Развод. Цена ошибки

ГЛАВА 3

Каждое его слово обжигало, как кипяток, выплеснутый прямо в лицо. Я физически чувствовала, как внутри что-то рвётся — тонкие нити, связывавшие нас все эти годы, лопались одна за другой с почти слышимым звоном. Горло сжалось, словно в него напихали комки колючей проволоки.

Вадим осекается, а я в шоке перевариваю услышанное: "которая меня возбуждает".

Перед глазами встаёт картина: вчерашний вечер, я в очередной раз пыталась обнять его, а он отстранился — "спать хочу, давай в другой раз".

— С тобой невозможно расслабиться! — продолжал Вадим, расхаживая по комнате, как прокурор перед вынесением приговора. — Разговоры только о памперсах и о том, что нужно купить для детей! Эти мелочи ты можешь и сама прекрасно решить, я выделяю достаточно денег.

"Мелочи? — внутри всё похолодело. — Дети для него — мелочи? Бессонные ночи, первые достижения — всё это просто бытовые проблемы, которые можно решить деньгами?"

— Я тоже устаю. Думаешь, легко целыми днями…

Руки предательски дрожали, когда я переодевала Аришу. Пуговички никак не хотели попадать в петельки.

Перед глазами всё расплывалось от непролитых слёз, превращая комнату в размытую акварель.

В висках стучало: "Только не упасть в обморок, только не сейчас!" Комната начала покачиваться, как палуба корабля в шторм.

— Целыми днями что? — муж вдруг взрывается. — Сидеть дома? Я обеспечил вам всё! Квартира в центре, машина, няня…

— Какая няня?! Ты же сам запретил! "Не хочу чужих в доме", помнишь?

Я прижала дочку к груди — тёплую, сонную, пахнущую молоком и детским кремом. Её сердечко билось рядом с моим, маленькое и доверчивое, и такое беззащитное.

Неужели он всерьёз? Неужели это не какой-то дурацкий розыгрыш? Может, сейчас рассмеётся и скажет, что пошутил?

Ей два месяца. Всего лишь два! Нас словно только вчера выписали из роддома. А он… хочет нас бросить. Просто взять и уйти?

Роды были тяжёлыми, я даже лежала в реанимации двое суток… А потом — проблемы со здоровьем, походы по врачам, быт. Но я никогда не жаловалась. Старалась быть сильной.

А ведь Вадим очень хотел второго ребёнка. Он первым затеял этот разговор, попросив родить ему дочь.

— Но это наши дети! — мой голос срывался. — О них должны заботиться ОБА! И да... я действительно устаю! Тем более ты же знаешь, как мне тяжело далась беременность. Этот гормональный сбой влияет не только на самочувствие…

— Вот только не надо мне про послеродовые депрессии втирать! — перебил он. — Это придумали разбалованные бабы, чтобы манипулировать мужчинами! Это как сказка о Золотой рыбке! Бабе — всё на блюдечке, а ей мало!

"Разбалованная баба? — к горлу подступила тошнота. — Интересно, а он хоть раз просыпался каждые два часа по ночам? Хоть раз пытался успокоить орущего младенца, когда у неё колики?"

— У тебя всё есть, что ещё надо? — Вадим смотрел на меня, как на капризного ребёнка. — Почему такое выражение лица — противозачаточное?!

Это слово ударило под дых.

"Противозачаточное"!!! Будто всё, что я делаю — ухаживаю за детьми, создаю уют, все делаю для него, забыв о себе — всё это какое-то неприятное неудобство, от которого хочется свалить?!

— Вообще-то я бы не отказалась от помощи и... внимания! — слёзы всё-таки потекли, горячие и злые. — Я же женщина! Может, и выглядела бы лучше, если бы чувствовала поддержку и заботу... Женщина расцветает в любви!

"А вянет — от равнодушия", — добавила я про себя, глотая солёную горечь обиды.

— Ну какая ты женщина! — он презрительно усмехнулся, и эта усмешка полоснула по сердцу острее любого ножа. — Посмотри на себя! Как ты растолстела!

_______