сирот спустился с Келланведом в шахту. Маг покажет им Шрам - как войти туда и как перемещаться. Это будет их тайным способом связи, где бы не находились они в здешнем мире.

Оставшись без дела, он пошел сторожить стену. Шахты растянулись на север и юг, тонкой линией окаймляя подножие Уступа. Каждую секцию охранял свой дозор, подозрительно следя за соседями, ожидая попыток украсть сокровища. Дальше тянулся палаточный городок всяческих мечтателей и проходимцев, кормящихся на копателях, продающих им пищу, воду, припасы и себя самих. Он лениво задумался, как детишки смогли выбить себе долю, решив, что они тайно изучили обстановку и захватили самую богатую жилу. Он сам поступил бы именно так.

После стражи он лег спать. Прежде чем пришел сон, долго лежал, глядя в звездное небо и гадая, что замыслил Келланвед на день завтрашний и все последующие дни.

***

Недуриан присел на пыльный гранит крепостной стены над городом, озирая внутренний двор Замка. Какое имя пристало этой скромной твердыне после смерти прославленного пирата? Вопрос не имел особого смысла, ведь все продолжали звать ее Замком Обманщика. Говорили, что даже идет сбор средств на возведение усыпальницы, "Кургана Обманщика".

Он следил за учебным отрядом морской пехоты - малазане, смесь рекрутов и опытных солдат, тренировались под бдительным оком мастера меча и великого воина Дассема Альтора.

Было удивительно видеть его работу. Как, просто поправляя положение локтя и чуть шире расставляя ноги, он превращает мужчину или женщину в гораздо более стойкого и эффективного бойца.

Солдаты всё понимали. Недуриан мог не видя сказать, когда этот человек входит на плац: спины распрямляются, болтовня затихает. Было почти смешно смотреть, как юноши выпячивают грудь среди скопища покрытых шрамами и сединой ветеранов, опытных морских налетчиков, как торжественно кивают словам наставника, принимая советы прямо в сердце.

Это было чудесно. И в этом была опасность.

Он не раз видел, что такие восторженные взоры способны сделать с человеком. Власть предложена. Сей муж может быть фаворитом Худа, но те, что его окружают и готовы идти за ним, вовсе не жрецы культа. Он видел, как слепая вера и поклонение ведут к гибели.

И надеялся, что меченосец окажется стойким к смертельному соблазну.

Недуриан привстал, потирая ногу и морщась. Не об том сейчас следует заботиться. Где напаны? Куда пропали? Ушли в набеги, а Угрюмая прячется от всех. В отсутствие славных вождей - ужасного мага и его партнера-ассасина - кого должны почитать и слушаться солдаты? Кому, скажем смелее, будут они преданы?

Вот вторая опасность.

Отряд внизу взорвался смехом, видя неловкость и глупость одного из рекрутов; маг усмехнулся, вспоминая боевое товарищество. И покачал головой. Боги благие, он становится мрачным старым скрипуном, увы и ах! Ищет опасности везде и всюду.

Нет, нужно сосредоточиться на заданной работе - создавать кадры боевых магов, так, как было принято в давние дни Талианских легионов.

Он изучал каждого новобранца столь же тщательно, как Дассем. И, как Дассем, удивлялся глубине боевых талантов островитян, где почти каждая семья поколениями ходила в пиратские рейды. Но Недуриан был также поражен глубине истинных магических талантов среди рекрутов. В каждом новом наборе он находил ведьму, ведуна или человека иного дара. Иногда по четыре в день.

Все же удивительно, как мелкий малоизвестный остров кишит людьми, тронутыми влиянием различных Садков. Верно, почти все - обычные свечные ведьмы, заклинатели ветра и моря или ясновидящие. Но их так много!

Притом Угрюмая лично проверяет каждого, подбирая особый личный отряд. Он подозревал, что пропускает немало одаренных юнцов, и был раздражен. Но сделать ничего было нельзя: в отсутствие Келланведа и Танцора напанская аристократка управляла почти всем.

Итак, весь день он наблюдал за строем мужчин и женщин, жаждущих поступить на службу Малаза. Многих привлекла репутация самого Дассема, других - баснословно преувеличенные слухи о могуществе Келланведа, слухи, наверняка цинично распространяемые агентами Угрюмой на материке. Пока Дассем обходил ряд кандидатов, глаза Недуриана пристально оглядывали каждую фигуру. Едва дальхонезец встал перед весьма юной женщиной, явно из сетийцев - кожаная одежда и костяная рукоять меча у пояса, огненные волосы связаны в длинную косу - маг постучал по парапету ножнами кинжала. Мечник услышал и коротко оглянулся. Поговорил с девицей тихим тоном и послал наверх.

Она окатила Недуриана презрительным взором, откинув голову назад. - И кто вы? - спросила она недовольно.

Недуриан незаметно усмехнулся, вспоминая собственную юность, собственную уверенность в бессмертии и великой одаренности. Скрестил руки на груди. - Зови меня Недурианом. Я организую особые подразделения в войске Малаза. Ищу кадровых магов, которые будут приданы взводам и ротам. Ты желаешь сражаться?

Девица нетерпеливо фыркнула: - Конечно! Я затем и здесь, глупый вы.

- Да, ты проделала долгий путь. Почему?

Она скривила губы. - Надоело. Старики моего племени толстые и ленивые. Не желают видеть того, что будет - или слепы.

- О чем ты?

- Разрушение. Утрата наших жизненных путей. Нас связывают и ведут в плен. С каждым днем наши земли уменьшаются. Курс событий очевиден.

Недуриан кивнул и потер шею, думая. - Но разве с этим не борется культ Белого Шакала? Почему не пойти к ним?

Брови девицы взлетели, она явно была поражена обширностью его познаний. - Культ Рилландараса издавна существует в нашем народе. И обычно его считают угрозой, пороком. Лично мне было бы неудобно поклоняться Шакалу.

Недуриан сочувственно кивнул: - Понимаю. И вот ты здесь, вынужденная сражаться за чужаков.

- Если мой народ слабнет - то да.

- Как тебя зовут?

- Колючка.

Недуриан наморщил лоб, гадая, назвали ее по характеру, едва тот явил себя, или она вынуждена была соответствовать имени. - Итак, ты готова вступить в кадры?

- Нет, если это будет означать особое отношение и отстранение от настоящей воинской службы.

Недуриан улыбнулся, обрадованный ее реакцией. Многие сочли бы девчонку излишне дерзкой. - Ну, я же сказал, ты останешься в строю.

- Я отвечаю перед вами?

Он снова улыбнулся, видя, как умеет она каждое слово превращать в вызов. И покачал головой. - Нет. В кадрах нет иерархии. Каждый взводный маг равен остальным. Каждый может высказаться о тактике и стратегии.

Это явно ее удивило. Девушка нахмурилась, раздумывая, потом откинула голову назад, фыркнув. - А тот маг из Картула, о котором так много говорят? Ваш Тайскренн?

Недуриан кивнул, потирая подбородок под растущей щетиной. - Он ответственен за главные кадры. Тех, что не захотят солдатской доли. Тех, что считают себя выше этого. Или мудро догадываются, что на поле боя от них будет мало толка.

Гримаса Колючки стала еще злее. - Они считают себя выше нас.

Он лукаво усмехнулся: - Ну, они могут считать что угодно и как угодно. Верно?

В ответ девица улыбнулась и засмеялась. - Ну хорошо. Могу я вернуться в строй?

- Да. Но приходи ко мне, когда возникают вопросы.

Она чуть склонила голову и побежала прочь.

Недуриан смотрел вслед ловкой, полной энергии юности, на краткое мгновение пожелав сбросить с плеч сотню лет.