РеалРТС. Путь Стратега

Глава 12 Бой за переправу

Как ни странно, человекоубийство было лишь частью того, что должен уметь легионер. Возможно, частью самой простой. С убийством себе подобных люди прекрасно справляются и без армейской выучки. Варвары, разбойники, аристократы, городская беднота и многие другие были мастерами прибить ближнего своего без всяких там центурионов за спиной.

А вот правильно выйти на поход оравой в шесть тысяч человек, вовремя добраться куда надо и поставить там укрепленный лагерь…

Этому надо учиться. Долго, упорно и больно.

Три с половиной тысячи самых годных наших солдат идут первыми. За ними по возможности будет подтягиваться хвост в ещё две с половиной. Полторы останется на укреплениях постоянного лагеря. Сначала я хотел вывести как можно больше. До семи тысяч. Однако легион испытывал острую нужду в походных палатках, лошадях и многих элементарных предметах быта.

— Выведем всех… — заявил Геноций. — и у нас будет несколько сотен трупов и толпы больных ублюдков даже если варвары так и не придут нас убивать.

Придется сократить походный корпус. В середине дня первые колонны уже строились, получив все необходимое для перехода. Например фурки. Это такие палки для подвески и переноски снаряжения. Каждый легионер тащил на себе до сорока пяти килограмм снаряжения и вещей. Шли в доспехе, при оружии, готовясь в любой момент принять бой.

(Легионер на марше).

Я наблюдал за этим в режиме стратегии. Зрелище волнительное, как первый полет птенца из гнезда. Выживет или разобьётся о камни? Судьба двадцать первого легиона решиться на той переправе. Возможно, и моя судьба тоже.

Судьба… Ещё месяц с хреном назад это слово казалось мне смешным. Фигней, которой бесконечные экстрасенсы и гадалки в шестьдесят девятом поколении завлекают лохов. Теперь я всерьез рассуждаю о судьбе. Докатились.

Колесница медленно начала движение. Я следовал за авангардом в тысячу бойцов. Той самой усиленной когортой. Её центурионом был Поций Арвин. Загорелый, без пары зубов улыбчивый мужчина под тридцать пять, которого я окрестил про себя Ливси. Примас центурион первой когорты это очень важное звание. Иерархия центурионов была одновременно проста и запутана как сюжет Гомотрона. Самый старший это примас центурион первой когорты, за ним примас второй и так далее. Просто? Вроде да. Но секундус центурион второй когорты подчинён не только своему примасу, но и секундусу первой. На практике, конечно, они редко взаимодействуют.

По дороге ко мне подъехал центурион Дацинис. Примас четвертой когорты.

— Стратег, помните я как-то заводил речь о своем племяннике, Севине Дацинисе?

— Не помню. — признался я. — А что с ним?

— С ним все хорошо. — неловко усмехнулся Дацинис. — Я просто слышал, что вы оказались здесь чуть ли не с неба. Откуда-то из очень далекой страны… Не совсем уверен в правильности слухов, но родственников у вас в Империи нет.

С неба? Вот тебе и сарафанное радио да сломанный телефон. Интересно, как далеко от реальности смогут уйти эти слухи? Получится ли в конце Гоголь на столбе? Ну ли Гоголюс поверх колонны на местный манер.

— Верно. Родственников в империи у меня нет.

Только бы он не предложил мне жениться на какой-нибудь своей сестре. Ну тогда скажу что подумаю. Мол не делаются такие дела быстро.

— Очень сочувствую вам, стратег. Оказаться в чужом мире без родни… Но раз у вас нет молодых родственников, думающих о военной карьере, то не могли бы принять в контуберналы моего полемяника?

Контубернал это что-то типа местной версии адъютанта-оруженосца. Типа подай, принеси, передай. И что мне ответить? Не является ли этот Дацинис частью заговора? А хрен знает.

— Что ж… — ответил я с многозначительным видом. — Это можно устроить. Однако контубернал мне не особо требуется. Так что беру вашего племянника, но работы для него будет немного.

Выслушав благодарности, я вновь мог спокойно сосредоточиться на боли в спине и плечах. Шлем с меня сняли. А вот броня осталась. И останется до конца похода. Такие местные военные традиции, заменявшие письменный устав. Правильные парни в походе по землям потенциально опасным броню снимать не должны. Это можно только на привале за укреплениями лагеря. Болит спина? Так надо. К боли пора бы и привыкнуть. Анестезия у полевых медиков не очень, да и вечно заканчивается. А вынимать стрелу из человека не привыкшего к боли та еще морока…

Когда мне надоело терпеть боль в одиночестве, я подозвал центуриона Поция Арвина и спросил у него о переправе, которую предстоит защищать.

— Три моста. — ответил он. — У ближнего к нам застава с наблюдательной вышкой и укреплениями. Серьезную осаду не выдержит, но голыми руками их не взять. Гарнизон сплошь худшие из лимитанов. Строевой службы не знают. Но возглавил их человек с боевым опытом. Тилль по прозвищу Копейщик. Служил он на Востоке центурионом ауксилии. Тоже охранял границу. Но был разжалован и сослан сюда.

— Ворует? Пьет? Ворует выпивку? — поинтересовался я.

— Нет. Там история щекотливая. Смешная и гадкая. — уверил Поций. — Он покупал у местной ведьмочки приворотные составы и подмешивал их разным знакомым дамам. Незнакомым тоже. Жалоб, что интересно, не было. Видимо всем все понравилось. Но после ареста ведьмы, она сдала клиентов.

— И его так серьезно наказали?

— Первый раз обошлось штрафом и порицанием. Учли военные заслуги. Но через год поймали ещё одну ведьму, потом ещё и ещё… Тилль закупался у всех. Причем в масштабах невероятных.

— Упорный. Важное качество для солдата.

— Афродизиаки, составы из львиных чресел, талисманы привлечения суккубов. — перечислял Поций. — Фалосы из дерева, стекла и металлов, какие-то жопные затычки с драгоценными камнями и хвостами животных. Говорят, срамный арсенал занимал целую комнату.

— Серьёзный подход…

— Да. На месте варваров я бы ему в плен не сдавался.

На двухчасовом привале солдатам выдали увеличенную пайку. Такая вот замена пиру в честь основания легиона. Больше мяса и вина. Я же подкрепился чечевичной похлебкой с курицей, а к алкоголю не притронулся. Слишком активно последние дни болел желудок. Я надеялся, что пресная диета поможет, но положительной динамики не замечал. Слишком много стресса. Гадство.

Всего за день мы прошли около тридцати километров. Сил у солдат было пока вдоволь. Вечером передовые отряды начали обустройство ночного лагеря. Он окапывался неглубоким рвом. Всего метр в глубину и полтора в ширину. Плюс небольшой вал, усиленный хитрой конструкцией из кольев. Казалось бы, не Великая Китайская стена, но сразу ворваться в лагерь такая преграда не позволит, даже если её будет оборонять небольшой отряд.

На дно рва ставили колючки. Конструкция проще некуда — деревянная палочка забивается в мягкую землю, а сверху из нее торчит железный шип, да ещё и с боковым крючком. Очень неприятно на такое наступить. Я видел на что способны такие простые ловушки и какие страшные раны наносят. Почему видел? Разумеется нашлось двое дебилов, умудрившихся на них напороться по темноте. И ведь пришлось тащить их с собой. Отправлять обратно в большой лагерь очень рискованно.

Несколько раз мы замечали варварских разведчиков. Не из Гератов, а уже знакомые мне Скавады. Конечно, от нас они держались за километры. Однако похоже налетчики уже поняли, что кавалерии у нас нет. Вот и чувствовали себя как дома. Есть такое модное выражение: я в поиске. В поиске себя, идей, новых впечатлений. Скавады тоже были в поиске. Высматривали где и кого можно грабануть.

— У них лагерь ближе к горам. — заявил Геноций. — Где-то там собирают награбленное. Сюда турм шесть легионной конницы… От ублюдков бы клочки полетели.

Но турмы у нас было две и те сырые. Утром меня ждали потрясающе новости. Четверо всадников из этого новонабранного отряда снова стали пехотинцами. Они на ночь стреножили своих коней. То была вполне нормальная практика для легиона. Две ноги животного связывались так, чтобы можно было ходить, но медленно и недалеко. Оказалось, что варварские кони к такому не приучены. Пытаясь освободиться они стерли себе ноги до мяса. Один из тех четырех несостоявшихся всадников философски заметил, что кони, как их бывшие хозяева, свободолюбивы и глупы. Геноций отправил его на сортирные работы за потерю лошадей и дал десять ударов палкой за лишнюю болтовню.

Боль, тряска и сотни неприятных сюрпризов — таким для меня выдался поход. Когда вечером второго дня мы добрались до реки, то я с трудом ходил. Мне казалось, что броня и поездка на колеснице перемололи кости в теле. Стоит сделать пару шагов, как они рассыпятся, и я сползу на землю кроваво-мясным студнем.

В закатных лучах солнца блестела водная гладь реки. Здесь все решиться. Что же можно сказать про арену будущего боя? Берег с нашей стороны крутой. Это хорошо. Сама река узкая, полторы сотни метров, но течение быстрое и даже бурное местами. Деревянный мост из потемневших бревен пока цел, но перед ним лимитаны возвели земляной вал целых метра в два высотой. С боков и тыла вал также имелся. Получался квадратный редут. Метрах в тридцати от него стояла дозорная башня. То было капитальное сооружение. Мощные бревенчатые стены. Высота в четыре этажа. К башне примыкал частокол, за которым виднелись крыши десятка зданий. Застава, для отражения небольших набегов и контроля торговли. Мощный приступ не удержать. Редут у моста хорош, но стоит нескольким сотням пересечь реку вплавь и окружить защитников, как их судьба будет решена. Задавят или заморят голодом.

Большая часть лимитанов заставы выстроилась у редута, встречая подкрепление. Во главе стоял черноволосый долговязый солдат. Видимо тот самый ебырь-террорист с комнатой запретых наслаждений.

— Готовы служить под началом стратега! — гаркнул он, смотря будто сквозь меня.

Я поднял руку в приветственном жесте и сошел с колесницы, делая вид, что мне совершенно не больно и каждая кость в моем теле не ощущается стертой в порошок.

Затем Тилль принялся расхваливать принятые им меры. Надо отдать ему должное. Он многое сделал для укрепления обороны вверенного ему участка. Редут, а ещё вокруг заставы накопали ям-ловушек с колючками. Две опоры моста подпилили и протянули веревку. Полного обрушения это не вызывет, но может усложнить жизнь нападающим. На заставе запасли провизию, стрелы, камни и пули для пращей. Рядом разместили небольшой лагерь беженцев, мужчин из которого вооружили.

Итого: гарнизон заставы сделал все, чтобы остановить варваров здесь.

Я добавил всех в строю к своей армии. Получилось еще одно подразделение под названием “гарнизонная пехота лимитан”. Поций был прав. Для строевого боя они были слабо годны. Какое-то количество кольчуг имелось. Штук тридцать, примерно. Шлемов раза в два больше, а остальным единственной обороной служил овальный щит. Однако статы у некоторых бойцов были очень даже неплохими. По крайней мере хорошие стрелки присутствовали. А не забрать ли мне их потом?

С миру по нитке, армия стратегу.

На ночь я остановился в одном из домов, поставив себя охранять людей из первой когорты. Десятки Гана и Даруса. Последней линией обороны была Касс. Незадолго до сна ко мне приперся Ангре. Он время от времени приходил ко мне за довольствием или чтобы разделить со мной трапезу, как предписывали их традиции отношений господина и вассала. В этот раз всадник красовался свежим фингалом.

— Как тебя угораздило? — спросил я.

— Указал шулеру на его нечестную игру в кости. Тот полез драться. Здесь не любят правды.

— Только здесь? — усомнился я.

— В Империи люди лживые, слова и чувства у них ненастоящие. — печальным и пьяным голосом сетовал Ангре, дыша перегаром. Сплошное поклонничество, низость, трусость и предательство. Когда я клялся здешним женщинам в любви, они лишь смеялись. Мужчины же пьют с тобой, а после норовят обворовать.

— Зачем же ты приехал сюда?

— Да вот думал, что на их фоне стану лучшим, прославлюсь и разбогатею. Но слепцы не видят света. Слава богам, что здесь оказались вы, человек, способный оценить мои таланты.

— От скромности ты не умрешь.

— Нет, конечно. — усмехнулся Ангре, но не очень то и весело усмехнулся. — Думаю, боги пошлют мне более достойную смерть. В бою под вашим началом, например. Скоро я уже поправлюсь. Руке почти вернулась сила. Так что нужен будет добрый конь и снова в седло.

— Это мы устроим. — пообещал я.

Сон в ту ночь никак не шел. Болела спина, болел желудок. Оставалось лежать и думать, прокручивая в голове варианты будущего развития событий.

Итак, вот Гераты выходят к мосту, видят за ним вал и дальше что? Они или штурмуют и получают по физиономии, или сразу уходят. Третьего не дано. На узком мосту да против вала в человеческий рост… Там сотня защитников может положить тысячу и не вспотеть.

Что дальше? Дальше Гераты ставят лодки на воду и начинают пересекать реку в других местах.

Итого: они могут мост вообще не штурмовать. Сразу начать переправу лодками. Тогда начнется самое неприятное. Надо громить их по частям, не давая собраться в орду. А получится ли это? Вот тут только боги знают…

И проснувшись следующим утром я отдал многих удививший приказ:

— Сройте вал у моста. Там не должно быть укреплений.

— Но стратег… Тогда они легко пересекут реку. — решил поиграть в капитана Очевидность Тилль.

— Славно. — согласился я. — Исполняйте. А вот ямы-ловушки оставьте. Но ради всех богов… Пометьте их пока палками. Иначе к вечеру тут будет сотня одноногих легионеров.

Кроме приказа срыть редут у моста я еще решил перенести лагерь армии подальше от берега.

Днем начали подходит подкрепления. На мой призыв откликнулись: около семидесяти городских аристократов в сопровождении охраны, с полсотни пастухов и прибившихся к ним сомнительных авантюристов, пятнадцать венаторов во главе с уже знакомым мне мастером. Представился он как Сидониус.

Аристократы были неплохо снаряжены, некоторые имели военные опыт. Вроде бы здорово. Однако фактически контингент делился на две группы. Ветераны легиона, ушедшие в отставку. Раненые-перераненые старики. И люди гражданские. Они были моложе, но очень плохо понимали куда попали.

Кроме того вернулся Стиллион, сопровождаемый кавалерией. Его отряд заметно пополнился. Актуарий подъехал ко мне в сопровождении довольно любопытного персонажа. Смуглый всадник в остроконечном шлеме и кольчуге, усиленной на груди стальными пластинами. Скуластое лицо украшала нетипичная для Империи бородка, а лоб — белое клеймо. То был шаддинц. Нет сомнений. Однако клеймо изображало не звезду, а схематичную версию имперского орла. Шаддинцы демонстрировали свою политическую позицию лицом. Интересная традиция. Лейтенант Альдо Рейн из Бесславных Ублюдков одобрил бы.

— Готовитесь к войне, стратег? — вопрос Стилиона был риторическим, а в интонациях скрывалось нечто гадкое. Мол что за херь ты здесь устроил?

— Да. Ждем варваров.

— А может это лучше делать за стенами укрепленного лагеря? — уточнил Стилион.

— И позволить им спокойно грабить здесь каждый дом?

Стилион посмотрел на своего спутника, затем на ликторов за спиной, будто желая убедиться, что все они слышали тоже самое.

— Да. — наконец ответил актуарий. — Все эти мелкие фермы, самовольно занятые клочки земли и общины бандитсвующих пастухов… Это не Империя, которую ты охраняешь. Не они снарядили твой Легион. Главная задача Лимеса Север — не допустить вторжения в центральные земли. Для этого нужно сохранить легион и прикрыть Мелиодан. Лимес это щит. По щиту время от времени бьют. Остаются царапины, летят щепки. Это нормально. Главное сохранить основу. Так что вы забыли у этой реки, стратег?

Черт. Как все глупо выходит. В моих представлениях я часть армии. И армия должна защищать население. Для этого ее вооружают и содержат. Такие принципы пропагандировались в прошлом моем мире. Насколько они соблюдались… Вот это вопрос. Может, Стилион просто говорит без прикрас, а у нас маленькие победоносные войны лишь прикрыты драпировкой борьбы за всё хорошее? Ладно. Времени на мысли нет. Чем дольше я молчу, тем большим дураком выгляжу.

— У нас есть шанс остановить вторжение Гератов на этой позиции. — заявил я как можно более уверенно.

— Смелость? Прекрасно. — снисходительно улыбнулся Стилион. — Боги благоволят смелым. Но еще больше они любят разумных.

— Спасибо за советы, актуарий. Чтобы я без вас делал. И, кажется, пополнение в кавалерии?

— Это Шанир бар Авис. — кивнул Стилион в сторону всадника-шаддица. — Он и его товарищи станут твоими телохранителями на поле боя.

— Отлично.

Я выбрал всех смуглых всадников взглядом, направил запрос и…

"Запрос отвергнут".

Шаддинец повернулся к Стилиону и произнес:

— Пусть он узнает наш долг.

— Эти всадники не часть легиона. — заявил Стилион. — Они мои люди, задача которых в целости и полной сохранности доставить тебя в Мелиодан, если… Сражение обернется не лучшим образом.

— Понял. Но так дай мне над ними контроль. Мне будет проще их использовать.

— Использовать их не надо. — возразил Стилион. — Ими надо воспользоваться как последним шансом. Поэтому они останутся вне твоей власти, стратег. Несмотря на бледную кожу и тихий голос в тебе горячая кровь.

Это он так красиво назвал меня дебилом? Скорее всего. А Стилион продолжал:

— Ты азартен и самоотвержен. Подобные люди готовы все ставить на кон, забывая про осторожность. Я многих таких видел. Немало пустил в расход. Но, стратег… Твоя жизнь — ценность в масштабе всей Империи. Так что эти всадники твои телохранители, а не конный резерв. Да хранят боги храбрецов. Удачного боя.

— Постой. Но хотя бы те цестинские всадники и лучники…

— Нужны мне как личная охрана и эскорт для перевозок серебра. У тебя развивается нехорошая привычка пользовать чужие вещи. Так зазеваюсь и ты мою тогу порежешь на шейные платки для солдат.

И актуарий был таков.

Я посмотрел на отряд в полсотни всадников. Сначала просто, а затем через режим стратегии.

Шаддинские легкие саваран

Штурмовая конница.

Стрелковая конница.

У каждого кольчуга, усиленная пластинами, составной лук, несколько дротиков, одноручная пика или длинный меч. Годны как для дальнего, так и для ближнего боя. И это легкие всадники? Что же тогда представляют из себя тяжелые?

Шаддинец смотрел на меня волком. Похоже сам не горел желанием стать нянькой "буйного" стратега. И почему у Стилиона обо мне такое мнение сформировалось? Горячая кровь. Это же надо так… Ранее никогда не слышал в свой адрес подобных слов. Все же это он так меня завуалированно идиотом окрестил.

Остаток дня я провел наблюдая за выполнением своих указаний по укреплению побережья и отбиваясь от знати. Все они считали важным пообщаться с новым стратегом. И чем больше, тем лучше. К вечеру усталость навалилась сто тонным прессом. Не только от дней марша и подготовки к бою. От всего моего путешествия, начиная с Терта. Бесконечная тряска по камням, ночной холод и дневная жара, затем тяжесть доспехов и ощущение постоянной угрозы. В том мире я иногда развлекался походами. Их прелесть в том, что за напряжением сил следует отдых. Ты вываливаешься уставший и пыльный из электрички или паркуешься у дома, заносишь в квартиру здоровенный рюкзак, а дальше все… Душ, чай да кровать.

Мой нынешний поход не имел обозримого конца. Я буду таскаться от шатров к чужим домам, носить килограммы стали и по восемь-десять часов проводить на марше. Не будет больше КФС, тупления сутками в комп и музыки в наушниках. Поход на всю оставшуюся жизнь…

А вокруг чуждый дикий мир. Здесь вся цивилизация — лагерь легиона да смотровая башня у моста. И на сотни километров леса, поля, травы и люди, живущие по законам каменного века.

Я смотрю на темные силуэты деревьев с высоты птичьего полета. Жду. Время от времени хочется вернуться. Просто ощутить свое тело, а там меня встречает боль. В мышцах, костях, голове и желудке. Спасибо, с меня достаточно. Снова я бесплотный парю над лагерем, где по-моему приказу почти не горят костры. Можно разглядеть как…

"Войска атакованы".

Началось.

Ни я, ни редкие дозорные застрельщики у реки не заметили приближения врага. Велиты новобранцы обратились в бегство, даже как следует не разглядев с кем имеют дело. Лишь несколько вражеских точек подсветила мне система. А в темноте варваров было намного больше. Поражали бегущих велитов летящие копья. Оставалось дивиться точности врагов. Впрочем, они жили у моря, били моржей и тюленей. Подкрадываться, метать дротики, докалывать — все это положено уметь хорошему охотнику. А то, что Гераты в первый натиск пошлют лучших, я не сомневался.

Выделил одного и прочитал:

Племенной воин-ветеран Гератов

Нестроевые элитные застрельщики

Все верно. Охотники. Сотня? Две? Сколько их там? Темные фигуры в меховых шапках и коротких плащах. Почти как в том дурном сне. Идут группами и через мост, и со стороны воды. Они и реку пересекали? Вот это странно. Мы должны были их заметить.

Без труда разогнав велитов, Гераты занимают переправу, топчась по срытому редуту Тилля. Это укрепление могло их остановить, но я от него избавился. Все больше варваров проникает через мост. Некоторые начинают рассредотачиваться по местности. Вьются около башни и частокола.

Кажется, пора.

Как же хорошо работают мои способности. Не нужно ни сигнальных ракет, ни костров, ни боевого рога. Ничего, что могло бы предупредить врага о надвигающийся опасности. Просто из-за небольшой рощи на берегу выруливает почти полторы сотни кавалерии и несётся к мосту. Всадники из моих турм при поддержке городской знати отсекают путь к бегству. А навстречу врагу со всех остальных сторон уже идёт железная стена легиона. Пусть стена пока не в лучшей форме. Пусть солдаты плохо держать строй, да и опыта ноль. Но там почти тысяча легионеров, которые уже кое-что умеют.

Где нет угрозы задеть нашу кавалерию, отдаю приказ о начале обстрела дротиками. Да… Моржа никто из моих бы не забил на охоте. Но это война. И решает теперь не столько мастерство, сколько выучка. Несколько сотен племенных воинов накрывает град дротиков. Они теряются. Кто-то кидается вперед на строй, к своей смерти, другие кружат около башни, третьи бегут к реке. С укреплений уже работают лучники и пращники гарнизона. Бой обращается бойней.

Если бы остались укрепления Тилля, то Гераты не решились бы пересечь реку или отступили с небольшими потерями, а то и без. Я сделал все, чтобы убедить врагов в нашей беспечности и слабости. Сокрыл за лесом основной лагерь легиона, оставил на переправе только лёгкую пехоту велитов с приказом при первой опасности бежать. Около тысячи бойцов попеременно дежурили в боевой готовности за пределами лагеря. И варвары клюнули. Они полезли брать переправу. Ловушка захлопнулась. Теперь несколько сотен их будут перебиты.

Я осмотрел мост. Подкрепление к варварам не подходит. Лишь бегут туда разгромленные силы.

Выйдя из режима стратегии, я впервые за долгое время ощутил удовлетворение. Хоть что-то пошло по плану. Не скажу, что он был гениален, но Геноций и многие центурионы одобрили. Если можно дать врагу по голове, то надо бить покрепче. Легиону нужна первая победа. Как вода семечку ему нужна вражеская кровь, чтобы из зачатка стать армией.

Я поднялся на вершину башни. Прохладный ветерок касался лица. Шум побоища, конечно, гремел в ушах, но можно было испытать некую расслабленность. Пока все. И не так уж страшно было. Гераты, действительно, дикари среди дикарей. Малочисленные, плохо вооруженные, лезущие без всякой организации.

Над рекой поднимался легкий туман. Начинало светать. Мрак ночи обращался сумерками. Я протяжно зевнул. Гады решили ударить под самое утро. Кажется, в это время человек наименее активен. Температура тела ниже, сон крепче. Все же расчет и организация на уровне первобытного мышления у них имелись. Однако мы оказались…

Мысль моя оборвалась, словно перетертый трос моста над бездной. Расслабленность испарилась. Я несколько раз как мог прищурился, а затем перешел в режим стратегии. К сожалению, потрепанные техникой прошлого мира глаза не ошиблись. На том берегу к реке толпами стягивались темные силуэты. Они жались к лесу, копошились в речном камыше отмелей. Их копья и дротики казались не толще иголки. Тысячи человеческих жизней, взглядом сверху обращённые в муравьев. Тысячи врагов, пришедшие по мою душу. Пара сотен у моста? То была малая капля грядущего моря крови.