Разозленные (ЛП)

ГЛАВА 32

Безумный Рей выглядел немного взволнованнее, чем обычно. Лютер послал ему успокаивающий импульс энергии и направил к двери вместе с несколькими оставшимися клиентами.

Рей вышел последним, но остановился прямо у выхода и взглянул на Лютера.

— Будь осторожен сегодня вечером, — сказал он.

Рей редко вылезал из своего параноидального мира на достаточно долгое время, чтобы произнести связное предложение. Лютер кивнул, давая понять, что получил предупреждение и отнесется к нему серьезно.

— Хорошо, — ответил он. — Я буду осторожен.

Рей исчез в тени.

Позади Лютера появился Уэйн.

— Что это было?

— Рей в своем репертуаре. Попросил меня быть осторожным.

— Должно быть, уловил исходящие от нас вибрации. Сегодня мы все немного напряжены, потому что присматриваем за Грейс.

Лютер подумал о ледяных покалываниях, которые ощущал весь вечер.

— Да, — сказал он. — Пойдем, поедим суп Милли. Была долгая ночь.

— Чертовы туристы.

— Это Вайкики, Уэйн. Нужно быть готовыми к тому, что время от времени к нам будут забредать туристы.

— Может, нам вывеску повесить?

— «Туристам вход воспрещен»? Как-то не уверен, что «Туристический информационный центр» это одобрит.

Когда все расправились со своим удоном, Грейс уже вовсю зевала.

— Когда все закончится, я напишу книгу-самоучитель и назову ее «Как стать выносливой и похудеть с помощью мытья посуды и жарки картофеля по восемь часов в день», — заявила она.

— Ты целый год расслаблялась в Бюро Генеалогии, — сказала Петра. — Вот и потеряла форму.

— Знаю, — протянула Грейс. — Но это как езда на велосипеде. Навыки возвращаются. — Она понюхала рукав своей рубашки и поморщилась. — И запах тоже. Забавно, как аромат жареной рыбы прилипает к одежде.

— Привыкнешь, — отозвался Уэйн.

— Пора домой, — заметил Лютер. — Я за джипом, встречу вас у входа.

Такой порядок был заведен после обсуждения с Уэйном и Петрой. Все согласились, что в сложившихся обстоятельствах не лучшая идея позволять Грейс среди ночи возвращаться в здание «Сансет Серф» даже в обществе телохранителя. План был прост. Лютер парковал джип в соседнем гараже. После закрытия «Радуги» Уэйн с Петрой оставались с Грейс в ресторане Милли, а Лютер шел за машиной.

По пути в гараж, постукивая тростью по тротуару, он размышлял о новом ночном порядке. Через двадцать минут они с Грейс вернутся в квартиру и вместе упадут в постель. Может, даже займутся любовью, если Грейс не очень устала. Затем она прижмется к нему и уснет в его объятиях. Утром они будут спать допоздна, а когда проснутся, выпьют кофе и съедят по свежей папайе.

К такому порядку он точно может привыкнуть. Черт, да он уже так увяз, что не хотел, чтобы все заканчивалось.

На Кухио было еще много народу. В конце улицы Лютер напряг свои чувства, повернул за угол и направился по узкой улице к гаражу старого отеля. Сам отель был закрыт уже пару лет. Верхние окна заколотили, бассейн накрыли. На первом этаже недавно открылся ночной клуб. Сегодня вечером он работал на всю катушку. Раздававшийся в ночи хард-рок сопровождался ревом толпы, заряженной алкоголем и проведенным на пляже днем.

Благодаря руководству клуба гараж был переполнен. Лютер двинулся в дальний конец, где припарковал джип, машинально заметив вспышку ауры в темноте между машинами. Громкая музыка лезла из всех щелей в бетонных стенах и лилась вниз по лестнице.

Сегодня вечером снова разболелась нога. Надо было принять больше противовоспалительных таблеток, когда он возвращался домой. Стоило подумать об этом, сразу возникло желание разломить трость пополам и выбросить в ближайший мусорный бак. В голове мелькнуло воспоминание о стрелке, который вышел из спальни, застав Лютера врасплох. «Смирись с этим. Могло быть намного хуже».

Лютер подошел к джипу и вытащил ключи, все еще наблюдая за необычными движениями в темноте. Его что-то беспокоило. Гараж был пуст, не считая громадных машин. Интуиция полицейского и паранормальные чувства не улавливали ничего необычного. Так откуда же это тревожное чувство? «Спасибо, что заставил нервничать, Рей. И это после всего, что я для тебя сделал».

Приблизившись к внедорожнику, Лютер открыл его с пульта дистанционного управления. Затем по привычке оглядел гараж в последний раз. Справа от него находилась бетонная лестница, которая вела наверх в вестибюль старого отеля и к входу в ночной клуб. Света внутри не было. Но когда он парковался, лампочка еще светила.

Лютер ощутил, как в кровь хлынул адреналин.

Первым показался тонкий луч фонарика, кружившего у подножия лестницы, освещая бетонные ступени.

Человек, который держал фонарик, секунду спустя повернул за угол и начал спускаться по ступенькам. В темноте лестничной площадки он казался всего лишь высоким худым силуэтом, но его аура пульсировала цветами насилия и неограниченной власти.

На всякий случай Лютер сосредоточился на его ауре. Мужчина остановился у подножия лестницы. Однако, хотя аура его была раскалена до предела, он не сделал ничего, что можно было бы расценить как насилие. В свободной руке не было ни ножа, ни пистолета. Он просто стоял, направив фонарь на грудь Лютера.

Неконтролируемые волны пронизывали ауру незнакомца. Лютер направил на него сокрушительный поток энергии.

Ничего не произошло.

В следующее мгновение Лютер понял, что его парачувства быстро улетучиваются и вот-вот совсем угаснут. Внезапно стало трудно различить ауру незнакомца. Это было неестественно. Он должен был хорошо ее видеть.

— Боюсь, вы стали проблемой, мистер Мэлоун, — сказал мужчина. — А я специалист по устранению таких проблем, как вы.

Слова будто раздавались со дна пропасти и предвещали смерть. Лютер едва их слышал. Гараж наполнялся потоком теней. Сгущающаяся тьма быстро поглотила скудный свет от ламп на потолке. Теперь Лютер ничего не видел. Его охватила ужасная слабость, пронизывающая до костей.

Он был абсолютно уверен, что умирает. Болело то место на груди, куда был устремлен тонкий луч фонарика. Лютер понял, что этот свет стремительно нейтрализует его ауру. Когда исчезает твое энергетическое поле, ты исчезаешь вместе с ним.

Лютер попытался собраться с силами, чтобы сдвинуться с места, но мышцы не слушались. Жажда жизни была слабым и неубедительным оружием против ошеломляющей силы фонарика.

— Кто ты? — прохрипел Лютер.

— Уильям Крэйгмор. Ты, наверное, слышал обо мне?

— Совет, — едва смог произнести Лютер. Фэллон и Зак Джонсы были правы. Самый высокий пост в Обществе занимал шпион. — «Ночная тень».

— Очень хорошо, — одобрительно проговорил Крэйгмор. — Разумеется, я из «Ночной тени» и уже пятнадцать лет являюсь членом правящего Совета. Жаль, что скоро мне придется исчезнуть. Я предпочел бы остаться еще на пару лет, но теперь, когда во главе стоит Зак Джонс, это невозможно. Он слишком хорош, гораздо лучше своего предшественника. Проклятье, какой позор! Мне почти удалось помешать ему занять пост Магистра, но, к сожалению, все пошло не так, как надо.

Лютер молчал. Он больше не мог говорить. Его била неконтролируемая дрожь. Дышать становилось труднее. Боль усилилась, обжигая чувства.

— Ты сильнее, чем я думал, — сказал Крэйгмор. — К этому моменту большинство людей потеряли бы сознание. Фэллон Джонс хорошо поработал, скрыв в досье истинный уровень твоего таланта. За все эти годы в Совете я узнал множество тайн Общества, включая и то, как обойти систему безопасности «Джонс и Джонс». Еще я знаю, что мисс Ренквист намного сильнее, чем кажется. Когда с тобой будет покончено, я займусь ею. Нужно позаботиться обо всех болтающихся ниточках.

«Грейс». Он должен выжить, чтобы защитить ее. «Грейс…» Каким-то образом всего лишь мысленно произнесенное имя за несколько секунд развеяло пожар, бушующий в голове.

Лютер вдруг понял, что единственное, что удерживало его на ногах, — это сила воли и трость. Он крепко сжал ручку трости, зная, что, если упадет, то не сможет встать.

Если упадет…

Лютер дал себе передышку в борьбе с воздействием луча. Последние силы покинули пальцы. Трость со стуком упала на бетон. Как и ожидалось, Лютер сразу же свалился на жесткий пол. Боль пронзила больную ногу, но на несколько драгоценных секунд луч фонаря перестал концентрироваться на его груди.

Чувства Лютера вернулись, со всей своей мощью. В гараже загорелся свет. Грохочущая рок-музыка и шум толпы стали громче. Он снова мог дышать.

Лютер перекатился под джип, инстинктивно ища убежища в темноте, словно ночное существо, прячущееся от солнца. Крэйгмор размахивал фонариком туда-сюда, пытаясь найти и снова нейтрализовать Лютера лучом.

Заползая под джип, Лютер чувствовал, как тонкий луч, как режущий скальпель хирурга, бил его по ногам, плечам и спине. Когда смертоносный свет ударил в нижнюю половину его тела, было уже не так страшно, как тогда, когда он был направлен на грудь. Свет причинял адскую боль, но Лютер все еще мог двигаться.

Чтобы забраться под джип, потребовалось две секунды. Все его чувства то пробуждались, то гасли, как неисправная электропроводка, сбивая с толку то невыносимым вихрем звуков, то тишиной, то способностью видеть, то слепотой.

Очутившись в узком пространстве под машиной, Лютер, извиваясь, продолжал двигаться и вылез с противоположной стороны.

— Давай завязывай, — скомандовал Крэйгмор.

Теперь его голос звучал по-другому. Возможно, гнев или возмущенное изумление. Вот что значит быть талантом по чтению аур. Никто не принимает тебя в серьез.

Крэйгмор приблизился к джипу, но остановился на безопасном расстоянии в нескольких шагах. Вероятно, решил, что у бывшего копа может быть с собой пистолет.

«Эх, если бы», — подумал Лютер.

— Я видел, как ты недавно шел по улице, — сказал Крэйгмор. — Мы оба знаем, что из-за больной ноги убежать тебе не удастся. Даже если бы ты был в хорошей форме, то все равно не смог бы ускользнуть от моего фонарика. Можешь выходить из-за джипа. Все закончится очень быстро, обещаю.

Адреналин был отличным временным болеутоляющим. Игнорируя острую боль в бедре, Лютер резко открыл дверь с пассажирской стороны и залез на переднее сиденье. Затем пересел за руль и нажал на кнопку, блокирующую все четыре двери, заперев себя изнутри.

Он собрался подвергнуть законы парафизики серьезному испытанию. Если окажется, что он не прав, то смерть неминуема.

Лютер полагался на то, что у луча фонарика паранормальная природа. Другого объяснения его воздействия на ауру у Лютера не было. Большинство твердых материалов вроде стали или бетона эффективно останавливали паранормальные энергетические волны. Жидкости же такого не могли.

Кристаллы и некоторые отражающие поверхности, даже твердые, относились к третьей категории. Их использовали, чтобы сфокусировать энергию, если знать как.

Стекло, однако, с точки зрения парафизики, попадало в четвертую категорию. Оно не было ни кристаллическим веществом, ни жидкостью, но имело свойство обоих материалов. Как правило, барьер из стекла значительно задерживал или даже искажал проходящие через него волны энергии.

К сожалению, когда дело касалось стекла, было много исключений из правил. Исследователи «Тайного общества» все еще мало знали об этом веществе. Суть в том, что этот материал был чертовски не предсказуемым.

Лютер завел двигатель. Крэйгмор направил на него фонарик через боковое окно водителя. Лютер задрожал. Лазер имел определенный эффект даже через стекло, но парализовал не полностью. Лютер пригнулся, чтобы спрятаться от луча, включил задний ход и, не глядя, нажал на газ.

Джип сорвался с места, шины завизжали. Задние окна лопнули. Вот дерьмо. У этого ублюдка был пистолет. К тому же, пули, судя по всему, подчинялись законам традиционной физики. Но звука слышно не было. «Значит, глушитель».

Резко развернув колеса влево, Лютер рванул вперёд, прямо на Крэйгмора.

Очевидно, решив, что луч теперь бесполезен, Крейгмор снова прицелился из пистолета. Лютер пригнулся, когда разбилось ветровое стекло. Осколки засыпали переднее сиденье. Щит против луча исчез. Но джип все еще двигался, а Крэйгмор был слишком занят, пытаясь отскочить в сторону, чтобы направить фонарик.

Лютер нажал на тормоз и сосредоточил внимание на ауре Крэйгмора. Он послал уничтожающий поток энергии, когда Крэйгмор попытался направить луч и одновременно выстрелить из пистолета с глушителем.

Все знают, что попасть в голову очень сложно, но еще сложнее это сделать, когда ты неожиданно засыпаешь.

Крэйгмор обмяк, покачнулся и рухнул на пол. Фонарик выпал из его руки, покатился по бетону и тут же погас.

Лютер остановил джип, открыл дверь и вышел. Он прохромал к Крэйгмору, опираясь на крыло соседней машины.

Крэйгмор лежал на животе на запятнанном маслом бетоне, лицом к Лютеру. Удивительно, но он все еще обеими руками держал пистолет и целился в Лютера. Губы Крейгмора растянулись в зверином оскале. Ему удалось сделать еще один выстрел. Пуля прошла мимо, но Лютер все равно рефлекторно дернулся в сторону. От резкого движения ногу снова пронзила боль.

Лютер жестко приземлился на одно колено и локоть. Его концентрация ослабла на несколько секунд. Освободившись, Крэйгмор попытался сделать еще один выстрел, но внезапное давление на ауру дезориентировало его.

Максимально усилив свою ауру, Лютер попытался привстать на ноги и упал на Крэйгмора.

Затем схватил его за руку и заломил ее. В то же время он сконцентрировал всю свою энергию на яростно пульсирующем энергетическом поле Крэйгмора.

Последовала ослепительная вспышка энергии на паранормальном уровне. Лютер почувствовал, что его парачувства на мгновение ослепли.

Он увидел, как Крэйгмор открыл рот. Наверное, хотел закричать, но издал лишь жуткий стон, который можно услышать ночью на кладбищах. Глаза Крэйгмора расширились от шока. Он задергался, завертелся, а затем застыл в неестественной позе. Его аура мерцала, как несколько минут назад мерцал фонарик. Пистолет валялся на полу.

Прошла вечность.

Чувства Лютера вернулись в норму. Он понял, что по-прежнему сжимает руку мертвеца. Выпустив ее, Лютер откатился от тела. Какое-то время он лежал на холодном бетоне, пытаясь отдышаться и стабилизировать свои чувства.

Слух уловил чуть слышный звук шагов по бетону, а потом появилось свечение ауры. Лютер не шелохнулся, но поторопился предупредить:

— Уэйн, это я.

Из-за лестницы появился Уэйн. В руке у него был пистолет. От него так и веяло неестественной сосредоточенностью. Уэйн был готов убивать.

— Ты в порядке? — спросил он ровным голосом.

— Да. — Лютер немного расслабился. — Он ждал меня. В засаде. Что ты здесь делаешь? Подожди, не говори. У Петры было предчувствие, да?

Готовность убивать, которой был пропитан Уэйн, угасла. Он пожал плечами и засунул пистолет в кобуру под штаниной.

— У них обеих было предчувствие, — сказал он.

— Обеих?

— У Грейс и Петры. У них обеих было плохое предчувствие. Грейс хотела пойти со мной. Петра ее едва не связала.

— Видимо, мне нужно было уделить больше внимания сегодняшнему предупреждению Рея.

— С какой это стати, черт возьми? Рей же чокнутый.