РеалРТС. Путь Стратега

Глава 28 Зов дикости

Как известно каждому дураку — историю двигают великие люди. Приходит герой и все разруливает. Эту картину нам пихает массовая культура. Вот есть некто Зуперман по имени Кал. Он супер-силен, супер-быстр, стреляет лазером, дышит холодом и, по клятвенным заявлениям авторов, не совсем дебил. Зуперман всех побеждает, не особо нуждаясь в союзниках. А даже если и припрет нужда, то на помощь ему придет небольшой творческий коллектив таких же как он героев. Азиатский сородич Зупермана — всемогущий ОЯШ, собирающий гаремы и лично бьющий морды гадам. Ну или злой офисный планктон, перевоплотившийся в маленькую девочку из магического мира, персонажи которого по плоскости сравнимы с грудью ГГ.

Все эти схемы крутятся около идеи абсолютного доминирования одной личности и её хотелок над всем. Не надо логики, забудьте про сюжет, характеры и другие эмоции кроме заветного "Эго". Возможно, это неосознанная тоска по первобытности, когда люди жили очень маленькими коллективами, где один особо сильный, вумный и удачливый охотник мог быть фактически центром мира. Но эпоха сменилась. Какие-то не очень хорошие люди, вроде на Ближнем Востоке, решили идти по пагубному пути производящего хозяйства. Завели коз, овец, частную собственность и ремесла. С тех пор все как-то покатилось под откос…

Народу стало много, дела сложнее и поди еще всем докажи, что ты весь из себя необыкновенный. Вождь из реального лидера, который сам с копьем идет бить зверя/врага/ни о чем не подозревающих соседей превращается в символ. Он уже не может разобраться во всем. Вождь в новом мире лишь выносит окончательный вердикт по той информации, что получил от советников, помощников и подчиненных. А то и вообще просто распределяет должности, а дальше требует отчеты.

Однажды попугай выучил фразу "Ну как там?" и был назначен проект-менеджером.

Я вопреки этой тенденции получил возможность прямо своей волей направлять тысячи солдат на поле боя, но за его пределами завишу от окружения. Всегда это понимал. Однако мрачным серым утром в особняке семейства Дацинис особенно остро почувствовал и осознал истину. Если бы Геноций не предложил атаковать лагерь Скавадов с ходу и мы провозились бы там дольше, Кринтары заперли бы нас в опустошенном регионе. А так мы сумели обмануть судьбу. Если бы Геноций не вывел войска из лагеря, то я вполне бы мог запереться там. Тогда Кринтары дождались бы еще 3–5 тысяч пехоты, которые были в пути. Информация, которую я узнал перед выездом в Мелиодан. Венелы на том берегу Этара видели вторую армию Кринтаров, шедшую вслед за ударной группой на лошадях. Если бы Атна Дацинис не отдала мне артефакт, то Кровавая Луна прикончила бы меня ударом молнии. Я тогда был слишком раздражён, недооценив опасность разноглазой ведьмы.

Геноций, Атна… Их убили не просто, чтобы меня обидеть и вогнать в депрессию. Уничтожают моих ключевых союзников. Система, которой я управляю, слабеет.

Хотелось есть, но голод казалась чем-то второстепенным и чужим. Даже боль в желудке не заставила меня покинуть кресло. Стук в дверь вывел меня из оцепенения.

— Да?

— К вам пришли. — донёсся голос Касс. — Это актуарий.

— Ладно. — бросил я, тяжело поднимаясь с кресла. За ночь и утро спина затекла, потеряв всякую чувствительность. Я ей завидовал.

Стилион пружинистой походкой залетел в обителей моей скорби. Яркое раздражающее пятно золота, бронзы и красной парчи.

— Отлично выглядишь, стратег. — заявил он.

— Штука? — вздохнул я, вспоминая как выглядят со стороны мои шрамы от регенерации кожи на половине лица.

— Удивишься, однако не шутка. Не обижайся, но красавцем ты не был. Хуже того, внешностью у тебя была заурядная. Скучная и совершенно невыразительная. Теперь же на твоем лице печать насилия. Выглядишь старым, бывалым, но еще достаточно злобным хищником. Отлично для твоего положения. И у мужчин вызывает уважение, и некоторые женщины такое любят. Но оставим светские беседы… Пришло время барабанам войны зазвучать над Севером!

— Даже так… — вздохнул я.

— Именно. Воля Сената и народа, освященная Императором и цезарями-соправителями. Ты разобьешь враждебные племена, приведешь вождей в цепях на форум, а детей их обратишь в рабство. И для этого… — Стилион сделал драматическую паузу. — Будут сформированы еще два легиона. Приказы, люди, снаряжение, а главное деньги уже здесь или будут в ближайшее время. Восстаньте в пламени и лучах славы, стратег. Пришла пора вершить судьбы.

Будут основаны два легиона обычного состава. Двадцать третий и двадцать четвертый. Итого имперские силы на Севере должны вырасти до семнадцати, а то восемнадцати-девятнадцати тысяч. Последнее зависит от моих способностей по выжиманию всех ресурсов и сил из подконтрольных территорий. Пора было снова браться за дело.

Я собирал отряд для выхода из Мелиодана.

— Энгера нашли? — спросил я у Даруса.

— Да. Он пьян, но согласился поехать с нами. Думаю, его лучше примотать к седлу.

— Если надо, привяжите его хоть меж лошадей, но он мне будет нужен в лагере завтра. Тела похоронили? Венаторы не мешали?

— Похоронили, стратег. Проблем не было. Решили, наверное, не злить нас еще сильнее. Гляньте…

В нашу сторону ехал гонец на взмыленном коне, махая мне рукой. А вот, похоже, и весть о смерти Геноция. Отлично наладили почтовую службу, учитывая скорость оповещения. И это учитывая, что дорога сейчас забита обозами снабжения и рекрутами.

— Стратег! Стратег!

— Я слушаю… — обречённый вздох предшествовал моему ответу.

Убийца скрылся. Идет проверка лагерных слуг, мастеров и всех, кто после отбоя мог свободно перемещаться. Ни торговцев, ни федератов, ни местных жителей в лагерь не должны были пускать. Однако, возможно, убийца проник туда через подкуп.

Пока я все это слушал из города выехал Энгер.

— Мэтр чародей, вы с лошади не грохнитесь? — спросил я, смотря как мага клонит то в одну, то в другую сторону.

— Я и самоконтроль… — с пьяной улыбкой вздохнул маг. — Старые добрые приятели. Мы поддерживаем друг друга в трудных ситуациях.

— Рад слышать. Вы, действительно, можете выявлять ложь?

Отряд двинул от Мелиодана.

— Конечно. Нужно лишь достаточно времени наедине с человеком и свобода в нанесении увечий телу, а главное разуму.

— А… Так вот, что вы имели ввиду. — я уже понадеялся на какой-то волшебный и супер-надежный детектор лжи. — Сойдёт.

— Иногда можно выявить ложь просто слушая сердце и дыхание… — продолжал маг. — Есть нужные чары, но они плохо работают на опытных людях.

— А чтение мыслей есть?

Энгер усмехнулся, чуть не выпав из седла. Его дорожный плащ был заляпан вином.

— Удивительно, но нет. Мы пытались, стратег. Сотни экспериментов. Ксанд проводил самые изощренные ритуалы… Однако, вот загадка, но даже мысли самого отъявленного дурака, слишком сложный шифр для гения. Можно предугадать, понять, но не прочитать напрямую.

— А Лавертия?

— Старушка-ведьма? Она умеет иногда в странные фокусы, но Лав… Она мыслит иначе. Многое чувствует, но сама не может точно выразить. Говорит загадками. Она зверь, стратег. Жестокий, коварный, мудрый и своевольный. Однако не стоит ждать от нее человеческой логики… Придется выведывать правду иными методами. Иногда мы использовали вселение демона. Когда он получает контроль над телом, то и часть воспоминаний может использовать.

Я вспомнил иглу, что Дест приберег для несчастного кучера.

— Демона можно заключить в предмет, тело, желательно человеческое, или воплотить, создав ему совершенно новую оболочку. Последний метод самый интересный.

— Чем же?

— Во-первых, демону не нужно будет адаптироваться к новой оболочке. Его сила и знания сохраняться. Уничтожить подобное чудовище намного сложнее, чем одержимый труп. Жаль такой призыв требует уйму сил, огромного мастерства и времени на подготовку. Так секунду…

Маг наклонился в сторону и его обильно вытошнило на обочину.

— Завтра я буду много страдать… — усмехнулся Энгер, сплевывая и утираясь платком.

— Так зачем столько пить?

— Я не избегаю страданий. Без них вкус жизни неполон. Наш разум действует сравнениями. Без тьмы мы не ценим свет. Без голода…

Маг был снова вынужден прерваться на выплеск содержимого желудка. Однако стоит отдать ему должное: все это он совершал с полным достоинством и без капли стеснения.

— Кажется, вас тошнит от собственной философии. — заметил я и отъехал к началу процессии.

— Стратег, мое приветствие и почет победителю варваров.

Навстречу мне выехал средних лет мужчина в снаряжении центуриона. На броне красовались несколько серебряных фалер, пояс обшит меж бронзовых пластин кожей необычной фактуры, а узор был из шаддинских звезд… Гуманизм процветает. Однако приятно видеть, что в качестве вексиляции мне прислали опытное подразделение.

Всего прибыло три когорты. Две обычных легионерских и одна копейная.

На следующий день ближе к вечеру я воротился в лагерь, где состоялось одно из самых мрачных собраний центурионов. Казалось, мы только что победили, к нам стекались подкрепления, снаряжение и золото, но никакого триумфа не ощущалось. Геноций не должен был умереть так. Пади он под воротами лагеря в недавнем бою, мы подняли бы кубки, похвалили его решимость да принесли жертву богам. Но его жизнь забрала не битва, а нож убийцы. Несправедливо. Жена центуриона Дациниса ожидала суда. Никаких доказательств ее вины по словам венаторов не имелось. Они пытались нас убедить, что это только формальность, которая должна обелить её честное имя, но веры им не было.

Всего их в лагерь прибыло тридцать пять. Неделю назад я был бы счастлив до колик в печени. Такой силой нам точно совладать с любыми монстрами. Но теперь меж пурпурными плащами и легионерами провели черту. Среди моих солдат было много выходцев с Севера, в том числе из Мелиодана. Кроме того расходились слухи про мой конфликт с Сидониусом. После трех побед я приобрел среди войска некоторую популярность. Они верили, что моя персона приносит удачу. Странно, учитывая раны и две близости к смерти. Однако относительно бескровные победы затмевали такие мелочи. Плодились слухи, обрастая подробностями. Очень скоро мне уже приписывалось намерение на Атне жениться. То, что я ее видел буквально два раза, а третий на стене считать не хочу, никого не смущало. Могу только похвалить за сюжет финальной версии этой истории, которую мне выложил Поций. Вышло романтично и трагично. Стратег влюбляется в простую вдову офицера с Лимеса, готов усыновить её ребенка, но в момент, когда они уже собрались официально обручиться вмешивается что?.. Конечно, любовный треугольник. По версии народной молвы Сидониус был страшно в Атну влюблен, а еще страдал от импотенции и в порыве бессильной злобы убил её, чтобы если не ему, то никому. Была версия много хуже… Что Сидониус не импотент, а злобный и коварный содомит, влюбленный уже соответственно не в Атну…

Так или иначе, но теперь солдаты воспринимали его моим врагом. Вслед ему и другим венаторам кричали всякое нехорошее. Охотники на нечисть могли за себя постоять. Теперь их в лагере было тридцать семь и статы у каждого заметно выше среднего солдата. Однако надо было не допустить резни. Не хотел терять солдат об этих молодцев. Кроме того, если мои легионеры таки захотят спросить за убитых в Мелиодане, как поступлю я? У меня был очень большой соблазн в таком случае не карать провинившихся, а просто направить к платкам венаторов три-четыре центурии из усиленной когорты, включая антесигнанов. Чтобы наверняка. А потом написать слезливое письмо о том, как все венаторы геройски полегли отражая приступ вражеской кавалерии. Такая мысль была. И она мне правильной пока не казалась. Я ненавидел Сидониуса, но и уважал его. Он пришел мне на помощь во время первого боя с Гератами. Он приехал сюда выполнять свой долг, зная, что я могу легко расправиться с ним. Это много стоило. В том числе стоило пока унять свою жажду мести. По крайней мере до момента, когда я найду реальных заговорщиков. С ними то церемониться не стану.

Разговоров с Сидониусом я избегал, но один раз ему удалось подловить меня у шатра.

— Ваши способности это дар богини. — напомнил венатор. — Они есть у вас, пока вы следуете пути, на который Клепсида смотри благосклонно.

— Были случаи, когда стратегии теряли способности? — удивился я, даже забыв о неприязни на какое-то мгновение.

— Да. Всего несколько за всю историю, но что примечательно… Это случалось на Севере. Как бы шаддинцы и имперцы не враждовали, мы цивилизованные народы. Но здесь нам приходится встречать настоящих варваров. Раз за разом мы побеждаем, проливая их кровь. Но год за годом их кровь размывает нашу. Их женщины греют постели солдат и воспитывают детей, их мужчины становятся слугами, наемниками, федератами, друзьями. Дикость, варварство… Самое опасное в том, что это не чуждая нам враждебная идея, как религия Шадда. Это то, откуда мы вышли. Избирательные трибы столицы когда-то были племенами, легион — ополчением, а наши лидеры — вождями. Понадобились столетия, чтобы создать цивилизацию. Но многих назад влечет простой и наивный взгляд на жизнь. Это же так приятно — заменить долг своими желаниями, казнить и миловать не по закону, но по прихоти. В почти каждом солдате за щитом, броней, туникой скрывается полудикарь. Дай им волю и они обратятся самыми страшными варварами из возможных. И вы, стратег, находитесь под ужасным гнетом долга. Не дать им одичать вопреки их и вашим желаниям. Это не просто война за земли. Это война за умы. Или мы в конце концов принесем цивилизацию сюда, или отсюда выползет та скверна, что пожрет Империю изнутри. Но, кажется, вам пора, стратег. Вас ждут новые подчинённые.

В последней фразе Сидониуса был намек… очень мрачный намек. Все дело в том, что к лагерю по реке прибыли Гераты. Ко мне приблизилась Касс, и десятка три антесигнанов, но теперь дикари пришли с миром. Спустя минут двадцать я показался пред ними, блистая уже в новом доспехе с цельнометаллической кирасой и гораздо большим перекрытием конечностей.

— Стратег! Шаман войны, вождь Империи…

Два десятка прибывших дикарей с разрисованными бледными лицами склонились предо мною. Сидониус был прав. Они не могли понять тонкости имперской организации, моего статуса и прочих элементов цивилизации. Но я прекрасно Гератов понимал. Чтобы эффективно ими руководить мне, может быть, придется им подыграть. И кто знает… а не понравиться ли мне быть вождем-шаманом больше, чем имперским стратегом?

Мы сговорились на том, что я помогу выкупить из рабства оставшихся там Гератов, если они сами захотят вернуться, а племя выставит в мой поход отряд ауксилии о семи сотнях бойцов и станет защищать занятые земли от Скавадов и любых других врагов Империи. В общем, Гераты переходили к статусу федератов.

Фактически одна чуть усиленная когорта велитов, но уже очень в тему при моем желании как можно сильнее наполнить армию. Мог взять больше. Они бы согласились. Однако тогда бы на востоке Лимеса появилась уязвимая часть границы. А так вместо гарнизона туда можно поставить заплатку из Гератов. Тем более они заняли там разоренные Скавадами крепости. Немного помочь им оружием и получаться вполне боеспособные, а главное почти бесплатные гарнизоны.

Вечером того же дня ко мне прибыл Стилион, обрадовав своим скорым возвращением в столицу.

— Надо держать перед Сенатом отчет за наши немалые траты. Увы, снова пропущу твои блистательные триумфы. Только постарайся свести к приемлемому минимуму количество смертельных ранений, получаемых тобой за бой. У тебя, конечно, есть теперь ручной маг. Подозрительный, кстати, субъект. Сидониус пытался под него копать, но Круг подтвердил слова Энгера.

— С Энгером я сам разберусь.

— Славно. Желаю громоблещущих побед, титанического здоровья и божественной мудрости.

— Да-да. Удачи. — кивнул я.

— Как всегда красноречив. — усмехнулся Стилион, но уже на выходе из шатра снова повернулся и добавил. — Вот тебе бесплатный совет от умного человека: Ты же сейчас регулярно спускаешь в эту варварскую девочку? Когда таки удастся засеять ее дикое поле твоим плодом, то зная твой характер… Сомневаюсь, что ребенка ты бросишь в реку или отдашь в рабы. А совет простой: найди бездетную приличную семью из Мелиодана. Пусть под клятвой усыновят дитя. А затем дай им денег на переезд куда подальше.

— И зачем мне такие сложные схемы по утилизации своего потомства?

— Затем, что по имперским законам ребенок наложницы — никто. Никаких прав на твое наследство. Однако по обычаю варваров это, не дай боги мальчик, будет твой первенец. Конечно, ты можешь его признать, но его статус все равно будет ниже других твоих детей. Итого, старший ребенок с поддержкой местных племен, а может и легионов, но без шансов на блистательную карьеру в Империи… Вот так начинаются мятежи.

— А я могу просто в таком случае жениться на Эйлит?

— При очень сильном желании ты можешь жениться даже на собаке. Однако тебя люди не поймут. Заигрывать с племенами это нормально. Нормально иметь наложниц. Мужчин твоего возраста часто тянет на свежих девочек типа той дикарки. Но относится к ним как к равным? К людям которые несколько месяцев назад сидели в землянках, измазавшись тюленьим дерьмом? Стратег, ну вы о чем? Если тебя уж так тянет на молодых бледных девочек, то у Аргаила есть младшая сестра. Она, хотя бы, дочь очень могущественного и богатого вождя. Тут расчет понятен.

— Стилион… — вздохнул я. — Езжай уже в столицу.

— Да-да. И присмотрись к Аргаилу. У него не только сестра есть, но и старший брат. Скорее я поверю, что лев начнет питаться травой, чем в то, что эта белобрысая гадина не попытается занять отцовский трон. Один-два намека, немного сговора и ты получишь очень полезного кадра. Аргаил хоть и варвар, но умен и вероломен почти как приличный человек.

— Иди уже.

— Да-да. — Стилион давился смехом на выходе из шатра. — И не сломай член в своей мускулистой гладиатрикс. Говорят, были случаи…

Наконец актуарий избавил меня от своего присутствия. Не снимая брони, я опустился в кресло, чувствуя как мало сил осталось. Все последние дни лагерь расширялся, перестраивался, принимая новых рекрутов. Шло расследование, которое взял на себя центурион когорты превенторов. Через несколько дней удалось выяснить как убийца попал в лагерь. Он использовал проход через стену, оставшийся после битвы с Кринтарами. Проход заколотили изнутри, однако нашелся сообщник, который ослабил несколько досок. Им оказался один из плотников. Гад разумеется, был подвергнут допросу с пристрастием. Слуга уверял, что не знал о настоящей цели убийцы. Они с ним якобы договорились выносить из лагеря столярные инструменты. Обычная коррупционно-вредительская схема, за которой был замаскирован настоящий мотив. Сам же убийца исчез.

По итогу контроль в лагере ужесточили. Ночью всем слугам запретили покидать палатки, введя что-то наподобие комендантского часа. Общие лагерь разделили на сектора, оставив часть старых стен. Среди рекрутов шли проверки. Особо подозрительных товарищей не очень понятного происхождения высылали прочь. Однако людей хватало и без них.

Начали приходить комплекты брони из Мелиодана, заказанные ещё через брата Атны, ныне скрывающегося от венаторов. Благодарю этому еще одну когорту моих велитов-лимитан перевели в полновесные легионеры. Шел набор также в конницу, который я инициировал до боя с Кринтарами.

Осадный парк удалось пополнить еще двадцатью двумя скорпионами и получить детали, а также мастеров для сбора более серьезных орудий.

Итого, по поставкам снаряжения и набору рекрутов после новых оснований армия должна составлять:

Двадцать первый легион:

1 Ударная когорта комитат

2 Когорта комитат

1 Когорта лимитан

2 Когорта новобранцев-лимитан

1 Когорта копейщиков-комитат

1 Когорта копейщики-лимитан

1 Когорта превенторов

1 Когорта велитов-лимитан

2 Когорта новобранцев велитов-лимитан

1 Турма промотов-лимитан

4 Турма новобранцев промотов-лимитан

5 Турма новобранцев конных копейщиков.

1 Центурия эксплораторов

29 Скорпионов с расчетами

Двадцать третий легион:

1 Ветеранская когорта комитат

1 Когорта копейщиков-комитат

2 Когорта новобранцев-лимитан

5 Когорта новобранцев велитов-лимитан

2 Турма новобранцев промотов-лимитан

Двадцать четвертый легион:

1 Ветеранская когорта комитат

3 Когорта новобранцев-лимитан

5 Когорта новобранцев велитов-лимитан

Вне системы легиона:

1 когорта ауксилии Гератов

Венаторы 37

Шаддинские легкие саваран 47.

Знатные бьорны-всадники 121

Знатные одоны-всадники 95

Конные копейщики Бьоров 74

Конные копейщики Ваданов 76

Легкая конница Бьоров 104

Легкая конница Однонов 152

Конные налетчики Венелов 87

Застрельщики Венелов 111

Итого около девятнадцати тысяч из которых восемь с половиной тысяч одоспешенной пехоты. Много это или мало? Лучше, чем было. Двадцать первый уже практически обрел боеспособность, достаточную для гордого звания имперского легиона. Набрана тяжёлая пехота, имеется разведка, конница и какой-никакой осадный парк. Но самое главное, что солдаты получили опыт, уверенность в своих силах и привычку побеждать.

Интересно, что бы по этому поводу сказал Геноций? Какую язвительную формулу, связанную с половыми сношениями, изобрел для указания на оставшиеся проблемы?

Что до двух других легионов? Надежд на них особенно не возлагалось, но подпереть двадцать первый они смогут. А постепенно я попробую привести их в надлежащий вид.

Где-то на пару недель меня затянуло в нескончаемый водоворот снабжения и комплектования. Раньше Геноций брал на себя огромный груз самых различных дел. Сверху мне нового трибуна не пришлют. Можно было только выбрать его самостоятельно, но тут была масса проблем… Допустим, Поций просто отказался от предложения.

— Не терплю волокиты. — признался он. — Все эти цифры, бумаги, торгаши, чиновники… Я ж через час уже озверею и прикажу казнить половину. А вторую половину лично удушу.

Мне посоветовали искать среди ветеранов, ушедших в отставку, но времени это займет не мало. Не могу я вторым человеком в армии сходу назначить какого-нибудь деда. Пока придется своими силами справляться.

Начинал потихоньку осваивать небоевые механики РТС-системы.

Самые часто слышимые мной словосочетания теперь это: "Снабжение опаздывает" и "Выделите больше денег".

Пожалуй единственными развлечениями, которые я себе позволял, оставались ночи с Эйлит и образовательные беседы с Энгером, когда тот не пропадал в поисках разгадки "Гибели мира".

— Любой артефакт нужно уметь активировать. Это не сложно, но уже немного магия. Надо ощутить силу в нем. Подтянуться к ней.

— Я могу себе приобрести что-то наподобие волшебного щита?

Энгер покачал головой.

— Большая часть по-настоящему мощных артефактов срабатывают лишь один раз. Короткий миг, когда сила будет высвобождена, а оболочка разрушена.

Маг положил на стол мешочек речной гальки. Взяв один, Энгер зажег меж пальцами бледно-синюю искру и вложил внутрь камешка.

— Возьми и попробуй высвободить энергию.

— И что произойдет?

— Вспышка. Тебя чуть тряхнет. Может заболеть голова. На этом камне нет чар. Просто немного магической силы. Культисты Шан-Асола так тренируют своих непосвящённых адептов, чтобы те могли в нужный момент сами активировать какой-нибудь зловредный артефакт.

Все получилось даже проще, чем я думал. Камень оказался теплым и нечто в нем ощущалось. Сложно описать обычными терминами… Но на секунду показалось, что он часть меня. Что мои нервы сквозь кожу проникли в камень и чем-то внутри я могу управлять. Вспышка. Запах озона. Я выронил треснувший камень, чувствуя что ожог руку.

— Отлично. Это ведь просто, да?

— Слушай… Так, для справки, а я мог бы стать чародеем.

— Очень даже возможно. — улыбнулся Энгер. — Риск есть, но и ваша текущая жизнь полна риска. Однако маги стратегами не бывают.

— А кто-то пробовал?

— Конечно. Феномену стратегов более тысячи лет. Успели попробовать практически все. Способности несовместимы. Божественная сила и Великое Пламя чужды друг другу.

— Значит не судьба.

— Судьба — штука непредсказуемая. — загадочно усмехнулся Энгер. — А кроме судьбы человек может выбирать.

Я вздохнул, переводя взгляд на Касс, дремавшую в кресле, а затем произнес.

— Почти каждую ночь вижу один сон. Темный лес, идолы и дорога, уходящая в кромешный мрак. Нечто оттуда зовёт меня. Оно страдает…

— После пробуждения бывали кровотечение или резкая боль в зубах? — настороженно спросил Энгер. — Может, появлялись отметины на теле?

— Нет. Просто сон… Но он не дает мне покоя.

— Что-то случилось в этих краях. — задумчиво ответил Энгер. — Возможно, та самая "Смерть Мира". Отголоски этого события резонируют с твоими способностями. Ведь дар Стратега завязан на сборе и отдаче информации. Я узнаю ответ на эту загадку Севера. И вы узнаете её тоже. Приглашу вас на яркий финал.

— Мне хватит пересказа. — ответил я.

Иногда Энгер вызвал у меня опасения. Тогда я напоминал себе, что желай он моей смерти, то просто плохо бы лечил от удара молнией. Но какие-то скрытые мотивы у него могли быть. А может это просто его дурацкое чувство юмора…

— А помните, как это было? — спросил Поций во время совещания по ритуалу основания.

Кажется, что прошла вечность. Что мне уже не тридцать, а сто сорок и большую часть этой жизни я направлял двадцать первый на пути, усеянном телами врагов и друзей. Время — странная штука. И кровь на песке арены, и ночная атака Гератов, корчущаяся плоть демона и марш до лагеря Скавадов, первый поцелуй Эйлит и голова Атны на городской стене… Все это почти мгновения. Но ощущаются они гранитными плитами среди зыбкой дымки остальной моей памяти.

На основание двадцать первого я шел, еле переставляя ноги под тяжестью брони. Теперь шагал спокойно. Тогда я ощущал себя обманщиком, случайно занявшим место не по силам. Теперь на ином месте себя не представлял.

Меня встречала трибуна, украшенная дубовыми ветвями. Были готовы и жертвенные костры. Две аквилы ждали своего часа и моей крови. Какого-то особого волнения я больше не испытывал. Страх публичных выступлений исчез после публичного кровопролития, которым по сути являлись сражения.

Для начала надо было толкнуть речь.

— Теус, наш вечный небесный отец. — начал я действо. — Взгляни на нас с вершин высоких гор. Гетиона, мать света и жизни, очисти нас перед клятвой. Клепсида, дева битв и замыслов, отвори для нас путь к мудрости.

Двадцать четыре центуриона когорт двух нарождающихся легионов зарезали крупный рогатый скот. Воспылали жертвенные костры по числу животных. Затем пролилась моя кровь, оставшись каплями на золоте. Я добавил весь личный состав в армию через РТС-систему и командным голосом объявил:

— Нас ждет война. Я не надеюсь на лёгкую победу. Я не жду пощады. Но я уверен, что наши враги за вероломство и подлость ответят своими погаными жизнями. Вы убьете их. Только тогда воцариться мир.

Сомневаюсь, что такие речи следует произносить имперскому стратегу. Но это то, что хотели услышать солдаты. И я сам…

Это случилось на следующее утро после ритуала основания двадцать третьего и двадцать четвёртого легионов. Энгер вернулся после нескольких дней отсутствия. Сначала я подумал, что он пьян.

— Я нашел его, стратег. Место из вашего сна. — произнес он странным голосом, войдя в мой шатер.

— Славно. — ответил я, скрывая волнение за маской безразличия. — И что там?

— Дорога во мрак, стратег, и нечто ждущее вас. Мы можем быть там к вечеру.

— Энгер… — вздохнул я, стараясь придать своей речи серьёзность. — Я не пойду туда. Не нравится мне эта идея. Ты же чародей. Тут дело по твоей части. Разберись и расскажи, что там приключилось.

— Опасения. Разумно. Но не предлагаю тебе идти туда одному. С тобой будем я и Лав.

— Она вернулась на Север.

— Да. Я позвал.

— Отправил сову с письмом?

— У нас всегда была особая связь. — ответил чародей. — Сердца, что бьются в унисон. Она чувствует мои желания.

— Даже так… Скажу честно, Энгер, я не понимаю твоих мотивов. Ты заявляешь сюда и предлагаешь мне отправится в неизвестность.

— Именно. — с улыбкой кивнул чародей. — Там тебя ждут ответы на многие вопросы. Я не враг тебе. Даже наоборот.

"Но я не враг твой, я твой друг. Встань где очерчен мелом круг". — вспомнились мне слова старой песни.

— Начнём с того, что в том лесу, возможно, какая очень могущественная тварь. Лав, кажется, сильна, но вы точно уверены в победе.

Энгер явно еле сдерживал смех, но таки ответил:

— У нас неплохие шансы. Тут уж поверьте.

— Допустим. — согласился я. — Но ты человек Круга. Может, тебе и стоит доверять, но что если ты получишь приказ о моем похищении, например? Или уже получил?

— Стратег… — Энгер пришел в еще большую веселость.

Меня не оставляло чувство, что надо мной разыгрывают какую-то дурацкую шутку.

— Что бы там в лесу нас не ожидало, я справлюсь. — уверил чародей. — Приказов относительно вашего похищения не поступит. Вы сами, вполне добровольно, хотя и не безвозмездно снабжали нас информацией о своем мире. Так зачем нам кидать вас в подвал? Это голос разума или просто паранойя сейчас говорят с вами?

— Все вместе. — усмехнулся я. — Так уж у меня тут жизнь идет, что без голоса разума и паранойи никак. Ещё раз повторю, лично вас мне в чем упрекнуть, но Круг…

— Ладно. — прервал меня Энгер. — Кажется, мне придется прибегнуть к последнему из аргументов.

Эти слова заставили меня напрячься. В лагере почти четыре десятка венаторов, но ближайший метрах ста, а чародей вот он тут. Расслабился я. Однако вместо угроз или атаки Энгер лишь произнес.

— Я убрал маскировку.

Просмотр карточки занял у меня пару минут. Начнём с того, что характеристики у чародея даже в боевом плане были довольно выдающимся.

Персонаж:

Сила 41

Маневр 40

Выносливость 49

Могущество 2075

Энергопоток 5389

Базовая мораль 7250

Мастерство 51

Физические мощнее чем у Сидониуса. Плюс есть два каких-то магических стата, величину которых мне пока трудно оценить. Однако копаться в навыках и особенностях я не стал. От них меня отвлекло наименование персонажа.

— А… Так вот чем дело… — произнёс я, выходя из стратегии.

На пару секунд воцарилось молчание. Я немного подвис. "Энгер" ждал моего хода. Из чертогов моего разума, пользуясь всеобщим оцепенением, выполз один из самых дурацких вопросов, который только можно было придумать.

— А ту пьесу правда вы написали?

— Да. Отличная пьеса, а про свои подвиги писать особенно приятно. — с напускной небрежность ответил Азард Рег Нумерион, Архимагистр Багрового Круга.