Развозчик Пиццы

Глава 30 Тайная заутреня 1. Сборы

Первая бессонная ночь русскоязычной общины города Торонто

Слухи об успехах Федора, естественно, взбудоражили всю издательскую общественность. И было отчего. Серега не только продуктивно трудился в редакции, но и принимал многочисленные приглашения на разные мероприятия и встречи. Со всеми был приветлив и разговорчив и как-то по-отечески интересовался успехами других издателей. Однажды Александр Первый удостоился высокой оценки за цикл рассказов, опубликованный в его газете, поразительно напоминавший прозу кого-то из иммигрантских писателей.

— Слышал, клуб организовали? — спросил Первого Серега.

— Да вот так получилось, надо ведь работать дальше, — смущенно оправдывался Первый.

— Ну, так пригласили бы на свой клуб мэтра маркетинга, что ли? — пошутил Серега.

Первый понял шутку буквально. Он знал, чем занимался Серега у Феди и имел отрывочную информацию, что тот летал в Штаты с любовницей Левы.

— Сергей Тимофеевич, вы уж не обижайтесь, у нас только организационное собрание прошло, мне надо с правлением клуба посоветоваться, — зачем-то роясь в записной книжке, извиняясь, сказал Первый.

— Советуйтесь-советуйтесь, да не пересоветуйтесь там, — строго сказал Серега. Аудиенция на этом была закончена.

Его слова Первый понял как намек к действию, мол, не проморгайте там денежки со своим клубом. В этот же день Первый позвонил Исакову и взволнованно сказал:

— Надо срочно встретиться.

Они обсудили сложившуюся ситуацию и решили провести заседание клуба с повесткой дня "Роль современного маркетинга в изучении и развитии русской прессы Торонто и Канады" и пригласить Серегу докладчиком. Спор как всегда разгорелся по мелочам. Надо ли расширить влияние маркетинга на всю Северную Америку или оставить только Канаду. Решили, что Канада будет точнее, хотя Серега и в Штаты зачем-то летает.

Сразу же оговорили больной вопрос — финансовую сторону мероприятия. Каждый платит за себя. За Серегу решили платить из общего фонда клуба, деньги в который пока собрали по десять долларов с носа. Опять возникло принципиальное разногласие. Исаков был против — платить два раза по десять, за себя и за своего магната-мебельщика, мотивируя это тем, что они проходят как одно издание. Первый был категорически не согласен:

— Раз он присутствует как физическое лицо, то пусть платит наравне со всеми, членство у нас индивидуальное, а не коллективное. Я ведь не тащу всю редакцию на клуб по одному билету! А если уж на то пошло, то тогда в вопросах голосования вы тоже будете иметь один голос на двоих, — нахально заметил Первый.

— Позвольте, позвольте, но тогда и доля от инвестиций должна быть индивидуальная! — сопротивлялся Исаков. По его мнению, не стоил еще один голос десяти баксов, принципиальные вопросы решены, зачем еще голосовать?

— Инвестиции — это одно, а коллективная пьянка — совсем другое, — резонно возражал Первый.

Дискуссия могла затянуться, поэтому приняли компромиссное решение созвониться со всеми членами клуба и опросить их по данному конкретному пункту. Можно было не звонить, результат был ожидаем. Все были единогласны, чтобы платил гад буржуй, и голоса не давать! Вот так по-большевистски и решили.

Предстояло самое сложное — договориться с Сергеем Тимофеевичем, поскольку не так-то просто сейчас было найти дырку в его рабочем расписании. Эту почетную миссию поручили Исакову, должен же что-то и зампредседателя клуба делать.

Единственное время для встречи, которое мог предложить Сергей, было семь утра во вторник. Сергей боялся, что в понедельник он может задержаться в очередной командировке в Чикаго, если полетит туда в ближайшие выходные, как они запланировали с Лолой. Лишняя ночь в отеле не повредит, — мечтательно подумал Сергей.

Известие о времени проведения собрания члены клуба встретили стойко. Они готовы были хоть на Гавайи лететь за такими деньжищами. То, что после заседания весь день коту под хвост, никого не волновало, ну, одним номером газеты больше, одним меньше, подумаешь! Осталось решить одну проблему — где?

Ресторан открывается только в двенадцать. Решили договориться с самим Мироном и снять ресторан с утра. Мирон в принципе был не против, но потребовал гласности: "Что там у вас за клуб, блин, в семь утра, я не знаю. А вдруг вы там партию, какую незаконную создаете или наркоканал налаживаете? Нет, я согласен, если буду сам присутствовать. Кабы чего не вышло", — поставил условие Мирон. Делать было нечего, согласились. На всякий случай решили пригласить и дядю Мишу, харчей-то на всех хватит под шумок, а вот если вечер, то бишь утро задастся, то и запеть захочется, тогда где его искать потом?

Серега со своей стороны также поставил условие. Он будет не один, а с двумя дамами. Жена, понятное дело, совсем приревновала, когда узнала, что он в семь утра в ресторан собирается! Так что ей никак нельзя было отказать — пусть видит, чем муж занимается, больше уважать будет. Вторая — личная секретарша, ассистент — Лола. Эту мысль подсказал Сергею Лева.

Собрание обещало быть интересным. Слухи о нем дошли до конкурентов. "Эка молодежь-то разошлась", — подумал Семен Пустырник. Так и рвут на ходу подметки. Он один не имел своего человека на встрече. Но не особенно волновался, поскольку уже достаточно хорошо изучил ленивую славянскую душу Доброконя. И надеялся, что тот сам ему при очередных посиделках у костра все расскажет.

Федя тоже был спокоен. С давних пор он был дружен с Мироном, и идею обязательного присутствия на заседании Мирона как раз он сам и подкинул. Мирон, правда, имел и свои собственные резоны. Во-первых, он хотел заключить соглашение с клубом, чтобы все его заседания проходили у него в ресторане, конкурентов-то полно. Во-вторых, Мирон работал не покладая рук в своем заведении, и просвета на быстрое обогащение было не видно. Посмотрим, что там у них за клуб и что за бабки там крутятся, а там еще видно будет, куда инвестор будет вкладывать.

Серега со своей стороны крепко думал, как ему сделать свой доклад более интересным и полезным для аудитории. И, наконец, ничего существенного не придумав, решил провести конкурс русской прессы. "А что, — подумал он, — кому как не маркетинговому агентству "Доброконь" это делать?". И приз уже есть — почти два килограмма практически халявной икры из Нью-Йорка. Отъеденные пятьдесят граммов в счет не шли.

Серега любил сюрпризы. Он позвонил Первому и радостно сообщил: "Будет неожиданный сюрприз. Каждому будет от меня подарок. Никто с пустыми руками не уйдет. Но главный приз достанется одному". Серега любил радовать людей.

Весть о том, что каждому будет что-то и будет главный приз, облетела членов клуба мгновенно. В ночь с понедельника на вторник русский Торонто не спал. Особенно активны были жены, но не в том смысле, для чего обычно женщины выходят замуж, а исключительно для стимуляции своих мужей на большие деньги.

А в это время далеко в Чикаго Серега до последнего момента ходил по холлу отеля и незаметно собирал фирменные отельные ручки, спички, блокнотики и конверты, завтра ему предстояло удивить народ.

Лева нервничал. Он узнал от Лолы, что Серега затеял какой-то конкурс. "Почему среди аутсайдеров? — анализировал Лева. — Что это за главный приз? Наверное, Серега просто решил втюхать какую-нибудь хилую газетенку своему боссу и на этом еще дополнительно навариться. Схема-то простая, покупается газета задешево, а инвестиции все через Серегу. Вот жопа хитрая, недооценил я его, — лихорадочно размышлял Лева. — Лолка тоже дура набитая, не смогла скрутить клиента, только бабки тратит". Леве было жалко денег, счет в Чикаго уже зашкалил за семь тысяч долларов. "Он, значит, все финансирует, а эти вонючие издатели все загребут! Может, договориться с кем-то из них заранее?" — начал он паниковать. Больше других он знал Исакова. Это Лева надоумил его раскрутить мебельщика на газету, все равно толку не будет, — думал Лева, — а человечек останется обязан.

Исаков тоже не спал.

— Такие дела с твоими мозгами не делаются, — причитала жена на кухне, заваривая четвертую порцию кофе.

— Ты бы, осел, хоть с кем-то из знающих людей поговорил, кто больше ста тысяч в руках держал, — учила его жена.

— Да с кем говорить, каждый так и норовит сам оторвать деньги, — оправдывался Исаков. "Может, Леве позвонить, он уж точно не упустит случая — если еще не договорился с Серегой, то уж наверняка знает, зачем в него бабки вкладывает. А вся эта возня с клубом — только прикрытие", — в порыве отчаянья подумал он.

Одновременно набрав номера, Лева и Исаков слушали сигнал занято. Лева на своем аппарате слышал, что кто-то рвется к нему по второй линии, но решил: "Ну, их всех, дело надо сделать сначала. Да и кто может звонить в такое время, если Лолка из Чикаго, так они уже в самолете", — и упорно дозванивался до Исакова. Тот не мог видеть входящего звонка, поскольку для этого нужен существенно более дорогой телефонный аппарат, чего Исаков себе пока позволить не мог.

Федя и Мирон решали вопрос по-своему. Они сразу договорились, что все бабки поделят поровну, если Мирон сможет уломать Серегу сам. Идея была простая. Деньги вкладываются в Федино издательство, а Мирон берет на себя типографские расходы, которые могли составлять 50 % стоимости тиража и на этом отмывает свою долю. Осталось немного — взять деньги. Договорились даже, что Мирон на этом этапе вложится, предоставит Сереге постоянный оплачиваемый столик в ресторане на месяц, Федя-то уже вложился.

Маша тоже заволновалась. Хотя она все знала о передвижениях Сергея, о встрече во вторник она узнала вечером от его жены.

— Машик, привет, извини, но завтра я не смогу пойти на теннис, у нас утром званый вечер, Сергей Тимофеевич (жена тоже уже стала уважительно называть мужа по имени и отчеству) приглашен на заседание клуба издателей с женой, — щебетала она в трубку.

— Не волнуйся, я перенесу время часа на четыре. А какая у вас там программа? — поинтересовалась Маша.

— В четыре я не смогу — мне сына надо обедом кормить после школы. А программа там простая — Сергей Тимофеевич какой-то доклад делает, а я с издателями знакомлюсь (жена промолчала о том, что, главным образом, она идет посмотреть на Лолу). Еще конкурс прессы будет, — добавила она.

— Ну вот, допрыгалась, старая дура. Не удержала ситуацию, — подумала про себя Маша, а вслух сказала:

— Ты не в курсе, а что там за конкурс намечается с прессой?

— Да это Серега дурью мается, любит он всякие конкурсы и подарки, вот и решил как-то поддержать морально второй эшелон, — ответила она.

— Только морально или есть другие возможности? — осторожно поинтересовалась Маша, понимая, что это надо обсуждать не по телефону, но времени на раздумья не было.

— Ну, там призы какие-то, самый важный сам упаковывал в коробку из — под ксерокса, тяжелый видимо, кряхтел целый вечер, — весело ответила жена.

"Значит, не деньги, зачем их упаковывать, — подумала Маша, — да и не войдет столько в коробку, или войдет? Кто их там, новых русских, разберет, они могут и не такое — все наличкой в стодолларовых купюрах! И в коробку из-под ксерокса", — брезгливо подумала Маша.

Даже Семен Пустырник не выдержал, он набрал номер Сереги уже ближе к часу ночи, зная, что тот только что из аэропорта и бодро заорал в трубку:

— С добрым утром, страна! Ну, как старина Чикаго поживает? Не забыл еще, куда мы в субботу едем? А я тут вот новые спиннинги прикупил, и мотор на резинку подвесил, так, что мы с тобой по полной программе отдохнем. А все дела важные можно и на природе решать! — осторожно закинул удочку Семен.

— Да нормально Чикаго. Гангстеров не видел. Спиннинг — это хорошо, давно хочу попробовать, а то как-то на удочку скучновато. Дел, кстати, особых и нет, так — очередная пьянка, — ответил устало Серега.

— А что так — в семь утра-то? — поинтересовался Семен.

— Так ведь я с десяти работаю. А вечерами, сам знаешь, то "Молдова", то лекции у меня, то еще что-нибудь полезное, — вспомнил Серега о своей верной работе на пицце.

На этом и распрощались. Люди, они ведь как дети малые — радуются всему, поговорил с человеком — и на душе отлегло. Так и у Семена. Груз спал, нет, не тот Серега человек, чтобы от друга что-то скрывать. Бывало, у костерка под ушицу и водочку он Семену столько интересного рассказывал, что теперь Семен сам мог досье на Серегу составить почище тех, что ему в родном ведомстве и органах подготовили. "А что, и составлю, да еще и продам своим же. Вот, товарищ главный, провел разработку клиента на месте методом психологического погружения. Отчет на 124 страницах прилагается. Прошу оценить мой труд. А главный тоже ведь не дурак, он конкурентам из соседнего ведомства подсунет, зачем свой хилый бюджет тратить, слупит с них втридорога и Семену отстегнет, да и себя не забудет", — рассуждая, таким образом, Пустырник хряпнул маленькую и погрузился в сон.