Разозленные (ЛП)

ГЛАВА 35

Очистив половинку папайи от крошечных черных семян, Грейс положила ее на тарелку.

С мрачным выражением лица Лютер наблюдал за ней, пока готовил кофе. «Он все еще не оправился от травмы, полученной в гараже, — решила Грейс. — Ему нужно время».

— Ты, наверное, не привыкла жить в таком месте? — спросил он.

Грейс переносила тарелки на кухонный столик, но остановилась, удивившись его словам.

— Что?

— Я об этой квартире. — Лютер кивком указал на тесную кухню и небольшую спальню за ней. — Не в твоем стиле. Я понял это еще в первый день, когда мы зарегистрировались в отеле на Мауи. Ты и глазом не моргнула.

Не понимая, к чему ведет этот разговор, Грейс аккуратно положила тарелки на стол и осторожно поинтересовалась:

— А я должна была моргнуть?

— Нет, потому что ты привыкла к подобным первоклассным путешествиям.

— О, — сказала она и улыбнулась.

— И что это, черт возьми, значит?

— Это значит, что теперь я знаю цель этого разговора. Да, я действительно провела больше десяти лет, путешествуя первым классом. Мартин Крокер знал, как делать деньги, и хорошо мне платил. Но до встречи с ним я жила в такой же квартирке и покупала одежду в комиссионных магазинах. Мой дом в Эклипс-Бей не намного больше этой квартиры.

Лютер оглядел ее с ног до головы, про себя отмечая, что рубашка и брюки на ней точно не из комиссионки.

— «Джонс и Джонс» очень хорошо мне платят, — сухо проговорила она, заметив его взгляд. — Уверена, что и тебя тоже не обделяют.

Он вернулся к кофеварке.

— За последние годы у меня было много расходов.

— Я слышала, что развод дело не дешевое. Полагаю, это плата за то, что ты такой романтик. Кофе готов?

Лютер взглянул на кофеварку.

— Да.

Терпение Грейс иссякло.

— Давай кое-что выясним раз и навсегда. Я жила и в роскоши, и на улицах. Жить в роскоши, конечно, удобнее, но я нигде не чувствовала себя как дома, даже в Эклипс-Бей. А вот в этой квартире и в «Темной радуге» чувствую себя как дома. А теперь почему бы тебе не последовать совету Петры? Прими то, что произошло, и налей нам по чашке кофе.

Несколько секунд Лютер смотрел на нее, не двигаясь с места. Затем его губы тронула едва заметная улыбка. Глаза потеплели. Он поднял кофейник и сказал:

— Так и сделаю.

Грейс наблюдала, как он наливает кофе в чашки.

— И, пока ты занят, почему бы не рассказать мне о приключившемся с тобой несчастном случае?

Лютер вручил ей одну из чашек.

— Меня подстрелили на последнем задании от «Джонс и Джонс».

— Подстрелили? — Грейс уставилась на него в полном ужасе. — Я думала, это был несчастный случай.

— Так и было. — Лютер взял чашку, прихватил трость и, обогнув прилавок, сел за стол. — Кое-кто выстрелил из пистолета. И в этот момент я стоял прямо перед ним. Не то место, не то время. Точное определение несчастного случая.

— Боже мой.

— Я понял, в чем дело, за долю секунды до произошедшего, — сказал он с полным ртом папайи. — Как раз хватило времени, чтобы уклониться. Стрелявший целился в спину, а вместо этого попал мне в бедро.

— Что произошло? — требовательно спросила Грейс.

— Это была обычная миссия «Джонс и Джонс». Одно из низкооплачиваемых частных заданий. Клиентка сказал, что хочет, чтобы я защитил ее от бывшего мужа. Твердила, что он ее преследует.

— Твердила?

— Думала, что обманом сможет заставить меня убить его ради нее.

— Почему она решила, что сможет убедить тебя это сделать?

— Она была стратегом седьмого уровня. Ты же знаешь этих стратегов. Они думают, что могут манипулировать людьми и перехитрить кого угодно. Всегда считают себя самыми умными.

— Ну, из них обычно получаются хорошие шахматисты, — заметила Грейс. — Разве она не знала, что талантами по чтению аур чертовски сложно манипулировать, потому что мы заранее все видим?

— Как и многие парапсихологи, она была невысокого мнения о нашем таланте. Думала, мы только и можем, что чувствовать небольшое излучение. Возможно, предполагала, что, глядя на людей, мы видим только человеческие «лампочки».

Грейс состроила гримаску:

— Типично.

— Связавшись с «Джонс и Джонс», она сразу заявила, что не хочет платить за талант с высоким уровнем. В сущности, она описала талант по чтению аур.

— Не хотела рисковать, да?

— Вот-вот. Будь у нее выбор, она предпочла бы использовать человека без психологических способностей. Она сказала всем, включая свою семью, что до смерти боится бывшего. Все они были зарегистрированными членами Общества и настояли, чтобы она наняла телохранителя из «Джонс и Джонс». Ей нужно было, чтобы все выглядело прилично.

— Готова поспорить, она не ожидала сильного таланта по чтению аур.

— Она не знала, какой у меня уровень, — объяснил Лютер. — Ей было плевать. До тех пор, пока я читал ауры, она чувствовала себя в безопасности. У Фэллона были кое-какие подозрения.

— Фэллон всегда что-то подозревает.

— Точно. Я разделял его подозрения, но никто из нас не знал, в чем причина, а мне к тому же нужны были деньги.

— Поэтому ты взялся за работу.

— Клиентка решила, что я ограниченный качок.

— Ну и ну.

— К сожалению, она была не так уж далека от истины, — сказал Лютер. — И чуть меня не убила.

— Как?

— Бывший ее не преследовал. Он не хотел иметь с ней ничего общего. Когда до меня наконец-то дошло, чего она действительно от меня хочет, я сказал ей, что такими вещами не занимаюсь. Как я уже говорил, она была стратегом и тут же поняла, что я не просто отказался от работы. Она знала, что, скорее всего, я предупрежу ее бывшего.

— И что произошло?

— Она вышла из себя. — Лютер проглотил кусочек омлета. — Разозлилась и начала кричать, что я все испортил. Рассказала мне всю историю. Именно тогда я и понял, почему она хотела убить бывшего.

— Полагаю, ты немного повлиял на ее ауру, чтобы подтолкнуть ее взбеситься и все тебе рассказать?

Лютер пожал плечами:

— Думаю, к тому времени я имел право знать, что она замышляла. Оказалось, она желала смерти бывшего, чтобы унаследовать его акции в предприятии, которое они вместе основали.

— И тогда она в тебя выстрелила?

— Нет. Пока она кричала, а я был сконцентрирован на управлении ее аурой, из прихожей сзади вышел ее любовник и выстрелил в меня.

— Тут был замешан еще и любовник?

— Ситуация была сложной.

— А как ты узнал о непосредственной угрозе?

— Я не видел прихожую, но клиентка смотрела прямо туда, пока орала на меня. Когда она увидела своего любовника с пистолетом, я заметил проблеск в ее ауре и понял, что ситуация изменилась. Инстинкт полицейского взял верх. Пуля попала в бедро. Я усыпил стрелявшего раньше, чем он смог выстрелить еще раз.

Грейс вздрогнула.

— Ты был на волосок от гибели. Что случилось с твоей клиенткой и ее любовником?

— Они оба сейчас в тюрьме. Наверное, не обойдется без досрочного освобождения. У семьи много денег и талантливых адвокатов.

Грейс кивнула. Она ела папайю очень медленно, стараясь максимально растянуть время. Ей казалось, что все идеально. Нагретая солнцем комната, легкий цветочный ветерок с веранды, Лютер, сидящий рядом. Лучше не придумаешь. Но такие моменты не могут длиться вечно. Грейс это знала как никто другой. Через некоторое время она положила ложку.

— Нам надо поговорить, — сказала она.

— Вот дерьмо.

Грейс нахмурилась:

— Что теперь?

— Ненавижу разговоры, которые начинаются со слов «нам надо поговорить».

— Что ж, прости. — Она выпрямилась, сидя на стуле. — Но это важно.

— Угу. — Лютер отломил кусочек тоста. — Ладно, давай поговорим.

— Фэллон Джонс постоянно повторяет, что ситуация под контролем. По крайней мере, в том, что касается нас с тобой. Но тебя вчера чуть не убили. Из-за меня.

Лютер отложил недоеденный ломтик на тарелку и прищурился.

— Вчерашние события в прошлом. Если тогда ситуация и вышла из-под контроля, то сейчас уже все в порядке.

— Я так не думаю. Прошлая ночь была для меня предупреждением. Меня не волнует, что говорит мистер Джонс, я видела ауру сирены. Моя интуиция подсказывает, что сирена зациклена на том, что произошло на Мауи. Она сильная и смертельно опасная, и я не хочу, чтобы ты, Петра или Уэйн были убиты, пытаясь защитить меня.

— Защищать людей — моя работа, помнишь? Я телохранитель.

— Вчера ты это доказал. Я не хочу, чтобы ты рисковал ради меня.

— Позволь мне самому решать, рисковать или нет.

— А как насчет Петры с Уэйном? Они не имеют к этому никакого отношения, но сирена может нацелиться на них, чтобы добраться до меня. Я не хочу нести ответственность за то, что кто-то из вас окажется в большой опасности.

— Планируешь снова исчезнуть?

Грейс напряглась.

— В прошлый раз это отлично сработало.

— Ты уже создала себе новую жизнь. Ты не можешь серьезно все бросить и начать с нуля.

— Я всегда сама решала свои проблемы. Справлюсь и сейчас.

— Не в одиночку. Не в этот раз. «Джонс и Джонс» вовлекло тебя в эту неразбериху, оно и должно тебя защитить. А поскольку я единственный находящийся поблизости телохранитель из «Джонс и Джонс», значит, я и буду тебя защищать, нравится тебе это или нет.

— Петра с Уэйном не работают на «Джонс и Джонс», — заметила Грейс, погружаясь в отчаяние.

— Помнишь, ты сказала, что Общество — единственная семья, которая у тебя есть?

— И что из этого?

— Петра и Уэйн — моя семья. Пока мы с тобой вместе, они считают и тебя членом семьи. Ты не можешь заставить их сложить руки, даже если попытаешься. — Лютер усмехнулся. — Кроме того, они были бы разочарованы, если бы ты отказалась от их помощи.

— Лучше пусть разочаруются, чем умрут из-за меня.

— Поверь мне, Петра с Уэйном не воспринимают все таким образом. Может, они и в годах, но они бойцы, Грейс, бойцы до мозга костей.

Грейс попыталась скрыть слезы.

— Этого я и боялась.

— Боялась чего?

— Я боялась, — ответила она, вытирая щеку тыльной стороной ладони, — что у меня не хватит мужества отказаться от твоего предложения.

— Это не предложение, — мягко возразил Лютер. — Все так и есть. Я не могу позволить тебе сейчас уйти, даже если ты будешь очень стараться.

— Лютер…

— Тише.

Грейс почувствовала себя неестественно спокойной и безмятежной.

— Прекрати, — рассердилась она. — Я дам знать, когда захочу, чтобы моей аурой управляли.

Искусственное спокойствие испарилось.

— Мне нравится, когда ты так делаешь, — усмехнулся Лютер. — Сразу возбуждаюсь.

Грейс рассердилась еще сильнее.

— Как ты можешь говорить о сексе в такой момент?

— Ты права. Когда дело доходит до секса, разговоры и близко так не заводят, как действия.

Он встал, обогнул стол и поднял ее со стула. Его рот накрыл ее губы раньше, чем Грейс смогла придумать серьезную причину, чтобы остановить его.

Целых две секунды она честно пыталась сопротивляться. Затем, вздохнув, положила руки ему на плечи и поцеловала его в ответ.

Она ощущала вспыхнувшую между ними страсть. Лютер целовал Грейс, пока она не задрожала от желания, пока не смогла больше думать о том, как сядет в первый попавшийся самолет и начнет новую жизни.

Он взял ее лицо в ладони.

— Я не позволю тебе исчезнуть. Если ты попытаешься уехать, я приеду за тобой. Никогда об этом не забывай. Я найду тебя.

Грейс оставалась неподвижной, сжимая пальцами его плечи. Она не могла определить, какие эмоции наполняют ее. Страх? Надежда? Любовь?

— Почему ты так уверен, что сможешь меня найти? — спросила она.

Это был не вызов. Просто важный вопрос. Она должна была услышать ответ.

— Потому что мы с тобой связаны, — сказал Лютер. — Не пытайся отрицать, что не чувствуешь связи между нами.

Не дожидаясь ответа, он снова поцеловал ее. Руки Грейс сжали его крепче. Чуть слышно всхлипнув, она ответила на поцелуй, прижимая его к себе так крепко, будто он был ее пленником, а она — его.

Внезапно они оказались на старом диване. Лютер уложил ее на спину. За то короткое время, что они провели вместе, он много узнал о том, как доставить ей удовольствие в постели, и безжалостно применял эти знания. Ослепительно засияла энергия страсти — светлая и темная.

Но связь работала в обоих направлениях. Грейс знала его теперь так же хорошо, как и он ее, и была такой же безжалостной.

Он глубоко вошел в нее. В момент облегчения чувства Грейс вспыхнули, сливаясь с чувствами Лютера, а потом они оба потерялись во времени.