Вадим
Вечер пятницы. В кабинете пахнет кофе и усталостью. Последние дни выматывают — бесконечные звонки кредиторов, встречи с юристами, попытки спасти то, что ещё можно спасти.
Телефон вздрагивает сообщением.
Камилла. От одного её имени на экране что-то внутри сладко замирает.
"Что там за проблемы на стройке? Почему остановлено строительство?"
Пальцы порхают над клавиатурой:
"Временные трудности, происки конкурентов. Давайте встретимся, расскажу о нашем дальнейшем плане."
Её ответ заставляет меня подавиться кофе:
"Соскучилась по хорошей компании... Как-то одиноко. Может, в субботу в 8 вечера, отель Плаза? Хочется спокойной уединённой обстановки для приятного общения."
Перечитываю сообщение трижды. Неужели? Наконец-то! От предвкушения покалывает кончики пальцев. Представляю её — в вечернем платье, с этой её царственной осанкой, с загадочной полуулыбкой на идеальных губах...
Суббота тянется бесконечно. К вечеру я как мальчишка перед первым свиданием — придирчиво выбираю костюм от Tom Ford, запонки с сапфирами, под цвет её глаз, любимый парфюм.
В зеркале отражается успешный мужчина в самом расцвете сил — ни следа усталости последних дней, только азартный блеск в глазах. Да, дела идут не лучшим образом, но сегодня... Сегодня всё может измениться.
Заезжаю в любимый цветочный салон. Длинные красные розы — классика, которая никогда не подводит. Их аромат наполняет салон машины, смешиваясь с предвкушением.
Плаза встречает меня величественным холлом, мягким светом хрустальных люстр. Поднимаюсь в лифте, разглядывая своё отражение в зеркальных стенах. Чёрт возьми, я действительно хорош! Такая женщина как Камилла заслуживает лучшего.
Коридор кажется бесконечным. Ковер приглушает шаги, но не стук сердца. Номер 824... Поправляю галстук, одёргиваю манжеты. Вечер обещает быть жарким.
Стук в дверь отдаётся где-то под ребрами. Предвкушение накрывает волной — сейчас она откроет, в соблазнительном неглиже или в шёлковом пеньюаре...
Дверь открывается.
У меня перехватывает дыхание. Камилла... Красное платье струится по фигуре как расплавленное золото, глубокий запа́х приоткрывает точёные плечи и намекает на роскошную грудь. Высокий разрез дразнит взгляд тонкой полоской кружева на чулках.
— Эти розы меркнут перед вашей красотой, — выдыхаю я, протягивая букет.
— Ну раз уж мы переходим на более близкое общение, — она улыбается уголками губ, — может, перейдём на "ты"?
— С удовольствием, — теряюсь в её глазах цвета штормового моря.
От неё пахнет чем-то дурманящим — не духи, а какое-то колдовское зелье. Каждое её движение как танец, как обещание. В горле пересыхает, сердце отбивает бешеный ритм.
— Шампанское? — протягивает запотевшую бутылку.
Разливаю искрящуюся жидкость по бокалам.
— Так что там со стройкой? — её голос обволакивает, как шёлк.
— Небольшие временные трудности, — стараюсь говорить уверенно. — Через пару недель возобновим работы. Просто бюрократические проволочки...
— Неужели? — она изящно приподнимает бровь, и от этого жеста по спине пробегает холодок.
Нужно срочно сменить тему:
— Как такая роскошная женщина может быть одинока? Не верится...
Она отходит к окну, стройный силуэт чётко вырисовывается на фоне ночного города:
— Знаешь, у меня была одна любовь. Настоящая. Но я её потеряла... — неожиданно её голос становится жёстче. — По вине одного человека. Недобросовестного человека... Продажного...
Внутри всё холодеет. Почему-то вспоминается тот случай на стройке, тот инженер по безопасности…
— Но давай не будем о грустном, — резко разворачивается, включает музыку. Медленная композиция заполняет пространство. — Сто лет не танцевала с мужчиной. Всё работа да работа…
Её рука скользит по моему плечу, и все тревожные мысли испаряются. Есть только этот момент, эта женщина, этот дурманящий аромат...
В её движениях столько грации, что я забываю обо всем на свете. Камилла скользит в танце, едва касаясь меня — но от каждого прикосновения по коже пробегают электрические разряды. Красное платье мерцает в полумраке, как огненная река.
— Ты прекрасно танцуешь, — шепчу я, осторожно притягивая её ближе.
— Годы практики, — в тоне прячется усмешка. — Знаешь, в нашем кругу очень важно уметь вести правильную игру. Танец — это ведь тоже своего рода игра, верно?
Её дыхание щекочет мою шею, и я чувствую, как теряю голову. Она так близко — загадочная, опасная, невероятно желанная. От её аромата кружится голова, от изгибов тела под ладонями плавятся остатки здравого смысла.
— А ты любишь играть? — спрашиваю, ведя её в новом повороте.
— Обожаю, — откидывает голову, подставляя шею, и меня обжигает желанием прикоснуться губами к этой нежной коже. — Особенно когда ставки высоки.
Музыка меняется — что-то медленное, тягучее, как расплавленный мёд. Её рука скользит по моей спине, и внутри всё переворачивается от предвкушения.
— Знаешь, — шепчет мне на ухо, — есть что-то особенное в танце с сильным мужчиной. Когда чувствуешь его власть, его силу...
Боже, эта женщина сведёт меня с ума… Я уже не помню ни о проблемах компании, ни о Виолетте, ни о странных намёках про потерянную любовь. Есть только эта загадочная красавица в моих объятиях, только её горящий взгляд, только её тонкие пальцы, скользящие по моему плечу...
Она движется как в трансе — каждый жест отточен, каждый взгляд бьёт прямо в сердце. Шёлковое платье соскальзывает с плеч, падает к ногам алым водопадом. Под ним — чёрное кружево корсета, тонкие ремешки подвязок, гипнотизирующая линия чулок. Туфли на умопомрачительной шпильке делают её ноги бесконечными.
В горле пересыхает. Мир сужается до одной точки — до этой невероятной женщины, до её изгибов, до её дурманящего аромата. Притягиваю её к себе, впиваюсь в губы жадным поцелуем. Она отвечает — страстно, властно, сводя с ума...
Грохот двери разрывает момент как выстрел.
— Дорогой! А вот и я! Давай мириться…
Голос Виолетты обрывается на полуслове…
Камилла лениво приподнимает бровь, и в этом жесте столько презрения, что меня пробирает холод.
Отстраняюсь резко от Камиллы, глядя на жену с яростью и непониманием.
Меня бросает в жар, дыхание перехватывает, пульс бешено частит.
Твою мать! Блядь! Откуда она здесь???
— Какого чёрта ты здесь делаешь?!