Развод. После…

глава 25

Оля.

Ночь была жаркой. И бессонной. Мне удалось заснуть только под утро. Ноги гудели, сердце работало на износ как тракторный мотор, а на лице блуждала счастливая улыбка.

Да, пожалуй, прошлая ночь была самой счастливой за последнее время.

Я не знаю, как долго это продлится, но мне отчаянно не хочется выходить за порог этой квартиры. Здесь мне хорошо, уютно и тепло. Так, как и должно быть.

– Что ты решила, Оля? – голос Макса еще хриплый ото сна.

– По поводу?

Его недовольный выдох немного омрачает идеальное утро. Да, и вопрос в целом тоже.

– Брандт. Уходи от него.

Поворачиваюсь на правый бок, сталкиваясь с темным взглядом Кречетова и сильным телом. Горячим и слегка влажным. В квартире душно и это странно, что бывший муж не включил кондиционер или не приоткрыл окно.

– Или тебе что-то мешает от него уйти?

Если бы можно было сжаться и вмиг исчезнуть, клянусь, я бы это сделала. От его тона и вопросов дыхание останавливается в какой-то долбанной панической атаке.

– Оля?..

– Я хочу от него уйти. Но… это сложно. Оскар очень сложный и…

– Ты его боишься?

Зрачки Макса увеличиваются с каждым его вдохом. И это не возбуждение, а голый гнев.

Облизываю губы, ища нужные слова у себя в голове. Не хватало еще, чтобы Макс снова встретился с Оскаром. Этого никак нельзя допустить.

– Скорее, я думаю, как решить нашу ситуацию без конфликта.

– Это называется проявить слабость в угоду чужих интересов. Если он мужик, то нормально отнесется к твоему уходу.

Перевожу дыхание, глазами прочесывая спальню на предмет моих трусов. Макс вчера их снимал зубами и откинул куда-то, теперь не найти. Специально, что ль?

Шептал, что никогда и никуда больше не отпустит. Я смеялась на его слова, а теперь думаю, не шутил он.

Безумный.

Отталкиваюсь руками от матраса и собираюсь встать. Не мешало бы сходить в душ. После нашего последнего раза мы не смогли подняться. Между ног неприятные ощущения, а на животе стягивающие кожу следы его спермы.

Мы занимались сексом без презерватива. Когда его член проникал в меня, это заботило мало, сейчас же пугает.

Так и дотрахаться можно.

– Ну и куда ты опять сбегаешь? – недовольно бурчит.

– В душ, – коротко отвечаю и, не глядя на Макса, обхожу кровать и открываю дверь ванной комнаты.

Я была здесь всего однажды, вечером, когда принесла папку. Но почему-то чувствую уверенность в своих шагах и действиях.

– Оль, – перебивает мои мысли и нежно касается кожи ладони, – когда ты выйдешь, хочу, чтобы ответила честно на мой вопрос: когда ты уйдешь от Брандта?

Киваю.

И сбегаю.

Горячие капли воды смывают вчерашний пот и следы нашей страсти. Намыливаю голову его шампунем и испытываю какое-то необъяснимое удовольствие, вдыхая этот запах. Даже такая близость мужа запускает что-то в организме, что между ног простреливают знакомые волны тока.

Выходить не спешу, я ведь так и не ответила самой себе честно на поставленный вопрос. Не потому, что не знаю или еще в раздумьях. Я по-настоящему не могу понять, как это лучше сделать, чтобы не запустить бомбу, которая взорвет всех нас.

Накинув большой черный халат Макса и забрав волосы в полотенце, выхожу из ванной и иду на аппетитные запахи.

Бывший муж что-то готовит, и у меня слюна бежит по подбородку, а желудок не перестает урчать.

– Я уже думал, тебя там смыло.

Макс обворожительно улыбнулся. У меня слабеют колени, когда он подкидывает румяный оладушек на сковородке и ставит ту обратно на плиту.

Сердце проделывает тот же кульбит.

Мы уплетаем приготовленные оладьи со скоростью света. Вишневое варенье оставляет яркий сладкий отпечаток в уголках моих губ, а Макс, облизнув большой палец, вытирает.

Ткань тяжелого халата стремится к низу, и мои плечи невольно оголились.

Лукавая улыбка не то раздражала, не то возбуждала.

– Я уберу, – хватаюсь за посуду, чтобы отнести ее в раковину, но Макс перехватывает мои запястья, вынуждая оставить тарелки на столе, и усаживает к себе на колени.

Волоски на руках встали дыбом от его взгляда, а горячее дыхание, которое ласкает шею и грудь, заставляет тело плавиться.

Подцепив подбородок, Макс накрывает мои губы своими и нежно, но уверенно целует. Никто и никогда меня не целовал так, как Макс.

С первого касания он запрограммировал мой организм под себя. После нашего развода это било на поражение.

Сталкиваясь языками, я отчетливо улавливала сливочный вкус и сладость варенья. И хотела большего. Я будто и не ела вовсе. Голод проснулся с новой силой.

Ладонями сжимаю его сильные плечи и постанываю ему в рот. Терпение, замерцав где-то под ребрами, с треском лопается.

Я снова хочу его. Хочу, чтобы Макс взял меня на этом столе. Развернул к себе спиной и вошел сзади.

– Я жду твой ответ, Ляль.

С усталым ахом отстраняюсь от его губ и медленно моргаю. В голове густой туман.

– Макс, мне нужно время, чтобы сделать все правильно. Оскар не тот человек, кто просто так отпустит.

– Значит, ты его боишься.

– Скорее, меня страшит его реакция и последующее поведение.

Челюсти Кречетова напрягаются, а желваки выделяются. На его лице отражается поистине чистая агрессия, которая заставляет сожалеть о сказанном.

Я боюсь за него. За то, что Брандт может причинить ему вред. До смерти боюсь.

– Оля, молчание в нашем случае – обман. Чем дольше тянешь, тем сложнее и опаснее будет. Я сам с ним завтра поговорю.

Шок и неверие воруют мое дыхание, а тело деревенеет от услышанного.

Не могу позволить ему этого.

– Дай мне два дня, Макс. О своем уходе должна сказать я.

Мне кажется, он думает вечность. Напряжение такое мощное, что кости болеть начинают и гудеть, суставы выворачиваются с неприятными ощущениями.

Наконец, он кивает. Коротко, по-деловому. И мне это не нравится. Я хмурюсь и собираюсь встать с его колен.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Нет.

– Что нет?

– Ты сейчас хочешь опять уйти, а я не успел тобой надышаться.

Обида сменяется щемящей нежностью.

В прошлом мы редко говорили такие вещи друг другу. Казалось, мы и так об этом знаем. Но знать это одно, а слышать – совсем другое.

Нам, женщинам, часто нужно подтверждение.

– Я не хочу уходить. Мне с тобой очень хорошо. И прошлая ночь одна из самых лучших, Макс.

Мы учимся говорить.

Сев обратно к нему на колени, чувствую твердость между ног. От простреливающих ощущений распахиваю глаза и вижу наглую ухмылку бывшего мужа.

Руки Кречетова сжимают мои бедра, губы прокладывают дорожки от ключицы к груди и захватываю острые соски по очереди в теплый и влажный рот.

– С-с-с, – шиплю от удовольствия.

Дыхание учащается, и меня отбрасывает во вчерашний вечер метким ударом.

– Ты же с ним не трахаешься, Ляль? – сдавленно спрашивает.

Как же ему тяжело дались эти слова. Я чувствую его боль кожей.

– Нет, Макс. Как встретились с тобой, ни разу… с ним… – ловлю воздух ртом, захлебываюсь.

Тазом толкаюсь вперед, когда спазм схватывает внутренние мышцы.

– Хочу смотреть тебе в глаза, когда будешь кончать. Мне нравится, – говорит прямо в мои губы.

Его слова как детонатор, я вспыхиваю и моментально покрываюсь гусиной кожей до самой макушки.

Трусы так и не были найдены, поэтому бывший муж без преград входит в меня медленно, растягивая внутренние стенки. После вчерашнего еще немного тянет, но эти ощущения проходят с первым толчком.

Подбрасывает вверх к наслаждению, клеточками чувствую касания колючей молнии.

С каждым движением мы ускоряемся.

Смотрим в глаза друг другу и уже от одного его взгляда сжимаюсь от чувств к этому человеку.

Сердце растапливает все вокруг, я сама превращаюсь в жидкое нечто, наполненное густым и вязким вожделением.

– Нравится? – голос прокатывается эхом по поверхности тела.

Киваю, прижимая его голову к груди.

Клитор с каждым ударом в промежность касается его паха, и вся кровь приливает к низу живота.

Черные воронки, которые впитывали в себя все мои изменения, вызывали восторг.

Звонок в дверь резко раздался, и мы одновременно повернули головы в сторону коридора.

Адреналин прожигает вены, когда я понимаю, что за дверью стоит гость, а мы тут как бы трахаемся. Нам хорошо, и вот-вот я почувствую свой оргазм.

– Прикрой глаза и представь, что там никого нет.

– Не могу. Не хочу. Мне нравится.

Толчки резко прекращаются, а Макс снимает меня с колен и разворачивает к себе спиной. Ее пощипывает от его властных касаний, когда он чуть надавливает на поясницу.

С ума схожу.

Макс толкается с яростью, входит полностью и выходит, заставляя стонать во все горло.

Не знаю, насколько качественная у него тут шумоизоляция, но мысленно прошу прощения у соседей и у… незваного гостя.

Останавливаться, пока не кончим, мы не собираемся.

И это мне тоже нравится в Максе. Ему важнее я и мое удовольствие, а не странный тип, пришедший без приглашения.

Кречетов с силой сжимает мою грудь, чуть прищемив сосок, тараня меня.

Оргазм ловко меня скручивает. Я тяжело дышу и не могу прийти в себя. Все тело вялое, но это самые приятные ощущения. Слабость мягко раздавливает.

Когда Макс кончает мне на ягодицы, и я слышу его густой стон прямо над моим ухом, дрожь охватывает затылок от осознания, как же сильно я его люблю.

Невозможно сильно.

И страшно за наше будущее. У нас больше нет права на ошибку.

– Иди в душ, я проверю, какого хера им всем надо? – стараясь перевести дыхание, говорит.

Я медленно иду в сторону ванной комнаты, когда слышу поворот ключа и голос Ксении в коридоре.