Разозленные (ЛП)

ГЛАВА 7

Когда Грейс с Лютером зарегистрировались в одном из пляжных отелей курортного района Вайлеа[21], шел уже пятый час. Номер с видом на бассейн, сады и океан находился на четвертом этаже. Из спальни и гостиной можно было выйти на затененную веранду. Идеальное место для медового месяца, мрачно подумал Лютер. Впрочем, опыта в этом вопросе у него было не особенно много. Оба своих медовых месяца он провел в Лас-Вегасе.

Лютер занес свою небольшую кожаную дорожную сумку во вторую ванну и положил ее на полку рядом с раковиной, зная, что Грейс, распаковывает свой багаж в спальне. На мгновение он предался приятным эротическим фантазиям, представляя, как было бы здорово быть настоящим мистером Карстэрсом, который проводит настоящий медовый месяц с настоящей женой.

«Даже не думай. Она не твоя жена, она напарник, который тебе никогда не был нужен; напарник без малейшего опыта. Не к добру».

Но в то же время она была единственной женщиной, которая взбудоражила его чувства и возбудила так, как он давненько не возбуждался. И это просто не могло быть плохо. Однако Лютера это отвлекало. Придется попотеть, чтобы оставаться сосредоточенным.

Нога болела. Сказывались полет из Гонолулу и езда из аэропорта. Испытывая сильное раздражение, он вытащил из сумки пузырек с противовоспалительными таблетками и вытряхнул на ладонь четыре штуки. Ему удалось справиться с сильным искушением швырнуть пузырек через всю комнату. Чертова нога никогда не будет прежней. Нужно смириться.

Бросив пузырек назад в сумку, Лютер сжал рукой трость и вышел из ванной. Грейс ждала его. Она переоделась в легкие брюки и рубашку с длинными рукавами. Ну, хоть плащ свой не напялила.

Ему пришло в голову, что их номер не особенно ее впечатлил. А вот его наоборот. Лютер служил в армии, затем несколько лет проработал в полиции, а теперь работал барменом и изредка выполнял работу для «Джонс и Джонс». Ни одна из этих профессий не приносила столько денег, чтобы позволить себе регистрироваться в подобных первоклассных номерах. Но Грейс, похоже, роскошный номер ничуть не волновал. Может быть, ему стоит задуматься о карьере в Бюро Генеалогии.

— Куда-то собираетесь? — поинтересовался он.

— Думаю прогуляться по пляжу, — ответила Грейс. — Почти весь день я или сидела в самолете, или куда-то ехала. Хочу расслабиться перед обедом.

Лютер решил, что пришло время кое-что прояснить.

— В этой работе есть одно правило, — начал он. — Назовем его «Правило № 1».

Грейс приподняла брови:

— И что это за правило?

— Приказы здесь отдаю я, и первый мой приказ — не покидать эту комнату в одиночку. Никаких самостоятельных прогулок, если я не разрешу.

Грейс любезно кивнула в знак согласия:

— Я так понимаю, это значит, что вы пойдете на пляж вместе со мной.

— Ну и черт с ним. Мне все равно нужно осмотреться на местности. — Лютер открыл для нее дверь. — Но приказ все еще в силе. В одиночку ни шагу отсюда. Ясно?

Избегая любого случайного прикосновения, Грейс осторожно прошла мимо него.

— Фэллон Джонс сказал, что вы возглавляете эту миссию.

— Я так понимаю, это было «да».

Лютер последовал за ней в коридор и, закрыв дверь, немного подождал, пока не услышал, как щелкнул замок. Довольный, он направился с Грейс к лифту, борясь с искушением вторгнуться в невидимую Неприкосновенную Зону, которая окутывала Грейс наподобие ауры. Лютер заметил, как она скрестила руки на груди, словно это для нее самый банальный жест. Но если присмотреться повнимательнее, становилось заметно, что ее пальцы благополучно скрыты от глаз.

Какое-то время он размышлял о том, что же могло случиться с женщиной, чтобы она стала бояться прикоснуться к другому человеку. Тревожило осознание, что даже краткое прикосновение к нему может причинить ей физическую боль. Казалось несправедливым, что она не может вынести его прикосновений, когда он просто уверен, что прикасаться к ней — сплошное удовольствие.

— Я начинаю чувствовать себя виновным из-за перчаток, — проговорил Лютер.

— Так было нужно.

— Да плевать…

— Не волнуйтесь, я понимаю, — ответила Грейс и криво улыбнулась. — Носить их на задании было бы непрофессионально.

Лютер поискал другую тропинку через Неприкосновенную Зону и поинтересовался как ни в чем не бывало:

— Как долго вы работаете в Генеалогии?

— Год.

— Всего лишь? Фэллон поделился, что считает вас очень ценным сотрудником.

Она залилась краской.

— Рада это слышать. Мистера Джонса нельзя назвать щедрым на похвалы.

— Звание «Босс года» ему точно не светит. Но поверьте мне, он бы не пользовался вашими профессиональными услугами, если бы не был впечатлен вашими навыками.

— Приятно знать.

— Чем вы занимались до работы на Общество?

— Разве мистер Джонс вам не сказал? — удивилась Грейс.

— Фэллон не вдается в детали, если не считает их важными.

— Я работала на компанию «Мир Крокера».

Лютер остановился перед лифтами и нажал кнопку вызова.

— Компания Мартина Крокера?

— Да. — Грейс выглядела приятно удивленной. — Вы знаете эту компанию?

— Смерть Крокера была на первых полосах газет. И в Обществе наделала много шума. Крокер был его членом. Финансировал множество научно-исследовательских проектов.

— Я знаю.

— Чем вы занимались в «Мире Крокера»?

— Я была сотрудником корпоративной научной библиотеки. После смерти мистера Крокера стало ясно, что у фирмы проблемы. Все знали, что без его руководства компания развалится. Я поняла неизбежность этого и сразу же начала искать работу.

Изложено все это было спокойно и небрежно, но что-то оставалось недосказанным. Лютер напрягал свои чувства, пока хорошенько не разглядел ее ауру. Он был не в состоянии видеть те же детали, что и Грейс, но мог различать кое-какие сильные эмоции. В искрящемся около нее энергетическом поле ощущалась напряженность, которую Лютер, будучи полицейским, научился связывать с хорошо продуманной ложью.

— Сколько вы уже член Общества? — спросил он.

— Мама зарегистрировала меня, когда я родилась. — Грейс сделала краткую паузу. — А вы?

— Мои родители члены Общества. Как только я родился, они вписали меня в реестр.

Двери разъехались в стороны, открывая лифт с кучей людей внутри. Лютер с первого взгляда оценил ситуацию. Присоединиться к толпе означало вынудить Грейс рискнуть быть кем-нибудь задетой. Он почувствовал, как она внезапно напряглась.

Дружелюбно улыбнувшись группе людей, Лютер сказал:

— Мы подождем следующего.

Двери лифта закрылись.

— Спасибо, — прошептала Грейс.

— Нет проблем, — ответил Лютер. — Я предложил бы спуститься по лестнице, но… — Он замолчал и с отвращением взглянул на трость. Ему не хотелось говорить ей о больной ноге и о том, что спуск с четвертого этажа лишь ухудшит положение. — Я могу спуститься, но это не самое изящное зрелище, — сказал он вместо этого.

— Нет проблем, — мягким тоном повторила Грейс. — Мы никуда не спешим.

Они молча стояли и смотрели на светящиеся цифры над тремя лифтами. Грейс выглядела спокойной и собранной. Невозможно было сказать, о чем она думает.

Лютер использовал это время, чтобы поразмышлять, почему она солгала о работе в «Мире Крокера».